Голем (джен)

Монстров оказалось слишком много. Гарри понимал, что рычание и кличка «Пушок» не особо хорошие приметы. Это позволяло разве что исключить из списка птиц, змей и тварей, на них похожих. Гигантский размер животного позволил отсеять еще часть волшебных существ. Гарри только очень надеялся, что Рон и Эмили не преувеличивают, потому что иначе на третьем этаже мог сидеть буквально кто угодно, включая оборотня, который вообще в остальные дни притворялся бы преподавателем или студентом. В итоге Гарри после изучения кучи книг по всяким тварям выделил пять главных подозреваемых. И только один из них не представлял большой опасности. Гарри очень хотелось надеяться, что на третьем этаже заперт зуву — гигантский кот, даже скорее лев, с воспламеняющейся гривой. В книгах было сказано, что зуву не нападает на людей, хотя, разозлившись, может сильно обжечь. Злить монстра Гарри не собирался, поэтому зуву был наилучшим вариантом.

Но Гарри давно не считал себя удачливым, да и в благоразумие взрослых не верил: в любом случае не стоило запихивать гигантского зверя в школу. Поэтому более вероятным обитателем третьего этажа был нунду — громадный леопард с ядовитым дыханием. Что, кстати, очень хорошо вписывалось в слова Рона о премерзкой вони от зверя. Гарри перерыл половину библиотеки в поисках хоть какого-нибудь способа защититься от нунду, но ничего не нашел. Во всех книгах говорилось только, что это самое опасное из магических существ и идти против него, не имея по крайней мере сотню сильных магов за спиной, чистое безумие. В Хогвартсе не набралось бы и двадцати взрослых, дети же были нунду на один зуб. Было абсолютно непонятно, как преподавателям вообще удалось справиться с таким опасным созданием. Это немного утешало: возможно, на третьем этаже сидит кто-то не настолько опасный. Хотя остальные претенденты тоже не радовали.

Химеры были огромными и кровожадными. Существо имело голову льва, значит, химера умела рычать, и шерсть у нее была. А тело козла наводило Гарри на мысли о том, что пах этот монстр явно не цветами. Гарри никогда не видел живых козлов — может быть, они и были в зоопарке, но туда брали только Дадли, — но по телевизору иногда показывали передачи о животных, да и дядя Вернон упоминал, что на ферме обычно отвратительно пахнет. Справиться с химерой у Гарри тоже не было никаких шансов. Только надеяться, что цокот копыт по каменным плитам замка заранее предупредит его о приближении чудовища, и Гарри успеет убежать.

Еще в Запретном коридоре мог сидеть цербер — собака с тремя головами. Это было уже не так страшно, как химера или нунду: с агрессивными собаками Гарри дело имел и примерно представлял, чего ожидать. Да еще и в одной из книг — правда, Гарри считал сборник мифов довольно сомнительным источником — было написано, что цербер засыпает, когда слышит музыку. Никаких музыкальных инструментов Гарри достать не удалось, вырезать дудочку из подобранной во дворе ветки тоже не получилось: она издавала лишь сиплый свист, вообще не похожий на мелодию. Но Гарри надеялся, что сможет спеть что-нибудь усыпляющее. Он знал несколько колыбельных — подслушал, когда тетя Петуния пела их болевшему Дадли — и иногда напевал их себе под нос после очередного кошмара. Помогало. Так, может, и собаку усыпит?

И последним подходящим по описанию чудовищем был йети. Громадный, очень пушистый и вечно голодный монстр. Хорошо хоть, что его можно было отпугнуть огнем. Только было непонятно, подойдет ли для защиты факел из тех, что висели на стенах замка, потому что пламя в них совсем не обжигало. А заклинание, вызывающее огонь, у Гарри пока почти не получалось. Вряд ли йети испугается крохотной искорки. Он с высоты своего роста ее и не заметит даже.

Вообще Гарри всегда считал снежных людей выдумками, хотя про них иногда рассказывали по телевизору. Но с тех пор, как в дом к Дурслям постучалась профессор МакГонагалл, Гарри пришлось изменить свое мнение о существовании очень многих вещей. Ведь на Тисовой и разговоры о магии были под запретом, а когда кто-то из соседок начинал рассуждать на эту тему или просто упоминал ведьм и колдунов, тетя Петуния резко отвечала: «Я в эти бредни не верю. Никакой магии не существует». Но потом выяснилось, что ее сестра — мама Гарри — была волшебницей. Гарри никак не мог этого понять. Почему тетя так пугалась его странностей, если знала о магии? Ведь когда знаешь, чего ожидать, то уже совсем не так страшно. Гарри поначалу даже думал, что профессор МакГонагалл наврала о его родителях, чтобы Гарри охотнее поверил в магию, но в Зале наград действительно был кубок с именем Джеймса Поттера. Значит, отец Гарри тоже когда-то здесь учился. Тогда, может быть, тетя Петуния не знала о способностях сестры? Тоже вряд ли, ведь они жили в одном доме и из Хогвартса наверняка прилетали совы. Или маме тоже запрещено было привлекать внимание к своей ненормальности? Может быть, она жила в родной семье так же, как Гарри живет у тети и дяди? Он слышал, что так бывает довольно часто. Или его мама была «трудным ребенком» и поэтому связалась с таким человеком как Джеймс Поттер? А может быть, Дурсли и про отца врали? Жаль, что спросить не у кого. Гарри не удержался и прочел книги, в которых упоминалось его имя. Ничего особенно интересного. Так, пара абзацев о его «подвиге». А о родителях вообще почти ничего. «Отважные», «талантливые», «подающие надежды». Но так ведь всегда пишут. Гарри надеялся узнать хоть немного, например, кем работал отец, но этого нигде не было написано. Видимо, тетя говорила правду: его родители были безработными. Тогда, наверное, и все остальное было правдой.

Раньше Гарри не особенно интересовался родителями. Они его бросили, зачем ему еще что-то знать? Потом Гарри стал старше и сообразил, что «умереть» и «бросить» — это не одно и то же. Он даже попытался расспрашивать тетю Петунию, но в ответ получил только традиционное: «Не задавай лишних вопросов». Несколько месяцев Гарри наслаждался мыслью о том, что мама и папа его любили, пока приехавшая погостить тетушка Мардж не раскрыла ему глаза: родителям было на него абсолютно плевать, они умерли, потому что отец пьяным сел за руль. Если бы они заботились о Гарри, то никогда бы так не поступили. Тогда он перестал мечтать о том, чтобы жить с родителями. Какой смысл, если его там ждало бы то же самое, что и на Тисовой? Если отец выпивал, то абсолютно ничем не отличался от дяди Вернона. Хотя дядя Вернон никогда бы не поднял руку на Дадли и не повез бы семью на машине, если был пьян. Гарри было неприятно думать, что дядя Вернон лучше, чем его папа, но это была реальность. А она вообще редко бывает приятной.

Но теперь, когда оказалось, что Гарри волшебник, а его родители не разбились в автокатастрофе, все перепуталось. Что из того, что говорили Дурсли, было правдой? Пил ли Джеймс Поттер? Любили ли родители Гарри? В книгах было написано, что злой колдун убил сначала Джеймса и Лили, а потом попытался убить Гарри, но не смог. Значило ли это, что родители пытались его защитить и поэтому умерли первыми? Или они, наоборот, хотели сбежать, бросив Гарри, и колдуну пришлось возвращаться, чтобы добить ребенка? Гарри подозревал, что никогда не узнает правду. Раньше было гораздо проще. Он точно знал, что ему не стоит расстраиваться из-за смерти родителей, потому что ничего хорошего Гарри с ними бы не ждало. А теперь? Нужно по ним скучать? А потом окажется, что они никакие не герои, и Гарри опять разочаруется, как тогда, в семь лет. Нет уж. Лучше вообще о родителях не думать. Будет он страдать из-за своего сиротства или нет, все равно ничего в жизни не изменится. Так зачем мучиться?

Гарри захлопнул книгу и посмотрел в окно. Ветрено. Летать сегодня будет сложно, но так даже интереснее: снитч будет более юрким. Гарри сам не до конца понимал, как так получилось, что он тренируется вместе с квиддичной командой. Ему просто нравилось летать. Настолько, что Гарри даже рискнул подойти к мадам Хуч и попросить разрешения приходить на поле после занятий. И, что самое странное, он его получил. Гарри было велено подойти в пятницу после тренировки команды, за которой должна была наблюдать профессор Хуч. Студентам вообще не разрешалось находиться на поле без присмотра, все-таки полеты на метле были гораздо опаснее того же футбола. Гарри сначала расстроился — одно дело полетать в свое удовольствие, а совсем другое — постоянно маячить перед глазами учителя, — но все же пришел, чтобы мадам Хуч не задавала вопросов на следующем уроке.

Гарри не особо любил командный спорт. Во-первых, участвовать в игре было ужасно: все время делаешь что-нибудь не так и получаешь оскорбления от одноклассников. Хорошо еще, если только во время игры ругаться будут, а могут и после урока подкараулить. А во-вторых, спорт всегда казался Гарри слишком жестоким. Ему и по жизни хватает синяков и ссадин, так зачем получать еще и удары мячом? Нет, спортсменом Гарри быть не хотел. Но нужно было признать, что тренировка впечатляла. Игроки выделывали в воздухе такие замысловатые фигуры, что Гарри не всегда мог понять, как они умудряются не падать с метел. Да и скорость там была приличная. В такой игре действительно не обойтись без присутствия взрослых.

Правила игры Гарри знал смутно, только то, что рассказывал Рон, но происходящее более-менее понимал. Вот игрок ловит мяч и летит к кольцам, а потом внезапно разворачивается и делает пас. Несколько стремительных передач, и зазевавшийся вратарь пропускает гол. Эта часть игры была очень похожа на футбол. Нужно просто попасть мячом в ворота соперника. Но были и дополнительные сложности. В воздухе кроме игроков летали еще два мяча, которые могли ударить или даже сбить с метлы. Это Гарри в квиддиче и не нравилось: в футболе, например, никто не калечит игроков специально, только если сам споткнулся или врезался в кого-то. А здесь в команде даже были специальные телохранители, которые битами отгоняли опасные мячи. Но самым интересным был ловец. Если бы на уроках полетов их заставляли играть в квиддич, то Гарри хотел бы быть именно ловцом. Ему не нужно толкаться и отбирать мяч у других, задача ловца — поймать снитч. Рон даже показывал Гарри картинку в журнале. Маленький золотой мячик с крылышками был немного похож на насекомое: так же беспорядочно носился по странице, иногда замирая и будто бы изучающе глядя на Гарри: «Сможешь догнать?» Гарри казалось, что смог бы. Но Рон говорил, что это очень трудно. Настолько, что когда снитч ловят, игра заканчивается. Да и очков этот мячик приносит столько, что забитые голы уже не имеют значения. То есть на результат игры уже не влияют, но это все учитывается в турнирной таблице, поэтому остальные игроки тоже важны. Рон долго все это объяснял, но Гарри слушал вполуха. Его игра не особенно интересовала, хотя, как оказалось, он все равно разбирался в ней гораздо лучше, чем думал.

Наконец тренировка закончилась, и мадам Хуч подозвала Гарри. Она, кажется, тоже пожалела, что разрешила ему прийти, поэтому говорила немного насмешливо:

— Ну, чего ты застыл? Без метлы не полетишь. Давай-давай, никто тебя весь вечер ждать не будет. Бери метлу и в воздух. Покажи нам, на что способен. А мы посмотрим. Поймаем, если свалишься. Вперед.

Гарри это все очень не понравилось. Мало того, что ему придется летать под присмотром, так еще и команда не спешила расходиться, а Фред и Джордж тут же начали пафосно вещать про «великого Гарри Поттера, который взлетит в небеса как птица». Гарри тысячу раз пожалел, что вообще подошел к мадам Хуч с этой дурацкой просьбой. Жил же он одиннадцать лет без полетов, так и дальше бы прожил. Нет, надо было обязательно выставить себя на посмешище. Но отступать было уже поздно — это выглядело бы еще глупее, — так что Гарри подошел к лежащей на траве метле и, изо всех сил желая не слышать эти противные смешки, велел: «Вверх».

Метла послушно прыгнула в руку, Гарри взлетел, и весь остальной мир исчез. Так всегда бывало, стоило Гарри оторваться от земли. Только ветер и потрясающее ощущение полной свободы, от которого перехватывало дыхание. Хотелось смеяться в голос, шалить и делать самые безрассудные вещи. Что там сказала мадам Хуч? «Покажи, на что ты способен»? Так пусть смотрят. Гарри не волновало, что будет, когда он приземлится, будут ли над ним смеяться и снимет ли мадам Хуч баллы. Был важен только ветер, который звал подняться все выше. И Гарри впервые подчинился этому зову. На занятиях он боялся выделяться, боялся сделать что-то не так, поэтому старательно игнорировал все странные идеи, которые возникали у него в голове во время полета. Но сейчас это все не имело значения. Гарри направил метлу вертикально вверх, прижавшись всем телом к древку, чтобы не упасть. Ветер слепил глаза, и Гарри порадовался, что снял перед полетом очки: они бы точно слетели и разбились. Когда Гарри поднялся достаточно высоко, он резко развернулся и описал большой круг вокруг поля. Справа маячила башня Гриффиндора, очень хотелось подлететь к ней поближе, возможно, даже зацепиться рукой за шпиль и передохнуть на крыше, но Гарри не решился. Вместо этого он, повторяя подсмотренный только что на тренировке трюк, направил метлу вниз, а потом вильнул в сторону, уклоняясь от воображаемого мяча. Снова взмыл вверх, закрутил метлу так, что земля и небо несколько раз поменялись местами, и, устав, просто начал нарезать круги по стадиону, то разгоняясь, то почти останавливаясь и зависая в воздухе. Такого чистого восторга Гарри не испытывал, наверное, никогда. Он раскинул руки, пытаясь поймать ветер, и издал победный клич. Все небо принадлежало ему. Только ему, и никому больше.

Около уха застрекотало. Гарри повернул голову и увидел снитч, зависший совсем рядом с лицом. Неужели мячик забыли убрать после тренировки? Гарри решил, что ничего страшного не случится, если он попробует его поймать. Если это запрещено, то нечего было оставлять снитч на поле. Гарри протянул руку, но снитч словно почувствовал это, отлетел подальше и снова завис в воздухе, дразнясь и зовя за собой. И Гарри ринулся в погоню. Он уже не обращал внимания на то, куда летит, просто направлял метлу за мелькающими впереди золотыми всполохами. Вверх, выше, еще выше, разворот, уйти влево, теперь вниз, правее, еще, еще, вверх, крутануться, и снитч оказывается у самой ладони. Но это значило бы окончание гонки. Гарри затормозил, давая мячику фору, и снова рванулся вперед.

Он отпускал снитч еще два раза, потом окончательно выдохся и, как только золотая искорка вспыхнула рядом, Гарри вытянул руку и крепко сжал мячик в ладони. Волшебство рассеялось, и Гарри с удивлением обнаружил, что уже начинает темнеть. Нужно было возвращаться. Он нехотя направил метлу вниз, к смутно видневшимся на поле фигуркам. Внезапно стало страшно. Будут ли его ругать за погоню за снитчем? Наверное, не стоило этого делать. Близнецы еще смеяться будут над неуклюжим летуном. И чего он мотался в воздухе, как... да никто так не летает. Один Гарри то вверх, то вниз скачет. Точно засмеют.

Гарри приземлился и подошел к мадам Хуч, протягивая ей снитч:

— Вот, мэм, нашел.

Она очень странно на него посмотрела, и Гарри уже приготовился выслушивать нотацию, но мадам Хуч просто кивнула в сторону стоявшего на траве деревянного ящика:

— Молодец. Убери, пожалуйста, снитч на место.

Капитан команды, кажется, его звали Вуд, открыл ящик и помог Гарри закрепить мячик в специальном углублении. Снитч сердито жужжал и трепетал крылышками, пытаясь вырваться. Гарри не удержался и провел пальцами по золотому боку. Жаль, что все так быстро закончилось. Вряд ли ему разрешат еще раз погоняться за снитчем. Хорошо, если мадам Хуч вообще разрешит еще раз полетать после занятий.

Вуд тщательно проверил ремни, удерживающие остальные мячи, и закрыл крышку. Внимательно оглядел сначала Гарри, потом свою команду. Помолчал и наконец сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— А у нас, похоже, новый ловец.

Остальные ребята активно закивали, а Фред и Джордж начали скандировать что-то очень глупое. Гарри даже не сразу понял, о чем они говорят, только почувствовал, как в толпе всколыхнулось что-то темное и потянулось к нему черными щупальцами. Это могло значить только одно: Гарри нажил себе проблем. Он отступил на шаг и замотал головой:

— Нет.

Команда взорвалась криками:

— Ты чего?

— Как это нет?

— Да мы с таким ловцом кубок возьмем, вообще не напрягаясь!

— Соглашайся!

Но Гарри стоял на своем:

— Нет. Я не хочу.

То злое немного утихло, затаилось, но не исчезло совсем. Гарри судорожно соображал, кому он успел перейти дорогу. Потом понял: в команде наверняка уже был ловец. А теперь его просто выкидывают из-за какого-то первокурсника. От Гарри тут уже ничего не зависит. Вуду просто следовало промолчать. Но ему-то что? Сказал и забыл, а Гарри теперь для этого ловца станет врагом. Напоминанием об обиде. Паршиво.

— Зря отказываешься, — к Гарри подошла мадам Хуч. — У тебя врожденный талант. Нет, не талант даже, талантище. То, что ты сейчас в воздухе вытворял, достигается годами упорных тренировок, и то не у каждого получается. Тебе, Поттер, в профессиональный квиддич прямая дорога. Подумай над этим.

Гарри только и мог, что ошеломленно моргать. Неужели он в чем-то настолько хорош? Мадам Хуч была вроде не из тех, кто находит добрые слова для каждого ученика. Гарри вообще не слышал на уроках, чтобы она кого-то действительно хвалила. «Неплохо, Малфой», «Ты можешь лучше, Уизли», «Грейнджер, это урок полетов, на нем нужно летать. Поднимись выше немедленно». Поэтому то, что она сказала про Гарри, было неожиданным. И очень-очень приятным. Гарри не сразу нашел в себе силы снова отказаться.

— Первокурсникам запрещено быть в команде, мэм, — фальшиво пробормотал он, опустив взгляд. А потом не удержался и уточнил: — Можно я буду иногда приходить? Просто полетать?

Так Гарри стал приходить на поле каждую пятницу. Сначала после тренировки сборной, а потом как-то незаметно получилось, что они тренируются вместе. И все было почти нормально, только Вуд и слышать не желал ничего о том, что Гарри не хочет быть в команде. Закончилось все тем, что однажды утром Гарри вызвала профессор МакГонагалл и долго отчитывала за то, что он подговаривает других учеников нарушать школьные правила. Только к середине лекции Гарри сообразил, что Вуд просил профессора, как их декана, сделать исключение и позволить первокурснику участвовать в квиддичных соревнованиях. Виноват в этом, конечно же, оказался Гарри. Профессор МакГонагалл особенно подчеркнула, что никаких поблажек он не получит. И в следующем году будет проходить отбор в команду на общих основаниях. Не имеет значения, что по этому поводу думает Вуд.

Гарри место в команде было абсолютно не нужно, как и проблемы с профессором МакГонагалл. Он тогда сорвался и на тренировке наорал на Вуда. Кричал, чтобы тот не лез в его жизнь, что Вуд не видит дальше собственного носа, и это не проблемы Гарри. И еще много всякой ерунды. Даже Стивена зачем-то приплел. Назвал Вуда хреновым капитаном, раз тот не ценит своего ловца, а все норовит запихнуть на его место первокурсника, который в квиддиче не смыслит почти ничего. Закончилось все тем, что мадам Хуч сняла с Гарри баллы за отвратительное поведение и мимоходом бросила Вуду: «Ты бы подумал над словами мальчишки. Он вообще-то дело говорит».

Эта ссора неожиданно решила все проблемы со Стивеном. Он просто подошел к Гарри после тренировки и долго допытывался, как тот почувствовал снитч и почему направил метлу именно так, а не иначе. А в конце нехотя признал:

— Бесишь ты, Поттер, ужасно. Но мне за тобой не угнаться никогда. Обидно, конечно, что ловцом мне быть только один год. Не на это я рассчитывал, когда отбор проходил, но ты команде нужен, Поттер. Очень нужен.

Гарри тогда не нашел что ответить. Только неловко пожал плечами. Но больше ни разу не чувствовал от Стивена той злобы, что ударила по нервам в первый раз. Друзьями они, конечно, не стали, но и врага Гарри не приобрел. Это было удивительно. Так же удивительно, как и полеты.

— Гарри, — легонько толкнула его в плечо Гермиона, — в библиотеке нужно заниматься, а не пялиться в окно.

Гарри тяжело вздохнул, встал и начал собирать книги. Действительно, замечтался он что-то. Так и на тренировку опоздать можно.

Но он пришел вовремя. Поздоровался с командой, коротко обсудил сегодняшнюю стратегию со Стивеном — тот предложил лететь рядом, чтобы попытаться понять, как находит снитч Гарри. Сам Гарри никогда не мог внятно объяснить. Сколько ни пытался сформулировать, получалось только невнятное: «Ветер. Знал, что снитч туда свернет».

Гарри оседлал метлу и взмыл в воздух, привычно отметив краем сознания знакомый холод: профессор Снейп оказался фанатом квиддича и не пропускал ни одной тренировки. В ближайшие несколько часов Гарри ждали только ветер и скорость. И никаких монстров. Даже нунду не достанет его в небе.