Come, My Heart (гет)

День стоял теплый, и Рейгар провел тыльной стороной ладони по лбу. Он сидел в своем шатре с написанной давно умершим мейстером книгой о преданиях, магии и пророчествах Севера.

Поединки начались накануне днем, а на третий день он и сам намеревался вступить в соревнование, дабы встретиться с более опытными рыцарями. Тем не менее на случай, если кто-то решит бросить ему вызов, Рейгар оставался в своем шатре, чтобы принять его. При необходимости он наденет броню и будет биться. Однако его тянуло пойти в шатер по большей части из-за того, что ему нужно было оказаться как можно дальше от своего отца после комедии, которую король устроил с посвящением Джейме Ланнистера в Королевскую гвардию.

Этого не должно было случиться, ‒ снова подумал Рейгар, но Эйрис принял решение уже некоторое время назад, и после этого не слушал никаких доводов. Принц покачал головой и потер глаза, прежде чем снова обратить внимание на книгу.

«Пророчества Севера не так просто записать на пергаменте, поскольку они передавались из уст в уста на протяжении более восьми тысяч лет. Сложно отделить сказки от пророчеств…» ‒ читал он. Это было одновременно смешно и грустно. Принц уже все это знал. Он перевернул страницу, за ней другую и быстро их просмотрел. Ему было известно и о Последнем герое, и об оборотнях... Несомненно, в северных домах должны быть книги, которые не были сожжены Бейелором Благословенным, ‒ подумал он, закрывая книгу, которую читал, и беря другую.

Когда тени стали длиннее, ткань у входа в шатер была откинута, и сквозь прореху показалась голова сира Освелла.

‒ Таинственный рыцарь, ‒ с волнением объявил он, и Рейгар нахмурился. Последним таинственным рыцарем, появлявшимся на турнирах, был Саймон Тойн ‒ главарь Братства Королевского Леса. Он явился, чтобы написать в своей жизни последнюю страницу. Тойн бросил вызов Рейгару, проиграл заезд и вызвал хаос, немедленно начавшийся после того, как все поняли, чье лицо скрывалось под шлемом.

Рейгар закрыл книгу и встал. Он взял свой дублет и, выйдя на улицу, надел его. Его шатер располагался рядом с шатром Королевской Гвардии. Сир Эртур и сир Герольд Хайтауэр стояли там, прислонившись к ограде и наблюдая за поединками. Леди-мать Эртура принадлежала к дому Хайтауэров из Староместа и приходилась сиру Герольду племянницей. Сир Герольд любил повторять, что частичка Дейнов есть в каждом Хайтауэре, и частичка Хайтауэров ‒ в каждом Дейне.

‒ Ваше высочество, ‒ кивнул ему старший гвардеец, и Рейгар улыбнулся. Сир Герольд Хайтауэр присутствовал в жизни Рейгара с тех пор, как тот был грудным младенцем. Для принца он был все равно что любимый дедушка, и Рейгар служил его оруженосцем четыре года, пока не получил собственные золотые шпоры.

‒ И кому же бросил вызов этот таинственный рыцарь? ‒ спросил он.

‒ Рыцарю из дома Блаунтов, ‒ ответил сир Герольд. ‒ Прошу прощения, ваше высочество. Я должен занять свое место рядом с вашим венценосным отцом.

‒ Разумеется, сир. Делайте то, что должны.

Рейгар посмотрел на трибуны. Они были заполнены как простым людом, так и знатью, все они хлопали и улыбались. Затем его взгляд упал на отца, который больше походил на ссохшегося колдуна, нежели на короля. Принц нахмурился. Эйрису было тридцать семь, и Рейгара смутила эта мысль. В тридцать семь лет мужчины еще достаточно молоды, но безумие сильно сказалось на его отце. Принц заметил, что все внимание короля было сосредоточено на таинственном рыцаре, который ускакал в дальний конец ристалища, отсалютовав королю копьем. Рейгар решил, что это не сулит ничего хорошего.

‒ Кто бы он ни был, ‒ сказал принц, ‒ это плохая мысль. Моему параноику-отцу это не понравится, ‒ пробормотал он себе под нос.

‒ Полагаю, это плохая мысль, независимо от того, что подумает король, ‒ отозвался Освелл. Таинственный рыцарь был невысокого роста и носил плохо подогнанные доспехи, состоящие из разномастных кусочков. Однако внимание Рейгара привлек рисунок на щите рыцаря, и принц принялся молча изучать его.

‒ Дядя считает, что у него есть шанс. Он видел, как рыцарь выезжает на ристалище, ‒ прошептал Эртур.

‒ Будем надеяться. Копейные поединки в основном требуют навыков в верховой езде. В противном случае, этого бедного парня унесут с поля на носилках, ‒ заметил Освелл.

‒ Это что, чардрево с улыбающимся ликом у него на щите? ‒ наконец спросил Рейгар. Рисунок на щите представлял собой сердце-дерево старых богов ‒ белое чардрево со смеющимся красным ликом. Принц почувствовал, как по спине пробежал странный холодок. В такой близости от Острова Ликов это больше походило на шутку. Невольно глаза Рейгара снова прошлись по трибунам, на этот раз ища представителей дома Старков. Ее там нет, ‒ понял он. Она отсутствовала на трибунах, хотя юноша с болот и двое ее братьев сидели там.

Не будь глупцом, Рейгар, ‒ зазвучал в его голове голос разума. Она могла быть, где угодно. Лианна Старк никогда не сиживала на одном месте часами напролет, разве только на своей лошади. Роберт Баратеон тоже был там с лордом Эддардом и другими северянами. Возможно, она решила избегать его, не показываясь ему на глаза, ‒ рассуждал принц. Близился закат, а примерно в это время ей всегда нравилось выводить Комету на прогулку.

Или, быть может, она была на трибунах со всеми и ушла, чтобы надеть разномастные доспехи и взять щит с нарисованным на нем смеющимся деревом, ‒ отозвался другой, совсем нерассудительный голос. ‒ Может, она решила выйти на ристалище.

Сир Герольд был прав в оценке навыков всадника: он очень хорошо держался в седле. С рыцарем дома Блаунтов они сломали пять копий, прежде чем тот свалился с коня. Толпа горячо приветствовала таинственного рыцаря, когда он делал победный круг. Но это не смотрелось так, будто он закончил. Рыцарь проехал мимо шатра принца, ударил по щиту дома Хейев, и у Рейгара перехватило дыхание.

О, нет, нет, он почувствовал нарастающую панику, когда увидел, как таинственный рыцарь спешился, чтобы напоить свою лошадь, в то время как сир Леслин Хей облачался в доспехи. Конечно, его мысли вовсе не были глупыми. Наоборот, было бы несерьезно считать, что Лианна Старк отправится в поля верхом на лошади или будет избегать этого огромного болвана, ‒ усмехнулся он над собой. Ибо почему бы ей не надеть доспехи и не выехать на ристалище?

Она появится на трибунах в любой момент и сядет со своими братьями, ‒ уверял он себя.

Ты полный дурак, если веришь в это, отозвалась дразняще-насмешливо другая часть его самого, которая говорила сейчас голосом очень похожим на голос Лианны. Рейгар почувствовал, как по спине стекает холодный пот, а холод пробирает до самых костей.

‒ Не хочу пугать тебя, мой принц, ‒ прошептал стоящий рядом с ним Эртур, и Рейгару показалось, что, судя по тому, как скрутило его желудок, ему сейчас станет дурно.

‒ Поверь мне, ничто не может напугать меня сильнее, чем то, о чем я думаю в эту минуту, Эртур. Если таинственный рыцарь выиграет этот поединок, ‒ сказал он, ‒ то следующим выберет рыцаря из дома Фреев.

‒ Я видел, как они с ее младшим братом поспешно покинули трибуны после того, как Хей и Фрей выиграли свои поединки. Однако мальчишка вернулся некоторое время назад, ‒ заметил Эртур, ‒ я никогда не думал...

Лианна, ибо конечно же это должна была быть она, может быстро расправиться с сиром Леслином, но с кем бы из Фреев она ни решила биться, задача эта была не из легких. Фреи были не чисты на руку, и перед его мысленным взором уже мелькали картины того, как она летит с лошади и падает на землю, неподвижная и переломанная.

Он не мог вынести эту мысль, и его разум восстал против нее. Лианна умела обращаться с лошадьми. Она была очень опытной наездницей, одной из лучших. Он наблюдал, как она упражнялась с копейными мишенями и кольцами больше раз, чем он мог бы сосчитать. Лианна всегда преуспевала в том, чего желала добиться, но настоящие поединки сильно отличались от упражнений, где противник ‒ мешок с песком или…

Но именно так я и научился тактике турнирного боя, ‒ напомнил он себе. Все осваивали этот спорт, упражняясь с мишенями и кольцами, и Лианна выучилась тому же самому, что и он сам. К тому времени, как она приехала на юг, она уже была опытной наездницей, и Рейгар, и Эртур, оба показывали ей, как держать копье и правильно балансировать. Сам Рейгар учился у сира Барристана, который все еще был лучшим бойцом в королевстве даже в своем почтенном возрасте.

Он не думал, что она записалась на турнир, чтобы что-то доказать. Судя по тому, как, сложив руки вместе, сидел болотный житель, Лианна собралась выступать ради него. Должно быть, так и есть, ‒ заключил Рейгар. Его подозрения подтвердятся, если она в следующий раз бросит вызов Фрею.

Ты могла бы прийти ко мне, ‒ возмущался он про себя. Нет. Ты должна была прийти ко мне, и я бы надел доспехи и выполнил все твои просьбы. Нет в мире ничего, что я бы не сделал для тебя.

Ему хотелось хорошенько встряхнуть ее.

Его сердце бешено колотилось.

‒ Если ее выбьют из седла, ‒ тихо произнес Рейгар, ‒ она может быть ранена или того хуже.

Вид отца ему нравился не больше, чем мысль о том, что ее могут выбить из седла, словно тряпичную куклу. Что бы сделал Эйрис, если бы он узнал, кто этот таинственный рыцарь на самом деле? Принц не хотел думать об этом. Это был не тот случай, когда Рейгар мог бы броситься на поле, остановить поединок и заставить ее спуститься с лошади. Если бы он сделал это, он только подверг бы ее еще большей опасности.

Если у Рейгара и оставались какие-либо сомнения относительно личности таинственного рыцаря, то к концу второго поединка они почти исчезли. Он знал, как Лианна Старк держится в седле, он знал ее манеру держать копье, и видел ее в штанах так часто, что знал, как выглядят нежные изгибы ее тела, затянутого в них. Он знал ее походку и узнавал манящее покачивание бедер. Солнце уже начало садиться, когда она бросила вызов сиру Хостину Фрею. Рейгару это понравилось еще меньше.

‒ Она может победить, ‒ успокаивающе сказал Эртур, и Освелл энергично кивнул.

‒ Я сомневаюсь не в ней, а человеке, которому она намерена противостоять. Хостин Фрей ‒ скользок, как угорь, и так же огромен, как Роберт Баратеон. Он видел, как муж его племянницы уступил ей. Как вы думаете, он будет достойно сражаться или он попытается ее ранить?

Ему не потребовалось много времени, чтобы получить ответ. Фрей желал нанести ей вред. Однако Лианна крепко держалась на лошади, когда копье зацепило ее плечо, и она крутанулась так сильно, что Рейгар подумал, это конец. Она держалась так же крепко, когда копье едва не угодило ей в шею, и каким-то чудом ей удалось увернуться. На шестом заезде копье зацепило ее под нагрудником и сломалось. В конце концов она рванула вперед на полной скорости и сшибла труса с коня, только после этого Рейгар снова смог дышать.

Больше всего ему хотелось упасть на колени от облегчения, но просто дышать тоже было хорошо.

Если ей было больно, а Рейгар был в этом уверен, она этого не показывала. К большому удовольствию толпы она сделала последний победный круг, прежде чем спрыгнула с все еще движущейся лошади и остановилась у шатра, ожидая, пока ее побежденные соперники выкупят своих лошадей и доспехи. Но она ничего не взяла, доложил ему Майлс Мутон, наблюдая, как она исчезает между двумя шатрами. Она попросила, чтобы рыцари научили своих оруженосцев чести, прежде чем она вскочила на лошадь и уехала. У этого парня голос оказался гораздо более низкий, чем я ожидал, ‒ сказал ему Майлс.

‒ Куда ты? ‒ спросил принца сир Освелл.

‒ Хочу найти Лианну. И когда найду, то придушу ее.

Освелл фыркнул.

‒ Ты этого не сделаешь.

Нет, не сделаю, ‒ нервный комок в его животе начал постепенно рассыпаться. Хотя, по его мнению, слишком медленно.

‒ Ты не знаешь, куда она пошла, ‒ сказал Эртур.

‒ Я точно знаю, куда она пошла.

Лианна отправится в богорощу, чтобы избавиться от свидетельств ее авантюры и помолиться своим богам. Он знал, что там никого не будет. У северян не было причин посещать богорощу во время турнира.

Ему подали плащ. Прежде чем надеть его, принц вывернул плащ на обратную сторону, чтобы скрыть герб своего дома. Затем он натянул на голову капюшон, чтобы спрятать свои серебряные волосы. На небе всходила луна, серебристая, такая полная и такая большая, что ему казалось, будто он может протянуть руку и коснуться ее. Это напомнило Рейегару ту ночь, когда он встретил Лианну.

Чем ближе он подходил к богороще, тем больше утихали его гнев и страхи. Лианна ‒ дитя севера и дочь Винтерфелла, и ее лорд-отец научил своих детей обычаям Первых Людей. Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч. А это был своего рода приговор, разве нет? Она посмотрела в глаза этим оруженосцам и признала их виновными. Даже после того, как она их отчитала, они оставались виновными в ее глазах. Рейгар не мог осудить ее за эти чувства.

Рыцари несут ответственность за дела своих оруженосцев. Когда Рейгар брал оруженосцев к себе на службу, он всегда находил время, чтобы разъяснить им, что их поступки отражаются и на нем. Это означало, что он будет отвечать за причиненный ими вред. Лианна всего лишь заставила трех рыцарей, которым она бросила вызов, держать ответ за действия своих оруженосцев.

Он знал, что лорд Рикард не пользуется услугами палача. Он казнил осужденных сам. Вот и Лианне не было нужды, чтобы кто-то надевал доспехи и участвовал в поединках вместо нее.

Она дважды выполнила свой долг по отношению к знаменосцу ее отца. Она спасла его, защитила и отомстила за его честь.

Перешеек стал частью Севера после того, как король Рикард Старк захватил его, убил последнего Озерного Короля и взял в жены его дочь. Присоединение было достигнуто путем завоеваний, но Рейгар полагал, что своим поступком Лианна приобрела верность болотных жителей еще на тысячу лет вперед. То, что она сделала было больше, чем просто честь, ‒ подумал он.

А потом он нашел ее и встал в тени меж страж-деревьями. Он наблюдал за ней, когда она закинула на спину оскорбивший его отца щит и запрыгнула на ближайшую ветку, хватаясь за нее руками и ногами, чтобы подтянуться. Он не ведал, где она брала на это силы после полученных ударов.

Она оседлала ветку, сняла щит и повесила его над собой. Затем она спрыгнула и приземлилась на мягкую землю почти бесшумно. Это заставило его улыбнуться. Лианна взяла сумку, и Рейгар услышал, как что-то звякнуло. Он решил, что это могли быть части ее разномастной брони. Он смотрел, как она озирается по сторонам и собирает камни. Она положила их в сумку, завязала ее, затем потащила сумку к ручью и долго созерцала, как она опускается на дно.

Закончив с этим, она подошла к кустам и вытащила еще одну сумку. На сей раз не раздалось ни звука. Медленно Лианна взялась за край туники и стянула ее через голову. Рейгар сунул руки в карманы, прислонился к дереву и с томлением глядел на нее.

Она скинула сапоги и развязала бриджи, прежде чем снять их вместе с исподним, потерла руки, чтобы согреться, а затем сунула ладонь под нижнюю сорочку и освободила грудь. Лианна находила ее совсем неуместной и неудобной, когда скакала верхом, промахивалась из лука мимо цели, упражнялась с мечом, да и вообще занималась всем чем угодно. Рейгар сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул и прикусил нижнюю губу. Он почувствовал, как в горле у него пересохло, а лицо с жаром вспыхнуло. Он хотел бы сбросить всю одежду, что была на нем, и ощутить, как ее ноги сжимают в кольцо его бедра...

Она села на траву и скользнула в ручей. Лианна скинула сорочку и оттолкнулась ногами от берега. Лунный свет плыл по неподвижным черным водам, разбиваясь и меняя форму, когда по нему пробегала рябь. Рейегар замер, глядя, как она водит по коже мылом, смывая въевшуюся пыль, пот и грязь. Затем она вышла из ручья обнаженной, с нее капала вода. Она взяла полотенце и завернулась в него, распустила волосы и обернулась в поисках гребня. Медленно принялась она расчесывать свои длинные пряди.

Тогда он откашлялся и неспешно вышел из тени. Она даже не повернула головы, чтобы посмотреть, но произнесла:

‒ Я все ждала, когда же ты покажешься.

Она закончила расчесывать волосы, и он устроился в траве позади нее, усадил ее к себе между ног и заключил в объятия, его плащ укрыл их обоих.

‒ Я не видел тебя вчера, ‒ сказал он.

‒ Я была занята росписью своего щита. Мне жаль, что придется его оставить.

Рейгар вспомнил, какое впечатление произвело на него ее умение обращаться с рисовальным углем. С самого начала Лианна смогла поразить его.

‒ И давно ты поняла, что я стою там? ‒ спросил он.

‒ Когда слезла с дерева. Ты никогда не умел прятаться.

‒ Спрыгнула с дерева, ‒ поправил он. ‒ И я не пытался спрятаться от тебя.

‒ И что же, ты всегда подкрадываешься к беззащитным леди?

‒ Только к одной. И ты совсем не беззащитна. ‒ он обхватил рукой ее живот и поцеловал в макушку.

Она повернула голову и посмотрела на него. Подняв руку, она отодвинула капюшон его плаща на пару дюймов, чтобы лучше видеть его лицо.

‒ Ты злишься на меня, ‒ отметила она, ее взгляд искал его глаза, ее пальцы легонько скользили от его уха к подбородку.

Рейгар взял ее за руку и покачал головой.

‒ Я был зол, это правда, ‒ признался он, целуя кончики ее пальцев, ‒ но уже не сержусь.

Он отпустил плащ, и его взор метнулся от ее лица к плечу, где расцветал уродливый синяк. Сколько еще следов осталось у нее на груди и животе там, где ее ударили копьем? Он медленно приподнял край полотенца и посмотрел туда, где копье Хостина Фрея угодило ей под нагрудник. Оно оставило воспаленный красный след, похожий на бескровный порез. У нее останется шрам.

‒ Тебя могли покалечить, ‒ он прижался губами к синяку на ее плече. Она закрыла глаза, зарываясь в него, и вздохнула.

‒ Ты не понимаешь.

‒ Мне жаль, что ты так думаешь, ‒ ответил он, повернув ее голову к себе. Он был немного обижен ее словами. ‒ Сколько я уже знаю тебя, Лиа? Думаешь, я не слушаю, когда ты говоришь? Случалось ли такое, чтобы я не обращал внимания на тебя или твои слова?

Она покачала головой и встала, подняв сумку и направившись к деревьям.

‒ Никогда. И я люблю тебя за это.

‒ Я видел, как ты прогнала тех оруженосцев. Я подумал, что это ты, рассмотрев щит, но окончательно уверился, когда увидел, что ты бросила вызов рыцарю из дома Хейев. Ты могла бы легко прийти ко мне, Эртуру или Освеллу, если бы захотела, но я понимаю твое северное чувство справедливости, ‒ говорил он, ступая следом за ней. ‒ Я не был зол на то, что ты решила воздать по заслугам рыцарям, которым бросила вызов. Я злился потому, что ты, кажется, не думала о последствиях своих действий. Если бы тебя выбили из седла, Лианна? Если бы ты оказалась на земле, твой обман был бы раскрыт, и что тогда?

‒ Я смотрела, как Блаунт бился вчера поздно вечером, а двое других ‒ сегодня утром, я знала, что смогу победить их. Я видела, как они управлялись с копьем, держались в седле, ‒ она отвела взгляд и начала вытаскивать из сумки различные предметы одежды, корсет, нижние сорочки, и развешивать их на низко свисающей ветке.

‒ Боги, Лианна, ‒ он почувствовал, как нарастает его гнев. ‒ Пожалуйста, посмотри на меня.

Она повиновалась.

‒ Ценность того, что ты сделала для своего друга, Лиа, не передать словами. Это гораздо больше, чем бы когда-либо сделали для незнакомца те, кто давал рыцарские обеты. Это больше, чем сделал для него твой брат, наследник Винтерфелла. Прости меня, но я эгоист, Лианна, поэтому я думаю и о том, что потеряю я, если с тобой случится нечто дурное. Я никогда не буду запрещать тебе поступать так, как ты считаешь нужным. Но, пожалуйста, все, о чем я прошу, это не поддаваться подобным порывам, пока Эйрис все еще зовется королем Семи Королевств.

Она нахмурилась.

‒ С нашим-то везением, твой отец переживет нас обоих.

Рейгар покачал головой.

‒ Лианна, ‒ он испуганно прошептал ее имя. Ему не нужно было спрашивать, о чем она думала, потому что он думал о том же самом, сидя на королевском возвышении во время пира.

‒ Я не хотела тебя волновать.

‒ Я всегда буду беспокоиться о тебе, особенно если ты будешь пытаться намеренно причинить себе вред. Кто еще об этом знает?

‒ Хоуленд Рид и Бен. Я попросила их держаться подальше и договорилась встретиться с ними в чертоге.

‒ Эртур и Освелл догадались, ‒ сказал он. ‒ Но больше никто не узнает, если ты этого не пожелаешь.

Она порылась в сумке и извлекла оттуда платье.

‒ Поможешь мне? ‒ попросила она, закончив возиться с передней частью корсета.

Рейгар помог ей натянуть его через голову и расправить на спине. Платье из черного мирийского кружева с подкладкой из черного атласа падало свободными складками, спереди его лиф почти до самого живота разрезала вставка из красной парчи. Когда Лианна опускала руки, кончики длинных рукавов с заостренными краями едва не касались земли. Цвета дракона, ‒ подумал он, ‒ мои цвета. На шею она надела золотое ожерелье с агатами, спускавшееся до самой груди, затем откинула волосы набок и быстро провела по ним пальцами.

‒ Готова? — спросил он. Она кивнула и затаила дыхание, пока он зашнуровывал платье.

Он подумал о шелках и кружевах, о нарядах из листьев и о пуховых постелях, о лесных девах, о любви под густой листвой и о девушке, не нуждающейся в защите. Он не думал, что напишет эту песню после своей поездки в Летний Замок несколько лет назад. Ее колкий ответ все еще заставлял его улыбаться.

‒ Тебя действительно тянет к деревьям, ‒ заключил он.

Лианна усмехнулась.

‒ Кажется, да. Я видела, как ты улыбался, когда слушал эту песню.

‒ Как же иначе? Это твоя песня. Я написал ее только для тебя.

‒ Это был единственный раз, когда ты улыбнулся.

‒ Был трудный день, ‒ сказал он.

‒ Я знаю.

‒ Как ты? Не слишком туго?

Она покачала головой.

‒ Ты не в первый раз шнуруешь мне платье, ‒ ее голос звучал тихим шепотом, и она глянула на него через плечо. Его рука обвилась вокруг ее талии и нежно притянула к себе, ее спина прижалась к его груди. Она подняла голову в то же время, когда и он наклонился, чтобы поцеловать ее. Ее губы были мягкими, а рот ‒ теплым, и ему хотелось, чтобы сейчас они оказались где-нибудь в другом месте. Она подняла руку, и он ощутил, как она коснулась его затылка, она углубила поцелуй и ее язык встретился с его. Его пальцы сомкнулись на ее талии, сминая ткань платья. Когда она застонала, он почувствовал, как зазвенел в его теле этот звук, и его разум наполнился образами ее кожи, светящейся под полной луной, ее обнаженного тела, рассекающего тихую воду, последней ночи, которую они провели вместе, кожа к коже, со смешавшимся дыханием. Потом она села на корабль, который унес ее от него, и он чувствовал себя таким потерянным после ее ухода, что не желал бы пережить подобное чувство вновь.

Она отстранилась и повернулась к нему лицом.

‒ Я потеряла ожерелье.

Сбитый с толку поцелуем, он некоторое время смотрел на нее в замешательстве.

‒ Ожерелье?

‒ С синей розой. Я потеряла его, когда помогла лорду Хоуленду. Должно быть, это произошло во время драки с теми оруженосцами. Я искала его. Это ты подарил мне его, а я его потеряла. Я поняла, что его нет на месте лишь намного позже. Именно поэтому я позже пришла на пир. ‒ Казалось, она сейчас расплачется, и он вспомнил, как ее рука по привычке прижалась к груди в тот вечер, когда он пел в Великом Чертоге. Когда он пел, он думал о ней.

‒ О, оно у меня, ‒ отозвался он, сунув руку в карман и вытащив ожерелье. Оно было выполнено из железа, потому что его прекрасная леди, его Лианна, обладала железной волей, и сработано в форме розы, потому что больше всего на свете она любила именно эти цветы. Рейгар поручил мастеру Тобхо Мотту придать металлу синий цвет с помощью перламутра, а алмазные крошки должны были изобразить мороз. Результат вышел великолепным. Он вспомнил, что это случилось больше двух лет назад.

‒ Я попросил кузнеца лорда Уэнта починить застежку, но думаю, нам придется искать новую цепь, ‒ он показал ей ожерелье. Она улыбнулась ему, и он поднял ее в воздух и снова поцеловал.

‒ Что, если нас увидят? ‒ прошептала она ему в губы.

‒ Сюда никто не ходит, даже твои северяне. Кроме того, все у костра или в чертоге пробуют оленину лорда Уэнта, ‒ прошептал он в ответ, прижавшись губами к ее губам в последний раз, перед тем как снова вернуть ее на землю. Им следовало поторопиться, прежде чем Эйрису пришло бы в голову отправить на его поиски Королевскую Гвардию. Он взял ее руку и поцеловал ладонь.

‒ Я восхищаюсь тобой.

‒ Так вы признаетесь мне в любви, милорд? ‒ поддразнила она.

‒ Нет. Обычно я хорошо умею рассказывать о своих чувствах. Но я люблю тебя, и ты выглядишь прекрасно, и мне хотелось бы, чтобы мы оказались, где угодно, только не здесь.

Здесь не было их маленькой башенки, что затерялась у Принцева Перевала и которую Рейгар нарек Башней Радости, здесь не было тишины Драконьего Камня.

‒ Мы могли бы позволить миру подождать, — сказала она.

‒ Нет ничего более заманчивого.

Лианна улыбнулась ему, надевая свои серебристые туфельки.

‒ Где ты его нашел?

‒ Там, где ты побила тех оруженосцев. Я ждал момента, чтобы вернуть его тебе.

Она накинула на плечи свой белый шелковый плащ, и он помог ей застегнуть его брошью в виде волчьей головы из серебра и граненного агата.

‒ Ты должна носить мой плащ, ‒ пожаловался он, когда она откинула капюшон его плаща и распустила завязку. Он перевернул его, так что теперь всем был виден его герб.

‒ Кто сказал, что на мне нет твоего плаща? ‒ спросила она, показывая атласную черную подкладку. ‒ Твоя матушка сделала это для меня. Она прислала мне его, когда я еще была на севере. ‒ Она поднялась на носочки и прошептала ему на ухо: ‒ Под лютоволком Старков, твой трехглавый дракон, любовь моя.

‒ Правда?

‒ Я когда-нибудь лгала тебе? ‒ возмутилась она.

Он фыркнул.

‒ На этот вопрос существует много ответов. Первый раз, когда мы…

‒ Кажется, я припоминаю, тогда и ты солгал мне, родной мой, ‒ перебила она.

Он закатил глаза и пожал плечами.

‒ Я получил ворона, извещающего о твоей помолвке, когда еще был на Драконьем камне.

Ее улыбка исчезла, а лицо исказилось.

‒ Я едва не рассказала все моему лорду-отцу. Это становится все труднее, Рейгар. Он должен знать, и мои братья тоже. Брандон заявил, что пока мы здесь, он ‒ мой господин, а я только и желала ему возразить, что господин мой и правда здесь, но это не он.

Рейгар медленно провел большим пальцем по ее руке.

‒ Да. Я должен был поступить иначе. Я понятия не имел, что с Эйрисом все выйдет из-под контроля.

‒ Полагаю, что ты попросил Ричарда отвлекать лорда Роберта.

‒ Кто-то рассказал тебе об этом?

‒ Нет, но я тебя знаю. Леди Элия…

Рейгар нахмурился.

‒ Узнает все в свое время.

‒ Она добрая и милая, Рейгар, и она сейчас здесь. Возможно…

Он намеревался рассказать все Элии, но сначала хотел посоветоваться с Лианной. Это было ее решение так же, как и его.

‒ Я не уверен, что ей можно доверить всю правду, но я поговорю с ней.

Лианна кивнула.

‒ Мы не должны возвращаться в чертог вместе, ‒ она просунула руку под его тунику и принялась водить пальцем по его коже.

Он закрыл глаза и вздохнул.

‒ Если ты не прекратишь, здесь может произойти нечто непотребное. Смотреть, как ты купаешься, ‒ это и так больше, чем я могу выдержать за одну ночь.

‒ Я почти ждала, что ты присоединишься ко мне. Я думала, дракон зашевелится и проснется, ‒ она коснулась губами его шеи и медленно принялась покрывать ее поцелуями, устремляясь вверх к его подбородку и губам... а затем шумно чмокнула кончик его носа, заставив Рейгара прийти в себя.

‒ Ах ты дразнилка!

‒ Что ж, если я не остановлюсь, здесь может произойти нечто непотребное, ‒ отпарировала она, пытаясь подражать металлическим ноткам в его голосе.

‒ Тебе следует перестать называть его драконом. Это странно.

Она посмотрела на него самым невинным взглядом, из тех, что были у нее в запасе.

‒ Я имела в виду тебя, милый, а не твой член.

Он прищурился, глядя на нее.

‒ Конечно, меня! Не знаю, о чем я только думал.

‒ Я также не имею понятия, о чем ты думал, ‒ она поправила воротник его дублета и провела пальцами по гербу его дома.

‒ Сегодня на мне твои цвета, ‒ отметила она.

‒ Да, и эти цвета очень идут вам, миледи. Я не видел ничего прекраснее, ‒ сказал он.

‒ Ах, замолчи! Я уже твоя.

Он лишь закатил глаза.

‒ Научись принимать комплименты, Лиа. Думаю, мы войдем в чертог вместе. У меня есть мазь для твоих синяков. Позже я пришлю ее к тебе в шатер. Как ты себя чувствуешь?

‒ Усталой по большей части. Как будто я могла бы проспать две недели кряду. Я не предполагала, что будет так больно. Сомневаюсь, что завтра смогу поднять руки.

Они шли молча, но затем он остановился и повернул ее к себе. Она подняла голову и поглядела на него.

‒ Что случилось?

‒ Все в порядке, но не сказать тебе кое-что сейчас было бы упущением, ‒ объяснил он.

‒ И что же? ‒ мягко спросила она.

‒ Я уже говорил, что сердился на тебя, но я должен сказать тебе и кое-что еще. Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю, и я не могу выразить словами, как я горжусь тобой, моя дорогая. Я горжусь тем, что знаю тебя, люблю тебя и называю своей женой. Ты, любовь моя, ‒ моя жизнетворная сила, ‒ он чувствовал, что его переполняют эмоции, когда он глядел на нее и задавался вопросом, как такая женщина появилась в его жизни, что он такого сделал, чтобы заслужить ее любовь. ‒ Никогда не сомневайся в том, как сильно я горжусь тобой, ‒ сказал он. Она приблизилась к нему, ее руки обвились вокруг его талии и крепко держали его. Он уткнулся носом в ее волосы, чувствуя, как его наполняет ее аромат, сладкий, словно дикий жасмин, и теплый, словно летний день. ‒ Я просто люблю тебя. Я люблю тебя всем своим существом. Ты наполняешь мое сердце, Лиа.

‒ Я тоже тебя люблю, ‒ ее голос дрожал, а глаза блестели, когда она посмотрела на него. ‒ И я горжусь тем, что знаю тебя, люблю тебя и называю своим мужем, и также я буду горда назвать тебя своим королем. Ты стоишь всего этого, Рейгар. А остальное? Ну, я бы сделала это еще тысячу раз, ‒ она высвободилась из его объятий и коснулась его щеки. ‒ В королевстве любят тебя, и, если бы твои подданные знали тебя наполовину так же хорошо, как я, что ж, я не сомневаюсь, что они любили бы тебя так же сильно. Мы все сделаем правильно, вот увидишь.

‒ Я верю тебе, когда ты так говоришь.

‒ Ты даришь мне счастье, даже о возможности которого я никогда не подозревала, ‒ проговорила она. Ты заставляешь мое сердце биться так, что я не могу выразить это словами, ‒ она взяла его руку в свою и приложила к груди там, где стучало ее сердце. ‒ Так быстро, ‒ прошептала она. ‒ Всегда так быстро.

‒ Я никогда не считал Драконий Камень скучным местом, пока ты не покинула его, ‒ он убрал волосы с ее лба, заправляя одну из непослушных прядей ей за ухо. ‒ Ты удостоишь меня танцем сегодня вечером, жена?

‒ Нет ничего, что я желала бы больше, муж, ‒ Лианна так мило улыбнулась ему, что Рейгар подумал: его сердце вот-вот остановится.

‒ И почему мне так повезло? ‒ спросил он.

‒ Я думаю, ты стал везучим, когда решил украсть меня, ‒ хихикнула она.

Он покачал головой и улыбнулся ей. Разве стала бы она менять свой ответ сейчас, после нескольких лет знакомства и более года супружества? Его прекрасная леди оставалась последовательной.

‒ Я не смог бы украсть тебя, даже если бы попытался, одичалая девочка.

‒ Мы, вольный народ, осмелимся не согласиться.

‒ Тогда два сердца бьются как одно, ‒ пошутил он.

‒ А ведь я было сочла тебя за поэта, ‒ насмешливо ответила она, когда они подошли к Залу Тысячи Очагов. Сир Освелл выступил из тени и оценивающе взглянул на них, прежде чем открыть большую дверь, ведущую в чертог. Рейгар Таргариен предложил Лианне Старк опереться на свою руку, и она без раздумий согласилась. На мгновение он мог притвориться, что с этим миром все в порядке.

Моя любовь, моя радость, моя жена, ‒ подумал он, глядя на нее, пока они следовали за Сиром Освеллом в чертог.