Я не я, и Коноха не моя (джен)

Примечания:

Не бечено, бредово, да и вообще не празднично от слова совсем.

Зов крови

Ястребиное зрение

Человечьи глаза

Зов крови

Разгорелись поленья

Не вернутся назад

Зов крови — Мельница

Не всё так гладко в клане. Хиаши предпочитал смотреть правде в глаза, не тешась пустыми иллюзиями.

Не всех устраивает деление на главную и побочные ветви. Каждый заклейменный в глубине души ненавидит свою печать. Ладно, есть те блаженные идиоты, кому быть рабом проще… Их немало.

Однако тех, кто не смирился с таковым положением дел, тоже хватает. Хватает на то, чтобы Хиаши ощущал, как постепенно пропитывается вокруг воздух запахом металла. Кровь.

Рука зажимает раненный бок. Нет, это было не смертельно, но болезненно. Страшнее раны телесной была та, что нанесли сегодня его душе.

Его брат. Хизаши. Когда он забрал Нейджи, то прямо заявил, что лучше тому с женой убраться из жизни сына, если те хотят ему добра. Хиаши думал, что брат заведет ещё ребенка… Для того это не было такой проблемой, как для него. Но этого не случилось.

Более того он и сам не заметил, как сильнее отдалился от Хизаши. Было ли ему стыдно? Возможно. Но это бремя главы клана. Если бы это он родился на несколько минут позже, то это была бы его судьба, но этого не случилось… А значит каждый из них несет свой крест.

Хизаши лишился сына, но он растет на виду, он знает, что с ним, и… Нет, его брат-близнец все же также проницателен как и Хиаши. Он видел по лицу брата, знал, что тот понял… Всё понял. Когда увидел, как бережно глава клана держит на руках новорожденную Ханаби. Его ребёнок-неожиданность… Нейджи не светило место главы, равно, как и брат понимал, что Хиаши не пойдет на заключение брака не просто с двоюродными… Они ведь близнецы. Почти сводными братом и сестрой. Нейджи был обречен и Хизаши — это понимал.

Хиаши всё это знал. Просто видел, но ничего не предпринимал. Просто ожидал, когда братские чувства, порядком остывшие за годы отчуждения, что приросло к ним из-за разных социальных ролей, окончательно проиграют отцовским.

И да — он знал, что свой ребенок всегда ближе… Как бы хорошо он не относился к Нейджи, но, ради благополучия Ханаби, тому следовало умереть, желательно с пользой для клана.

Однако он обучил племянника на совесть. Природный талант, ещё и ограненный умелым мастером… Хиаши создал гения клана, слава которого пошла далеко за его пределы. Будучи наследником Нейджи, по-прежнему, служил Конохе, возвращался из таких передряг, из каких не выбираются и… Признаться, порой Хиаши ненавидел себя за поспешность.

Не успели следы похитителей Хинаты, остыть он уже принял решение, ставшее роковым… И хваленные контрацептические травы его клана давали сбой. Появление Ханаби убило его жену, разрушило шаткий мир с братом.

Потеряв первую дочь, Хиаши всего себя отдал второй, потому что обнаружил… Совершенное неожиданно для себя нерастраченные чувства. Потому что осознал, что иной семьи, кроме неё, у него уже не будет.

Не будет. Потому что они с братом — близнецы. Однояйцевые, уродились же, Ками-сама! И готовый пожертвовать собой и своим счастьем ради него Хизаши выбрал жизнь своего ребёнка, а не его. Хиаши поступил бы также… Точнее, он замыслил так поступить с Нейджи!

Но, если он надеялся, что ему не придется марать руки, достаточно лишь почаще посылать племянника в горячие точки, то у Хизаши подобных надежд не было. Брату пришлось бы сделать всё самому. И неминуемо умереть. Ему предстояло драться с его дочерью, превозмогая страшную боль, и…

Хиаши, в самом деле, не верил, что у брата хватит духу напасть сейчас, пока Ханаби ещё так мала и пока он… Пока он не научил её контролю за проклятыми печатями. Ударить сейчас — решение верное стратегически, но его брат, обделенный воспитанием отца как главы клана, не мог быть настолько безжалостным… Мог.

Хиаши хотелось умереть. Боль в продырявленном боку была ничем… По сравнению с тем, что это он виноват… Только он. Хвалился, что куда умнее и дальновиднее Фугаку, а сам… Не пожелал посудить брата по себе, не поверил до конца. Не уберег… вторую дочь.

Глава клана Хьюга пошатнулся, падая на колени. Вот так. Зажимать рану больше не было смысла. Ханаби было уже не вернуть. Впервые в жизни дрожащими руками он отвёл с её бледного лица прядку — навеки остекленевшие глаза заставили его подавиться собственным криком.

Лучше бы Хизаши воткнул нож в его сердце. Взгляд против воли переметнулся на близнеца — печать прожгла ему лоб, а рот был раскрыт в безмолвном крике… Вот чем чревато нарушение прямого запрета — не вредить членам главной ветви. Поединки на состязаниях и тренировках были не в счет. Здесь существовала лазейка, но и та не позволяла сознательно желать смерти.

Почему сейчас? Поче… Он знал ответ. В Конохе царило оживление. Гнусный поступок наследника Учиха, возврашение едва ли не с того света предпоследнего Сенджу, появление родственников хокаге, возвращение и жуткое ранение Джирайи, предательство одного из перспективных джоунинов, к слову, тоже Учиха — всё это позволило бы свершить революцию в клане Хьюга так, что и никто из старейшин или хокаге и пикнуть бы не успели. Слишком заняты собственными проблемами, слишком… Хиаши зажмурился.

Да, хаос в деревне позволил бы решить внутренние дела незаметно, а потом… Когда печати уже были бы разбиты — никто бы ничего не успел сделать. Хизаши действовал не один. Нашлись ещё… Подобные ему самоубийцы, что предпочли смерть в обмен на… На что? Свободу для своих детей?! Хиаши зажмурился.

Почему? Почему никто из них не понимал… Почему… Эта вековая система… Она единственное, что уберегло их от судеб Узумаки, Сенджу и Учиха! И всё же, глядя на распростертое тело Ханаби, и чувствуя, как горький пепел оседает на губах, он уже не был так уверен.

Если долго подавлять и угнетать, даже ради общего блага, то можно получить вот такой всплеск в ответ. Хиаши было больно. Его старое сердце толчками выбивало кровь из продырявленного бока, голова кружилась, а дом главной семьи догорал…

Он уничтожил их… Сжег мозги начисто нападавшим… Но те успели подпалить его дом, убить старика-отца, а также тех, кто остался верен ему в этом доме, а после продырявить его собственный бок.

Хиаши мотнул головой. Если… Если он сейчас здесь умрёт… Те добьются своего. Отправленный следить за Химавари Нейджи станет главой клана. Печати… Развеются с его смертью. Он не успел передать свои знания Ханаби и не захотел отдавать нити власти племяннику. Только он и его отец владели ключом… И они оба умрут, и величие клана Хьюга, его проклятие канет вслед за ними. Они… Они станут следующими за Учиха в очереди на падение.

Хиаши скрипнул зубами. Какая теперь разница.? Он всё равно этого не увидит.

— Дядя! — глава клана охнул. Только Нейджи сейчас не хватало. — Дя… — племянник замолчал, заметив тела.

— Добей меня, — неожиданно прошелестел Хиаши, безумно скалясь. — Давай заверши начатое своим отцом-предателем! Давай!

— Дядя… — лицо Нейджи было полно ужаса, а взгляд метался между отцом и Ханаби. — Что тут… что…

— Он любил тебя, — выплюнул Хиаши. — Больше, чем себя, меня и клан! Мой брат знал, что я не позволю тебе жениться на Ханаби, знал также, что я не хочу видеть тебя главой клана… Что я не позволю тебе им стать! — словно раненный зверь, прорычал он.

— Нам надо выбираться отсюда, — только и сказал племянник неживым тоном, а после подхватил вяло сопротивляющегося Хиаши за подмышки и поволок из горящего здания.

— Не будь дураком, — прошептал глава клана. — Не…

— Не судите по себе, дядя, — едва донеслось до его тающего сознания.

* * *

Он почти не ожидал очнуться, но все же… Терпкий запах целительных трав коснулся его обожженного дымом пожарища носа. Хиаши был жив. Вот только зачем? Вновь собирать себя из осколков?! Искать наследника?! Снова жениться?! Отыскать и казнить всех причастных к сегодняшнему восстанию?! Хиаши скрипнул зубами. Он слишком стар для этого дерьма. Более того, главе благороднейшего семейства не пристало так выражаться даже мысленно, но ему всё равно. Потому что… Раз уж он жив, то виновные должны быть наказаны, Ханаби отомщена, а Нейджи…

Хиаши вновь скрипнул зубами. Именно ему он обязан своей жизнью. Глупец. Благородный, честный… Он точно не годился в главы клана. Слишком… Хиаши осклабился. Слишком уж хорош для этого.

И что же ему теперь с ним делать? Что?

— Хиаши-сама, — семейный лекарь навис над ним, его лица не было видно… И хорошо. Сочувственного вида Хьюга бы не вынес. — Вы потеряли много крови и надышались…

— Я и сам знаю, что со мной произошло, — грубо оборвал его Хиаши, возможно, чересчур грубо, но сейчас ему было не до светских любезностей. — Где Нейджи?

— Молодой господин оставил вам послание, — чуть подрагивающей рукой лекарь вложил в его ладонь сложенный вчетверо лист, — Я вас оставлю, буду неподалеку.

— Иди, — нетерпеливо махнул рукой Хиаши, чувствуя, как отвратительно сохнет во рту, руки плохо слушались, но ему удалось развернуть письмо… Буквы расплывались перед глазами, но, худо-бедно проморгавшись, он смял послание, не зная, что ему делать: злиться или же…

Позволить облегчению затопить его истерзанную душу. Нейджи… Умный мальчик. Добрый и честный, пусть расчет Хизаши и не оправдался, и Нейджи не быть главой клана, но тот будет жить. В отличие, от Ханаби.

Волна гнева пополам с болью затопила его. И всё же Хиаши не был сторонником бессмысленного кровопролития. Смерть Нейджи не вернет ему дочь.

Пусть племянник бежит из Конохи, пусть живет, скитаясь… Он достаточно силен, чтобы уберечь свой бьякуган и достаточно благороден, чтобы не обратить его во вред. Назад же путь ему заказан. Уж Хиаши позаботится, чтобы в случившемся обвинили до кучи и сына за грехи отца… Чтобы уж точно не претендовал затем на его место. Ну а его мать… Ладно, раз уж мальчишка так просит, то Хиаши не тронет золовку.

Мог ли он подумать вчера, что всё так обернется?! Настала очередь Шисуи Учиха скалить зубы при виде него. Черт возьми!

Горевал ли Хиаши? Однозначно. Был ли он в бешенстве? Ещё в каком!

И незваный посетитель уж точно в его планы не входил. Ему не надо было активировать бьякуган, чтобы знать наверняка — это не его док, а раз так…

— Пошли все к черту! — бесцеремонно выдал он, жалея, что сейчас недостаточно силен, чтобы подкрепить приказ покалыванием печати… Коей он в вошедшем не ощущал.

— Как ты посмел верну… — подскочивший в постели, не взирая на стрельнувшую боль в натянувшемся шве, он уж точно не ожидал упереться взглядом не в племянника, а в…

— Да уж… Я, конечно, не ожидала теплого приема, но, Хиаши-сама, вам не кажется, что это как-то чересчур? — кутавшаяся в плащ Анбу девушка волком смотрела на него.

— В Анбу нет представителей Хьюга, — треснувшим голосом прошептал он, умом он уже осознал, кто перед ним, но… Это было слишком для сегодняшнего дня.

— Теперь есть, — хмуро ответила девчонка, упрямо вздернув подбородок. — Я слышала, у вас был ужасный день. Я. — та прикусила губу. — Мне жаль.

Длинные волосы… Такие же как у Ханаби, только оттенок, такой был у их матери и… Химавари была на неё похожа. Очень. Хиаши почувствовал, как болезненно сжимается сердце. Неужели… Сегодняшний день состоит не только из потерь?

— Я думал… — удивительно, как нелегко было сейчас ему подбирать слова. — Ты давно мертва. Облако… Не тронуло тебя? — и в самом деле, старшая дочь смотрела на него своими глазами. Немыслимо.

— Они не звери, — дернула плечиком Хината. — Лучше иметь одного полноценного и преданного деревне Хьюга, чем много полукровок и рассадить два глаза по нервам, не приспособленным к таким нагрузкам каналам.

— Так, ты служила им? — Хиаши прикрыл глаза. Не самые хорошие новости, но… Вот она его первенец. Живая и даже нисколько не робеющая — поразительно.

— Пришлось, я сбежала при первой возможности, — Хината выдержала его прямой взгляд. — И я больше не боюсь вас.

— Вот как? — Хиаши поморщился, силясь принять более вертикальное положение. — И с чего бы тебе бояться своего отца, а, глупое дитя?

— Я ничего не забыла, — надо же… А его забитая девочка выросла в настоящего волчонка. Вон, как скалится… Только вот не напускная ли вся эта бравада?

— И что же ты не забыла? — холодным тоном осведомился он. — Как была настолько слаба, что только и умела, что хныкать, забившись в угол, что жалела каждую земную тварюжку, что позорила меня и что позволила себя похитить так, что мне пришлось объявить Нейджи наследником, что в конечном итоге привело к тому, что мой брат убил твою сестру?! Ты это забыла?! — он сорвался на хрип, умом понимая, что перегнул, но… Хиаши попросту несло.

— Зря я вернулась, — губы Хинаты дрожали, но к её чести, та не ревела. — Я ведь не забыла, каким холодным бесчувственным ублюдком ты был! Просто решила, что после случившегося тебе… Тебе нужен кто-то не совсем чужой рядом! Какая же я идиотка! — голос девчонки всё же сорвался на рыдания.

— Не смей уходить! — крикнул Хьюга в развернувшуюся спину. — Мы не закончили! Не… — он свалился с постели, чувствуя, как обжигает неистовой болью незаживший бок. — Проклятье… — прошипел он, в очередной раз теряя сознание. Всё это уже порядком его достало. Собственная слабость… Как же он это ненавидел!

**

— Скажешь ещё какую-нибудь гадость, я уйду и брошу тебя истекать кровью, — голос Хинаты, не самый дружелюбный вот, что услышал Хиаши, едва отойдя от обморока.

Судя по сквозняку — он лежал на полу, а вокруг него натекло порядочно крови… Нехорошо его соклановцы пырнули… Совсем нехорошо.

— Клинок был отравлен, — отвечая его мыслям, заявила дочь, концентрировавшая целительную чакру на его боку. — Кровь плохо сворачивается. Если хочешь себя убить — пожалуйста, рыпайся.

— Ирьендзюцу тебя Облако научило? — прикрыв глаза и старясь не обращать внимание на очевидно сходство повзрослевшей дочери с его женой, спросил он.

— Да, — коротко ответила девчонка. — Они, потом ещё Шицуне руку приложила.

— Шицуне из Конохи? — встрепенулся Хиаши. — Она же мертва.

— Меня ты тоже списал со счетов, — с обидой прошептала дочь.

— Медик — не самое плохое призвание. Ты была оторвана от клана, не реализовала и половины своего потенциала, но…

— С чего ты взял? — грубо перебила его Хината. Девочка, которую он помнил, так был никогда не сделала… Но ту Хинату он давно похоронил, а эта дерзкая, молодая волчица… Хиаши усмехнулся. Такой дочь нравилась ему больше.

— Я не хотел тебя задеть, — спокойно соврал он. — Просто знай — всё можно исправить. Я возьмусь за тебя, и ты займешь своё место наследницы…

Да сейчас чудесное воскрешение или же возвращение его старшей дочери было бы, как нельзя кстати.

— С чего вы взяли, что оно мне надо? — да, судя по отсутствию манер его дочь выросла в казарме… Хиаши поморщился, убеждая себя, что всё поправимо и рожать и воспитывать с нуля… Нет, на такое он не подписывался!

— Либо это либо я тебя заклеймю, — спокойно пригрозил он ей, но дочь, против ожидания, нисколько не испугалась, напротив, Хината расправила плечи и нагло улыбнулась.

— Неужели вы думали, что я вернусь не позаботившись об этом? Вы не можете заклеймить Анбу хокаге, Хиаши-сама, — елейно произнесла та.

Внутри у Хьюга похолодело, так вот откуда плащ… Злость на Минато превысила все допустимые пределы, да как этот безродный выскочка посмел! Он ведь позволил ему взять опеку над Химавари, а ведь мог…

— Не спеши убивать взглядом хокаге, отец. У него не было выбора. Видишь ли, — остатки детского воспитания перемежались в Хинате с казамерной бесцеремонностью. — Я забеременела от его погибщего сына, а для нормальных людей семья — это не пустой звук.

— Ты и Наруто? — Хиаши чувствовал, что вот-вот задохнется и дело тут не в обожженных легких. — Он же старый! Да и когда ты успела, маленькая потаску… — звонкий щелчок пощечины прервал его. Хиаши не мог поверить. Она ударила его. Хината!

— Наруто мой ровесник! — прошипела, гневно щуря глаза его дочь, прекратившая лечить его. — Был! — на глаза её выступили злые слезы. — Он спас меня! Он… Сделал всё, чтобы страна Дождя стала свободной! Мы любили друг друга, и не смей называть меня шлюхой, поверь, я видела их!

— Не сомневаюсь, — ужалено процедил Хиаши. Ему нужно было переварить. Он знал, что пришелец мертв, но Хината… Говорила не о нём, значит, и пропавший здесь сын Намикадзе был жив какое-то время… Каким-то образом он и тут сделал ребенка его дочери. Хьюга застонал. Это все осложняло. С другой стороны… За постепенным раскрытием Хинаты как Анбу хокаге он ничего не терял, скорее это снимало большую часть вопросов о том, где она была и способна ли она вести за собой людей, что до её беременности… Он дернул головой. Пусть родит. Ребенка же, если так уж хочет пусть забирает хокаге, он же выдаст Хинату за подходящего Хьюга и… Далеко идущие планы главы клана прервал резкий голос Хинаты:

— Поверить не могу, что ты только что потерял дочь, брата и сам едва не умер, но притом единственное, о чем ты толкуешь так это… вопрос наследия! Как можно быть таким… таким… — дочь смотрела на него возмущенно и зло, но к исцелению вернулась.

— Их уже не вернуть, — скрипнул зубами Хиаши. — А вот вопрос наследия сейчас стоит так остро, что он стал равен вопросу выживания клана, в целом. Ты росла вдали от нас, тебе не понять, как важно беречь…

— Беречь что? Бьякуган? — зло осведомилась она. — Не велика ли цена за все эти смерти? Почему Учиха до печати не додумались?

— И куда их это привело? Братоубийство — вот какова их история. Ты хочешь, чтобы и у нас было также?

— Будто бы у нас сейчас иначе! — пригвоздила его Хината. — И где Нейджи? Его ты тоже убил?

— Нет, но лучше ему не попадаться мне на глаза, — прошептал Хиаши… Он пытался успокоиться, но тщетно. И всё же, если он хочет удержать Хинату, то ему нужно дать ей зацепиться… Хоть за что-то. — Значит, ты хочешь разорвать порочный круг? Хочешь сбросить оковы с нашего клана? Что ж, не буду тебе мешать… Даже помогу. Создай иную печать, что защитит бьякуган, но притом не будет рабской, сделай это! А я помогу! — он помнил, что говорил пришелец… Возможно, раз он согласился на подобное в том мире и клан не рухнул, то и здесь… Настала пора перемен.

— Ты серьезно? — Хината смотрит недоверчиво, нет, где бы она не росла, но там ей привили, куда больше нужных для выживания в гадюшнике навыков, чем сумел он. — Но… — она замялась. — Мой ребенок будет полукровкой.

— В клане об этом не узнают, — уверенно пообещал Хиаши. — Лучше никому вообще не знать, пока, что ты жива. Я обучу тебя тому, что должен знать глава, а потом мы вместе найдем способ изменить печать.

— А мой малыш? — вновь с нажимом повторила Хината. — Что будет с ним?

— Если родится с бьякуганом, то примем в клан… Возьмешь на воспитание сиротку, если же нет, то с хокаге ему будет лучше, — на одном дыхании ответил Хиаши, он ждал, что дочь ударит его, но ничего не последовало. Лицо у Хинаты было мокрым, сама она красной, но кивок был решительным… И это она ещё не знает о Химавари. Хиаши скрипнул зубами, чувствуя, что после сегодняшнего ему понадобится не одна пломба… И всё же теперь у него была надежда.

Примечания:

М-да, автор и сам такого поворота не ожидал.