Первое Пророчество (гет)

Больше недели прошло со дня смерти Альбуса Дамблдора, и вот жизнь в Хогвартсе вновь вошла в обычную колею. Гробовая гнетущая тишина сменилась привычным гулом студентов, оживленно переговаривающихся и быстро поглощающих завтрак перед трудным учебным днем. И только пустующее место во главе преподавательского стола напоминало невольно бросившему в ту сторону взгляд школьнику, что на одного старичка в школе стало меньше. Но в это утро и эту недельную традицию пришлось сменить.

— Попрошу тишины, — увеличив заклинанием голос, произнесла МакГонагал. — Сегодня, наконец, прибыл новый директор школы. Попрошу поприветствовать — Максимилиан Энштон. Для вас — профессор Энштон, — на эти слова все присутствующие в зале синхронно повернули головы в направлении высокого мужчины средних лет, стоящего позади декана Гриффиндора. После того, как все внимание полостью перенеслось на него, новоиспеченный директор тактично отодвинул в сторону пожилую женщину и выступил вперед, внимательно рассматривая студентов.

— Приветствую всех. Я надеюсь, что наше сотрудничество будет благотворным для всех. Надеюсь, за время моего присутствия в стенах Хогвартса, школа станет еще лучше, и мы с вами станем хорошими друзьями, — обворожительно улыбнулся он. Вся женская половина Хогвартса в восторге посмотрели на него. Мужчина был красив и обладал неповторимым шармом, что привело в трепет даже самую требовательную представительницу слабого пола. — Я подготовил парочку нововведений, о которых будет объявлено позже. Мне так же уготовили честь объявить о новой студентке по обмену, которая, к сожалению, не успела к началу года. Ее уже успели распределить на один из факультетов. Так что, поприветствуйте, новую представительницу Слизерина — Лина Рэквуд.

В зал вошла девушка лет 17 с короткими иссиня-черными волосами и темно-синими глазами. Ее миниатюрная фигурка, грациозность движений, обаятельная улыбка — все это притягивало восхищенные взгляды всей мужской части школы. Подойдя к столу серебряно-зеленого факультета, прекрасная нимфа села напротив Маркуса Флинта, который, со скукой посмотрев на новенькую, вновь перенес все свое внимание на кубок с тыквенным соком, не понимая, как можно быть таким глупцом, чтобы сохнуть по суккубу. Остальная же часть сильного пола не могла взять в толк, каким нужно быть черствым, чтобы не обратить внимания на ТАКУЮ красотку, и с завистью наблюдали, как новоиспеченная слизеринка пытается заговорить с Флинтом. Тот, не поднимая серых глаз, односложно что-то отвечал, незаметно краем глаза следя за главным входом. Чувство, что без разборок с битьем посуды и обвинениями, какой же брюнет скользкий и лживый сегодня не обойдется, если девчонки все-таки успеют вернуться к завтраку, только усиливалось. Закон подлости всегда действовал безотказно. Тут в помещение влетели совы с письмами и новым выпуском Пророка.

Староста змеиного факультета, украдкой с сочувствием наблюдавший за Маркусом (на Слизерине знали, что у капитана сборной есть невеста и она учится в Хогвартсе, но имени тот никак не говорил, таинственно улыбаясь и твердя, что всему свое время), протянул руку к филину, с важным видом, державшего в лапе пергамент с фамильным гербом и свежую газету. Развернув первым делом послание из дома, Драко непонимающе прочитал:

«Страница 5 сегодняшнего выпуска Пророка. Будь расторопнее, если не хочешь остаться с ни чем. Л.М»

«На отца не похоже… Странно», — еще раз посмотрел на две строчки блондин. Вдруг он почувствовал три знакомых взгляда на себе. Подняв глаза, Драко вначале посмотрел на гриффиндорский стол, а затем и на преподавательский, встретившись с одинаково сочувствующими взорами своих друзей. У всех троих в руках был открытый номер Пророка и, как уже догадывался Драко, на пятой странице. Оглядевшись, Малфой заметил, что газету читают все, от студентов до преподавателей, с одним и тем же ошарашенным выражением лица.

«Ну, что ж... Посмотрим, что всех так удивило, — потянулся к печатному изданию слизеринец. — ЧТО?!!»

* * *

Отряхнувшись, из камина выбрались три юные ведьмы. Посмотрев по сторонам, они увидели, что в кабинете Трансфигурации никого нет, что говорило о том, что МакГонагал уже на завтраке объявляет нового директора.

— Нам обязательно туда идти? — Джинни со дня временной потери дара ходила мрачнее тучи, бормоча, что все неспроста и грядет нечто ужасное.

— Да. Лучше сразу увидеть нашего нового главу школы, чем потом познакомится с ним отдельно в каком-нибудь коридоре, столкнувшись и нагрубив, — уверенно заверила ее Гермиона, пребывавшая в еще худшем настроении. Она и Кристиан никогда всерьез не ссорились, и это угнетало девушку. Проведя пальцами по металлической поверхности своего Стража, брюнетка с грустью пропустила через пальцы сделанное на заказ ожерелье из тех самых черных жемчужин. Теперь ни она, ни ее брат не могли связаться телепатически друг с другом, пока оно на шее Гермионы. Жестокое решение, но Крис перешел грань дозволенного. Со своей братской ревностью и эгоизмом парень не понимал, что когда-нибудь придется делить её с кем-нибудь. Как и Гермионе его с какой-нибудь милой девушкой.

— Не переживай. Вы помиритесь, — утешила подругу проницательная Луна. — Пора на завтрак.

* * *

Когда гриффиндорки и когтерванка вошли в зал, на них сразу были обращены все взгляды. Встретившись с изучающим взором мужчины, сидящего за директорским столом, Луна мысленно простонала. Максимилиан. Темный ангел Повелителя. Значит, они решили не ждать, когда добьют оставшихся Алканов, уже начали прощупывать почву. Почувствовав, что рядом напряглась Уизли, Лавгуд повернула голову к слизеринскому столу. Напротив Маркуса сидела Лина. Демонесса, предавшая своего истинного хозяина — Аида. Она пыталась флиртовать с Флинтом, но тот лишь неопределенно отвечал на ее вопросы, с опаской смотря на позеленевшую от злости, Джинни. Та, в свою очередь, грозным взглядом пообещав вечное горение в аду своему жениху, гордо направилась к столу огненного факультета, не обращая внимания на царившую тишину в помещение. Переглянувшись с Гермионой, блондинка вздохнула и пошла к когтерванцам, запоздало замечая, что у каждого студента в руках свежий выпуск Пророка. Украдкой посмотрев на пуффендуйский стол, она встретилась глазами с Терри Бутом, который одними губами прошептал: «Свадьба».

«Проклятье. Я и забыла про ушлых журналистов», — вздрогнула Луна, останавливая свои серебряные глаза на Гермионе, невозмутимо сидевшей между Невиллом и Гарри.

* * *

«Вчера состоялось событие, которого мы так все ждали: свадьба Александра Грея и Амелии Прайт. По нашим источникам известно, что из-за недавней трагедии в семействе Прайт, церемонию хотели отложить на неопределенное время, но потом передумали, что сильно порадовало светскую элиту…

… новоиспеченная супружеская пара блистала весь вечер своей красотой и счастьем, лучившимся от этой парочки…

… гости так же с упоением наблюдали за еще одной прекрасной влюбленной парой: Гермионой Грей и Кристианом Прайтом. По всей видимости, молодые люди решили взять пример со своих брата и сестры, посвятив все свое внимание друг другу. Они танцевали почти весь вечер, их глаза горели неподдельной страстью и любовью, а движения были слаженны и гармоничны. Так и хотелось сказать, что Гермиона и Кристиан созданы друг для друга, так как половинки одного целого…

…но ближе к концу вечеринке наши голубки почему-то повздорили, после чего мисс Грей покинула мероприятие, оставив страдать от ссоры с любимой Кристиана Прайта…»

После статьи шла фотография, где были запечатлена танцующая пара. Глядя на их счастливые лица, сложно было усомниться в словах, написанных выше.

— Чушь, — тихо фыркнула Гермиона, откладывая газету. И уже громче: — Какой криворукий фотограф сделал этот снимок? Ужасно получилось.

— А, по-моему, очень хорошая фотография, — сразу же ответила на слова, которые явно были риторическими, Лаванда. — Поздравляю, Гермиона. У тебя такой красивый парень. Пупсик, осторожно. Так можно и умереть ненароком, — похлопала она поперхнувшегося Рона по спине. — А почему ты скрывала, что относишься к одной из влиятельнейших чистокровных семей?

— А меня разве спрашивал кто-нибудь о семье? — невинно похлопала карими глазами Гермиона. — Невилл, подай картошку, пожалуйста, — отвернувшись от загоревшейся в предчувствии свеженьких сплетен Лаванды, староста Гриффиндора обратилась к пухленькому пареньку, рассеянно ковырявшегося в своей тарелки.

— Прости? А, картошка, — кивнул он, но так и не подал тарелку девушке. Та, усмехнувшись, умоляюще посмотрела на Дерека, который с энтузиазмом внял ее мольбе, всеми силами пытаясь не съязвить на состояние сокурсника.

— Это Мефистофель? — прошептал Гарри, делая вид, что тоже берет картошку.

— Угу…

— А почему вы поссорились? — не унималась тем временем Браун. Весь гриффиндорский стол затаил дыхание, ловя каждое слово. Тем же занимались и остальные факультеты, хотя и с меньшим успехом. Если голос Лаванды еще был громким, и ее слова слышали все, то тихие короткие ответы Гермионы могли расслышать только на ближайших местах.

— Когда? — вертя в руках вилку, переспросила брюнетка.

— Ну, в Пророке написано, что…

— Ты веришь всякой чуши, которая там написана? — перебила Гермиона Браун. — Это после того, как на пятом курсе в нем же писали бред про Гарри? Или может, ты до сих пор веришь про то, что он сумасшедший?

— Нет, конечно, нет. Но это ведь разные ситуации… — промямлила Лаванда, от чего все еще сильнее напрягли слух.

— Сомневаюсь, — отрезала Грей.

— Так значит, вы с ним не встречаетесь? — попыталась подойти с другой стороны главная сплетница Хогвартса.

— Встречаемся. Наши семьи ведь дружат, так что странно было бы, если бы мы не сталкивались друг с другом, — разрушила последнюю надежду на сплетню у Лаванды она.

— О, вот как.… Значит, вы друзья? — с меньшим энтузиазмом спросила та.

— Нет. Мы — семья, — вставая с места, бросила Гермиона на прощание, выходя из Большого зала под прицелом множества глаз.

* * *

Пустота… всего лишь пустота в сердце, опустошенном за одну ночь. Эмоции и чувства перестали быть такими же яркими и живыми, мысли замерли в ожидании. Гермиона чувствовала, как потеряна ее лучшая часть. Крис. Почему он не смог принять ее выбор? Зачем устроил эту пытку для них? Все ощущения затупились и стали серой обыденностью. Сколько нужно будет времени, чтобы привыкнуть к этому? День, неделя, а может месяц? Нет. С этим нельзя будет свыкнуться никогда. Каждый раз, просыпаясь в своей кровати, пустота будет такой же болезненной, как и в первое утро. Сердце так же будет печально щемить, моля вернуть свою утерянную частичку. Сейчас, медленно идя к кабинету Зельеварения, Грей пыталась сдержать себя, чтобы не заплакать. Брат всегда был на ее стороне, всегда поддерживал в трудную минуту, а когда ей было грустно, пытался всеми силами развеселить любимую сестру. В прошлой жизни он всегда врывался к ней в комнату каждое утро, с радостным кличем стаскивая заспанную девушку с кровати. А затем заходили родители, с напускной строгостью ругающие сына за неподобающее поведение. Только глаза их всегда выдавали: такие радостные и лукавые, смотрящие на своих чад с любовью и гордостью. Такие утренние явления стали традицией в доме Кровэлль, олицетворяющие семейное счастье главенствующего клана. Только вот родителей больше нет и не будет, как и этого милого обычая. В этой жизни она с Крисом росли в разных поместьях, встречаясь только по выходным. И только их неразрывная связь не давала им отдалиться друг от друга. Связь, которую пришлось ограничить.

Гермиона с усталостью прислонилась к стене около кабинета Зелий, ожидая, когда начнется урок и Снэйп запустит всех в класс. Коридор был пока пуст, так что ни что не мешало предаваться невеселым мыслям. А думать было о чем. Она уже сто раз пожалела, что поссорилась с братом. И из-за кого? Малфоя. Бред. С каких пор он стал для нее важнее Криса? Наверное, ей стоит и вправду закончить эти странные отношения со слизеринцем. В конце концов, семья важнее. А так как от нее остался лишь брат, то ссоры с ним слишком большая роскошь. Надо просто снять ожерелье и мысленно попросить у Криса прощения. Можно даже забить на пару у Снейпа и весь урок проболтать со светловолосым парнишкой, предаваясь в ностальгические воспоминания, не обращая внимания на пристальные взгляды однокурсников. Это самый простой способ помириться, но… Что-то останавливает девушку и это даже не пресловутая гордость, которая не позволит ее брату первому пойти на мировую. Но что тогда?

— Привет, — прошептал знакомый бархатный голос около ее правого уха. — Ну, и заставила же ты побеспокоиться нас.

— Здравствуй, — повернув немного голову, она встретилась с серьезными серыми глазами. — А я не знала, что твое эго возросло во время моего отсутствия, раз ты начал говорить о себе во множественном числе.

— Ужасно, правда? И во всем виновата ты, — подыграл ей парень, скорбно опустив голову.

— Я? Это в чем же? — возмутилась Гермиона, с радостью осознавая, что отвлеклась от грустных мыслей. Да и пустота стала не такой большой.

— Ну как же? Ты на меня благотворно влияешь, делаешь меня намного лучше, чем я есть. А тут вдруг исчезаешь на неделю и все твои труды по моему перевоспитанию насмарку, — насмешливо проговорил Драко.

— Ах, так. Значит, самостоятельно контролировать себя уже не можешь?

— Ага, стимула нет, — воодушевленно подтвердил наглый слизеринец.

— Что еще за стимул? — с интересом осведомилась гриффиндорка.

— Например, такой, — быстро нагинаясь к девушке, сероглазый юноша нежно прикоснулся к ее губам. — Или вот такой, — уже более страстный поцелуй. — Или, может это, — прижимаясь всем телом к брюнетке, выдохнул прямо в ушко маг. — Так, где ты пропадала? — внезапно отстранился Малфой от нее, пристально смотря в шоколадный омут.

— В поместье Грей. Наши семейные врачи получше, чем в Мунго. Поэтому и держали меня дома, — пустота, исчезнувшая на мгновение их близости, вновь надавила на нее своей тяжестью.

— Как интересно. А что с тобой случилось? — самодовольно улыбнулся блондин, увидев разочарование, отразившееся на лице девушки, когда он оторвался от нее.

— Переутомление, нервы, ну и шок от увиденного. Если честно, не сильно вдавалась в подробности своего диагноза, — соврала она.

— Значит, будем следить, чтобы ты меньше проводила времени в библиотеке, — с энтузиазмом сделал свой вывод Драко, мысленно строя планы по отвлечению брюнетки от огромных пыльных фолиантов. — Кстати, — сразу же помрачнел парень. — А прокомментировать статью в Пророке не хочешь?

— Что именно тебя интересует? — раздраженно выдохнула та. Еще один ревнивец ей на голову.

— Кристиан Прайт, — напряженно процедил блондин, чей тон из игривого перетек в грозный.

— И чем тебя не устроил Крис? — опустошенно спросила Гермина, чувствую, как сердце вновь болезненно защемило.

— А чем он должен был меня устроить? Почему вы целый вечер протанцевали вместе?

— Может, потому что с детства привыкли быть партнерами на таких мероприятиях? — устало потерла лоб Грей.

— Может, еще и в одной постели привыкли просыпаться? — едва слышно буркнул слизеринец, но Гермиона услышала.

— Бывало и такое. Даже иногда спинку в ванной друг другу терли, — подтвердила она, веселясь от ошарашенного вытянутого лица Драко. — Остынь, Малфой. Он мой брат-близнец. Мефистофель, если ты осведомлен об истории Визенгомота.

— О, правда? — недоверчиво переспросил Драко. — А со стороны и не скажешь, что он всего лишь брат.

— Ты мне не доверяешь? — горестно констатировала факт Гермиона. — Тогда о каких чувствах может идти речь, если ты веришь больше каким-то статьям в газете, которая никогда не отличалась правдивостью, чем мне? — с болью продолжила девушка, чувствуя, что пустота растет в ней. — Знаешь, Малфой, мне не нужен парень, ревнующий даже к моему брату. Что дальше? Ты меня придушишь, когда я косо посмотрю на уличный фонарный столб?

— Герм…

— Нет, Малфой. Дай мне закончить! Я поссорилась с самым близким мне человеком из-за наших якобы отношений. Знаешь, какое именно слово ключевое? ЯКОБЫ! Нет нас, и не будет! — чуть ли не прокричала Грей, еле сдерживая проступившие слезы. Она устала от всех этих разборок и ссор, от подозрения и лжи. В данный момент ей больше всего хотелось, чтобы ее просто оставили в покое. Раз и навсегда.

Драко пытался что-то сказать, но встретившись с холодным взглядом шоколадных глаз, в нерешительности замер. Гермиона никогда не смотрела на него с такой яростью и злостью. Даже когда он цеплял перед ней Поттера и Уизли, она всего лишь презрительно фыркала и отворачивалась, всем видом показывая, что о не достоин ее внимания. И эта новая для него гриффиндорка пугала. Подавив в себе нарастающее чувство страха, он сделал шаг к девушке, не собираясь, так просто сдаваться. Но его планам как всегда не удалось воплотиться.

С шумом и гамом к кабинету начали подходить остальные студенты. Следом же шел, как и всегда, мрачный профессор Снэйп, всем видом показывая, что все его мысли сейчас направлены на то, чтобы побольше баллов снять с ненавистного факультета. Быстро войдя в открывшийся класс, Гермиона села не за первые парты, где уже давно места были заняты троицей наследников и ею, а на одно из задних. Впереди нее расположился Невилл, пребывающий все еще в рассеянном состоянии. Вошедшие в класс Гарри и Дерек, удивленно переглянулись, увидев рокировку своей старосты. Толкнув плечом Малфоя, Гарри ожидающе кивнул на Гермиону, намекая на то, что лучше тому составить девушке компанию, если все еще хочет с ней встречаться. Блондин, немного помедлив, решил последовать совету Поттера-Блэка и направился обратно к выходу. Уже почти добравшись до пустующего места, его вдруг опередил Флинт, с размаху кинувший на деревянную парту школьную сумку.

— Малфой, какие-то проблемы? — раздраженно спросил брюнет, почувствовав буровящий его взгляд.

— Ты местом не ошибся? — прошипел Драко, зло уставившись на своего сокурсника.

— Нет. А вот тебе лучше поторопиться к Поттеру и Драккеру. А то не ровен час наш многоуважаемый декан снимет со своего же факультета баллы, — гадко ухмыльнулся тот.

— Он прав, сядь, наконец, куда-нибудь, — смотря в сторону, посоветовала Гермиона.

— Как скажешь, Грейнджер, — с сожалением проговорил Малфой. Черт. Ссориться с девушкой он не планировал! Но все же вернулся на место, трезво оценив, что сейчас только наломает больше дров.

— Маркус, с каких пор ты садишься с гриффиндорцами? — ехидно поддела друга Гермиона.

— Ну, ты же из благородного огненного факультета, где готовы спасти каждого сивого и убогого. Так вот. Спасай же меня, женщина! — молитвенно возвел руки Маркус, еле сдерживая смех.

— От кого тебя спасти, убогий?

— От этой сумасшедшей Рэквуд. Она весь завтрак смотрела на меня как мясник на элитный сорт мясной вырезки, — передернул плечами Флинт. — Эх, я уже молчу, что со мной сделает Джинни после сегодняшнего. И чувствую, что если сяду с кем-нибудь из парней, те только ради мимолетной улыбки Рэквуд согласятся уступить ей место. Остаются девушки. А тут другая проблема — сочтут, что я к ним подкатываю, и в любом случае через кого-то это дойдет до моей дорогой невесты. Если только это будешь не ты, — завершил свою путанную речь он.

— А Невилл? По-моему, на него чары точно не подействуют, если вспомнить, как он смотрел на эту новенькую, — задумчиво предложила Гермиона.

— Я тоже думал над этим вариантом, но Нэл какой-то рассеянный, так что не хочу его тревожить. Да и быть в опасной близости от его обычно взрывающегося к концу пары котла не очень хочется, — тихо признался Маркус, настороженно глядя на Лонгботома, все еще находящегося где-то в прострации.

— Эх, ладно, — сдалась гриффиндорка, незаметно наблюдая за только что вошедшей в класс черноволосой девушкой. Та, нетерпеливо осмотрев кабинет, недовольно поморщилась, увидев объект преследования, сидящего уже с другой девушкой. На секунду задержав взгляд на пустующем месте рядом с пухленьким гриффиндорцем, она раздраженно фыркнула, присаживаясь за первую попавшуюся парту. — Не завидую Томасу. Интересно, почему она не села с Невиллом, — задумчиво протянула Грей.

— Чувствует, наверно силу его рода. Не забывай, когда-то его предки были лучшими охотниками за всякой нечестью, о них даже легенды слагали. Не удивлюсь, если нечесть пугала своих детишек ими, — усмехнулся Флинт.

— Всем молчать, — рявкнул Снэйп, направляя палочку на доску. — Сегодня мы будем проходить зелье Жизни. Оно является одним из стандартных лечащих зелий, используемых колдомедиками. Его состав на доске.

— Профессор, а почему его назвали именно зельем Жизни? — неуверенно спросила Панси Паркинсон. — Нельзя ли было просто назвать его восстанавливающим зельем?

— Видите ли, в чем дело, мисс Паркинсон. Это зелье создавалось немного в других целях. Его изобретатель, был одним из выдающихся зельеваров не только своего времени, но даже нашего. Он сделал это зелье, пытаясь спасти свою возлюбленную от страшной болезни. Ни одна из микстур лекарей не помогала ей, поэтому этот человек дни и ночи не спал, закрывшись в своей лаборатории и, в конце концов, он смог создать зелье, которое могло не просто вылечить от любых болезней, но даже оживить недавно умершего. И это изобретение он назвал зельем Жизни. К сожалению, маг не оставил четкого рецепта своего творения, что привело к тому, что после его смерти никто не смог сварить правильно зелье, довольствуясь средними результатами. Так, идеальное варево должно быть светло-салатого цвета, как гласят легенды. В наше же время лучшее из зелий имеет темно-зеленую окраску. Так что не надейтесь, что у вас получится то самое зелье Жизни. Уже две тысячи лет никто так и не сумел разгадать точную ее формулу, — нравоучительно закончил Снэйп. — А теперь приступайте.

Прошел час. В кабинете было тихо и спокойно. Как и задумывал Снэйп, каждый ученик вознамерился доказать, что сможет сделать правильное зелье, чем утрет нос своему преподавателю. Тот только посмеивался, по опыту зная, чем такой энтузиазм заканчивается. Посмотрев на парту, где над котлом корпели Грей и Флинт, он удовлетворенно хмыкнул. Темно-болотистый дым, поднимающийся над их зельем, говорил, что даже гриффиндорская зазнайка сегодня не сможет блеснуть своими знаниями. Переместив взгляд на Лонгботома, Снэйп нахмурился. Эта несуразность, которой по глупости разрешили приходить к нему на пары, была рассеянней чем обычно и даже почти не смотрела на то, что кидает в кипящую воду. Профессор раздраженно подумал, что сегодня опять не обойдется без взрыва.

— Нэл, ты уверен, что кинул правильную пропорцию глаз тритона? — осторожно спросил Маркус, наблюдая за автоматическими движениями друга.

— А? Да, уверен, — отрешенно ответил тот.

— Может, наконец, скажешь, какой соплохвост тебя укусил сегодня утром? — воодушивился хоть какой-то реакции Лонгботома Флинт.

— Ммм? — забросив в котел последние ингредиенты, гриффиндорец повернулся к сероглазому парню. — Письмо пришло из дома.

— Что-то случилось? — в последний раз помешав зелье, Гермиона отложила ложку.

— Ну, бабушка обеспокоена ситуацией в Конклаве. Идет смена власти, хотя пока и не заметная. Думаю, нам пора вмешаться, — натянуто улыбнулся тот. Но под подозрительным шоколадным взглядом сдался. — Стало известно, что Нерина пробудилась.

— Кто это?.. — начала спрашивать Грей, но так и не закончила фразу, с ужасом смотря на яростно бурлящую зеленоватую жидкость в котле Невилла. Увидев, стремительно приближающегося к ним Снэйпа, она уже мысленно подсчитала, сколько баллов он снимет.

— Лонгботом, что вы?.. — язвительная реплика так и застыла на устах зельевара, в последний момент не сорвавшись с сухих губ. Бурление в котле прекратилось так же внезапно, как и началось, превратив темную субстанцию в светло-салатовое зелье. Изумленно уставившись на него, Снэйп пытался подобрать хоть одно слово, но так и не мог ничего вымолвить. Невилл же немного раздраженно посмотрел на свои руки, как будто они были предателями, нанесшими удар сзади. — Все свободны. Лонгботом, останьтесь, — в конце концов, свистяще произнес декан Слизерина.