Кайт не знал, зачем выпросил себе эту отсрочку. Наверное, надеялся, что появится причина, которая заставит его отказать настоятелю. Но воображаемое ворчание бродячего кота не могло стать достаточным оправданием, а иных причин он найти не мог.
Альраи был прав, если там, на вершине Акелдамы, просыпается монстр, нужно что-то делать. Малодушием будет оставить это страшное наследие другим. Даже если пришедший в следующем году мальчик окажется в сотни раз больше Мелконом, чем он, Гадар к тому времени может стать в тысячи раз сильнее. А раз так, нужно пойти в Храм и сказать «да». Но Кайт медлил, прячась в учебники, а когда неподвижный взгляд, устремлённый поверх страниц, становился заметен матери, уходил бесцельно бродить вдоль реки.
В понедельник он пришёл в школу не выспавшийся и не слишком хорошо подготовленный. Но первые недели были посвящены повторению, и его спасали уравнения профессора Войда и рифмы Олии Раэди. А потом голоса учителей гасли, и в памяти оставались только слова настоятеля. «Покойное беспамятство…» — сказал Альраи, но то была лишь попытка облегчить Кайту совесть, если он решит отказаться. В беспамятстве не будет покоя. И Альраи никогда не сможет забыть. До конца своих дней он будет думать о тени, которая, возможно, когда-нибудь придёт с гор.
Да и он сам… Глядя на одноклассников, склонившихся над партами, старательно вписывающих в тетрадные листы знаки, которые должны были стать их пропуском в будущее, Кайт понимал, что никогда не простит себе, если не попытается защитить это будущее.
И мама считает его появление смыслом своей жизни, а такую ответственность надо оправдать.
После уроков он медленнее, чем обычно, сложил тетради. В шкафчике его не ждали вырванные с корнем осенние травы, и голос Чайка не мог окликнуть в пустеющих коридорах. Взяв рюкзак и не думая, куда идёт, он вышел из школы.
— Северные окраины в другой стороне, — напомнил Ник, всё ещё точащий свои стрелы. Стинэй Биджой за его спиной молчал.
Кайт плохо помнил переходы и тоннели метро, просто в какой-то момент увидел себя стоящим перед мраморной лестницей. Сегодня он выбрал самую долгую дорогу.
— Смотрю, вы никак не расстанетесь с нами, — пошутил архивариус. — Альраи в музейном флигеле.
Настоятель действительно стоял там перед спящим под стеклом мечом.
— Мастер Лестер рассказывал, что однажды этот меч пытались украсть, — тихо произнёс Кайт, становясь рядом.
— Не однажды, — ответил Альраи. — Но воров каждый раз ждала неудача. Говорят, один обжёг руку, пытаясь прикоснуться к рукояти. Может, меч слишком долго лежал на солнце. Ты теперь знаешь, каким оно становится, когда кончаются дожди. А может… Что ты решил?
— Я пойду, — ровным, отрешённым голосом сказал Кайт.
— Хорошо. Я приглашу остальных.
Стинэй Биджой получил своё приглашение на следующий день, потому что в среду, перед уроками, подошёл к Кайту и сказал:
— Ко мне приходил Экейн и просил зайти в Храм. Тебя тоже позвали?
— Да.
— Опять нарядят в одежды, раскрасят лица и отправят пожимать руки финансовым воротилам, — на губах Стинэя мелькнула довольная усмешка. — Фестиваль закончился, а они никак не могут с нами попрощаться.
— Наверное… — пробормотал Кайт. Вот Биджой наверняка не будет медлить с ответом Альраи.
Кайт же мысленно всеми силами старался оттянуть вечер пятницы, когда была назначена встреча. И одновременно не знал, чем заполнить оставшееся время. Он пытался погрузиться в учебники, но буквы путались, и смысл распадался. Ведь и он, и Альраи понимали непроизнесённое тогда — если вершина Акелдамы не окажется пустой, он может не вернуться оттуда.
Сначала он пожалел, что не нужно отправляться на Акелдаму прямо сейчас, пока у него есть решимость. Но потом понял мудрость решения Альраи. Собрать разбросанных по разным уголкам Гелиадора детей, вырвав их из привычной школьной рутины, было непросто. Да и у самого Кайта вспышка решимости могла погаснуть у начала Проклятой тропы. За время ожидания решимость сменилась неким подобием смирения. Порыв, с которым он доказывал настоятелю своё бессилие, иссяк. Кайт не чувствовал себя Мелконом, но он был готов нести себя, такого, какой он есть, на эту чёртову гору.
В пятницу после уроков Стинэй, которого друзья звали в кафе у реки, махнул им рукой и сказал с небрежным превосходством:
— Нас с Сорнэем пригласили в Храм Даглар.
— О, простите, ваша милость, — друзья поклонились, смеясь.
Стинэй толкнул их и тоже рассмеялся.
— Пойдём, Сорни, служба зовёт!
Выйдя из школьных ворот, Стинэй заговорщически подмигнул:
— Ну, что, короткой дорогой?
Они погрузились в поезд и вышли на маленькой станции возле серых стен, за которыми песок превращался в цемент.
— Унылое место, — заметил Стинэй. — Но в жару длина пути имеет решающее значение.
Кайт кивнул.
— Ты сегодня какой-то молчаливый. Не надоедаешь мне рассказами о своих снах и прочей чушью.
— Последнее время я не вижу снов.
Может, Кайт и видел их, но не помнил. Или не хотел вспоминать.
— Не хочешь снова превращаться в Мелкона? Я давно понял, что тебе всё это не по нраву. Зря старик Маршалл купил тебе место на Небесном Корабле.
Впереди показалась разомкнутая арка ворот.
— Привет, волчата! — поприветствовал Стинэй каменных стражей.
Те ответили молчанием.
На тропинку выскочил Сепий.
— Не сердишься, что я не слушаю твоих советов? — спросил Кайт, беря кота на руки.
«Мы гуляем сами по себе и позволяем поступать так же другим. Мы не привязываемся к людям. Нам легче их терять».
— Ты с ним разговариваешь?
— Это просто такая игра.
Между деревьев появился Экейн.
— Почему все люди как люди — приходят через главные ворота — и только вы, Сорнэй, крадётесь какими-то закоулками? — проворчал он.
— Профессор Войд показал мне короткую дорогу, — сказал Кайт.
Лицо куратора смялось, будто проколотый воздушный шар.
— Ступайте в класс каллиграфии. Альраи поговорит с вами там, — быстро пробормотал он и отправился встречать остальных.
В классе уже собрались Найджел с близнецами и Тирс. Вскоре подошли Магги и Вирджи.
— Вечер встреч выпускников, — рассмеялся Тирс.
— Альраи здорово придумал. Я уже начал скучать! — широко улыбнулся Магги, не сводя глаз с Вирджи в красивой серо-зелёной форме закрытой школы для девочек.
— А мне скучать было некогда! Домашнее задание на каникулы никто не отменял! — ответила она, вспоминая тоскливые дни в своей комнате с высокими окнами и шёлковыми портьерами.
— Я соврал, что родственники потеряли конверт — так что с меня взятки гладки.
— Боже, ты ещё и врун! — вздохнула Вирджи.
— Вы видели Саймона? — обращаясь к Найджелу и близнецам, проговорил Кайт.
— Мы учимся в разных классах, — ответил за всех Эрстон. Наверное, это должно было означать «нет».
— А вы слышали про колокол? — спросил Тирс.
— Я сейчас специально сбегал посмотреть. Вот такенная дыра! — Магги широко развёл руки.
На пороге появился Альраи. Он выбрал класс каллиграфии не случайно. Даже незримое присутствие старого друга наполняло его решимостью, необходимой для таких разговоров, как этот.
— Все собрались. Значит, мы можем начинать.
Хоть это и не было уроком, дети расселись по партам, а он опустился за преподавательский стол.
— Прежде всего, хочу поблагодарить, что пришли. То, о чём пойдёт сейчас речь, я уже рассказал Кайтосу Сорнэю, потому что, если бы он ответил «нет», наш сегодняшний разговор бы не состоялся.
Все повернулись к Кайту, сгорбившемуся за последней партой, потом снова посмотрели на настоятеля. И Альраи медленно начал пересказывать истинную историю падения Тёмного Бога Гадара. Когда он закончил, воцарилось молчание, будто начался урок тишины.
— Если вы согласитесь, наш план таков, — вздохнув, продолжил настоятель. — Кайтос и Стинэй отправятся на Акелдаму. Их задача — узнать, действительно ли Гадар вырвался из плена, оценить, в каком он состоянии. И если он ещё слаб — поразить его мечом Мелкона. К сожалению, Саймона Триггви послать с вами я не могу. Он не закончил подготовку, не принимал участия в фестивале. Он может стать обузой, мишенью, защищая которую вы самих себя подставите под удар. Итак, двое отправятся на Акелдаму. Остальные будут тренироваться здесь. Если Гадар снова направит шеатов в Гелиадор, вы нужны будете, чтобы защищать город. Поговорите, обсудите услышанное. Я буду в главном здании. Позовите меня, когда примете решение.
Настоятель покинул класс, но никто не шелохнулся. Потом в тишине раздался хриплый голос Марка Тирса:
— Альраи просто из ума выжил. Боги, герои существуют в легендах. Фестиваль закончился, а он всё продолжает играть.
— А если это правда? — прошептал Твид Садатони.
— Ты головой ударился, когда прыгал с корабля? Какая правда?
— Альраи верит…
— Чему он верит? Бреду, который записал летописец? Может, старик был к тому времени в стельку пьян. Тогда ему могли привидеться и армии шеатов, и ещё куча всякой нечисти.
— Ты чего так взвился? — с презрением произнесла Вирджи. — Тебя попросили только потренироваться на поле в Храме.
— А ты бы хотела штурмовать Акелдаму?
Взгляд Вирджи вспыхнул и потух.
— Мало ли чего я хотела. Идти туда Кайту и Стинэю.
— Ты согласился? — глухо проговорил Биджой.
— Согласился, — вздохнул Кайт, ещё ниже опуская голову.
— Идиот, — выругался Биджой. — Ты только выставишь себя на посмешище. Марк прав, это просто выдумки выжившего из ума старика. А ты проходишь там неделю и вернёшься, заработав медали из комариных укусов.
— Но если там что-то есть…
— А если там что-то есть? Ты даже нас с Марком победить не смог, как ты собираешься сражаться с Гадаром?
— Что ты на него нападаешь? — поднялась Вирджи. — Это не его идея идти на Акелдаму!
— Потому что он не собирается идти, — проговорил Эрстон Садатони, внимательно глядя Стинэя.
— Да, не собираюсь! — воскликнул тот. — Не хочу, чтобы на меня потом показывали пальцем и говорили: вот он, поверивший в басенки о героях!
— А ты что скажешь, Найдж? — Эрстон повернулся к другу, не произнёсшему сегодня ни слова.
Кайт тоже посмотрел на внука бывшего Альраи и понял, что тот знает и всегда знал правду, рассказанную настоятелем. Перед смертью старый Деврай нарушил клятву и открыл тайну своему внуку. И завещал каждый день и час до шестнадцатилетия готовиться не просто ступить на палубу первого Небесного Корабля, но, если мрачная тень вернётся, подняться на Акелдаму с мечом Мелкона в руке, чтобы пронзить им Владыку Мрака. И он готовился. Учился, тренировался, стараясь стать идеальным сосудом для Бога Войны. Но пришёл другой, и на его слабых руках написали призывающие Мелкона знаки. И другой, не имеющий за пазухой ни золота, ни силы, отправлялся сейчас сражаться. А он, Найджел Деврай, внук великого Альраи, непроросшим семенем оставался ждать исхода битвы.
— Альраи сказал правду, — безразлично произнёс Найджел. — Со слов Табита записана настоящая история падения Гадара. А вернулся он или нет, можно узнать, только поднявшись на Акелдаму.
— А ты откуда знаешь? — удивился Тирс.
— Дедушка рассказал.
— Это ничего не доказывает! — взвился Стинэй. — Они все помешаны на своих мифах. Этот Альраи верит и твой дед верил!
— Сходи наверх и проверь, — губы Найджела надломила усмешка.
— Может, тебе самому и сходить?
— Меня туда не звали, — ответил Найджел, и в голосе его послышалась горечь.
— Ты действительно решился идти? — подойдя к Кайту, спросил Магги.
— Да, — просто ответил он, потом добавил, опуская глаза. — Я позову Альраи?
Никто ему не ответил, и это означало «да».
Когда дверь за ним закрылась, Стинэй затравленно посмотрел на остальных:
— Что? Что вы на меня уставились? Я ещё сохранил здравомыслие и не верю во все эти сказки! Это он погулял месяц по городу в короне и решил, что он бог. Но праздник закончился. А он как был, так и остался Сорняком!
— Да ты трусишь, Стинэй, — выходя вперёд, проговорил Найджел.
— Это я трус? Потому что не хочу заблудиться на этой проклятой горе?
— Помните, что рассказывал нам Дипэк? — вставил Тирс. — В леса у подножия Акелдамы приходят, чтобы свести счёты с жизнью. От паров, поднимающихся из недр, мутится в голове. Стоит отойти от тропы, и можно уже никогда не вернуться.
— Он что же, отправится туда один? — прошептала Вирджи.
— Был бы умным, отказался бы от этой клоунады! А дураку — туда и дорога!
— Скажи, Стинэй, — подойдя совсем близко, спросил Найджел, — ты почти месяц каждый день ходил с ним по улицам Гелиадора. Скажи, в нём действительно есть что-то такое? Ты видел в нём Мелкона?
— Ничего я не видел! — отступая назад, воскликнул Биджой. — Ты сам жил с ним рядом столько времени. Спроси себя!
— Скоро вернётся Альраи, — напомнил Эрстон. — Что мы будем делать?
— Я не собираюсь в этом участвовать! — вскричал Стинэй.
— Про тебя мы поняли. А остальные?
— Я не против помахать мечом лишние неделю-две, — пожал плечами Тирс. И Стинэй понял, что друг снова предал его.
— Будем придерживаться плана Альраи, — кивнул Найджел.
На пороге появился настоятель. Позади него стоял Кайт.
— Поговорили? — спросил он.
— Да, — ответил за всех Найджел. — Мы сделаем, как вы сказали. Стинэй Биджой отказался.
— Понимаю, — коротко проговорил Альраи. — Тогда обговорим подробности.
— Значит, я могу быть свободен? — с вызовом произнёс Стинэй.
— Можете быть свободны.
Громко хлопнула дверь, и в классе повисла тишина.
— Мне жаль, — проговорил Альраи, обращаясь то ли к Кайту, то ли к закрытой двери.
— Он имеет право на свой выбор, — произнёс Кайт, с тоской глядя туда же. Какая-то часть его хотела отдаться страху и желанию жить с таким же неистовством, как только что ушедший Биджой.
— У тебя будет неделя на подготовку. У остальных — неделя плюс время до твоего возвращения. Не много — но в нашей ситуации время может иметь решающее значение. Назначим отправление на следующую субботу. До этого дня после уроков и по выходным вы будете тренироваться здесь. Я поговорю с директорами ваших школ и сообщу, что вы будете заняты в подготовке храмовых мероприятий. Прошу сохранить происходящее в тайне. Если вершина пуста или мы сумеем быстро справиться, незачем волновать других. Если нет — все и так узнают.
— Кайт отправится на Акелдаму один? — спросила Вирджи.
— Я буду думать над этим. У нас есть неделя. Может, Стинэй изменит своё решение, — проговорил Альраи, но в голосе его звучала беспомощность. — На сегодня всё, жду вас завтра в одиннадцать.
— В одиннадцать у меня тренировка в спортзале, — поднял руку Тирс.
— Хорошо, приходите, как освободитесь.
— Тренировка в спортзале, — усмехнулся Магги, когда они, попрощавшись с настоятелем, направились к главным воротам. — Попробуй победить шеата ударом волейбольного меча.
Марк остановился возле лежащего на земле колокола.
— Это просто молния. Но почему бы не подыграть старику. До завтра, герои!
— До завтра!
* * *
Субботний и воскресный день они провели, отрабатывая удары под руководством мастера Лестера, беседуя с бабушкой Сарией, изучая лекарственные травы с Накайном. Казалось, машина времени перенесла их в прошлое, когда август ещё был впереди. Только не было рядом Саймона, и Стинэй покинул их.
Кайт с бессмысленной надеждой ждал понедельника. Но Стинэй не разговаривал с ним и не смотрел в его сторону. А учительница только разбередила рану, сказав:
— Директор передал, что Сорнэю после уроков нужно готовиться к храмовым мероприятиям. А вы, Биджой, в них не участвуете?
— Не участвую, — ответил Стинэй, прячась за баррикадами учебников и тетрадей.
Как и в тот день, когда Кайт заблудился в горах возле «Страны детства», Стинэй оказался отрезанным от остальных. Но если тогда вина лежала на Кайте, то нынешнюю линию он провёл сам. Именно это разъедало душу Стинэя. Кайту хотелось подойти к нему и сказать, что он понимает, быть может, лучше других понимает его решение и не обижается, но он не мог сказать этих слов. Потому что для самого Стинэя жизненно необходимо было обижаться и сердиться, обвиняя Кайта в его нелепой попытке вырваться в боги. Только так он мог заглушить голос собственной совести.
Акус Лестер, узнав об уходе Биджоя, сказал:
— Не жалей о нём. В такой дороге худой товарищ страшнее врага.
Но, странное дело, всегда ценивший одиночество Кайт именно в этой дороге предпочёл бы идти рядом хоть с кем-нибудь. «Наверное, я просто привык к нашим совместным прогулкам на фестивале…»
— Хуже было бы, если бы он бросил тебя прямо перед Гадаром.
Ему вспомнились слова Джендэйи: «Сателлитов нельзя заменить так же, как и Богов. Все трое связаны друг с другом. Если один уходит, треугольник превращается в линию». Если уходит второй, остаётся точка. Он стал точкой.
Кайт запретил себе считать, сколько дней осталось до субботнего утра, стараясь таким образом выиграть для себя кусочек вечности. Просыпаясь, он завтракал, бежал в школу, рассеянно слушал объяснения учителей, потом шёл в Храм.
Мальчик понимал, одной решимости подняться на вершину Акелдамы мало. Никому не будет проку, если он пойдёт и заплутает в горах. Возможно, Альраи прав, и в нём действительно пробудился Мелкон. Но сколько Кайт ни прислушивался к себе, он не слышал внутри дыхания Бога Войны. Может, только в тот единственный раз…
Кайт часто вспоминал роковое спасение Твида. Он убеждал других и себя, что это не его рук дело. Потому что, если всё же именно его руки подхватили младшего Садатони, что ему ответить всем тем, кто, непойманными, упадут на камни?
В середине недели после долгого изнурительного махания мечом Кайт собирался вместе с остальными отправиться к реке, когда его остановил Экейн:
— Альраи просит вас зайти к нему.
— Идите, я догоню, если получится, — помахал он рукой остальным.
— До встречи! — прокричал Магги.
— До встречи!
Проводив взглядом Кайта, Вирджи пробормотала себе под ноги:
— В пятницу мы так же скажем ему «до встречи!», но неизвестно, когда наступит эта встреча и наступит ли вообще.
— Кайт нашёл выход из гор в «Стране детства», выберется и с Акелдамы, — попробовал подбодрить её Магги.
— Акелдама — не «Страна детства», — глядя на полыхающий в лучах закатного солнца город, произнёс Найджел.
— Ну, спасибо! Я, между прочим, пытаюсь её успокоить.
— Ей не нужен твой покой, — проговорил Бог Исцеления и пошёл по камням вниз, не взглянув на Вирджи.
Кайт тем временем поднялся по ступеням здания с золотой шпилем, над которым реяли крылатый волк, журавль и саламандра. Постучав, он толкнул дверь и удивлённо замер на пороге, увидев ещё одного посетителя.
Альраи повернулся и сказал:
— Кайт, ты оправишься на Акелдаму с профессором Войдом.
Нейчис
Спасибо большое за такое внимательное прочтение и такой душевный отзыв! 1 |
Прочитала довольно давно, но до сих пор не написала отзыв. Непорядок, надо исправлять.
Показать полностью
Эта история мне понравилась больше всех, она навсегда останется в сердце и в списке избранного. Почему я не смогла написать отзыв сразу? У меня немного подгорело от концовки)) То есть мне не было грустно или жалко героев - я испытала раздражение от того, что так мало отведено для Кайта нормальной человеческой жизни. Тут всё дело в том, что я вначале познакомилась с этими героями в "Снах", а вот то, что там описывается неслучившееся будущее - пропустила мимо ушей. Здесь ГГ не испытывал таких невыносимых страданий, после которых его милосерднее было бы добить. Нет, у него могло быть будущее - не идеальное, но не лишенное радостей. Ладно, я понимаю, почему автор сделал то, что сделал. Всё логично, обосновано и подготовлено. И как покажут "Сны" дальнейшая жизнь черевата расколом души. Конечно, для того, кто читал Короля звезды, не трудно узнать знакомых героев. Мне казалось, там почти прямо в тексте об этом сказано) Наверное, я узнала всё же не всех, так как прошло уже несколько лет с прочтения той работы. Но вот местный Дамблдор всё такой же. Опять он оказался во всем виноват. Читала и думала: "Ай да Кианан! Ради общего блага собственноручно возродил древнее зло". Красиво получилось, что в конце он остаётся один на один со своей безмерной виной и раздумьями - а стоило ли оно того? Кот и ворон вообще в том же виде почти) Очень мне понравилось, что остальные герои получили возможность раскрыть лучшие стороны себя, а не наоборот. Да, не все этой возможностью воспользовались, но большая часть героев преодолела испытания. Этот роман оставил светлые впечатления от прочтения. Спасибо огромное за ваш труд! 1 |
Integral
Огромное спасибо за такой развёрнутый отзыв! Очень интересно узнавать, как откликаются эти истории. У меня тоже от неё светло внутри. Может, потому что в основе встречи Кайта с Гелиадором - мой первый месяц жизни в Киото. Про Кианана: Альраи - одно из моих самых любимых имён в этой книге. Я его подсмотрела на астрономическом сайте, на самом деле это название звезды. И мне нравится думать, что Кианан - старый смотритель маяка, с которым встретился Ассон. 1 |