Ты крутись, крутись, колечко... (джен)

Дейл — чудный город, что раскинулся у подножья мощной твердыни Одинокой горы. К гномам его своды стояли несомненно ближе. Только вот те отчего-то никак не объявлялись. Эльфы же хоть и проделали куда более долгий путь явились точно в срок.

Бард уже подумывал отправить к гномам гонцов — благо недалеко. Но Леголас решительным жестом остановил его, заявив, что им необходимо поговорить наедине. Старый лучник не возражал.

Он и сам хотел встретиться новым эльфийским королем раньше гномов. Даже совершил для этого небольшое путешествие к Озерному городу, однако шумиха, поднявшаяся вокруг восставшего из пучин Смауга, требовала его присутствия дома, а не в стоявшем на ушах Эсгароте. Это были проблемы нового бургомистра — никак не Барда. Впрочем, последний был также приглашен на встречу с гномами и эльфами.

Лучник помнил, как Смауг завис над горой. Помнил он и кто был на месте всадника. Бард лишь надеялся, что Даина не хватил удар от встречи со старым собутыльником, принявшим весьма жуткое обличие. Впрочем, в этом случае он будет разочарован хвалённой выдержкой этого гнома. Если даже он, старый человек, переварил сей факт. Бард хмыкнул. Философ он так себе, но нужно принять тот факт, что жизнь состоит из разного дерьма, которое не спрашивает, когда на тебя свалится. И нельзя быть и слишком старым и слишком молодым для такого. Не замараться не получится — как не вертись, но можно попытаться выплыть. И… Леголас уже ждал его.

— Ваше… — начал было лучник, но молодой король нетерпеливо махнул рукой, показывая, что к Морготу формальности, а может и просто не привык. Бард вздохнул. Невовремя Трандуил ипостась сменил, а ведь по его сыну и не скажешь, что тот знает… Или не знает? — Надеюсь, добрались без происшествий?

— Благодарю, но, боюсь, все происшествия пришлись на Озерный город… Вы ведь тоже видели его… Смауга? — Барду показалось на миг, что Леголас скажет «моего отца», но он ошибся.

— Да, я видел это. Не самое приятное зрелище, хотя он и не напал никого. Просто пролетел мимо.

— Говорят, он завис ненадолго над Одинокой горой, — король нахмурился.

— Так и было, — согласился лучник. — А затем развернулся на север.

— На Севере Мордор… — тихо проговорил Леголас.

— Не только он. Ещё Рохан, Гондор… — зачем-то не согласился Бард. Он не знал, куда отпустил пастись свою «зверюшку» Трандуил, но не думал, что тот после визита к гномам направится прямо к черту в пасть. Если, конечно, то, что сказал ставший нежитью эльфийский король правда. Холодок сомнения прошелся по коже.

— Стало быть, нам следует ждать дурных вестей и оттуда, — покачал головой Леголас. — Какой же силой должна обладать тьма, чтобы сотворить такое? Поднять полуистлевшее существо из-за той грани — немыслимо. Неужели сам Враг побывал сегодня здесь?

— Эльфам вернее знать, — уклончиво ответил лучник. — Наши жизни скоротечны. Из явлений тьмы мы видели лишь орков и волколаков. Эльфы же, говорят, лицезрели и другие ужасы тьмы.

— Не все. Далеко не все, — сжав кулаки, негромко произнес Леголас. — Я долгое время не видел ничего страшнее огромных пауков, волколаков да случайных орков. Отец же видел больше, но никогда особо не распространялся.

— Что ж, похоже, нам только предстоит это увидеть. Ходят слухи, что некое кольцо, в которое Враг заключил большую часть своих сил, сгинуло где-то в наших местах. Может, поэтому на наши земли пало это проклятие? — осторожно спросил он.

— Многое могут говорить, но не всему стоит верить, — медленно проговорил молодой король. — Даже мой народ шепчется, что у отца было кольцо Всевластия и что оно-то его и сгубило. Я не знаю, где правда, а где ложь. Лишь одно очевидно — и до Врага уже дошли эти слухи. Саурон одержим вернуть утраченное, и зыбкость этих слухов его не остановит. Уже не остановила, — со значением прибавил он.

«Интересно, принц… король на самом деле верит, что воскрешение Смауга — происки Мордора, или же успешно притворяется? И всё-таки! У сына шакала ещё не отросли клыки, но дух… Он витает где-то, оберегая своего зелёного отпрыска, » — несколько странно было думать так о существе на несколько человеческих жизней тебя старше. И всё-таки Бард точно знал, что его ноющие перед кровавой бойней колени порой куда мудрее, чем неоперившийся птенец, что порой своим выражением напоминал даже не сына лучника… Нет, внука.

— Полагаете, нам стоит ударить первыми? — перешёл к главному Бард. Он хотел узнать мнение Леголаса, чтобы затем сравнить так ли оно сходится с позицией Радагаста Бурого, который будь он человек, слыл бы просто сумасшедшим, но волею судьбы тот был волшебником, для которых странности вплоть до откровенного чудачества проявляемого в ношении засранной не иначе, как орлами самого Манвэ (кто бы это не был!) хламиды… И Трандуил был с ним заодно.

— У нас не такой уж большой выбор, — молодой король прикрыл глаза. — Бард, скажите честно, а что предпочли бы лично вы? Встретить Врага здесь, окопавшись и подготовившись больше морально, чем физически, или же совершить, скорее всего, первый и последний поход в своей жизни и атаковать на чужой территории во мраке негаснущих вулканов Врага, что, вероятнее, сметёт нас в пыль? Только вот учтите, что это лишь в лучшем случае — мы здесь будем встречать орков все вместе. Гномы могут укрыться в Эреборе, ожидая подкрепления, мой народ спрячется в лесах и сможет достаточно долго обороняться, но, а люди… Своды отстроенного Дейла вряд ли надолго остановят орков. Вы уязвимее всех.

— Нет, нужды озвучивать то, что и так очевидно, — покачал головой старый лучник. Всё же, по сравнению с Трандуилом, его сын был в разы прямолинейнее. Может, Бард и ценил это качество, но для короля оно излишне. — Я понимаю, что либо мы ляжем пред Черными Вратами, либо Мордор придет к нам, нашим семьям. В первом случае у них будет время хотя бы бежать… Только вот, — он горько улыбнулся. — Я сомневаюсь, что найдутся места, где охотно примут беженцев. Может, у эльфов и гномов принято помогать своим сородичам, но у людей… Своих бы подданных прокормить. Разве что где-то, где в ходу рабский труд.

— У нас тоже не все гладко в отношениях с Лориэном и Имладрисом, — нет, определенно, Леголасу только предстояло научиться не резать всем сподряд правду-матку в лицо. Со временем он поймет, научиться на своем горьком опыте… Если доживёт.

— Это к тому, что ответ на ваш вопрос, я смогу дать лишь после того, как услышу другие позиции, — четко ответил Бард. — Даин, если его не сожрал Смауг, вскоре присоединится к нам. У губернатора Озерного города позиция вряд ли будет сильно отличаться от моей, все же они торчат посреди озера и их может и не так удобно штурмовать… Зато сжечь труда не составит. И бежать им особо некуда.

— Я понимаю вас, — склонил голову при… король. Вид он имел меланхоличный и погруженный в себя. — И не смею требовать ответа сейчас, но я хочу надеяться, что вы помните все то, что я и моя невеста сделали для ваших детей во время нападения на Озёрный город и что это Торин и его отряд разбудили дракона, — и всё же он ошибался. Шакалий дух всё-таки присутствовал в сыне Трандуила, изредка обнажая клыки.

— Я прекрасно помню это, хотя и память людей не так долговечна, как память вашего народа. Однако не убей я Смауга тем выстрелом, неизвестно не сожгли бы и ваш лес… — Барду не нравилось то, что он сейчас говорил, но «не любить» и «не уметь» — разные вещи. Долг зачастую перевешивал всё остальное.

— История не терпит сослагательного наклонения, — чуть резче, чем требовалось заявил молодой король, и окинув Барда мрачным взглядом, в котором читалось: «И ты туда же!», направился к выходу. — Право же, надо выяснить, где носит Даина и не заплутал ли его хряк.

— Не заплутал, -ответил у него в голове голос Трандуила, и хоть Бард уже и общался с неупокоенным эльфийским владыкой подобным образом, он был пугающее близок к тому, чтобы справить малую нужду прямо в штаны… А ведь он ещё не так стар и не впал в маразм.  — Выдохни, лучник. Ты всё верно сказал. Пусть учится, но при Даине о подобном забудь. Я слежу и за ним, и за тобой.

— Страшно представить, чем же ты его убедил, если не бочкой эля. Или всё-таки была бочка? — негромко поинтересовался Бард. Леголас уже вышел и он остался один на один с невидимым Трандуилом. Уже одно это и выбранный им способ общения вызвали не самые приятные эмоции, но, как ни странно, даже так с ним было проще, чем с Леголасом.

— Не было бочки, — с легким сожалением отозвался эльфийский владыка, появляясь развалившимся в удобном кресле у огня.

— Вы все это время были здесь? — хмурится Бард. То, что Трандуил решил показаться да ещё и разговаривать вслух, он счёл добрым знаком. Как бы жутко тот сейчас не выглядел. — А разве… — он запнулся, глядя на умертвие, ни чуть не смущающееся близости открытого огня, словно насмехаясь над всеми мифами и легендами, что пелись в трактирах.

— По большей части, — кивнул Трандуил. — Не стоит считать меня лишь порождением тьмы. Будь так, я бы сейчас с тобою не разговаривал. Я назгул, что не боится огня и света, точнее, не столь болезненно на него реагирующий, — прибавил он.

— Всё-таки назгул? — уцепился за это слово лучник.

— Не стоит придираться к определениям… Это дело учёных или поэтов — ломать голову над названием. Я и сам не вполне уверен, что знаю, что я теперь такое… — хриплый, чуть скрежещущий смех наполнил небольшую залу. — Раз кольценосец — значит назгул. Однако подвид точно необыкновенный. Ведь другие представители вида — люди. Я же эльф. Был когда-то. Мне больше нравится лесной назгул, но тут уж я не притязателен. Мне лавры ангбандского короля-чародея ни к чему… Все девять были когда-то королями, но разве теперь они не безмолвные слуги Саурона? Я же… — он задумался. — Завишу лишь от вредности одной маленькой драгоценности, что опрометчиво выковал Враг.

— У кольца и в самом деле своя воля? — негромко поинтересовался лучник. — Бард не был особенно верующим во всякую магическую дребедень, сколько этих гадалок да колдунов отиралась у его врат да ни один из них не мог предсказать, с какой скоростью их прогонят в шею. Но тут доказательство сидело прямо перед ним. Да и Гэндальф и Радагаст — на ярмарочных фокусников были похожи лишь бородой.

Однако в историю с кольцами он до сих пор верил как-то с трудом. Ведь не мог же Саурон быть так глуп, что доверил свою силу кольцу, что можно отрубить вместе с пальцем и которое само, как показывал всем своим видом Трандуил, радо укатиться. Или всё же мог? Орки-то мозгами не блистали, а создатель-то у них один…

— Не совсем, — поправил его владыка, отчего Бард вздрогнул. — Ты слишком громко думал. Орков создал Моргот. Он же воздвиг и твердыню в Мордоре. Саурон же… продолжатель.

— Вы и это помните? — только и смог выдать Бард, глядя, но ссохшегося Трандуила совсем по-другому. Он был древним… Слишком. Если помнил то, что давно поросло пылью тысячелетий и дошло лишь ввиде ругательства, реальной подоплеки которого люди и не знали.

— Наша память — наше проклятие. Порой и хочется всё это забыть, но кто-то же должен помнить… Однако не смотри на меня так, лучник, та же Галадриэль куда старше меня и практически любого ныне живущего эльфа в Средиземье, — криво усмехнулся бывший эльфийский владыка, что с его лицом вышло особенно пугающее.

— О ней я лишь наслышан… Вы же сидите предо мной и заставляете чувствовать всю мелочность моего бытия. Я ведь песчинка на ветру в вашей истории. В истории Средиземья, — Бард горько улыбнулся. Он чувствовал, что ему нужно выпить, но боялся перебрать до прихода Даина. Печень его и раньше-то не выдерживала переговор, а теперь и вовсе наровила его убить.

— Ты вовсе не песчинка, король-лучник, — неожиданно серьезно отозвался Трандуил. — Иные люди, как спички сгорают быстро, но проносятся настолько яркой вспышкой, что память о них живет в веках. Может, и не среди людей, но эльфы помнят Берена. И в вашем народе, я уверен, передается легенда о смертном, что полюбил прекрасную эльфийскую принцессу и та ради него отказалась от родных и друзей, от власти и бессмертия, полезла в пасть Моргота и добыла сильмарилл…

— Думаю, эльфы поминают его не очень хорошим словом, — бодро отозвался Бард, чувствуя, как окончательно отступает некоторая отторопь.

— Так и есть, — хитро улыбнулся Трандуил, кажется лучник уже начал привыкать к его оскалу. — Но поминают же.

Ответить на такое было не чем.

— А с Даином что? Как скоро ожидать? — поинтересовался он.

— Да здесь, он здесь… Гном с манерами чуть лучше, собственной свиньи, — оттарабанил длинными пальцами бывший эльфийский владыка по подлокотнику кресла. — Ох, и намучаешься с ним ты сегодня… Король под горой сейчас дюже зол!

— И интересно, кто же тому причина? — пробормотал Бард, нисколько не сомневаясь в виновнике.

— Он сам. Ничего было злить меня… — стучание некогда изящными (а теперь одна кожа да кости!) пальцами по дереву усилилось. — О печени можешь не волноваться. Даин и его спутники сейчас не в состоянии потреблять хоть что-то посильнее сбродившего молока. И то — последнее в случае, если ты хочешь, чтобы переговоры прошли в отхожем месте.

— Ты отравил их? — нет, все-таки глаз Барда дернулся. Трандуил умел удивлять. Неприятно, чтоб его…

— К чему так ухищряться? Всего-то навсего проклял… Гномы Эребора теперь пьют, а не пьянеют. Но все неприятны последствия чрезмерного потребления на себе ощущают. Они упрямцы этакие, я ведь прямо предупредил, что сделаете по-моему, так сразу сниму проклятие, так нет! Пока не выжрали половину своих запасов и почки не стали отстегиваться, а печень ныть — не угомонились. Да полно тебе, лучник! Может, пить меньше станут — дольше проживут. Будет впредь им наука! — словно оправдываясь, прибавил Трандуил. Впрочем, тут Барду, верно, показалось. Тот и при жизни-то до подобного не снисходил.

— Я кажется понял… — лучник улыбнулся, обрадованный догадкой, и тут же сник, замолчав. Пожалуй, подобным с Трандуилом делиться не стоило. Обидится ведь ещё.

— И снова громко думаешь, — проворчал бывший эльфийский владыка. — Всё верно, я и сам пить не могу и другим не даю. Я этого не скрываю и не стыжусь. Однако лучше не распространяйся об этом… И Эру тебя упаси обсуждать меня с Даином! Ты меня не видел — и это касается всех. Особенно Леголаса. Иначе я приду не за тобой, Бард, я знаю, что ты не особо дорожишь собственной угасающей жизнь… Я всё-таки набрался тьмы и мне свойственна мстительность. Ничего смертельного, но удачи в твоем роду не будет долго…

— Мне казалось, мы друг друга поняли, — холодно отозвался лучник. Угроза его не пугала. Он и не собирался распространяться об увиденном и услышанном и тем более обсуждать Трандуила с Даином за спиной последнего.

— И я рад это слышать, — бархатистым тоном отозвался владыка, поднимаясь на ноги. — Я отправляюсь на север, и оттого рассчитываю на твоё благоразумие. Весьма рассчитываю. Не дай Леголасу все загубить. Его кровь ещё слишком горяча и Даин постарается вывести его из себя.

— На север? — легкое удивление отразилось на лице Барда. — Полетите на Смауге?

— Так быстрее, — чуть поморщился Трандуил. — Мне и самому не по душе это, но выбора нет. Я отправляюсь в Гондор и Рохан, уверен, они присоединятся к нам.

— Вы самоуверенны, — покачал головой Бард. — Простите, но сейчас у вас не та… — он едва не сказал «рожа». — Форма, чтобы являться ко двору.Тем более с переговорами. Там, конечно, какой только публики не бывает, но даже для гондорского наместника — это перебор.

— Ты такой подозрительный, лучник, — раздражительно дернул головой Трандуил, отчего та у него страшно заскрипела. — Всё тебе надо увидеть да потрогать… Иначе не поверишь. Я ни одну собаку съел на всем этом. И лучше тебя знаю, что лицо мой теперь совсем не ко двору, — печально заключил он. — Однако не думал же ты, что я столь глуп и собираюсь самостоятельность лезть в ту бутылку? У меня есть план, и лучше тебе, король-лучник, верить мне.

* * *

Король под горой был в бешенстве, и не на кого было излить всё ту праведную ярость, что обуревала его. Трандуила, чтоб его орки отодрали, и след простыл — а может тот и ходил за ним по пятам неслышной тенью, что б его, урода остроухого, что и помереть нормально не смог!

А ведь знал куда бить. Последствия страшного проклятия вскоре прочувствовал на себе каждый гном в подгорном королевстве. Даин, скрипя зубами о ненависти, сделал объявление, где сказал, что таковы происки Врага, что наложил на них проклятие трезвенников, дабы разложить их моральный дух.

Многие видели Смауга, его уродлива тень вновь легла на с трудом отбитую гору. И все поверили. Ощутили дыхание тьмы, что жила в Мордоре. И лишь Даин знал, что никакие — это не происки Мордора, а один поехавший эльф, что стал нежитью! Лесная фея оказалось той ещё мстительной стерво! Впрочем, ничего необычного.

Будь его воля он бы трубил наступление на безбородых выб№дков! Но подданные бы не помнили. Дружили, дружили, вместе пили да Дейл по камешку разносили — и на тебе война, когда вокруг настоящий Враг ошивается. Нет, пойти войной на эльфов — не выйдет. Да и не особо хотелось… Не должны же все остроухие быть в ответе за одну не понимающую шуток, самовлюбленную с№чку!

Рубить сгоряча не стоило. Как бы сильно не хотелось. Возможно, именно этого от него и ждал Трандуил. Но нет, гномы Эребора, даже, если лишить их радости даримой вкусом пенной браги, не позволят собой манипулировать! Ничего, злее будем! Только вот проклятие всё равно нужно снять... Вот только, как убить уже мертвого? Этого Даин не знал. Да и узнать было не где. Не у Бурого же мага спрашивать, тем более тот с этим лихолесским чудищем заодно! Ну и хрен с ними! Даин послушает, послушает, что там сегодня на переговорах скажут. И сделает выводы. На которые никак не повлияет наглый шантаж Трусливой мёртвой феи.

В Дейле их уже ждали. Что ж, может, умение прибыть вовремя и было вежливостью королей, но Даин вертел всю эту паскуду, именуемую этикет. Тут бы сынка Трандуила голыми ладонями не удушить... А ведь, похож, чертяга! Издевается гад, выпить предлагает падла темнолесская! Ну ничего! И на нашей горе будет праздник!

Примечания:

Разговоры в кулуарах вместо обещанного движа? О, умеем, практикуем.