Я не я, и Коноха не моя (джен)

Примечания:

Не бечено!

Саске был не в себе… Саске и раньше был… Сакура рвано выдохнула. Да индюком он был! Самовлюбленным, высокомерным… Но не больным ублюдком, что убивает собственных друзей!

А ведь часть её даже была рада, когда он сказал, что покидает деревню и посылает клан к биджу. Ведь тогда они могли бы быть вместе… При условии, что сам Саске был бы не против! Ведь, помимо его родни, ревностно охраняющей чистоту генофонда, был ещё и сам Саске… И несмотря на это, Сакура была готова бросить всё и уйти за ним в неизвестность, не зная даже, ответит ли он когда-нибудь на её чувства. Она думала, что Саске просто устал от того отношения, что было к нему и к клану в Конохе, но оказалось… Всё куда запущеннее.

Саске их ненавидел. Не только Четвертого хокаге… Не только брата… Но и всю Коноху, в целом, и их с Хару, в частности… Иначе бы он не стал дырявить легкое своему другу.

Мысль о том, какая же она дура, вытесняла подступившая к горлу дурнота. Пахло палённым мясом. Саске использовал какую-то жуткую технику, насквозь прожгя Хару грудную клетку клубком из молний…

— Всё ещё хочешь пойти со мной? — не своим голосом прорычал Учиха, вынув наконец руку и повернувшись к ней. Тело упало с легким стуком. Сакура вздрогнула, отмирая… Она ниндзя-медик, она ещё может помочь… Заставив свое тело двигаться, Харуно отодвинула Саске с дороге… Сейчас у неё нет времени на него.

У Хару было пробито правое легкое, кости расплавлены, коронарная артерия повреждена… Он до сих пор не истек кровью лишь потому, что электричество прижгло разрывы, но это не отменяло того, что Сакуре хватило и взгляда, чтобы понять: Хару не жилец.

Несмотря на это, она сконцентрировала чакру в руках… Она должна была попытаться! Ради Цунаде-самы, ради Хару… Ради Саске, который не должен становиться убийцей! Но целительная энергия уходила в пустоту… Он уже был мёртв.

— Хватит, Сакура, — полузнакомый голос вернул её к реальности. Медленно Харуно обернулась. Саске вокруг не наблюдалось, зато здесь были двое Анбу из личной охраны хокаге, видимо, они были неподалеку и услышали шум.

Она знала их, пусть те и были в масках. Того, чьи серебряные волосы поблескивали в лунном свете, звали Какаши Хатаке. Его личность продала госпожа Цунаде, будучи основательно под шафе. И если верить Наруто-хокаге, в другом мире он был бы её сенсеем. Хотела бы она, поменяться местами с другой Сакурой, если тот Саске не был таким мудаком!

Личность второго рассекретил Саске. Это был его брат Итачи. Сейчас он склонился над вновь выпавшей из кармана Учихи фотографией… Сакуре стало жутко. Она не видела его лица, но знала, тот всё понял.

— Нужно найти Саске… Пока он… Ещё чего не натворил, — её голос сорвался, она не могла смотреть на бледного и непривычно тихого Сенджу. Сакуре хотелось… нет не кричать и не драть волосы. Ей хотелось что-нибудь разрушить. Избить кого-то… А ещё бежать, потому что она больше никогда не сможет посмотреть в глаза Цунаде-саме, а без её покровительства в Конохе ей делать нечего.

— Она права, — кивнул Хатаке. — Здесь мы уже ничего не можем сделать.

— Подожди, — Итачи предупреждающе вытянул руку. — Я могу… исправить это.

— Да неужели? — Сакура вскочила. Конечно, все знали, что старший брат Саске гений, но чтобы вернуть мертвого… Тут он смеет нагло лгать!

— Неужели ты хочешь применить изанами? — в отличие от Харуно, Хатке явно понял в чем дело и сомневался явно в чем-то другом. — У тебя ведь остался всего один шарин…

— Я всё решил, — вновь заставил товарища замолчать Итачи. — Саске нужен второй шанс, а смерть Сенджу деревня ему не простит никогда. Как и клану. Этого нельзя допустить.

* * *

«Шаринган Саске стал очень странным!» — вот всё о чем думал Хару Сенджу перед смертью… Не о том, что он так и не стал хокаге, не о том, что он даже с девушкой ни разу не целовался, не о том, что, Гамабунта вас всех перевари, будут делать его родители, а о том, что проклятый шаринган этого гаденыша Саске поменял свои очертания!

Это же уму не постижимо! У Хару было куда больше вещей, о которых следовало беспокоиться! Во-первых, не отправит ли Саске и Сакуру на тот свет, остановит ли кто-то самого Саске и что будет с этим сумасшедшим идиотом? Потому что если он столкнется с его матерью… Вряд ли Учихам останется хоть что-то для похорон.

Если, конечно, этот новый шаринган Саске не делает его сильнее… Тогда дело принимает весьма скверный оборот, потому что Хару знал своих родителей. Он знал своих друзей. Они не успокоятся, пока не найдут Саске. О том, что будет после, ему даже думать было больно.

Мать этого не выдержит. Хару боялся, что его смерть добьет её.

— Проклятый Саске! — проорал он в… Темнота быстро сменилось лесом, жутко похожим на тот, что окружал Коноху. — Какого… — он не договорил, потому что прямо к нему шло двое незнакомцев.

— Чего разорался? — недружелюбно встретил его тот, что был с белыми колючими волосами и красными глазами.

— Учиха с белыми волосами? — ужаснулся Хару, отчего другой шиноби с темными волосами рассмеялся.

— Учиха? — беловолосый незнакомец кипел от ярости. — Да как ты смеешь сравнивать меня с этими шелудивыми…

— Ну-ну, Тобирама, успокойся… — тихонько увещевал его темноволосый. — Мальчик ведь не знал, а твои глаза и правда, гм…

— Иди к своему Мадаре, Хаширама, — поморщился тот, кого назвали Тобирама. — А я не позволю всяким сосункам называть меня Учихой!

— Вы Первый и Второй хокаге! — охнул Хару… Мда, не ожидал он, что его легендарные предки… Такие идиоты что ли?

— Совершенно верно, ободряющее улыбнулся ему Хаширама. — Приятно, что в Конохе ещё помнят наши имена.

— Ещё бы! Ты ж себе лик на пол-скалы отгрохал… — проворчал Тобирама, становясь рядом с братом.

«Они совершенно не похожи, » — мелькнуло в голове у Хару. Он внимательно оглядел обоих, но не находил особого сходства ни с самим собой, ни с его матерью… Да у Второго хокаге и у его отца было куда больше общих черт, чем у них! Прямых потомков, хах…

— Это не я! Это жители предложили, — насупился Первый. — И вообще, не так уж это и дорого деревне обошлось.

— Да-да, заливай больше! Ещё про удачное архитектурное решение и туристическую привлекательность расскажи, но я знаю, что ты сделал это, чтобы сильнее разозлить Мадару!

— Эй, не придумавай!

— Простите, конечно, что не хочу становиться свидетелем эпичной битвы двух великих хокаге, но кто-нибудь может объяснить мне куда я попал, что мне теперь делать и почему рядом оказались именно вы двое? — на свой страх и риск юркнул между ними Хару.

— Что-то имеешь против нашей компании, малец? — прищурил свои красные глаза Второй. — Ты вообще откуда будешь? И из какого клана?

— Ничего не имею, просто я недавно умер… Точнее меня убил мой лучший друг, по совместительству товарищ по команде и наследник клана Учиха…

— А потому что нехрен в друзьях таких уродов держать! — торжествующее заключил Тобирама. — Сам виноват, никому из Учих доверять нельзя!

— Твоя б воля, ты б это на фамильном гербе высек или на скале хокаге… — закатил глаза Первый. — Не слушай его, не все Учихи одинаковы, но мне очень жаль, что так вышло с твоим другом. Так, он предал деревню? Ты ведь из Конохи?

— Саске хотел уйти, просто уйти, а я встал у него на пути… В Конохе ему было нелегко… Может, и следовало его отпустить! — сжал кулаки Хару. — Но тогда и Сакура-тян увязалась за ним!

— Нелегко? Ха! — Второй хохотнул. — И с чего бы то интересно наследнику Учих было некомфортно в Конохе?

— Полагаю, от того, что вы переселили их клан на отшиб деревни, отдалили их ото всех остальных, основав военную полицию, в клане зрело недовольство, которое вылилось в восстание, которому так и не суждено было начаться. Клан Учих значительно поредел, а отца Саске убил Четвёртый хокаге, — Странно, но после смерти инстинкт самосохранения Хару будто бы отключился. Он абсолютно не боялся побагровевшего от злости Тобираму. Нельзя ведь убить дважды… Ведь нельзя же?

— И ты смеешь обвинять меня? Да эти Учихи изначально… Да…

— Тобирама, — успокойся вновь удержал брата на месте Первый хокаге. — Ты и правда переборщил со своими «мерами». Но я не думал, что плоды созреют так скоро, — он печально вздохнул. — А кто сейчас хокаге?

— Минато Намикадзе.

— Не знаю такого, — недовольно проворчал Второй. — Чей ученик-то хоть?

— От… Джирайи, — очень быстро поправился Хару. — Он был учеником Третьего Хиру…

— Хирузена я помню, — чересчур поспешно перебил его Второй. — С этим понятно всё, а…

— Подожди, брат, — поспешность Тобирамы не укрылась и от Первого. — А чего это ты так быстро меняешь тему? Я ведь заметил, что тебе знакомо то имя. Уж не хочешь ли ты сказать, — Хаширама широко улыбнулся, — Что нашлась женщина, которая вытерпела тебя дольше необходимых для зачатия минут?

— Иди ты к Мадаре! — Второй хокаге странным образом позеленел. — Не твоё дело!

— Ещё как моё, братик! — Хаширама улыбнулся так, что тут Хару подумал, что показавшийся ему сперва «одуванчиком» Первый хокаге мог быть по-настоящему жутким. — Не ты ли стенал, что наш клан вымирает, а изменить ничего личным примером не желал?

— Не передергивай всё на меня! И вообще давай спросим вымер ли наш клан у этого сопляка?

— Хорошая идея, но не думай, что я забыл о твоих грязных секретах, Тобирама! — Первый развернулся к обалдевшему Хару и вопросительно протянул, — Ну?

— Э-м… Ваша внучка жива, — пролепетал юный Сенджу, мысленно придумывая, куда бы сбежать от своих не в меру вспыльчивых и шумных предков.

— Малышка Цунаде? — Хаширама просиял. — Как она?

— Ну, она возглавляет госпиталь Конохи и считается самой сильной куноичи в мире, — слабо улыбнулся Хару.

— Это всё, конечно, хорошо, но есть ли у неё дети? — не дал вставить брату и слова Тобирама. — Или от клана Сенджу осталась только она?

— Теперь да, — Хару опустил голову. Вот уж не думал он, что ему ещё придется краснеть за собственную смерть перед чересчур ретивым предком!

— Что значит теперь? — Второй хокаге уже ревел. — Сенджу вымерли, надеюсь, ты доволен, Хаширама, твоя внучка даже не озаботилась о такой малости, как продолжение нашего славного рода! А теперь она слишком стара! Могу поспорить, что даже почищенные Учихи и то не находятся на той грани, куда зашел наш с тобой клан!

— Тобирама, хватит! Мальчик, почему ты сказал теперь? Что случилось? — от цепкого взгляда Первого хокаге, Хару стало не по себе. Тот словно видел его насквозь…

— Нам очень повезло, что я был менее обременен некоторыми моральными установками, — тем временем снова подал голос Тобирама. — Скажи, сопляк, а у Джирайи есть дети?

— Ах ты, мерзавец! — Хашираму передернуло. — А ещё корчил из себя недотрогу! Ну так, что в результате наш клан неофициально будет жить, пусть и в твоем незаконнорожденном ребенке? А как же правила, традиции, устои в конце концов? Как же так, Тобирама, как же так? — уже откровенно издевался Первый хокаге, глядя на то, как меняется лицо его брата.

У Хару же тем временем напрочь отказал инстинкт самосохранения, потому что он решил выдать прадедушке и, судя по-всему, дедушке правду.

— Джирайя женат на Цунаде, — ровно произнес он.

— Чего? — поревел Хаширама, отчего деревья в округе всколыхнулись.

— Ну, а что… — медленно пятился от брата Тобирама. — Конечно, он не законный, но зато кровь Сенджу сохранилась бы, будь у них дети. Опомнись, в нашем клане все друг другу были родственники, про Хьюг и Учих я лучше промолчу…

— Тобирама, плевать, что ты мертв, я тебя сейчас…

— Меня зовут Хару. Хару Сенджу, если интересно, — подал тем временем голос юный Сенджу. Не то чтобы он не желал свалить, пока предки выбивают друг из друга дурь, которая явно и не думала иссякать, но куда он пойдет? В конце концов он мертв и даже не знает, как устроен этот загробный мир. Можно было, конечно, попробовать разобраться самому, но что если за поворотом он повстречает кого-то вроде Мадары? А эти… Хоть и придурки, но родственники.

— Ты? Ты их сын? — первым сложил два плюс два Тобирама. — И тебя убил какой-то вшивый Учиха?

— Брат! — Хаширама уже явно устал останавливать Второго. — Мальчик и так недавно умер…

— Проклятые Учихи! — ревел между тем Тобирама. — Они все-таки победили! Изничтожили наш клан! Я, надеюсь, твоей внучке хватит чести прикончить их всех…

— Тобирама! — укоризненно воскликнул Первый хокаге. — Угомонись! Тем более, что, кажется, наш с тобой потомок ещё не совсем умер…

— Что? — Хару округлил глаза. Действительно в последние пару мгновений он чувствовал себя как-то странно, у него болело в том месте, куда его ударил Саске, но ведь мертвые не чувствуют боль…

— Действительно, — Второй хокаге наградил его внимательным взглядом. — Он возвращается…

— Этого не может быть! Саске продырявил меня! — Хару запнулся, боль усилилась… Он кашлял кровью, словно стремился прочистить легкие, причем правое горело огнем…

— Возвращайся и не вздумай умирать и лезть к Учихам, пока не сделаешь минимум двоих детей! — рявкнул ему на прощание Тобирама, которому судя по звуку все-таки досталось от Хаширамы…

Последним он услышал:

— Передай, Цуне, чтобы не давала спуску своему муженьку!

Первое, что увидел Сенджу, очнувшись, это было опухшее от слез лицо Сакуры, а затем грудь Сакуры, потому как подруга обняла его так крепко, что его только что кем-то милосердно залеченные ребра снова хрустнули…

— Ты меня так напугал, идиот!

— Вот значит, как? Саске дырявит меня, а идиот отчего-то я… — пользуясь тем, что его наконец отпустили улыбнулся Хару. Поверх плеча Харуно он неожиданно заметил двух Анбу хокаге, один из которых был…

— Ты Итачи? Брат Саске? — удивленно спросил он, чувствуя что было в фигуре в маске одноглазого кота нечто странное… Однако только когда маска повернулась в его сторону, он понял что… Учиха теперь был слеп и на свой единственный глаз. Что за проклятый клан со своими ненормальными глазами! Сначала Саске со своим изменившимся шаринганом, а теперь Итачи, поднявший его из могилы… К слову, о… — У меня на глазах шаринган Саске поменял узор. Это нормально для Учих?

— Он всё-таки сделал это… — Анбу в маске кота тяжело опустился на крышу, словно силы разом оставили его.

— Он ведь не мог найти те записи? Ты ведь изъял их? — его напарник также выглядел обеспокоенным.

— Не мог… Но ничего нельзя исключать, возможно, кто-то другой, о ком мы не знаем, постиг секрет мангекё, либо…

— Это вышло случайно, — прерывисто вздохнул второй Анбу.

— Всё лучше, чем то, что Саске намерено пытался убить лучшего друга, чтобы заполучить его…

— О чем вы вообще? — нервно переминалась с ноги на ногу Сакура.

— Саске стал сильнее? — догадался Хару, внутри у него все похолодело. — И как его теперь остановить?

— Я не знаю, — фигура Итачи казалась странно сгорбленной. — Я не знаю, — повторил он, повернувшись к полной луне.

* * *

Саске прыгал с крыши на крышу, изредко задевая кроны деревьев и пугая летучих мышей и котов. Его до сих пор потряхивала, отчего он всерьез опасался свалиться с чьей-нибудь крыши прямо на негостеприимную землю… Эта деревня… Выпила все его соки. Но это был его дом. Здесь была его семья, его… друзья.

Теперь на удивление адекватный Хару Сенджу будет кормить червей в могиле, а Сакура вместо того, чтобы тайно вздыхать о нем, будет его ненавидеть. Саске бы не за что не признался, но последнее задевало его больше, чем хотелось бы.

Всё было кончено. Саске ждал Мадара или кто он там ещё… Он и так опаздывал… Черепица под ногой немилосердно обвалилась и Учиха с емким матом полетел вниз.

— Эй, осторожнее надо быть! — внутри у Саске всё перевернулось, потому как он узнал голос… Не отряхиваясь и не потирая ушибы, он вскочил, потому что прямо перед ним стояли немного помятые и страшно довольные два великих санина. Родители Хару… Вот уж свезло!

— Это ты, Саске? Ух, как вымахал-то! — дружелюбно улыбнулся ему Джирайя. — Куда мчишь? Надеюсь, на свидание? — хохотнул он.

— Отстань от мальчика со своими глупостями! — ткнула мужа Сенджу. — Ты не ушибся, Саске? — строго спросила она.

Саске же стоял не в силах пошевелить и пальце, не то, что кивнуть или выдавить из себя хоть слово.

— Саске? Ты в порядке? — он почувствовал легкое касание чакры целительницы.

— Ты словно призрака увидел, парень! — веселье в голосе у жабьего отшельника поубавилась. — рассказывай, чего стряслось, чего мчался, как чумной?

— Джирайя! — в хлопке перед ними появилась маленькая жаба. — Имя Хару исчезло из контракта! — в этот самый момент Учиха наконец-то отмер и ринулся бежать…

К сожалению, санинам хватило ума последовать за ним. Дело принимало, действительно, скверный оборот, однако Саске и представить не мог, что настолько, потому что, вырубив постовых, и сожгя ворота катоном он едва успел углубиться в лес, когда запнулся о какой-то чересчур извилистый корень… Странно, но перед тем, как он отрубился, ему показалось, что корень шипел, словно змея… Что было в принципе невозможно. Ведь так?