Ты крутись, крутись, колечко... (джен)

Несколькими часами ранее

Прошло почти три тысячи лет, как валар отправили в Средиземье пятерых майа с миссией отыскать проклятое кольцо. За это время Олорин сумел обзавестись несколькими новыми именами и прозвищами, не все из которых были ему по душе, однако разносились по Средиземью куда активнее, нежели его настоящее; а также рядом вредных привычек.

Одной из которых волшебник, более известный как Гэндальф Серый, сейчас и предавался. Однако сегодня его сложно было в этом винить. Выпуская колечки белого дыма на морозный воздух, волшебник ненадолго отпускал груз терзавших его забот.

Сбылись худшие опасения. Его падший и куда более сильный собрат вернулся, пусть пока только бестелесным духом, но… Их миссия так и не была завершена: кольцо так и не было найдено. И не было даже и тени намека, куда оно могло закатиться. Порой Гэндальф, изучивший на своих двоих всё Средиземье едва ли не вдоль и поперёк, сомневался, что у кольца в самом деле не выросли ноги и оно не махнуло куда-нибудь на Восток, где безвестно пропали два синих мага.

Что было бы весьма, некстати. Ведь Саурон уже обращал туда свой взор, осведомленность же Белого Совета в этом вопросе была чуть менее, чем никакая.

Тут волшебник снова удрученно вздохнул, спеша ещё раз затянуться. На сей раз в трубке был не обычный табак из Шира. Нет, после всего пережитого помочь могли лишь травы Айвиндила, которого Средиземье, пусть и свело с ума, но которому Гэндальф по-прежнему был склонен доверять куда больше, нежели главе их группы — Куруниру.

Более известный как Саруман Белый, тот непозволительно на многое закрывал глаза, порой словно насмехаясь над докладами самого Гэндальфа и упрекая того в излишней мнительности и намекая на то, что в скорости тот может закончить также печально и безумно, как и их общий друг и коллега по цеху — Айвендил. И вот результат!

Саурона в Дол Гулдуре они проморгали, и если бы не владычица Галадриэль… Впрочем, если бы не орлы и, в частности, дозвавшийся до них Радагаст… Им всем бы был нанесен столь серьезный урон, что эльфы, возможно, покинули бы Средиземье.

Однако такая опасность до сих пор существовала. Но только не для сумрачных эльфов Трандуила. О, эти «дикие» эльфы корнями вросли в свои леса, и по численности во много раз превышали своих более просвещенных собратьев. Они были силой, о которой вспоминали лишь в самые тяжелые моменты. Потому-то сейчас тяга короля Трандуила к чужим сокровищам и оказалась весьма кстати. Пусть меньшая часть, пусть они с гномами едва не поубивали друг друга, и такая опасность существовала до сих пор, но без его войск до прихода орлов они бы не продержались; и Саурону досталась бы Одинокая гора со всеми её ресурсами и выгодным месторасположением.

Однако какими бы не были сумеречные эльфы, это всё же были эльфы, и с ними по определению было проще вести дела, нежели с гномами. Так, даже при всех своих недостатках Торин считался самым разумным в своем семействе, и, пообщавшись на этот раз с минуту с Даином, Гэндальф только лишний раз убедился в своей правоте.

Они выиграли битву, но война только начиналась. И потому было важно заставить воевать Саурона на два фронта, и оттого Дол Гулдурское направление должно быть объединено совместными силами эльфов, гномов и людей. Более того, чтобы последние не разбрелись по свету, и не просто выжили, а укрепились, нужно было убедить гнома раскошелиться, а эльфа сотрудничать. И с Трандуилом, несмотря на весь его тяжелый характер, было всё же больше шансов преуспеть. Лихолесский владыка уже выполз из своего глухого леса, привлеченный блеском золота, и заползти обратно Гэндальф ему уже не даст.

Другой вопрос, что примирить эльфов с гномами, тем более таких упрямцев, как Трандуил и Даин — задачка не из легких, потому-то Гэндальф и курил «Росгобельский сбор №4» от нервов. Рядом расположился сам автор сбора, затягиваясь №8 для согреву, «а то что-то пока летел на орлах всю спину просквозило, и вообще дубак тут у вас такой, что эльфы вот уже начинают завистливо коситься на греющие лица бороды гномов».

— А чегой-то твой взломщик там так странно мечется? Потерял что? — до Гэндальфа не сразу дошёл смысл сказанного Радагастом, но когда дошёл… Действительно, они сидели на окраине лагеря гномов, а бедолага Бильбо ползал на коленях примерно в двухста шагах от них, тщетно разгребая рыхлый, только что выпавший снег.

— Бильбо Бэггинс! — тут же вскочил волшебник, не забывая прихватить одолженный посох, благо Айвендил пока не напоминал о возврате.

В голову сразу закрались подозрения, одно страшнее другого, и вот от спокойствия, ненадолго дарованного четвертым сбором, не осталось и следа.

Хоббиты — замечательные создания! Храбрые, верные, добрые и справедливые… Смерть Торина же не могла не ударить по Бильбо. После битвы Гэндальф уже видел славного хоббита, мельком удостоверившись, что тот жив и здоров, он отправился заниматься другими более важными делами. При этой мысли внутри предательски кольнуло. Что если всё пережитое по милости одного сбрендившего исстари оказалось слишком для уроженца Шира? Что если Бильбо сошёл с ума?

— Что случилось? — рывком вздергивая того за плечи, волшебник с ужасом отметил, как сильно хоббит был близок к отчаянию.

— Н-ничего, господин, Гэндальф. Я просто уронил где-то здесь п-пуговицу, — с трудом сфокусировав взгляд, его взломщик нагло врал.

— Бильбо Бэггинс, не ври мне! Что именно ты потерял? Уж не то ли, что нашёл в пещерах гоблинов?

— Не кричи так, Олорин, — подоспевший Радагаст с трудом отцепил коллегу от выглядевшего теперь едва ли не испуганным хоббита. — Господин Бэггинс весь продрог и непременно заболеет, если его сейчас же не отвести его в тепло и не напоить умиротворяющим бальзамом. Он и тебе бы тоже не повредил, друг мой!

Гэндальф хотел было возмутиться, но, посмотрев ещё раз на бледного Бильбо, вынужден был согласиться с таким разумным доводом. Так, следуя за Радагастом, уверенно ведущим Беггинса, и аккуратно поддерживая хоббита с другой стороны, краем уха также слушая перебранки гномов и скрип снега под их ногами, Митрандир впервые задумался: а не притворялся ли Айвендил безумным всё это время, лишь бы Курунир от него отстал? Если задуматься, то это была не самая глупая стратегия, скорее наоборот. Следовало взять это на заметку!

* * *

Полчаса спустя, сидя в тепле и слушая рассказ разомлевшего от напитка Бильбо, Гэндальф чувствовал, как под шляпой его и без того седые волосы одним за другим встают дыбом. И судя по неожиданно сфокусированному взгляду Радагаста, подобные подозрения закрались не только в его голову.

Мало ли на этом свете магических колец? Нет, но… Тень того самого кольца на миг пробежала перед ними. Истари никогда не видели кольца Всевластья воочию, лишь рассказы эльфов и рисунки из книг — вот и всё источники информации. Неизвестны никому были и точные свойства кольца. Да, все эти годы они искали, сами не ведая, толком что. И потому сейчас проходить мимо таких важных совпадений как сочетания слов «магическое кольцо» и «простое золотое» было нельзя, как и впадать в панику и начинать рыть носом стылую землю в его поисках.

Слишком низка та вероятность, что маленький хоббит нашёл, действительно, то самое кольцо, и что сам Гэндальф оказался настолько слеп, что не заметил этого. И всё же… Айвендил вызвался на поиски кольца. Привлекать кого-то ещё было слишком опасно. Даже, если это лишь предположение… Саурону нельзя об этом знать. А с репутацией Радагаста — никто не удивится странностям в поведении, мало ли там какие травы могли под снегом остаться. Жаль, что зверей и птиц привлечь не удастся — Трандуил их тоже понимает, а уж ему знать о подобных догадках точно не к чему…

Накрыв заснувшего Бильбо своим плащом, Митрандир отправился на переговоры. Вряд ли что-то сегодня удивит его больше новости о необычном кольце, но всё же… Истари щедро хлебнул умиротворяющего бальзама.

* * *

Позднее

Услышав о готовящейся попойке и смекнув, что до остатков разума её участников уже никак не дозваться, Митрандир, сославшись на неотложные дела, ушёл в ночь. О том были ли эти дела связанны с поиском одной шустрой драгоценности, гадало лишь само кольцо, пригревшись на широкой груди владыки Лихолесья.

Даин вовсю предвкушал падение под натиском гномьей водки высокомерной маски Лесной Феи и обнажение под ней обыкновенных низменных инстинктов, в которые он и будет тыкать ей вплоть до конца своих дней — это как программу минимум; как максимум — увидеть, как холенная рожа эльфа столкнется с бренной землей, и затем, поскуливая, уползет в свою паучью чащобу, дабы больше никогда оттуда не показываться.

Бард из состояния легкой паники быстро перешёл в «Убить дракона было проще!» и «Гэндальф, подожди меня!», однако не только не двинулся с места, но и согласился проследить за честностью состязания вместе с Балином.

Балин прикидывал, сколько бочонков осталось в их распоряжении, и хватит ли в таком случае на достойные проводы Торина и мальчиков. Помимо этого он, отчаянно рискуя, во избежание войны с эльфами распорядился, чтобы данные о имеющейся водке занизили, и потому принесли больше пива. В любом случае, хорошо, что Даин ещё не знал о найденном отрядом в горе запасе, оставшемся ещё с правления короля Трора и, быть может, самого Дурина. Дипломатического скандала не избежать в любом случае, но так их хотя бы не обвинят в злонамеренной травле владыки эльфов.

Трандуил думал… Да, ни о чём он не думал. Волноваться об исходе спора владыке эльфов не приходилось. Даин был суров и самоуверен, рассчитывая победить на своём пойле. Трандуил однако только выглядел нежной розой, на деле же весил как три гнома, ел как хоббит и пил как орк — вот, пожалуй, три главных умения, которые он извлек из спецкурса дориатской разведки.

За прошедшие тысячелетия он лишь развил своё мастерство, а потому… Гнома он не боялся, даже такого как Даин. Ведь, кроме всего прочего, с ним было кольцо Всевластья, одобрившее эту авантюру. Вряд ли Саурон бы стал закручивать свои интриги таким способом.

— Верно, ты мне ещё нужен, эльф. И без запятнанной репутации. Постарайся не ударить в грязь лицом, — немного ворча, наставляло его Единое.

Тем временем в шатер закатили небольшую тачку с шестью пятилитровыми бочонками пива и двумя гномьей водки. Король-под-горой, не теряя ни минуты, выбил крышку и, запрокинув бочонок, приложился к нему. Ручейки темного пива стекали по его ушам, бороде и одежде, сопровождалось всё это действо характерным бульканьем.

Бард, приподнявшийся было со своего места, глядя на эту картину, тихонько крякнул и уселся обратно. Притом он посмотрел сначала на невозмутимого Балина, затем перевел взгляд на лесного короля, на лице которого отразилась лишь легкая брезгливость, но никак не страх или удивление.

— Ну, — вскоре проговорил Даин, потрясая перевернутым бочонком. — Слабо повторить, владыка Трандуил?

— Боюсь, придется отнять у вас тот литр, что остался на вашей… персоне, — слегка поджав губы, ответил эльф.

— Да, отними хоть два, всё равно, у тебя кишка тонка! Ух, как бы тебя прямо тут не вывернуло, Лесная Фея! — и король-под-горой засмеялся, салютуя тому новым бочонком.

— Мне нужен кубок, — не повёл тот и бровью на оскорбление.

Уже начинаешь привыкать? —  тут же ехидно поинтересовалось кольцо. — Правильно, терпи пока.

— Пха! Этак мы с тобой до утра просидим, эльф! Нет уж, мне твоя остроухая физиономия совсем не нравится, а потому… Балин, вели принести нашей королеве самый большой кубок, какой только найдете! И поторопись, мне скучно пить одному…

Вскоре в шатер внесли внушительный золотой кубок, инкрустированный к тому же самоцветами и по виду больше напоминавший вазу, о чем, однако, Трандуил всё же промолчал. Объем этого произведения искусства владыка эльфов оценил в три литра. Вес же… Чтобы поднять такую чашу требовалась не дюжая сила, которая, впрочем, у эльфа была.

— Пусть род твой будет славен и богат, владыка Даин, — неожиданно мирно пожелал Трандуил, прикладываясь к кубку. И несмотря на тяжесть самой чаши и налитого питья, холенная рука его так и не дрогнула, и ни одна капля не пролилась.

— И тебе не хворать, — чуть изменившимся голосом ответил король-под-горой, глядя, как тот снова наполняет кубок. — Я слышал, у тебя взрослый сын. Он не пострадал в битве?

— Леголас в порядке, — как можно более нейтрально ответил Трандуил. Даин сам того, не зная, наступил на больную мозоль, потому следующий кубок владыка осушил почти с облегчением.

— Наверное, он командует сейчас в лагере, пока ты здесь?

— продолжал, видимо, показавшийся ему интересным разговор гном. — Будь у меня взрослый сын — так и было бы.

— У него другое не менее важное поручение за пределами этих чудных земель, — гномий спирт, а затем и пиво всё же сделали свое дело. И не только со слегка раздобревшим Даином.

— Отправил парнишку за подмогой в лес, чтобы затем обчистить нас? — второй бочонок короля-под-горой стремительно пустел, в то время, как Трандуил не торопясь расправился с первым.

— Имей я такие намерения, то сделал бы так сразу, а не играл в дипломатию. Нет, о случившемся должны знать другие эльфийские владыки.

— Ик, и неужели не нашлось посла попроще? — хохотнул Даин. — Я же слышал всё дело в рыжей девахе и чьем-то разбитом сердце.

— Некоторые вещи строго конфиденциальны, — холодно ответил Трандуил. — Мудрый король не станет верить слухам.

— Но он к ним прислушается. Да брось! Зато у твоего пацана хотя бы есть сердце, не то, что ты, владыка Трандуил, весь из себя такой холодный и величественный! А может это он от тебя сбежал, а? — совсем захмелевший Даин наклонился прямо к взбешенному эльфу.

— Думайте лучше о своих наследниках, владыка Даин, — прозвенел Трандуил, внутри его всего распирало, однако он ещё держал себя в руках. Только крылья носа его гневно трепетали, да кровь прилила к лицу. — Племянники — это, конечно, хорошо, кузен — тоже неплохо, но именно так род и истончается. Вы не представляете закаты, скольких родов — гномов и людей, я повидал.

— Не волнуйся, Фея, я ещё ого-ого. А вот ты просто древняя развалина с отштукатуренным фасадом! Сомневаюсь, что случись что, ты сумеешь породить ещё потомство! — и довольный шуткой гном рассмеялся.

Остальным присутствующим было не до смеха. Балин давно сидел, прикрыв лицо рукой. Бард не знал, куда себя деть, а потому, заметив, как начали дрожать руки эльфа, вызвался помочь тому наполнить кубок. Трандуил сокращал отставание и заканчивал второй бочонок, когда Даин начинал третий.

— Скажи, владыка Даин, ты то и дело склоняешь меня к женскому роду и в тоже время бахвалишься своими мнимыми достоинствами, неужели хочешь что-то предложить? — произнеся эту речь, Трандуил плотоядно улыбнулся и, глядя прямо на побагровевшего гнома, начал нарочито медленно расстегивать плащ. — Что-то здесь жарковато.

Притом Единое уже не просто смеялось, а валялось в истерическом припадке.

— Чего? — король-под-горой аж отшатнулся обратно на свой край стола.

— Я понимаю, — с мнимым сочувствием покивал Трандуил, избавившийся от плаща и оставшись в одной тунике, впрочем, скрывавшей кольцо. — Моя красота многим кружит голову, хотя ты и будешь первым среди гномов…

— Чего? — проревел Даин, переворачивая третий бочонок прямо на ухмыляющегося эльфа. — Совсем страх потерял?

— Я всё же по женщинам, конкретно по эльфийкам, хотя прелести некоторых хоббитянок и заставляют задуматься, но ты, владыка Даин, точно не в моем вкусе! — как ни в чем не бывало закончил Трандуил, невинно хлопая мокрыми ресницами. Да, скорее всего, он провонял гномьим крепленным пивом на месяцы вперед и никакие душистые травы и лосьоны тут особо не помогут, но… взбешенное лицо короля-под-горой с подергивающимися усами того стоило.

Неудивительно, что тут уже Даин выругался на кхулдузе так заковыристо, что даже достаточно хорошо знавший этот язык именно в матерном аспекте владыка эльфов слегка растерялся.

— А можно перевод? — сдвинув брови, пробормотал он, нарвавшись на куда более продолжительное высказывание, но уже с примесями черного наречия и говором гондорских портовых шлюх. И тут уже невольно во владыке эльфов начало зарождаться что-то похожее на уважение.

Тем временем, расклад был таков, что свой третий бочонок Даин так и не допил, а потому пошёл на второй заход, причем сделать это пришлось уже с гномьей водкой; Трандуил же наконец догнал его, также пропустив пиво и перейдя на повышение градуса.

Так, к концу бочонка с водкой зрение и моторика начали понемногу подводить лесного короля, притом, речь его оставалась чистой и ясной, в то время, как у Даина, судя по не выговоренным до конца крепким выражениям, речевой центр отказывал уже давно.

Впрочем, не только он. Опрокинув в себя бочонок с водкой, король-под-горой рухнул прямо на стол, оглушительно захрапев.

— Похоже, я победил, — самодовольно усмехнулся Трандуил и, отсалютовав распластавшемуся Даину, почти степенно допил свою порцию. — Бард, подай оставшийся. Балин, я надеюсь на вашу честность.

Впрочем, последний бочонок с пивом эльф едва пригубил, (ибо это уже была игра на понижение), чувствуя, что дальнейшее геройство уже излишнее и что завтра он не должен выглядеть, как ходячий труп.

Впрочем, до мертвеца владыке Трандуилу ещё было далеко.

Закончив соревнование, он сначала аккуратно промокнул губы платком, затем укрылся относительно сухим плащом и только после, кое-как устроив длинные ноги на пустых бочонках, прямо в кресле задремал.

* * *

Тот, кто сказал, что утро добрым не бывает, был абсолютно прав. Впрочем, от осознания собственной правоты Трандуилу легче не становилось. Голова трещала так, словно он вчера танцевал на ней орочий обрядовый танец, что было в принципе невозможно, и потому возвращало его в далекую юность, когда он, будучи совсем зелёным, совершенно не умел, но уже любил пить.

Уже и Белерианд давно погребен под морскою пучиною, а воспоминания оказались такими свежими, что на миг Трандуил даже не мог решить, задыхается ли он сейчас от душевной боли или же тому виной ужасное обращение с собственной печенью?

В любом случае, решить что именно болит у него больше, лесной король долго не мог. Что тут сказать — он вдобавок отвык ночевать, вне царского ложа, совсем отвык, даже то походное, в его собственном шатре было весьма удобным.

Да уж, совсем не чета той странной конструкции из двух кресел, которую для него сообразил, скорее всего, сердобольный Бард (не гномы же?).

С трудом приняв вертикальное положение, Трандуил еле сдерживался, чтобы не припомнить часть упомянутых вчера Даином выражений. Как ни странно — память работала хорошо, даже слишком… Потому что, вспомнив о кольце, Трандуилу бы очень хотелось, чтобы всё это оказалось пьяными бреднями.

— Не дождешься! — раздался в разболевшейся с новой силой голове голос Единого. — Кстати, уже не утро… Совсем не утро.

— Как? — простонал в слух владыка, припомнивший количество неразрешенных дел. — Кольцо… Ты знаешь, что происходит?

— Мы победили, ты вырубился, даже ни разу не захрапел. Гномы утащили Даина, человек как мог тут тебя устроил… Кстати, мне кажется он к тебе явно неравнодушен, ну это, так к слову, — хихикало кольцо. —  Потом твои устроили здесь караульный пост — никого не пускали. Да никто и не просился особо… Так, пару часов назад приходил Балин что-то передал, я не расслышало, что именно. Ах да, ещё Серый и Карий всю ночь искали меня, но совсем не там, где нужно. Вернулись в лагерь засветло, Серый узнал не поубивали ли вы тут друг друга, узнав, успокоился и ушёл восвояси, а Карий оставил тебе какие-то зелья. Вроде безопасные, но я бы все равно поостерегся. Эй!

Трандуил уже не слушал. Радагасту он доверял, хотя порой в его лечебных травках, и правда, находился дурманящий эффект, но сейчас его это волновало меньше всего.

Дождавшись, когда ему хоть немного полегчает, он попытался привести себя в порядок: с трудом заплел слипшиеся от пролитого пива волосы в косу, затем надел почти не пострадавший плащ, не забыв натянуть капюшон. Сделать что-то с запахом он не мог, но мог скрыть свой бледно-желтый цвет лица, лопнувшие капилляры и темные круги под глазами — с помощью иллюзии.

Потому, выйдя на воздух, король уже не так опасался напугать своих верноподданных. А на воздухе было хорошо… Уже не так сильно тянуло метнуться в ближайшие кустики и как следует прочистить желудок. Впрочем, игнорировать другой зов природы после всего выпитого вчера эльфийский владыка, увы, не мог, а потому, сделав знак стражам оставить его, опрометью бросился за ближайший бугор.

Сопровождалось всё это нехитрое действо язвительными комментариями Единого, от которых голова у Трандуила разболелась ещё сильнее, и он в сердцах пообещал запульнуть того в озеро. Как ни странно угроза подействовала, и вскоре владыка наслаждался тишиной, пока сам не полюбопытствовал:

— А с Даином что?

— Отлеживается, поди. Хотя если бы его сожрал собственный хряк — это было бы иронично…

— Фу, — скривился Трандуил, чувствуя, как подкатывает к горлу что-то не очень приятное. — Скажи мне, что это было не зря?

— Владыка, — вместо ответа подоспели к нему двое его воинов, в руках у одного из которых был до боли знакомый королю ларец. — Гномы передали, что за остальным можете зайти после похорон и что владыка Даин хочет ещё раз с вами встретится.

— Хорошо, — кивнул Трандуил, который и рад бы обрадоваться дипломатической победе, но все его усилия сейчас уходили на том, чтобы удержать содержимое своего желудка, а также дополнительную иллюзию, прикрывающую лицо, на месте. — Из лагеря были вести?

— Да, к сожалению, наши потери увеличились.

— На сколько? — чуть скрипнув зубами осведомился король.

— Пятьдесят три, из них скончалось двадцать шесть раненных, остальных нашли на поле. Но есть и хорошие новости — все те, кого мы нашли вчера, пока живы. Даже гном.

— Замечательно, если мне больше ничего здесь не передавали, то поехали.

— Вас хотели поблагодарить родственники того гнома.

— Потом, — чуть поморщился лесной король. — Я сюда ещё вернусь.

* * *

Лагерь встретил его оживлением, несмотря на все потери вчерашнего дня, его подданным было любопытно. Не каждый день их владыка ездил на переговоры с гномами, и потому под разными предлогами все ходячие высыпали его встречать.

Дорога не лучшим образом сказалась на самочувствии короля: от скачки уже не просто подташнивало, а слегка кружило. И только на морально-волевых Трандуил, как обычно грациозно спрыгнул с седла и коротко объявил, кивнув на ларец с камнями Ласгалена:

— Начало положено.

Вдаваться в подробности и тем более сразу начинать разгребать текущие дела, было выше его сил, а потому король, не оборачиваясь, прошествовал к своему шатру. И никто не посмел его остановить, возможно, виноват был хмельной запах или же красноречивые перемигивания, сопровождавшей его стражи, но ни у кого не возникло даже такого желания.

К тому же Трандуил не сомневался, что вскоре о его методах ведения переговоров станет известно всему лагерю, а затем эта новость заставит ужаснуться уже лорда Элронда, попивающего свои травяные чаи и закусывающего лембасами под пение ривендейльских птиц.

Насчет своего народа владыка не переживал — он и сейчас видел гордые ухмылки, а вот, как уж на более, чем достойный проигрыш, Даина отреагируют его соплеменники…

— Зря переживаешь, — снова ожило кольцо. — Авторитет Железностопа может выдержать и более серьезные удары, зато твой в сочетании со спасением младшего сына лекаря поднялся с уровня плинтуса до общего стола.

Немного ободренный этими мыслями, Трандуил почти достиг спасительного оазиса — своего шатра, как вдруг прямо перед ним выросло рыжие пятно и бросилось прямо под ноги.

Пятно, при ближайшем рассмотрении оказавшееся Тауриэлью с покрасневшими глазами и оттого, слегка напугавшей короля.

— Владыка, — сил поверить в то, что вчерашняя гордячка, наставлявшая на него заряженный лук, теперь в безумии вцепилась в его подол, не было. — Прошу вас, позвольте мне присутствовать на похоронах принцев. Делайте потом, что хотите, но позвольте… — дальнейшие слова потонули в рыдании.

— Владыка, простите, она вырвалась, — с запозданием в минуту к ним подоспели приставленные охранять лазарет и работавшую там арестантку стражи.

Жестом отпустив тех, Трандуил глубоко вздохнул. Вот мало ему проблем!

— Тауриэль, — с трудом отцепив ту от своего одеяния и подняв на ноги, гневно прошелестел он. — Прекрати это сейчас же! — и, оценив количество любопытных глаз, принял нелегкое решение. — Пойдем, — и потянул за собой в шатер.

Та повиновалось беспрекословно, словно неживая, чем только больше разозлила его.

— Владыка, я всё для вас сделаю, только, пожалуйста, отпустите меня на похороны! — словно не замечая, его настроения продолжала конючить своё рыжая дурочка, и не думая потихоньку прекращать рыдать.

Вот уж чего-чего, а слёз эльфийский владыка не переносил. Тем более женских.

— Хватит! — уже зло выкрикнул он, грубо обрывая этот поток. — Утрись, — и протянул ей, пропахший гномьим хмелем платок.

— Неужели я похож на изверга? — мысленно вопросил Трандуил.

— Вообще-то похож… Но на похороны эту дамочку я бы не стал пускать, если хочешь избежать нового скандала с гномами. Если, конечно, тебе не нужна такая любовница, тогда можно рискнуть, — со смехом подначивало его Единое.

— Посмотри на неё. Вряд ли она сейчас что-то выкинет, — ответил лесной король, мысли которого от «я всё сделаю» уходили в другое русло. Там Тауриэль догоняла Леголаса и объясняла, как сильно была не права в своем помешательстве, а затем сын возвращался к нему. Далее всё ещё нетрезвый Трандуил уходил вовсе в фантастически дебри, от которых кольцо едва ли не покатилось по полу… И хотя это ходячее недоразумение — далеко не самая лучшая партия, пусть будут рыжие внуки и сын с воспитанницей под боком, чем пустота рядом.

— Стареешь, владыка, стареешь! — едко прокомментировало ситуацию Единое.

— В связи с недавними потерями, — издали начал король, подбирая слова. — Освободилось место моего личного помощника, потому, если ты готова… Обвинения с тебя будут сняты, и ты можешь приступать незамедлительно, Тауриэль. Так ты сможешь попасть на похороны, но больше никакой самодеятельности я не потерплю, — холодно ответил Трандуил, морщась от последовавшей за этим ругани кольца.

— Простите, вашего помощника? Секретаря? — округлила глаза опешившая от оказанной чести рыжая.

— Я мог бы изгнать тебя, мог просто выгнать со службы, но будем откровенны — ничего другого ты не умеешь! — подняв руку вверх и предупреждая тем самым вопросы, начал король. — Получив свободу, Тауриэль, ты пропадешь быстрее, чем сумеешь чему-то научиться. И, учитывая… твоё состояние, ты вряд ли станешь особо стараться. Разжалуй я тебя до рядовой, уверен, ты найдешь способ геройски погибнуть в первом же патруле. В темнице ты зачахнешь! Конечно, ты могла бы пригодиться в лазарете, но там редко бывают такие авралы, и тоска съест тебя и там. Мой же секретарь не знает отдыха и пощады, потому здесь у тебя есть шанс выкарабкаться. И запомни, — сделал зловещую паузу Трандуил. — Я делаю это не ради тебя! Любовь зла, и мой сын всё ещё тебя любит, и потому, когда он вернется, ты будешь жива и здорова.

— И думать забудешь про своего гнома, — закончило невысказанное кольцо. — Кто претендовал на эту должность? Не думаю, что двор останется доволен подобным возвышением вместо падения.

— Недовольные найдутся всегда, — спокойно ответил Трандуил. — Большинство же поймет, что это скорее наказание для столь свободолюбивой натуры.

Тауриэль тем временем молчала, видно было, что она взвешивает всё «за» и «против». Раньше подобная перспектива не могла ей пригрезиться и в самом бредовом кошмаре. Подумать только, вместо командования дворцовой стражей ей теперь светит совмещение должности личного виночерпия, распорядителя и сортировщика бумаг при владыке, чей тяжелый характер она и раньше с трудом выносила!

Присутствие же личного помощника могло требоваться и двадцать четыре на семь, потому-то к этой должности и прилагались смежные покои в голосовой доступности. Тауриэль передернуло, однако петля на шее уже затянулась, и потому ей не оставалось ничего иного, кроме как посеревшими губами выдавить:

— Благодарю за оказанную честь, владыка.

— В таком случае распорядись приготовить мне ванну, затребуй отчеты за ночь, но перед этим подай мне вина, — сразу загрузил её Трандуил, наконец, позволяя себе рухнуть в удобное ложе.