Во всём виновата Грейнджер (джен)

Лишь только мрак рассеялся, прямо перед глазами Гарри пролетел оранжевый слон... Галлюцинация была настолько реальной, что даже глухой удар при встрече тяжёлой туши с землёй прозвучал вполне убедительно. Слон пролетел именно так, как ему и положено — сверху вниз. Вот только нецензурные выражения, последовавшие за не слишком мягкой посадкой, не вписывались в образ добропорядочного животного.

Эта картина выглядела настолько сюрреалистично, что Гарри даже попытался протереть глаза... хоботом.

При виде новой детали своего тела в мозгу Поттера что-то щёлкнуло, и кусочки, казалось бы, невероятного паззла встали на свои места.

— Мда... Оказывается, я ещё способен удивляться извращённой фантазии ритуала, — философски заметил Гарри и обратился к "галлюцинации": — Рон, ты там цел?

— Цел, — послышался недовольный голос друга. — Но это, между прочим, больно. Идиотский ритуал! Слона-то зачем на дерево?

— Надо было ушами быстрее размахивать, Уизли, — ехидно посоветовал белый слон, появившийся на поляне. — Глядишь — и взлетел бы...

— Заткнись, Малфой! — привычно огрызнулся Рон, поднимаясь на ноги. — А где Гермиона?

— Здесь я, — проворчала подруга, выбираясь на поляну. — Впервые в жизни я кажусь себе слишком толстой и очень хочу похудеть фунтов на шестьсот-семьсот.

— Зато с такой комплекцией нам никто не страшен, — оптимистично заметил Гарри. — И до Хогвартса быстрее доберёмся.

— Да, Поттер, это огромное преимущество, — фыркнул Малфой. — Не забудь ещё упомянуть, что в таком виде нас только слепой может не заметить. Да и вряд ли дверные проемы и лестницы Хогвартса рассчитаны на слоновьи габариты. Не представляю, как...

Концом фразы Драко подавился, потому что на поляне появилось новое действующее лицо. Вернее, морда... Наверное, при очень бурной фантазии его тоже можно было назвать слоном, но красно-черная шерсть, огромные бивни и слишком большие даже для слона размеры всё же выдавали в нём совершенно другое животное.

— Мамонт, — блеснула эрудицией Гермиона.

— Хто? Где? — всполошился пришелец и принялся вертеть головой по сторонам.

— Вы — мамонт, — вынесла "приговор" умная Гермиона. — Разве вы не знаете об этом?

— Дык, я... — протрубил косматый незнакомец, но тут он заметил свой хобот и, растерянно полюбовавшись им несколько секунд, грохнулся в обморок, попутно прихватив с собой соседнее дерево.

— Мне одному в этом типе Хагрид померещился или нет? — Драко вопросительно обвёл глазами товарищей, но ответа не услышал. — Так это нам теперь ещё и его таскать за собой придётся?

— Куда таскать? — удивлённо захлопал глазами очухавшийся мамонт. — Я никуда с вами не пойду!

— Хагрид, так это всё-таки ты? — пролепетала ошарашенная Гермиона. — Но как так могло получиться? Ты же не участвовал в ритуале.

— Нигде я не участвовал, — недовольно проворчал Хагрид, неуклюже поднимаясь на ноги. — И вообще, я вас не знаю и никуда с вами не пойду! Вы — психи! Зачем вы меня заколдовали? Сейчас же расколдуйте!

Он сердито топнул огромной ножищей, и с деревьев посыпались листья.

— Хагрид, мы не можем, — расстроилась Гермиона. — Мы же теперь сами слоны и колдовать не умеем. Это не мы тебя заколдовали. Ты сам вмешался в ритуал. Вот зачем ты полез вслед за нами в пентаграмму?

— Не лазил я ни в какую пинта... пента... — не в силах выговорить мудрёное слово, Хагрид прекратил тщетные попытки. — Я гнался за эльфами, которые похитили Гарри и меня попытались мебелью пришибить. Уже почти их догнал, и тут всё в глазах потемнело. А потом я очнулся здесь и увидел вас. А вы хто? Никогда таких чудных зверушек не видел.

— На себя погляди! — огрызнулся Драко, возмущённый тем, что его назвали "чудной зверушкой".

— Хагрид, — виновато опустил глаза Гарри, и даже ножкой пошаркал. — Меня никто не похищал. Это я — Гарри Поттер. И домовиком был тоже я. А ещё Рон, Гермиона и Драко Малфой. Мы в ритуале участвуем. Спасаем магический источник. Нас постоянно в разных зверей и существ превращает. Вот теперь, наверное, и тебе с нами придётся, раз уж ты влез в ритуал...

Казалось, ещё больше ошарашить и без того ошарашенного Хагрида было уже нельзя, но у Гарри это получилось. Несчастный великан вообще дар речи потерял от изумления.

— Дык, я... Как же?.. Гарри?.. И Гермиона тоже?.. Ну, не... — беспомощно лопотал он, хлопая глазами.

— Да, Хагрид, — сочувственно посмотрела на него Гермиона. — Согласно ритуалу, мы должны каждый раз превращаться в других существ и добираться до Выручай-комнаты в Хогвартсе. А теперь и тебе придётся, если хочешь вернуть человеческий облик.

— А профессор Макгонагалл не может? — с надеждой уставился на неё мамонт. — Она ведь того... сильная волшебница.

— Никто не может, Хагрид, — вздохнул Гарри. — Это не обычное колдовство, а ритуал. Или мы сделаем так, как нужно, или навсегда останемся какими-нибудь зверушками.

Хагрид задумался. Видимо, перспектива навсегда остаться мамонтом его не прельщала.

— Значит, и акромантулы — это тоже вы, — вспомнил он.

— Мы, — согласилась Гермиона. — И акромантулы, и павлины, и тролли, и коты, и домовики, и ёжики.

— И ты меня поймал, посадил в коробку и кормил морковкой, — хихикнул Рон.

— А потом гонял нас по стенам, чтобы поймать и пустить на ингредиенты, — мстительно напомнил Драко.

— А потом гонялся за нами, решив, что мы украли Гарри Поттера, — фыркнул "похищенный".

Несчастный мамонт виновато понурил косматую голову.

— Вы меня, того... простите, ребята. Я ж не знал... А почему вы мне этого не сказали?

— Не уверена, что нам можно об этом рассказывать, — покачала головой Гермиона. — То есть, наверняка об этом нигде не сказано, но мы побоялись, что это может быть нарушением, и тогда мы так и не сможем превратиться обратно.

— Ох, значит, и я буду молчать! — честно пообещал Хагрид.

— Можно подумать, что ты мог бы кому-то что-то рассказать, даже если бы очень захотел, — хмыкнул Драко. — Ты же мамонт! Вряд ли та же самая Макгонагалл знает язык мамонтов.

— Но вы же меня понимаете? — растерялся Хагрид.

— Так мы вообще-то тоже слоны, — развеселился Малфой. — Мы друг друга всегда понимаем, потому что одинаковые.

— Ну, дык, я же не слон, — попытался возразить Хагрид.

— А кто ещё? — удивился Драко. — Слон и есть, только большой и небритый. Прямо как в жизни.

От такого сравнения Хагрид окончательно впал в ступор. Видимо, пытался сообразить — насколько он мамонт в реальной жизни.

— Давайте уже в Хогвартс отправляться, — вмешалась Гермиона, опасаясь, что сейчас все снова перессорятся. — Я только определю направление...

— Дык, что там его определять? — перебил её Хагрид. — Вон же он, Хогвартс! Его и так видно.

— Видно ему... — проворчал неугомонный Драко. — Конечно, такая башня, выше деревьев. А мы — маленькие скромные слоны...

Обиженный "скромный слоник" Малфой выглядел до того потешно, что Гарри и Гермиона захихикали. Рон же, не теряя времени на пустую болтовню, осваивался в новом теле, обрывая хоботом листья с деревьев и запихивая их себе в пасть.

— Да ну вас! — психанул Драко и, слишком громко для "маленького слоника" топая ногами, направился в указанном Хагридом направлении. Остальные дружно двинулись следом. Рону пришлось прервать своё увлекательное занятие, чтобы снова не потеряться.

* * *

Клык грелся на солнышке и пытался успокоить расшатанные последними событиями нервы. Конечно, с таким беспокойным хозяином у собаки и раньше хватало острых ощущений. Одни только Хагридовы питомцы разной степени ядовитости и кусючести чего стоили. Но, по крайней мере, от них можно было спрятаться в доме. Ни одно, даже самое страшное чудовище никогда не осмелится переступить порог человеческого жилища. А тут из леса всякие страшилища выползают, никого и ничего не боятся, играть не хотят, и только пугают бедную старую собаку.

Да ещё и Хагрид где-то пропал. А вдруг в его отсутствие ещё кто-нибудь страшный вылезет?

Клык опасливо оглянулся по сторонам и едва не выпрыгнул из собственной шкуры от ужаса. Все его страшные предчувствия оправдались с лихвой. Прямо на него надвигались жуткие монстры с запасными лапами на мордах.

Клык в ужасе попятился.

Гладкошерстные чудища, казалось, не обратили на него никакого внимания. Зато самый огромный и косматый заинтересовался несчастной, съежившейся от страха собакой и с радостным воем бросился к нему.

* * *

Сибилла торопилась к Хагриду, чтобы поскорее рассказать своему самому верному слушателю новую, исправленную версию пророчества. После того, как кошка Филча, пронырливо заглядывающая во все щели, обнаружила две бутылки хереса, припрятанные прорицательницей для поправки здоровья, а противный завхоз их конфисковал и оттащил к эльфам на кухню, зловредная парочка стала для обиженной Трелони врагами номер один. А со своими врагами она борется изысканно и беспощадно. Так вот и вышло, что в пророчестве появились новые действующие лица.

Особенно удачными, на взгляд Сибиллы, получились моменты про "лысого и хромого властелина, пробирающегося сквозь вековую пыль" и "его слугу с глазами, горящими во мраке".

Репетируя на ходу свою пламенную речь, размахивая руками и патетически подвывая, Трелони даже не заметила, как добрела до избушки Хагрида. И тут несчастная замечтавшаяся шарлатанка была сбита с ног мохнатой, повизгивающей от страха, торпедой, позже опознанной, как собака Хагрида, которая к тому же ещё и пробежалась по её костлявой тушке.

С трудом поднявшись на ноги, Трелони носом к носу столкнулась с невероятным косматым чудовищем, плотоядно скалившим огромные клыки, каждый из которых был больше самой Сибиллы.

Первая мысль — свалиться в обморок — была безжалостно отвергнута. Упасть без чувств перед чудовищем — это значит преподнести ему себя на блюдечке с голубой каёмочкой и пожелать приятного аппетита. Вторая мысль уже была более здравой — убежать. И Сибилла, подобрав свои многочисленные юбки и шали, помчалась быстроногим сайгаком вслед за очумелой от страха, собакой. Как им вдвоём удалось втиснуться в бочку из-под дождевой воды, они, вероятно, и сами не поняли.