Женский взгляд из-под кровати. Точка А (джен)

Не долетев до дерева, кунай плюхнулся в траву. Опять. Ну и черт с ним. Пусть там и валяется, мне не мешает. Нет, я любила холодное оружие, но как-бы это сказать… чисто эстетически. Пользоваться им мне никогда и в голову не приходило, вот на картинке или в музее полюбоваться — это да.

Помню, когда я была совсем юна и относительно невинна, но уже жила самостоятельно, у меня в квартире завелась крыса. К родителям обращаться гордость не позволяла, друзья были столь же юны и невинны: короче, эпопею с добычей и раскладыванием крысиной отравы я опускаю — перейдем сразу к финалу этой драмы. Вечером или уже даже ночером — за давностью лет плохо помню — мы с подругой тихо-мирно пили чай у меня на кухне. И тут вялой, шатающейся походкой на середину кухни вылезает та самая крыса. И замирает. Думаю, она нажралась отравы и уже умирала, но ведь в тот момент была еще жива и вполне могла куда-нибудь сныкаться. Зверюшку, которая сильно попортила мне жизнь и имущество, надо было непременно прибить. Я даже вооружилась чугунной кастрюлей. Она, хоть и небольшая, но тяжелая. Даже если с высоты моего роста уронить ее на неподвижную крысу — мокрое место гарантировано. Но, знаете, я не смогла.

Да, это была мерзкая ничтожная крыса. Да, она уже и так умирала. Но вместо того, чтобы уронить кастрюлю, я просто накрыла ей крысу, чтобы та не уползла. И, да, к утру зверюшка сдохла, а мое милосердие весьма сомнительно, потому что не думаю, что смерть от отравы была легкой. Я все понимаю. Но убить своей рукой — не смогла.

Я подняла руки и посмотрела на них. Смех-смехом, но тот случай с крысой — одно из самых ярких воспоминаний моей юности. Я очень редко об этом рассказывала, обычно в режиме веселой байки, но теперь это воспоминание преследует меня. Я. Не смогла. Убить.

Опустившись на колени, я уткнулась лицом в ладони. Нет, я не плакала, не проклинала, даже не материлась — все это уже пройденные этапы. Просто мне было очень страшно, очень больно и очень тоскливо.

Наверно, уже пора представиться. Меня зовут Неко Акира. Сколько мне лет? Если между цифрами моего настоящего возраста поставить запятую, то почти пять. Место рождения и проживания — Деревня Скрытого Листа, она же Коноха. Еще вопросы есть?

Я не удержалась и тихо всхлипнула. Нет, слез не было, да и истерикой не пахло. Как я уже говорила, это все пройденные этапы. А этот всхлипо-всхрюк я позволяю себе только когда остаюсь одна и могу немного отпустить скрученные в тугой узел эмоции.

Хорошо: я все понимаю. Христианская картина Бытия оказалась несостоятельной. Мне, как человеку, который в сознательном возрасте крестился в Православной церкви, признавать это… ну-у-у… скажем — неприятно. Рай, ад, да уж и чистилище до кучи, в обнимку отправились на свалку… м-м-м… скажем — концепций. Правы оказались всякие индуисты-буддисты со своим Колесом Сансары и прочими Перерождениями. Тут, конечно, есть еще вопросы, но не будем занудствовать и углубляться. Хорошо: я поняла, осознала, смирилась. Но скажите, какого такого бога я прогневила и чем так уж сильно нагрешила, что мне оставили память?! Вот что такого я совершила, чтобы меня наказывать ТАК?!

Я снова всхлипо-всхрюкнула и, отняв ладони от лица, запрокинула голову, чтобы увидеть прекрасное в своей прозрачной чистоте и головокружительной недосягаемости небо. Видите, я не вру — нет даже намека на слезы.

Я, взрослая тетенька возраста за ЧО, оказалась в теле новорожденного младенца, полностью сохранив свои личность и память. Нет, спасибо, конечно, что пол оставили. Если бы я родилась мальчиком, то точно спятила в первые месяцы жизни и до сих пор тихо-мирно пускала слюни в подушку. Низкий поклон за это.

Меня — редактора — человека сугубо мирной профессии засунули в мир шиноби — профессиональных убийц. И ладно бы в крестьянско-ремесленную семью, да чего уж там, и дайме какой-нить сойдет, так ведь нет же — в старейшую скрытую деревню, в один из старейших уважаемых кланов, где производство убийц методом штамповки налажено давно и со знанием дела. Я же человек-антиспорт! И, вообще, у меня одышка, тахикардия и слабые коленки. Ага, хи-хи, смешно. Это в пять-то биологических лет…

Правильно говорят: «Четче формулируйте свои желания». Сама себе я сейчас напоминала того негра из анекдота, который в пустыне нашел джина и пожелал стать белым, чтобы вокруг было много воды и женщин. И что из этого вышло? Ага, и стал он белоснежным унитазом в женском туалете. Вот так и я…

Думаю, что в зрелом возрасте увлечься аниме — совсем не уникальный случай и не самый страшный грех. Не важно, каким путем я к этому пришла, но я искренне полюбила мир «Наруто». Со всеми сюжетными дырами, нестыковками и нелогичностью. Со всем пафосом, прямой и незамысловатой, как рельс, моралью. Я все равно любила этот мир. Он получился такой объемный, цельный и яркий, что в нем хотелось жить. А какой простор для фантазии! Придумывать новых персонажей или изменять уже существующих, а как бы повернулся сюжет если… Увлекательнейшее времяпрепровождение, особенно в кровати перед засыпанием. Это не были мечты — просто фантазии, зарядка для пишущего редактора, но, видимо, в Небесной Канцелярии грань между этими двумя понятиями слишком тонка. И вот я здесь. Круто, чо…

Сюжет аниме я помнила достаточно подробно, поэтому с уверенностью могу сказать — это не канон. Вы в аниме помните клан Неко? Нет? Вот и я не припоминаю. Неужели только ради меня сварганили? Ладно, зазнаваться не будем, просто примем как данность. Почему я решила, что попала именно в мир «Наруто»? Ну, во-первых, потому что Коноха. Во-вторых, потому что в истории деревни фигурировало нападение Девятихвостого (взрослые вскользь упоминали), ну и, в-третьих, еще несколько деталей, не столь существенных. Так что это не то, чтобы совсем не канон, но не совсем канон.

Вот на этом месте впору задаться вопросом: «Так какого черта я тут делаю?», или в более строгом варианте: «Зачем я здесь?». Честно говоря, мне было абсолютно фиолетово. Я не то, чтобы не хотела знать ответ на этот вопрос, я даже не хотела его задавать. Единственное, чего я действительно хотела — это вернуться. Возвратиться обратно в свою непутевую, не сложившуюся жизнь. Я скучала по родителям, тосковала по друзьям, но даже с этим я смогла бы смириться, если бы не мой Мерзкий Подросток. Да, она не осталась одна. У нее есть любящий отец. И пусть мы давным-давно расстались, для нее он всегда был и остается любящим отцом. У нее есть взрывная, со сложным характером, но надежная, как скала, Мася вместе со всем своим семейством. Бабушка с дедушкой, любимая тетка. О ней позаботятся, ей помогут, поддержат — она не одна. Но… но… У нее больше нет меня, а у меня ее, и с этим я не смогу смириться. И эти су… сущности даже лишили меня возможности наблюдать за ней с небес или из преисподней — да, плевать, хоть с Альфа Центавры или мира голодных демонов! И при этом оставили мне память и личность. Поэтому уж простите, дорогие су… сущности, но мне плевать на этот мир, когда-то столь нежно мной любимый. Я не хочу его узнавать, я не хочу его менять, я не хочу в нем жить. Я просто не хочу жить. Но я не смогла убить крысу, и я не смогу убить себя. И эта закладка, это табу куда сильнее простого неприятия убийства. Пожалуйста, добрый дядя или тетя, прибейте меня. Лучше быстро, но если что — я даже согласна помучиться…

По прозрачно-голубому, невесомо сияющему, как на древних фресках моего прежнего мира небу, все так же неторопливо плыли белоснежные облака, и солнце ни на йоту не отклонялось от своей траектории. Домой возвращаться еще рано, хотя, какой это, к черту, дом… И, хотя я убеждена в том, что мысль материальна, прямо сейчас и здесь никто не собирался спасать меня путем убийства. Можно пойти поискать приключений. А что, я уже достаточно большая, чтобы самостоятельно перемещаться по деревне, а кто не согласен — идите… идите, в общем, не суть важно куда. Но в то же время я — маленькая девочка. Вдруг борзых хулиганов встречу, или кто-то удачно споткнется об меня и сломает мне шею.

Ну что я могу сказать: никто об меня не споткнулся, да и хулиганы, видимо, обходили десятой сторонкой. Хотя, казалось бы… Рост у меня — типичный метр с кепкой, веса не знаю, но телосложение скорее можно назвать теловычитанием. Особой розовощекостью местный народ и так не мог похвастаться, но даже на общем фоне я была какой-то полупрозрачной. Бухенвальдский крепыш, ей богу. Нет, вы плохого не подумайте — с питанием у меня все отлично, просто у нас в клане все такие. Особая пигментация кожи, что ли, что получается такой эффект. На ногах — синие шиноби-галоши с открытыми пальцами, выше — темно-серые штаны до середины икры, еще выше — свободная футболка, тоже серая, но светлее, и венчает все это полностью скрывающая волосы бандана. Правильно — серая, оттенка где-то посередине между штанами и футболкой. Итого, галоши, цвет которых мой знакомый дизайнер иначе, как трусяным, не называл, были самой яркой деталью моего гардероба. М-м-да… Если подумать — или мышь серая, или бледная немочь. Может, меня просто никто не видит?

Мое внимание привлекли громкие голоса. Мужик — видимо, хозяин лавки, торгующей масками — орал на мальчишку, судя по виду, моего ровесника. Вот уж кто был полной моей противоположностью. Зеленые шорты, оранжевая безрукавка, ярко-желтые, топорщащиеся волосы. Ба-тюш-ки… Да это же сам Наруто!

Вытаращив глаза, я с недоверием и жадностью разглядывала главного героя когда-то любимого мной аниме. Да, объем реальности внес корректировки в плоскую рисовку мультика, но мальчишка был легко узнаваем. Большие ярко-голубые глаза, похожие на усы полоски на щеках… Было ощущение, словно я встретила старого знакомого. Да, что знакомого — друга, я ведь все про него знаю! С рождения сирота, не знающий даже имен своих родителей, а на самом деле сын Четвертого Хокаге — предыдущего главы деревни и героя, ценой своей жизни спасшего Коноху от демона-лиса, запечатав того в своего новорожденного сына. Взрослое население деревни прекрасно знало, куда делся Девятихвостый, и это порождало ненависть и презрение к Наруто. Хотя сам мальчишка был совершенно не в курсе ни про родителей, ни про жильца в своем подсознании и искренне не понимал, за что его все так ненавидят.

Мужик тем временем швырнул маску прямо в лицо Наруто. Мальчишка грохнулся на попу, что-то крикнул хозяину лавки, после чего вскочил и убежал. Эту сцену я смутно помнила. Честно говоря, меня всегда немного коробила иррациональность поведения жителей Конохи. Лемминги какие-то: куда главный указал, туда и премся. Проклинать — так с полной самоотдачей, на руках качать — пожалуйста, не щадя живота своего. Нет, я понимаю, авторский замысел, сюжет, атмосфера детства главного героя. По большому счету, в аниме это простительно, эмоциональный фон там передан крупными мазками. Но столкнуться с таким в… хм-м… реальности? Мало ли, кто там при каких обстоятельствах погиб, особенно в вашем убийственном мире. Взрослые, казалось бы, люди, хоть какой-то уровень критичного мышления должен присутствовать. Мальчишка-то при чем?

Ноги сами вынесли меня к злополучной лавке, и я подняла так и валявшуюся в пыли маску. Поделка как поделка, на мой вкус — аляповато. Мужик-хозяин стоял ко мне спиной и отдавал какие-то распоряжения. Наконец, он повернулся, заметил меня, и его лицо расплылось в умильной улыбке.

— Малышка, привет. Тебе понравилась эта маска? — чуть ли не сюсюкая, спросил он.

Что, я правда так похожа на ми-ми-мишного котика? Ну как скажете — воля ваша. Я пошире растопырила глаза и робко кивнула. Нет, это не был экспромт, тактика уже была мною испробована на соклановцах. Что ж, пришла пора отработать технику ми-ми-ми на гражданском населении Конохи.

— Возьми себе.

Мужик, если ты улыбнешься еще чуть-чуть шире, у тебя рожа лопнет от перенапряжения. Я смущенно потупила глазки, чуть закусила губешку, а потом еле слышно пропищала:

— Но… у меня… нет… дене…

Как и следовало ожидать, хозяин лавки зашелся кудахтающим смехом и замахал ладошками.

— Что ты, что ты! Бери просто так, это подарок. — Он перестал кудахтать и склонил голову к плечу. — Ты такая миленькая.

— Ой, — пискнула я. — Спасибо, дяденька!

Одарив жертву бесчакровой техники моего собственного изобретения робкой улыбкой, я быстро поклонилась и, прижимая тоненькими ручонками добычу к груди, поспешила слинять.

Когда лавка скрылась из виду, я нырнула в укромный закуток и остановилась. Теперь надо найти Наруто. Так, как учили: концентрация; плавно увеличить силу потока, — блин, жжется! — надо уменьшить; вот так нормально, теперь главное — держать ровно; мягко подать к глазам; медленно моргнуть. Оп-ля! Мир вокруг расцвел во всей красе Теневого зрения. Точнее будет сказать — выцвел. Все движимые и недвижимые объекты вокруг, разом утратив все краски, превратились в едва различимые мутно-серые силуэты. А вот тени, которые, как известно, отбрасывает любой материальный объект, наоборот, уплотнились и обрели четкие контуры. Ракурс, конечно, странный и непривычный, но сориентироваться можно. Еще какое-то время я промучилась с фокусировкой. Нет, мне не нужны крысы в подвале, и количество шпилек в шкатулке на комоде тоже не интересует. Черт, как же мне отфильтровать исключительно прямоходящие двуногие объекты? Ну, а что бы ты хотела, милочка? Для того, чтобы Зрак нормально Зрил, тренироваться надо, а не по полдня пинать балду на удаленном полигоне. Да и радиус, прямо скажем, — с гулькин нос, а Наруто бегает быстро.

Наконец, все получилось, и я занялась поиском знакомого силуэта. Вот, ведь, я коза! Ну что мне стоило, вместо того, чтобы таращиться на оранжевую безрукавку и предаваться глубокомысленным рассуждениям, сделать слепок тени и отправить в личную базу данных в специально отведенном для этого месте мозга-разума-сознания? Сейчас бы мигом нашла. Но мы, ведь, не ищем легких путей? Умничка! Вот колупайся теперь вручную и молись, чтобы Наруто не удрал за пределы действия твоего Зрака.

Уф-ф-ф… Вот он — нашла. Сидит в каком-то углу, в комочек сжался. Так, больше дурака не валяем, ставим динамическую метку (я аж вспотела, пока вспоминала, как это делается, все-таки научилась совсем недавно) и отрубаем, на фиг, Теневое зрение!

Я снова медленно моргнула, и мир вернулся в нормальное состояние, только от меня к искомому объекту теперь тянулась невидимая, но хорошо ощутимая тонкая ниточка. Прям, нить Ариадны какая-то. Тьфу! Меня ощутимо повело, и я со всей дури врубилась плечом в стену своего закутка. Больно, блин! Нет, все-таки мала я еще для таких комплексных упражнений. И объем чакры не тот, да и вообще…

Ладно, потормозили — и хватит. Метка не вечная, да и эта тропинка из крошек тоже чакру кушает, хотя и понемногу, и жует долго. Отгоняя мельтешащие перед глазами черные точки, я тряхнула головой, и, поначалу немного неуверенно, побежала по лабиринту Конохи вслед за невидимой нитью. Ощущение было странным. Я чувствовала себя синей стрелкой компаса, которая, как ни крути, всегда указывает на север. Так и появившееся новое ощущение безошибочно вело меня к Наруто.

Мой Минотавр ждал меня в закутке, как две капли воды похожем на тот, что я покинула. Их здесь специально, что ли, делают, чтобы было куда сныкаться для подумать-поплакать-замыслить пакость? Наруто сидел, сжавшись в комок и уткнувшись лицом в коленки. Не знаю — плакал он или нет, а уточнять было как-то неправильно. Мальчишка все-таки — у них своя гордость. Моих шагов он, судя по всему, не слышал, потому что вздрогнул всем телом, когда я поздоровалась:

— Привет.

Наруто поднял голову, и на меня уставилась пара просто потрясающих ярко-голубых глаз. Я чуть не задохнулась от изумления и восхищения. Даже представить себе не могла, что в реальности могут существовать зенки такого цвета и размера. Умереть — не встать, честное слово!

— Чего тебе? — угрюмо буркнул он.

При моем росте и теловычитании угрозы для него я не могла представлять даже чисто теоретически. Наруто был гораздо выше, крупнее, да и, вообще, он парень, поэтому я, стряхнув эстетическое оцепенение, подошла к нему. Села рядом, положила ему на колени маску:

— Вот.

Было занятно наблюдать за сменой эмоций, отразившихся на его выразительной физиономии. Он снова взглянул на меня. В голубых глазищах буквально застыли вопросительные знаки.

— Мне показалось, она тебе понравилась, — отвечая на невысказанный вопрос сказала я.

— Н-но… — нахмурился Наруто.

— Я ее не украла, — поспешила объясниться я. — Тот дядька мне ее подарил. А чего он на тебя кричал?

— Ты слышала?

— Не слова, только интонацию.

Наруто снова нахмурил брови, а в его глазах промелькнула растерянность. Ой, недоканончик, только не Наруто Туповатый! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Хотя, может, слово «интонация» для пяти лет рановато? Черт, я не помню уже словарный запас Мерзкого Подростка в таком возрасте. Да и параллели проводить тоже не совсем корректно, другой мир все-таки.

— Я не слышала, что он говорил, но он так кричал, — объяснила я. — За что он на тебя ругался?

— Не знаю, — вздохнул Наруто и неожиданно пожаловался: — Снова демоном меня обозвал.

— А это правда? — Я наклонилась к мальчику и заглянула ему в лицо. — Мне кажется, для демона ты слишком симпатичный.

Ой, мамочки, я вот прямо сейчас растаю как мороженое в духовке! Наруто, как же очаровательно ты краснеешь, моя ми-ми-ми-техника нервно курит в сторонке. Но если я сейчас наброшусь на тебя с обнимашками, ты вряд ли меня поймешь. Ведь ты не в курсе, что мой настоящий возраст и биологический нужно читать через запятую, да и объяснить я не смогу…

Сказать, что мне пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы вытащить мальчишку из раковины, значит нагло соврать. Мы, по-детски непосредственно, болтали о том, о сем. Перескакивали с темы на тему, делились Очень Важными Открытиями (мне пришлось придумывать на ходу, но на фантазию я никогда не жаловалась). Он бесхитростно рассказал мне историю всей своей недолгой жизни, я ему — свою (в местном варианте, конечно). А потом я просто слушала мальчика, кивая, охая и округляя глаза в нужных местах. И все это время я не переставала изумляться: какое же это удивительное, солнечное создание. Как, живя в такой атмосфере, он сумел не сломаться, не отчаяться, не озлобиться, не отгородиться от мира толстыми стенами недоверия? Пять лет на прямой человеческой жизни — это ничтожно мало, но те же пять лет для формирования личности — огромный срок. Какой же внутренней силой должен обладать этот мальчик, чтобы, несмотря на весь царящий вокруг него мрак, быть таким — доверчивым, бесхитростным, открытым всему миру солнцем? Наруто, ты настоящее чудо, ты знаешь об этом?

— Как тебя зовут? — оторвал меня от размышлений голос голубоглазого солнца. И, судя по тону, спрашивает он уже не первый раз.

— А? — Мне пришлось приложить усилие, чтобы включиться в реальность. — Акира. А тебя?

— Наруто.

Ну, не прошло и пары-тройки часов плотного общения, как познакомились. Молодцы. Хотя, если память мне не изменяет, для нашей возрастной категории это нормально. Наруто поднялся на ноги и взглянул на небо.

— Скоро стемнеет, — старательно пряча грусть в голосе сообщил он. — Тебе домой пора.

— Ну… да.

Я встала рядом с ним. Неожиданно Наруто ткнул пальцем мне в голову и спросил:

— А это что такое? — Не успела я и рта открыть, как этот паршивец безапелляционным тоном заявил: — Тебе не идет.

И вот как на это реагировать, а? В рамках нашей возрастной группы? Обидеться? Возмутиться? Сделать морду кирпичом, типа я ничего не слышала? Стилист, блин, доморощенный.

— Череп тонкий, приходится защищать, — ляпнула я, не успев толком подумать.

Три идеальных буквы «О» на одной физиономии — занятное зрелище. Не говори ничего, Наруто, у тебя в прямом смысле все на лице написано. Внезапно решившись, я посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

— Наруто, а ты будешь со мной дружить?

Скажу честно, мой словарный запас слишком беден, чтобы описать все то, что сейчас я читала на лице мальчика. Едрить твою налево… Лемминги. Тупые лемминги. Ну как так можно, а?!