Тёмная королева Самайна (гет)

— Раздевайся, — повторила Королева уже жёстче. — Хочу посмотреть, где у тебя плоть, а где — кость.

Мёртвая невеста успела встать с колен и только сильнее прижала к груди руки — одну нормальную и одну костяную. Огромные глаза смотрели с неверием и страхом.

Королева отчётливо видела идущую к ней нить — она антрацитово переливалась в воздухе. Отчаянно хотелось унизить, сломить чужачку. За то, что проникла в самую сердцевину, прочитала то, что не должна была читать… А потом — краткий миг, когда её лицо осветилось осознанием — смела глядеть с таким понимающим сочувствием. Тёмной королеве не нужно сочувствие! Пусть сочувствуют тем, кто оказался на её пути.

И она без всякий жалости дёрнула за обжигающую нить. Многократно повреждённая ладонь полыхнула знакомой болью. Взгляд тьмы мог пугать. Но чтобы заставить кого-то что-то сделать против воли — тут нужны были нити.

Взгляд Эмили остановился, а сама она будто оцепенела.

— Р-раздевайся! — прорычала Королева. Эмили медленно потянулась к шнуровке платья.

За спиной раздался задушенный всхлип. Королева резко обернулась и увидела застывшую в ужасе Джуэл.

— Салли… — пролепетала она. — Не надо…

Забылась?! Отвергнутое имя обожгло сильнее нитей.

Королева зашипела и стремительно вскинула другую руку. Вот она, плавает в воздухе чёрная нить. Схватить. Намотать на руку. Затянуть. Джуэл схватилась за горло и захрипела. Ладонь горела, но Королева не отпускала.

— Уйди, — тихо приказала она. — Защищала бы ты так меня тогда, на кладбище. Но ты даже побоялась подойти.

И с болезненным наслаждением увидела на лице Джуэл раскаяние и неуверенность. И только тогда она наконец бросила жгучую нить. Джуэл перестала хрипеть, неловко встала и, покачнувшись, бесшумно скрылась за дверью.

Бежать. Прятаться. Бояться. Вот всё, на что они способны. Или растерзать всей толпой — если их много, а жертва слаба…

Скрипнул лифт, но Королева вновь обратила всё внимание на свою жертву. Один на один. Это честно.

Эмили уже стянула с обеих рук митенки и вновь взялась за шнуровку непослушными пальцами. В глубине её глаз плескались ужас и беспомощность. А ещё — почти невозможная надежда на пощаду. От кого? От Тёмной королевы? Это почти смешно. Почти… Гладкие белые рёбра в прорехе платья приковывали взгляд. Алхимик сказал, что для зелья от ненужных снов требуется человеческое ребро. Он получит его!

Королева одной рукой нетерпеливо крутанула заторможенную Эмили спиной к себе — второй она всё ещё держала колючую нить. Подобрала с пола один из осколков бутыли и полоснула по шнуровке. Ветхая верёвка подалась легко, а Эмили тихо вскрикнула, на мгновение очнувшись. Корсаж теперь ничего не держало. Королева вновь развернула безвольную жертву лицом к себе и остановилась. Почему-то она не чувствовала привычного удовольствия, которым всегда сопровождались расправы над горожанами. Теперь ей было ясно почему. Они чуть было не разорвали её, и месть им — как возврат долга с процентами. А сейчас… Ей хотелось побыстрее разобраться с этим делом, отдать кость Алхимику и забыть… И тогда всё станет неважным. Сможет ли он заставить её забыть и это?

Эмили подняла на неё бездонные глаза. Королева, силясь распалить в себе прежнюю злость, резким движением опустила корсаж с груди и положила ладонь на обнажённые рёбра. Эмили не шелохнулась, будто не почувствовала. А вот саму Королеву словно пронзило током. Руку, держащую нить, жгло огнём, но кости были холодны, как камень. Как кости скелетов-висельников с Дерева, которых она сжигала на каждый Самайн. Но пальцы, выводившие ненавистные строки в дневнике, были теплы, она точно это помнила! И поэтому ей поскорее нужно это зелье...

Нить провисла, натяжение ослабло. На голубую кожу Эмили падали отблески пламени из камина, где догорал проклятый дневник. Жертва смотрела в глаза и не делала ни малейшей попытки защититься.

Королева не знала, сколько прошло времени, словно загипнотизированная своими же чарами. Только блики огня становились всё слабее, и комната погружалась во тьму. Надо с этим кончать.

Пальцы, царапнув ногтями по неприятно холодным рёбрам, сомкнулись вокруг одного. Прямо вот так, выломать? Она усилила нажим. Эмили качнулась навстречу и только выдохнула: "Виктор…" Королева почувствовала, как ослабели пальцы, словно не было внутри прочной стали.

Бери то, что тебе надо,

— шептал внутри привычный голос.

А ещё она смутно слышала, что из чрева дома раздался скрип лифта-клетушки. Джуэл? Неважно. Королева усилием воли сжала пальцы как можно сильнее и приготовилась к рывку.

И вдруг стукнула об стену дверь и на пороге возникла Джуэл, бледная и решительная. За её спиной маячил Док, а рядом топтались ведьмы, словно сами не зная, зачем они здесь оказались.

— Тебя мы не спасли, но эту жертву спасём! — запальчиво выкрикнула Джуэл.

* * *

Джуэл, пятясь, выскользнула из комнаты, где Королева затеяла сделать что-то недоброе с бедной Эмили. Ну почему, почему они с Доком не вмешались на тот судьбоносный Хэллоуин?! Тогда, может, ничего этого и не было бы! Док в своей ворчливой манере иногда мог быть довольно красноречив. Им надо было привлечь внимание нежити к себе и говорить, убеждать, увещевать… Но Джуэл, хоть и созданной с половиной мозга взрослого человека, тогда было всего два года, а Док никогда не принимал свирепые замашки хэллоуинской нежити всерьёз…

Джуэл стремглав бросилась к лифту.

События двадцатипятилетней давности снова мелькали перед глазами яркими вспышками. И затравленный взгляд Эмили до боли напомнил взгляд той Салли, которой Джуэл всегда втайне восхищалась — за непокорность и волю. Но сейчас нужно её остановить! Привести создателя! Если не исправить ту ошибку, то хотя бы спасти эту несчастную мёртвую невесту…

Джуэл почувствовала, как клетушка ударилась о землю и вылетела наружу. Скорее! Королева быстра на расправу. Джуэл скинула туфли и босиком понеслась по холодящим октябрьской сыростью камням мостовой. Но ей было жарко. Светлые волосы выбились из аккуратной причёски и прилипли к выпуклому лбу. Только бы успеть… А вдруг Эмили тоже станет умертвием?! Джуэл чуть не подпрыгнула от этой мысли и припустила ещё быстрее.

И чуть не споткнулась, когда сверху её окликнул знакомый голос.

— Ах, какие гладенькие, белые пяточки! Признавайся, дорогуша, чем мажешь? Болотной слизью?

Джуэл подняла взгляд: прямо над ней зависла Зельдаборн на метле. Хельгамина безмолвно витала поблизости.

— Вечерняя пробежка? — безмятежно осведомилась Зельдаборн. — У нас тоже. — Она описала небольшой круг.

— Нет... времени… — задыхаясь, выговорила Джуэл. — Пока… — И опять сорвалась было с места, но Зельдаборн, которая, видимо, пребывала в игривом расположении духа, быстро нагнала её и толкнула на метлу позади себя.

— Поедем, красотка, кататься! — заверещала она, поднимаясь вместе с Джуэл в воздух. — Давно пора приобщить тебя к нормальному досугу!

Та хотела возмутиться, объяснить в простых и ясных (и пусть извинит её создатель) словах, что очень спешит, но потом сообразила, что метла — самый быстрое средство передвижения. Поэтому она крепко обхватила ведьмину талию и крикнула наезднице в ухо:

— Гони к лаборатории!!

Ведьма, заложив вираж, охотно сменила курс и весело спросила:

— Пошалим?

— Заберём Дока и обратно! — прокричала Джуэл.

— Куда? — Хоть она и смотрела Зельдаборн в затылок, но всё равно увидела, как у той вытянулось лицо.

— Ладно, не хотите, можете не участвовать! — с досадой выдохнула Джуэл. — Только скорее отвезите меня в лабораторию!

— Да я-то за любую заварушку, кроме воздержания, — хмыкнула Зельдаборн. — А что у нас по плану? Государственный переворот?

— Мы не сможем… — Хельгамина поравнялись с ними. — Она уложит любого, помните, как тогда?..

— Я только хочу спасти Эмили, — упрямо проговорила Джуэл.

— Эмили? Мэр что-то говорил о новенькой красотке, — сказала Зельдаборн. — Но при чём здесь мы? — Она пошла на снижение. Они прилетели.

— Да как вы не понимаете?! — Джуэл соскочила с метлы перед дверью башни Финкельштейна и обхватила ладонями голову. — Мы не спасли Салли тогда! — Она не стала уточнять, что ведьмы оказались скорее среди тех, от кого спасать и надо было. — А теперь можем спасти другую невинную жертву!

Зельдаборн посмотрела на сестру — та поджала губы — и заключила:

— Не возбуждает. — И отвернулась, чтобы улететь восвояси.

Джуэл закатила глаза и сделала вдох-выдох. Спокойно. Это ведьмы. И после этого вкрадчиво спросила в спину Зельдаборн:

— А если и она станет умертвием?

— Что? — Та крутанулась вместе с метлой. Хельгамина встревоженно расширила ноздри. А Джуэл позволила себе краткий миг торжества.

— Салли стала умертвием и Тёмной королевой, — спокойно продолжила она. — Док почти сразу это понял, сопоставив некоторые факты и подняв литературу в библиотеке…

— Детали излишни, ближе к сути, — оборвала её Зельдаборн. — И?

— А что если и Эмили станет такой же? Мало вам одного умертвия в городе?

— Ну, может, они порешат друг друга… — неуверенно почесалась ведьма.

— Нет. — Джуэл со вздохом покачала головой. — Скорее усилят. Это в их природе.

Скорее всего, ничего не произойдёт. Как будто мало нежити приняло вторую смерть — пройди только по кладбищу… Тот же Рейвен или Демонесса. То, что случилось с Салли — уникально, как и многое, что кажется невозможным, пока не случится. Может, не до конца переданная ей власть Повелительницы тыкв, неизведанная пророческая сила её самой, энергия нераскрывшегося портала — всё это соединилось в гремучую смесь в измученной отчаянием и горем душе. А страх, самая сильная эмоция на свете, вылепил из этого тьму, которая отличает умертвие от всей остальной нежити. Кто знает. Док строил разные предположения — Джуэл слушала с открытым мозгом. Пока Королева её не забрала к себе…

Повторение такой метаморфозы маловероятно — чертовски маловероятно. Но пусть сёстры пока не знают всех этих нюансов.

Зельдаборн пожевала губу и глянула на Хельгамину. Безмолвная связь у них была на зависть.

— Так чего же мы ждём?! — Зельдаборн встрепенулась. — Полетели спасать соплячку!

Джуэл на мгновение задумалась. Если сейчас выколупывать сварливого создателя, они могут опоздать. Но ей всё ещё казалось, что только к нему Салли и может прислушаться — поэтому она его и избегала. Силой Королеву не победить.

И Джуэл решительно позвонила в громовой звонок лаборатории.

Но уговаривать своенравного учёного не пришлось. Оказывается, завидев приближающуюся кавалькаду, он приготовился и слышал каждое слово разговора у двери через внешний динамик. Дверь распахнулась сразу, и Док выкатился за порог.

— Опять возиться с несносными девчонками, — проворчал он. Но и только. Видимо, для него "чертовски маловероятно" всё ещё оставалось вероятно.

— Хельги, — расплылась в масляной улыбке Зельдаборн, — не хочешь взять пассажира? Мне с Джуэл как-то приятнее. Мягче.

Док даже не снизошёл ответить. Он нажал что-то на подлокотнике своей коляски, и она, выбросив струю синего пламени, рванула вперёд.

— Ого! — восхитилась Зельдаборн. — Какой скорострел! А ну, живо, нагоним дорогушу! — скомандовала она.

Джуэл торопливо села позади ведьмы, и мётлы тут же взмыли вверх.

Команда спасения прибыла практически одновременно. Джуэл кое-как втиснула Дока с его коляской в лифт и влезла сама. А ведьмы залетели прямо через окно гостиной. И вот перед ними оказалась дверь спальни Королевы, из-под неё пробивался оранжевый свет, но не доносилось ни звука. У Джуэл пересохло в горле. Она обернулась, посмотрела на остальных и кивнула сама себе.

— На счёт три…

* * *

Эмили рывком очнулась. Сбоку стояла Королева, около входа застыла Джуэл — её глаза лихорадочно блестели — а позади неё толклись две ведьмы в остроконечных шляпах и мантиях и сидел в коляске зомби в лабораторном халате. И все, кроме Королевы, смотрели на Эмили. Только через мгновение она осознала, в каком она виде, и со вскриком прикрыла грудь корсажем. Прижала руки к бокам, окинула себя взглядом… Вроде все рёбра были на месте. Но, как видно, не Королеву стоит благодарить за эту милость. Эмили снова посмотрела на вошедших. Зомби в коляске пересёк порог и решительно подъехал к Королеве.

— Это уже перебор, Салли, — сказал он без всякого страха или почтения в голосе. — Всем, кому надо было, ты уже отомстила. Кроме Оборотня.

— А как же вы? — насмешливо оскалилась Королева.

— Я создал тебя этими самыми руками… — начал закипать учёный.

— Чтобы я прислуживала и подвергалась всяческим экспериментам! — зло прервала его Королева. — А когда я стала неудобной, вы создали себе ущербную копию! — Она резко кивнула на Джуэл.

— Когда ты стала подсыпать мне яд в чай и сбегать дважды в месяц, чтобы поглядеть на… хм-м…

— Трижды¹! — язвительно поправила его Королева.

— Ты вспомнила это! — Учёный посмотрел на неё с чисто научной заинтересованностью, и та, казалось, даже растерялась. — А что ещё ты помнишь? — спросил он хищно.

Эмили сделала незаметный шаг в сторону от увлечённой обменом любезностями Королевы, но, вот беда, хрустнул под каблуком осколок бутылки. Королева вздрогнула и повернула голову. И её взгляд снова остановился на прорехе платья. Эмили постаралась прикрыть рёбра и попятилась, когда увидела, что Королева снова поднимает руку.

— Салли, нет! — вскрикнула Джуэл.

— Что ты хочешь сделать? — прищурился учёный.

Та ведьма, которая пониже ростом, крутила носом туда-сюда, глядя то на Салли, то на Эмили, а потом громко крякнула и заявила:

— Да вы похожи, как мы с сестрицей Хельгой!

Совершенно непохожая на неё ведьма проницательно посмотрела сверху вниз. А первая невозмутимо продолжила:

— М-м, да. Глазки, небесная голубизна кожи, аппетитные фигурки — я всё успела разглядеть, что вы думаете? Док, а ты оценил? Хотя ты у нас тот ещё ледник… — Теперь на говорливую ведьму смотрели все. — Только у одной есть скелет, — заметила она, как бы между прочим подойдя почти вплотную к Эмили, — а у другой, хм, был… — Ведьма обернулась к сестре и слегка ей кивнула.

Джуэл в ужасе прижала руки ко рту. Эмили почувствовала, как рядом с ней медленно распрямилась Королева, почти оттолкнув её невидимой мощью. И руки, способные подчинять, уже начали свой танец, но потом всё произошло очень быстро.

Молчаливая ведьма рванула учёного из коляски на метлу, а другая обхватила Эмили за талию, увлекая к себе. Второй рукой она тоже держала метлу. Мгновение — и пол ушёл из-под ног. Эмили едва не стукнулась головой о притолоку, когда они вылетали из спальни. Чуть не свалился с метлы позади второй ведьмы учёный. Раскрытое стрельчатое окно гостиной — и в лицо дунул ветер, такой свежий и пахнущий листьями после дней заточения.

— Джуэл, терпи, дорогая, это была твоя затея! — крикнула на прощание мелкая ведьма, полуобернулась к Эмили и чинно представилась: — Зельдаборн.

Они летели прочь от дома-тюрьмы. Дух захватывало от незримого ветра и скорости, щекотали нос волосы ведьмы.

— Есть чем забаррикадироваться? — деловито спросила Зельдаборн у Дока, словно каждый день похищала пленниц из-под носа Тёмной королевы.

— Дверь под током, она не пройдёт… — выдавил тот, провожая диким взглядом летящие назад крыши и огоньки окон.

— Ты мне уже нравишься, дорогуша, — довольно осклабилась ведьма. — Хельги, махнёмся седоками? — Вторая ведьма что-то промычала. — Это, кстати, Хельгамина, моя скучная сестра, — словоохотливо пояснила Зельдаборн. — А это, — она вальяжно оторвала одну руку от метловища, — учёный свет всего Хэллоуин-тауна, доктор тысячи наук, профессор Финкельштейн. Отзывается на "Док". — "Док" тоже выдал нечто нечленораздельное, но такая характеристика ему явно понравилась. — Но мы зовём его Финки, между собой, — шепнула Зельдаборн Эмили, чтобы слышала только она. — А ещё, — продолжила светскую беседу, точнее монолог, ведьма, — он создал милую Джуэл, а до этого — не менее милую Салли, более известную сейчас как Королева.

Док поперхнулся, и Хельгамина с беспокойством обернулась к нему. Оно и понятно: упадёт с метлы с такой высоты, и понадобится ему уже не коляска, а каталка. Или гроб.

Эмили изумлённо рассматривала своих спасителей и никак не могла выдохнуть — слишком быстро всё произошло. Но скорость будила озорство, и Эмили вдруг рассмеялась от облегчения, закрыла глаза и подставила лицо ветру. И почти тут же почувствовала, что метла идёт на снижение.

Они приземлились прямо у двери той башни с заваленным набок куполом, которая была видна из окна дома Королевы. Хельгамина зависла у входа, Док приложил к кругляшку размером с монету какой-то плоский ключ, и дверь открылась.

— Жалко коляску, — буркнул он, переезжая через незаметный порог. — Хорошо, что у меня есть запасная. Гарик!

Из полутьмы прошаркало кособокое существо.

— Тащи запасную коляску! — велел ему Финкельштейн.

— А по-моему, вы очень органично смотритесь вместе, — похлопала ресницами Зельдаборн. А Док, кажется, только сейчас заметил, что одна его рука всё ещё придерживает Хельгамину за талию. Метла — опасный транспорт.

Побухтев, учёный перебрался в привычное средство передвижения и заблокировал дверь.

— Всё, — обернулся он к остальным. — А теперь, может, наконец, подумаем, что же мы сделали? — Док обвёл присутствующих осуждающим взглядом. И вся радость полёта и освобождения вмиг слетела с Эмили. Она вновь ощутила, что шнуровка на платье разрезана.

Но вдруг Док дёрнулся и схватился за голову.

— Проклятье, — прошипел он. — Она мучает Джуэл.

Хельгамина сочувственно посмотрела на него и с некоторой неприязнью — на Эмили. Зельдаборн причмокнула губами и тоже прямо посмотрела на Эмили. Уже без всякой весёлости, которая делала её почти добродушной.

— Ну и что ты за птица? — поинтересовалась она, обходя вокруг. — Зачем мы тебя вытаскивали, рискуя собственными зад… шеями? За что сейчас страдает Джуэл?

— Я не знаю… — У Эмили вышел только сдавленный шёпот. — Я ничего не знаю в этом проклятом городе… — Перед глазами снова запрыгали строчки из дневника, острые брызги разбивающегося стекла кольнули спину, стянули грудь обжигающе холодные липкие нити, лишающие воли… А теперь и эти существа хотят её убить, искалечить или ещё как-то использовать?

Ноги неожиданно подкосились, и Эмили бы упала, если бы её не подхватила резвая Зельдаборн.

— Ладно-ладно, отбрехаемся как-нибудь от Королевы, — утешительно пробормотала она. — Видно, у тебя был не лучший денёк. В конце концов, последняя воля Джуэл…

— Последняя воля?! — подскочила Эмили. — Вы хотите сказать…

— Ну прикончить не должна. По идее. Но вообще она вроде как обещала скормить мозги Джуэл крысам, если она попытается помочь тебе бежать.

— О боже! — простонала Эмили. — Мы должны за ней вернуться!

— Да! — с деланным воодушевлением подхватила ведьма. — Так и будем туда-сюда мотыляться! Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно!

Эмили безнадёжно оглядела остальных. Финкельштейн скрючился в коляске и обхватил руками голову. Хельгамина пыталась что-то объяснить Гарику и показывала на пальцах. Почувствовав взгляд, она выпрямилась и спросила:

— Зачем Королеве нужна была твоя кость?

— Не знаю, — бессильно выдохнула Эмили. — Она говорила про какого-то алхимика…

Ведьмы быстро переглянулись.

— Алхимику нужна кость? — прищурившись, переспросила Хельгамина.

— О-о, если мы что-то увели из-под носа дорогуши Алхимика, то я снова не жалею об этом захватывающем приключении! — проворковала Зельдаборн.

— А зачем? — Хельгамина подошла к Эмили и провела пальцами по обнажённым рёбрам. — Давно без плоти… — вполголоса проговорила она самой себе. Посмотрела прямо в глаза Эмили и пояснила: — Сильный ингредиент для зелья. Знать бы для какого…

Зельдаборн шумно посопела.

— Нам бы в мастерскую за книгами...

— Знаю, — кивнула Хельгамина. — Но опасно.

— И книгу Алхимика бы прибрать…

Хельгамина только вздохнула.

— Придётся на какое-то время остаться здесь, — сказала она.

— А я вас вообще-то сюда не звал, — проскрипел из коляски Финкельштейн. Глаза его были закрыты, словно он наслаждался минутой покоя после пережитой му́ки.

— Ну, Док, ты же не выгонишь трёх очаровательных девушек навстречу лютой расправе? — заискивающе спросила Зельдаборн. — Тем более, если в деле замешан Алхимик… — Она подмигнула сестре. — Блестящий муж, объединивший в себе науку, зельеварение, расположение Салли… красоту, изящество, храбрость, изысканные манеры, прекрасный костюм… Нет, ну а что, я неправду говорю?

— Чёрт с вами, оставайтесь! — махнул рукой Док. — Только без вольностей у меня тут! Это лаборатория, а не третьесортная аптечная лавка!

— Спасибо за гостеприимство, за ласковое слово, за мягкую перину...

— Угомонись, — тихонько попросила Хельгамина.

— Ладно, — совершенно не обиделась Зельдаборн. — А Хельги тебя, Док, ещё на метле покатает, тебе ведь понравилось, признайся!

Хельгамина закатила глаза. Док предпочёл промолчать.

— У нас же тут настоящий лагерь повстанцев! — не унималась Зельдаборн. — И для поднятия боевого духа предлагаю хряпнуть! Док, ты ж учёный, у тебя наверняка должно быть что-то для протирки оптических осей! Эми, пойдём я тебе зашью платье, пока ниткой в иголку могу попасть, нечего моих мужчин тут своими прелестями соблазнять… — Ведьма увела оторопевшую от этого словесного потока Эмили куда-то за угол.

— И что теперь? — в упор спросила Хельгамина у Дока.

Тот с силой потёр лицо, содрав с глаз тёмные очки, в которых ходил постоянно.

— Нам бы только пережить этот Самайн, — ответил он. — Потом она немного теряет силу. А главное, эта девчонка уже не будет так ей нужна.

— Она правда умертвие? Джуэл сказала…

— Настоящий учёный никогда не может быть в чём-то уверен на сто процентов, — важно начал Док, — но… очень похоже по описанию, — закончил он со вздохом.

— А можно ли её победить? Убить? Или вернуть? — Ведьма подставила табуретку и села рядом с учёным.

— Такая практика в литературе не описана, — хмыкнул Док.

— А сам ты что думаешь? — Она подчеркнула голосом последнее слово.

— Не знаю, это всё слишком насыщено магией, я не могу строить какие-то гипотезы на таком шатком материале...

— Но?

— Но я думаю, что Алхимик не зря затеял эту возню с костью и зельем. Это я говорю сугубо как человек, обладающий логикой... Чёрт, как же хорошо без болтовни твоей сестрицы! У меня от неё мозги трещат.

Хельгамина слабо, но понимающе улыбнулась.

— Работай. А Зельдаборн я беру на себя. И спасибо за… как она там говорит? — Она оглядела гулкие металлические стены башни. — Мягкую перину?

— Чем богаты, — насупился Док.

— Всё в порядке. — Хельгамина похлопала по затянутой в перчатку руке учёного. Помолчала и добавила: — Может, однокрылая бабочка ещё полетит…

— Оставь эту метафизику, — отмахнулся Док. — Мне вот гораздо интереснее, что там с Джуэл… Такой ценный конструкт, моё собственное полушарие… — Он откинул крышку черепа и почесал ополовиненный мозг.

— Только конструкт? — подняла одну бровь Хельгамина. Вид внутренности чужой головы она перенесла стоически.

— М-м…

— А ты не можешь заглянуть в Джуэл? — поинтересовалась она. — Мы могли бы знать, что делает Королева.

— М-м, — снова замялся Док. — Вообще-то это не очень приятно, да и видится всё довольно размыто. Давно хотел удалить мозолистое тело², но раньше Джуэл постоянно находилась при мне, а потом несносная девчонка забрала её себе.

Хельгамина не стала настаивать и вздохнула — вышло почти по-зельдаборновски.

— Но тогда покажи мне, над чем ты сейчас работаешь.

Финкельштейн по-молодому встрепенулся и расправил плечи.

— Тебе правда интересно? Я как раз собирался сжечь очередную партию листьев в водородной атмосфере… И ещё один проект… В общем, пойдём в лабораторию! Мне нужен свежий взгляд, Гарик, как ты понимаешь, тут не помощник.

Когда он отвернулся, Хельгамина усмехнулась сама себе — недаром она сестра Зельдаборн — и охотно проследовала за учёным в лабораторию. И уже через час, когда листья почернели, но не сгорели в водородной атмосфере, а Хельгамина высказала своё ценное (и, конечно, положительное) мнение о новом проекте, Финкельштейн сдался.

— Ладно! Попробую заглянуть, что там происходит.

Он сжал зубы и зажмурился. Кожа на лице собралась морщинами, на лбу выступил пот. Пальцы яростно сжали подлокотники коляски. И дышать он, кажется, перестал. Хельгамина молча ждала, боясь прервать нестабильный контакт двух полушарий мозга. И через пять минут Док выдохнул и расслабился. Устало потёр лицо руками.

— Это всегда так тяжело… — слабо проговорил он. — Джуэл жива. Королева, видимо, бросила её в подвал — там абсолютно темно. Она чуть не свела её с ума, а Джуэл только и думает, удалось ли вызволить чужачку! — с горделивым возмущением воскликнул Док. — Вот запало ей это в мозг!.. Начиталась умных книжек про гештальты…

— Надо ждать, — заключила Хельгамина. — И верить в твой ток.

— А чего в него верить? — снисходительно улыбнулся Док. — Он просто есть. Это не магия, которую нельзя доказать. Хочешь, покажу?

— Ну… давай, — с опаской согласилась ведьма.

* * *

Злость перекипала через край. Распирала изнутри, изливалась из глаз и рук.

Выглянешь в окно — шевелятся на мостовой, как рассерженные змеи, тёмные нити. Тянутся к запертым ставням и дверям. Но ставни для них — не помеха. Потяни за любую нить — и какой-нибудь горожанин со стеклянным взглядом тут же выскочит следом и будет делать то, что она захочет.

Но она упустила те нити. Две метлы окатили воздушной струёй, и это заставило на миг потерять контроль. И пленница, с которой было связано столько надежд, улизнула сквозь неосмотрительно раскрытое окно. Проклятье.

Ты слишком много думаешь о прошлом. Ты ослабела. Иди и расквитайся с виновницей! Для начала.

Королева отвернулась от окна и посмотрела на съёжившуюся на полу Джуэл.

— Я тебя предупреждала, золотце, — процедила она. И крутанула рукой, не обращая внимания на то, как опять резануло ладонь. — Стой спокойненько, — прошелестела Королева и впилась взглядом тьмы в беспомощную сводную сестру. Нащупала её страхи. Вытащила их на поверхность сознания, дала им силу, запах, цвет, звук, телесность...

Джуэл истошно закричала, когда крысы стали царапать острыми коготками по шву на черепе. Р-раз! Он распахнулся сам собой. И десятки длинных жёлтых зубов вонзились в драгоценный мозг, раздирая его на серо-склизкие ошмётки, навсегда стирая личность... Джуэл пыталась отрывать крыс от себя, но как избавишься от того, чего нет?

В какой-то момент она перестала сопротивляться и застыла. Полуприкрытые глаза уставились в одну точку. И Королева, даже не касаясь, потянула её к винтовой лестнице в подвал. Джуэл шатко переставляла ноги. И когда из света для неё остался только серый прямоугольник двери наверху, она смутно расслышала и осознала остатками разума, как Королева бросила:

— В следующий раз это будут настоящие крысы.

Дверь с грохотом захлопнулась.

* * *

Алхимик перевернул её руки ладонями вверх и озабоченно покачал головой. Губы скорбно сжались в неподдельном сочувствии.

— Ну я же предупреждал, милая Салли, что слишком частое касание нитей будет очень болезненным. А ты…

Королева только упрямо отвернулась. Они вышли из-под контроля. Все вышли. Она готова была опутать их с ног до головы и задушить в давящих тисках тёмных сетей — лишь бы не упустить! Но всё же упустила… Проклятье!

На обожжённые ладони пролилось охлаждающее зелье — Королева вздрогнула и зашипела. Но потом пришло желанное облегчение. Она посмотрела на Алхимика с благодарностью. Почти двадцать пять лет назад, когда Королева укрепляла свою власть и доказывала последним недовольным, кто в городе повелитель, она тянула за нити слишком часто. Тогда-то Алхимик и сварил для неё зелье, снимающее боль, в первый раз. И когда он ласково и участливо выспрашивал у неё о природе её увечья, осторожно накладывая на саднящие ладони смоченные зельем повязки, она рассказывала и рассказывала, буквально захлёбываясь словами, обо всём. О том, что, сто́ит прищурить глаза, она видит сотни блестящих чёрных нитей. О своих ощущениях. О боли. О власти. И о том, как другие теряют волю и делают то, что она захочет. Алхимик слушал её очень внимательно — как никто и никогда. А его чуткие пальцы нежно врачевали её раны. И когда рассказ был окончен, и пауза в разговоре подчеркнула тишину, он попытался её поцеловать — в первый раз. Она тогда не призвала тьму на свою защиту. Слишком измождена была стычками с горожанами. Слишком поражена неуместностью такого порыва. Она только объяснила Алхимику — искренне и откровенно — что не может… Почему? Она и сама не знала толком. Что-то скрывалось по ту сторону грани, которая пролегла на кладбище на тот Хэллоуин.

Алхимик тогда отступил, клятвенно заверив, что не пожертвует такой дорогой для него дружбой. Но он не сдержал слова. Ещё два раза он пытался сблизиться с ней. Один раз прямо перед сожжением Чёрного леса, когда Королева в последний раз бродила там, сама не осознавая зачем. А другой — в день коронации. Она тогда испытала краткий миг триумфа, а, может, не она, а сущность, которая её поглотила. И Алхимик, видимо, принял вибрацию зрачков за сигнал. А зря. Она сдержалась и тогда — в память о его помощи — но решительно заявила, что ещё одна попытка, и он ощутит на себе то, что утихомирило жителей Города. И в дальнейшем Алхимик был безупречен. Всегда готовый выслушать и помочь, галантный, деликатный, он залечивал шрамы на её ладонях, развеивал сомнения, доказывал очевидное… Королева, поколебавшись, показала ему найденный дневник. Она ещё смутно помнила, что он стал причиной тяжких сомнений и горьких слёз. И Алхимик, в присущей ему блестящей манере, убедил её, что хозяин дневника — самовлюблённый эгоист, который стремился сбежать, как только представится такая возможность. А зачем устраивал всю эту катавасию со свадьбой? Ну, наверное, хотел оставить Город на слабое и верное себе существо — вдруг придётся вернуться.

— Это очень грустно, моя дорогая, — говорил Алхимик и страдальчески хмурился. — Тебя предали и бросили в самый важный день твоей жизни. А потом эта жуткая история на Самайн, когда ты стала сильной и воздала по заслугам всем виновным. Всем, кроме одного...

И она верила ему. Потому что то же нашёптывала и тьма внутри неё.

Но теперь он не пожелал прийти к ней, своей Королеве, на помощь!

— Прости, Салли. Я случайно, признаться, видел, как пролетели мимо моего дома ведьмы с профессором и нашей гостьей. Это… просто беззащитная девушка. Испуганная и несчастная. Я не могу взять у неё кость. Даже ради тебя. — Алхимик выпрямился и подтвердил свои слова решительным кивком.

Королева с раздражением отняла у него руки.

— Но ты же сам говорил, что тебе нужно ребро! А мне нужна вся она, чтобы открыть портал!

— Но не такой ценой, моя дорогая, — покачал головой Алхимик. — Эта девушка так же прекрасна, как ты. И так же беспомощна, как ты… тогда. Поднять на неё руку — всё равно, что покуситься на тебя, когда ты была беззащитна и одинока. Это противоречит моим принципам. — Он встретил взгляд Королевы и не отвернулся. Истинный джентльмен. Проклятье.

— Значит, ты не пойдёшь со мной, Алхимик, — чужим голосом сказала она. — Что ж… Когда от лаборатории останутся одни развалины, а я положу перед тобой не одну кость, а весь скелет, ты, возможно, передумаешь… — Остаток фразы больше походил на скрежет.

— Да пойми ты, Салли! — воскликнул Алхимик. — Отнятая против воли кость забирает жизнь того, у кого она взята! Совсем или нет, трудно сказать, но точно сокращает!

— А мне всё равно, — деревянно отозвалась Королева. — Это чужая кость. — И, желая задеть его, добавила: — Я обращусь за помощью к Оборотню. Всего хорошего. — Она повернулась к Алхимику спиной и, сердито тряхнув волосами, пошла к двери. Поэтому она не увидела, как он слегка улыбнулся ей вслед.

* * *

Грубая сила и беспрекословное подчинение порой лучше изысканных манер и ценных умений. Разозлённая Королева впечатывала шаги в камни мостовой, а за ней по пятам стелилась ночь. Всё не так. Сама судьба послала ей эту мёртвую девку, но той удалось сбежать! А башня Финкельштейна легко становилась крепостью, когда тот этого хотел и успевал подготовиться. Даже нити перерубало пополам невидимое излучение, которым окружал лабораторию Док. Но на одну науку всегда найдётся другая.

Королева уже дошла до ворот, и всегда готовый ей услужить Оборотень стремительно склонился в поклоне.

— Моя Королева, — хрипло выдохнул он.

Она посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы и многообещающе усмехнулась.

— Жди здесь. Скоро мы пойдём проведать нашего затворника. Мне понадобится тюремщик понадёжнее, чем моя прислужница.

Оборотень с готовностью оскалился и клацнул зубами, устрашающий вид которых Королева с удовлетворением отметила. Эми оценит.

Она покинула город. В некотором отдалении высился кривой домик бывших сподручных Бугимена, а теперь — её. Она могла бы послать за ними, а не ходить самой, но отчего-то, когда она ступала за ворота, тьма ощущалась особенно остро. Неподалёку она зародилась, и здесь был её эпицентр.

Королева подошла к разлапистому дереву, на котором расположился домик троицы, и дёрнула за сигнальную верёвку. Тут же сверху из окна высунулась нечёсанная голова в ведьминой шляпе. А через мгновение — ещё две. Лёгкая неуверенность во взглядах, которыми ребята перекинулись — и они нацепили привычные нагловатые усмешки.

— Есть работа? — сразу по-деловому спросила Крыто.

— Есть, — приподняла один уголок губ Королева. — Возьмите весь динамит, который у вас есть. Жду вас у башни Финкельштейна. Сейчас.

* * *

Эмили снова ходила из угла в угол. Казалось бы — мало что изменилось. Такая же комната, только не каменная, а металлическая. Кровать с тонким одеялом. Решётка на окне. Только вид другой — теперь она видела перед собой ту башню, из которой только что сбежала. И дверь была не заперта. Вроде бы… Хотя мощный засов позволял. Кого здесь держали?..

Зельдаборн кое-как зашила ей платье и ушла вниз, предложив гостье сего уютного местечка наслаждаться блаженным бездельем. Наверное, они там сейчас обсуждают план действий. А её — отстранили. Эмили чувствовала себя вещью. Королеве и какому-то Алхимику нужна кость, а то и всё тело. Тем, кто её спас, она, кажется, не нужна вовсе. Как она устала от всего этого безумия… Как бабочка, замурованная в бутылке без солнца и цветов.

Эмили уже хотела спуститься вниз и даже приоткрыла дверь, как внезапно в коридоре дробно простучали шаги, отдаваясь эхом от металлических стен. Ей навстречу неслись обе ведьмы, ковылял Гарик и, жужжа, ехал в коляске хозяин башни.

— Отсюда лучше обзор! — на ходу пояснила Зельдаборн и влетела в комнату, чуть не сбив Эмили с ног. Хельгамина скользнула внутрь гораздо изящнее. А её сестра уже распахнула решётчатую створку и свесилась из окна по пояс.

— Вашу ж ведьму! Она не брешет! — Зельдаборн оглянулась на остальных, и её глаза округлились от ужаса.

— Что случилось? — спросила Эмили и тщетно попыталась пробиться к окну.

— Королева сказала, что взорвёт лабораторию, если ты не выйдешь, Эмили, — серьёзно сказала Хельгамина.

Док сзади издал булькающий звук, а Гарик тоненько заскулил.

— Что, айда?! — воскликнула Зельдаборн, изображая, как садится на метлу.

— А куда? — рассудительно спросила Хельгамина. — Что ей наша лавка, если даже лабораторию может взорвать… — Она украдкой виновато посмотрела на Дока.

— Да чёрт вас всех дери! — возмутилась Зельдаборн. — Я не собираюсь пока на вторую смерть из-за вот неё! — Она ткнула скрюченным пальцем на Эмили. — Одно дело — весёлое приключение, Алхимику нос утереть, это я понимаю! Но сейчас тут пахнет жареным, как от горящей Демонессы!

Она отошла от окна, и Эмили смогла выглянуть наружу. Рядом с башней стояла Королева, и Эмили вздрогнула, натолкнувшись на её взгляд. По правую руку возвышался жуткий Оборотень. А чуть поодаль шептались те трое детей-зомби, которые доносят Королеве на всех. Они сидели на забитой до отказа динамитом ванне на четырёх ножках.

— Именем Королевы! — прорычал Оборотень. — Выдайте нам чужачку, иначе мы взорвём лабораторию!

Эмили с отчаянием огляделась на обитателей башни. Ведьмы ведь могут улететь! И взять с собой остальных… Кого-то двоих. Но лаборатория с её бесценным оборудованием… Будет ли Королева мстить пустому — или почти пустому — зданию? Останки леса говорили, что будет. И, словно отвечая на незаданные вопросы, Королева негромко — но услышали все — сказала:

— Лаборатория будет взорвана в любом случае, если вы сейчас не выдадите мне Эмили. А ещё, Док, я пришлю вам вторую половину вашего мозга. В компенсацию.

Финкельштейн застонал. Гарик чесался и дико вращал выпученным глазом. Зельдаборн, забыв о своём решении не вмешиваться, умчалась на поиски расплавленного свинца, чтобы вылить его на головы захватчикам. Хельгамина в упор смотрела на Эмили. И она вдруг ощутила себя точно так же, как тогда, перед алтарём, когда Виктор уже готов был выпить отравленное вино и стать её истинным супругом. Только сейчас она, кажется, выбирала не между своим счастьем и чужим, а между несчастьем в одиночку или в компании. Эмили обвела взглядом присутствующих. Странные (но не более, чем её друзья из Города мёртвых), интересные, разные… Ей нравилась молчаливая и спокойная Хельгамина, задорная Зельдаборн, да и с учёным вполне бы можно было найти общий язык. Но Джуэл уже пострадала и, возможно, ей будет ещё хуже… Так или иначе Королева добьётся своего. А Эмили просто может снизить число жертв до одной явившейся непонятно откуда и зачем мёртвой невесты.

Решение было принято, но оно сдавило грудь, как слишком тугой корсет. Эмили больше не надеялась, что под жестокой маской Королевы может скрываться милосердие. Она прерывисто выдохнула и снова посмотрела в окно. Королева неспешно раздавала указания бандитской троице и с усмешкой поглядывала наверх. Те обкладывали основание башни динамитом и тянули шнур, деловито переругиваясь и хихикая. В комнату бочком вошла всклокоченная Зельдаборн в обнимку с кучей всевозможных сосудов с разноцветными жидкостями.

— Вот! — брякнула она. — Всё, что удалось собрать в этой никчёмной лаборатории!

Финкельштейн окинул взглядом принадлежащее ему богатство и скривился.

— Всё равно не поможет. Слишком мало…

— А твой ток? — вмешалась вдруг Хельгамина. — Или он годен только на то, чтобы высекать, не спорю, очень красивые молнии? Можно направить генератор наружу?

Неужели горожане начнут убивать друг друга из-за неё? Хватит медлить! Эмили мимолётно улыбнулась ведьмам и учёному.

— Спасибо вам всем, но мне кажется, у нас только один выход, — тихо сказала она и, обогнув коляску, переступила порог комнаты.

Не оглядываться! Но всё равно она невольно услышала за спиной звон — наверное, у Зельдаборн выпала из рук одна из колб — и возглас:

— И вот это всё, да? Конец славного сопротивления? А я только вошла во вкус…

Эмили, всё убыстряя шаги, сбежала по винтовому пандусу. Она втайне надеялась, что дверь заблокирована и не откроется, но ручка легко повернулась, и в лицо дунуло прохладой и вездесущим запахом листьев. Сначала Эмили не увидела никого. Но через секунду на предплечье сомкнулись мохнатые лапы и пахнуло жаром из раскрытой волчьей пасти. А подошедшая Королева прошелестела, как шелестели вокруг охапки неопалимых листьев:

— Я испортила твоё платье, Эми. Пойдём, я дам тебе другое. — Эмили вспомнила почти готовое траурно-чёрное платье в спальне Королевы. — Ты должна хорошо выглядеть. Завтра тебя примет Самайн.

Примечания:

¹ Такая милая отсылочка к канону.

Док: — Ты уже дважды за этот месяц подсыпала мне яд в чай и сбегала!

Салли: — Трижды!

² Мозолистое тело служит для связи между полушариями мозга.