Дитя Дурмстранга (гет)

— Имя.

— Послушайте, хватит.

— Имя.

— Да что вы ко мне пристали?

— Имя.

— Мариса Бастинда Бустаманте.

— Проходите, мисс Бустаманте, вам назначено.

— А то я и без вас не знаю.

Мариса скользнула в кабинет, не забыв пихнуть локтем надоедливого Пуффендуйского старосту-шестикурсника, который настойчиво пытался выведать ее имя.

Она устала, всю ночь ей пришлось быть максимально осторожной, чтобы не попасться на глаза магглам, у нее начинался никотиновый голод и она была порядком раздражена правилами Хогвартса, которым ей, судя по всему, придется следовать.

Минерва МакГонагалл, в мантии, наброшенной на легкий домашний костюм и с наспех собранным пучком на голове, коротко кивнула. Мариса оглядела директорский кабинет, прислонила «Нимбус» к резной деревянной стене, отсалютовала сонным портретам бывших директоров и директрис и без разрешения плюхнулась в кресло.

МакГонагалл проявила чудеса истинной вежливости: не заметив дурных манер гостьи, она встала и протянула сухую руку для рукопожатия. Мариса ответила на него неохотно.

— Здравствуйте, мисс Малфой. Мы рады видеть вас в стенах Хогвартса, — произнесла директор строгим, но подчеркнуто вежливым голосом.

— Моя фамилия Бустаманте, прошу заметить. Именно так написано в моем паспорте. Вы же умная женщина и должны знать, что у магглов есть такая штука, как паспорт,— Мариса скривила губы в подобие улыбки.

— Быстро ты забыла семейные ценности, — послышался из глубины кабинета ледяной голос.

Мариса обернулась и увидела высокого человека, запахнутого в черную мантию. Белые волосы затянуты в узел, узкие холодные глаза смотрят неприветливо и высокомерно.

— О, привет, пап, — Мариса наигранно рассмеялась. — Сколько мы не виделись? Постой, дай мне вспомнить. Кажется, тринадцать лет. Тринадцать гребаных лет, а ты ничуть не постарел!

На лбу Люциуса Малфоя, а это был именно он, прорисовалась глубокая морщина.

— Должен признать, чистая кровь не делает тебя одной из нас. — Мерзкие манеры твоей матери передались тебе с лихвой.

— Чудненько! — Мариса картинно пожала плечами. — Чего ты хотел? Если хочешь проверить мой дневник, спешу огорчить тебя— я закончила Дурмстранг два года назад. Какой конфуз, даже неудобно как-то, правда, папуль? Можно я буду называть тебя папуля?

Люциус Малфой не произнес ни слова. Он прошелся неприятным оценивающим взглядом по спутанным черным волосам своей дочери, по ее алой мантии с золотой эмблемой с девизом на ней — Veneri tellus submittit flores, на кроссовки явно маггловского производства, предательски выглядывающие из-под красного подола, встретился с горящим взглядом темных глаз и сделал шаг по направлению к двери.

— А где «до свидания»? — Мариса наградила отца саркастической ухмылкой.

Люциус остановился на полшаге. Он круто повернулся, нагнулся к Марисе и крепко схватил ее за грудки, смяв мягкую красную ткань мантии. Голубые глаза впились в черные.

— Если Драко узнает, кто ты такая…— прохрипел Люциус. — Тебе не жить.

Сарказм и театральность сразу же сползли с лица Марисы. Гордо посмотрев в лицо родителя, она произнесла:

— Он никогда не узнает.

Люциус наконец-то разжал руки, огладил черную мантию и вышел.

Мариса откинулась в кресле и перевела дух.

МакГонагалл смотрела на Марису с сожалением. Слухи подтверждались: все профессора Дурмстранга стонали от несдержанности юной волшебницы и ее плохих манер. Тем не менее, школу она закончила с отличием и даже преподавала. Директора Хогвартса передернуло от выбранной Марисой дисциплины — Темные искусства. Несмотря на явное внешнее несоответствие Малфоям, в этой девушке явно текла их кровь.

— Что ж, Бастинда, — вы, должно быть, не в курсе, для чего Вас вызвали сюда.

Бустаманте вздрогнула. Казалось, она успела задремать.

— Как вы все игнорируете мое маггловское имя, — девушка потерла глаза и откинула с лица копну волос.

— Ваша мать— известная защитница магглов, Бастинда. Где она сейчас?

— В Буэнос-Айресе.

— Живет среди магглов? — МакГонагалл подняла глаза.

— Это ее выбор. Ей кажется, что волшебный мир стал слишком грязным. И она фанат кабельного телевидения, — Мариса пожала плечами и попыталась улыбнуться.

— Вы же не фанат магглов, как я понимаю.

— Я не фанат людей вообще.

— Вы в курсе того, что происходило в Англии в последние годы?

— Я сужу по книгам. А книги лгут.

— Итак, ровно год прошел с Победы. Неделю назад в Хогвартсе отгремели празднования. Однако из-за книги мы под угрозой раскрытия. Вы же вели себя крайне неосмотрительно.

— Я совершеннолетняя ведьма и вольна делать, что хочу. Тем более заклятие забвения на румынском никогда не дает осечек, профессор, — Мариса показала идеальные зубы.

— Бросьте свой сарказм, — МакГонагалл встала и начала ходить взад-вперед по коридору. — Я знаю обо всех ваших выходках. Вас три раза хотели отчислить из Дурмстранга за нарушения дисциплины

— И три раза я доказывала свою правоту на Суде Чести.

МакГонагалл внимательно осмотрела собеседницу:

— Не знала бы никого, кто бы обладал вашими талантами и так бездарно бы их растрачивал. Вы владеете телекинезом, так ведь?

Ответом на вопрос послужил канделябр с горящей свечой, поднявшийся в воздух под коротким взглядом Марисы.

— И вы анимаг, — продолжила профессор.

— Протестую — это не врожденный дар. Я училась.

— Тем не менее. Что еще — кажется, чтение мыслей?

— Совсем чуть-чуть. Да и тут больше психологии, чем магии. Вы вызвали меня, чтобы составить резюме?

— Я вызвала Вас, чтобы вы остались преподавать здесь.

— Преподавать что? Маггловедение?

— Защиту от Темных Искусств.

— Ошибаетесь, профессор. Я преподавала в Дурмстранге, то не Защиту. Я преподавала сами темные искусства.

— После Победы и из-за маггловской угрозы Аврорат переведен в Хогвартс. Младшие авторы проходят лекции здесь. Я прошу Вас остаться и преподать им то, что знаете.

— Профессор, я лишь два года назад закончила Дурмстранг, попыталась вести лекции, а потом сбежала в мир магглов, якобы для научных целей. На самом деле мне просто нравилось издеваться над ними, — Мариса изобразила недоумение.

МакГонагалл минуту молчала. Она, строгая и сухопарая, стояла у окна и смотрела, как рассвет заливает багряным цветом озеро.

Наконец, она повернулась к своей собеседнице.

— Я не только единственная, кто знает о вашем настоящем происхождении, Бастинда. Я также знаю, что вы сделали после Победы. Я знаю, что это сделали вы.

Казалось, смуглая кожа девушки побледнела.

— Знаете? –произнесла она задумчиво после минутной паузы. — Что ж, тогда у меня нет выбора, правильно?

Профессор едва заметно кивнула.

— Вы должны остаться в Англии до сентября. Выпускать вас в маггловский мир просто опасно. Вы знаете, что сломали психику той бедной учительнице?

— Да ладно, это было забавно! — улыбнулась черноволосая девушка. — Кстати, я же знаю, что вы уволили последнего профессора по маггловедению.

— Психология, говорите? — МакГонагалл едва заметно улыбалась. — Если Вам угодно.

— Угодно, пожалуй.

— Что ж, тогда советую вам обустроиться получше.

— И где мне жить? Кажется, у вас четыре факультета и четыре башни со спальнями.

— Значит, придется выбрать себе факультет. Должна признать, это всего лишь третий случай в истории, когда в стенах Хогвартса появляется кто-то из Дурмстранга.

— Но, без сомнения, самый примечательный, — на лице Марисы появилась сардоническая улыбка.

— Возможно, — согласилась профессор МакГонагалл.

В последний раз улыбнувшись, Мариса Бастинда вышла из кабинета, успев выставить руку для метлы, которая сама в нее прыгнула.

— Прощайте, профессор. Мы увидимся. И храните мою тайну! Хотя бы до тех пор, пока моего отца снова не упрячут в Азкабан!— донесся издалека голос девушки.

МакГонагалл была уверена, что эту тайну она сохранит. Независимо от того, кем окажется Бастинда Малфой— исчадием ада или доброй душой, спрятанной под слой сарказма и темного прошлого.