Женский взгляд из-под кровати. Точка А (джен)

Развалившийся под деревом в расслабленной позе Наруто приоткрыл один глаз и лениво махнул мне рукой. От одного вида моего солнца внутри сразу потеплело, а губы тронула улыбка. Мне даже необязательно было с ним разговаривать — достаточно просто видеть. Вообще, если отвлечься от эмоций и посмотреть непредвзято, мое восприятие Наруто стало походить то ли на одержимость, то ли на наркотическую зависимость. В любом случае, не очень здоровое отношение. Ну и плевать, не хочу об этом думать.

— Акира, тебя в уксус окунули? — видимо за двоих, приветствовал меня Тобирама.

Вытянувшись во весь рост и заложив руки за голову, он лежал на ветке дерева над Наруто и лениво разглядывал меня из позиции сверху-вниз. Шутник, блин, и мастер такта. Это он мне так дал понять, что для представителя Великого клана появляться на людях с такой кислой рожей — моветон.

Да иди ты к черту! У меня имелись все основания для ношения физиономии имени Съеденного Лимона — сегодня был очередной выходной и очередная пытко-тренировка с Саске. За прошедшее время кое-что про младшего Учиху я все же поняла: он искренний, убежденный садо-мазохист. В диагнозе у меня не было никаких сомнений, я только пока до конца не определила пропорции «садо» и «мазо». Каждый раз, понемногу, по чуть-чуть он увеличивал время нашей тренировки. Когда я это заметила — пришлось выдержать бой, чтобы вернуться в исходное состояние. Меня это разозлило и, взяв его тактику на вооружение, я понемногу, по чуть-чуть начала время тренировки сокращать. Он тоже заметил это не сразу и был страшно недоволен, отчего сегодня случилась новая кровавая сеча. Мы с ним наговорили друг другу тонну гадостей, и настроение мне этот придурок испортил конкретно. На «нашу» поляну я прыгнула со старого полигона прямо посреди очередного спича Саске. Он мне это, конечно же, припомнит при следующей встрече, но и хрен с ним.

О тренировках с Саске мои мальчишки знали. О чем я умалчивала, так это о их регулярности и эмоциональной составляющей. Реакцию друзей на действительное содержание этого моего хобби я вполне могла предсказать, поэтому не спешила делиться переживаниями — уж очень не хотелось объясняться. Тема была сложной, скользкой и болезненной для меня. Но сегодня наступил край. Я больше была не в состоянии подавлять и держать в себе этот негатив. Из меня просто ключом било желание поделиться с миром. А, зная себя, лучше бы мне это проделать в контролируемом режиме, чем всласть проораться по любому подвернувшемуся под руку поводу. Поэтому, раздраженно покосившись на пра-пра-потомка, я сказала:

— Сегодня я все утро тренировалась с Саске.

Минуту — не меньше — на поляне царило молчание, потом Тобирама вежливым тоном поинтересовался:

— А… зачем?

Я лишь молча передернула плечами, изобразив пожатие. Отношение моих мальчишек к звезде нашего класса было разным и неоднозначным. От настороженно-добродушного у Наруто до агрессивно-неприязненного у Тобирамы. Непоколебимо уравновешенный и отстраненный Изаму располагался где-то посередине между этими крайностями. Особи женского пола я бы в два счета объяснила мотивы возни с Саске, но проблема в том, что среди близких, с кем можно было поделиться подобным переживанием, у меня числились только самцы.

— Странный ты человек, — так и не дождавшись внятного ответа, с ехидной ленцой в голосе проговорил Тобирама. — Когда все девчонки липли к Учихе, ты шарахалась от него, как от клизмы, а теперь, когда влюбленная армия поредела, наоборот прилипла. Не любишь быть в толпе или просто из чувства противоречия?

Зараза… Нет бы посочувствовать. Сказать, какой придурок Саске и какая благородная умница я, что трачу свое драгоценное время на этого дефективного. Как же, дождешься. Этот красноглазый, видимо, дан мне для того, чтобы держать в тонусе. Эдакий контрастный душ для нервной системы.

— Пф-ф-ф! — выдала я и демонстративно отвернулась.

— Выразительно, но не информативно, — прокомментировал Тобирама. — И все же?

Раздражение и злость, приправленные щепоткой неловкости, настойчиво требовали выхода. Но чтобы спустить собак мне требовался повод: я же все-таки не истеричка какая-то. Тобирама, чтоб тебя черти драли, ты же умный — придумай что-нибудь!

— Вот чего ты ко мне прицепился? — нахохлившись, злобно буркнула я.

И не надо мне тут комментариев про женскую логику. С этим у нас — девочек — все нормально, просто у некоторых других эмоциональный диапазон равен диаметру точки на плоскости, поэтому они не в состоянии осознать, каково это — хотеть всласть проораться и при этом ни с кем не поссориться.

— Просто, если у тебя опять проблемы, то это одно, а если тут замешаны чувства, то я недоуменно умолкаю, — в лучших традициях занозистого бревна изрек Тобирама.

— Да, какие, к биджу, чувства?! — наконец вспылила я.

Вот только развернуться мне не дали.

— Значит, проблемы? — раздался голос Изаму.

Я не заметила, как он подошел. Скрестив руки на груди и прислонившись плечом к стволу, Изаму стоял в густой тени, поэтому прочитать выражение его лица было сложно. Спокойный голос, как всегда, подействовал на меня вроде смирительной рубашки — совсем не могу истерить при Изаму, даже когда очень хочется. Интересно, давно он там стоит?

— Ребят, — сменив тон, немного устало начала я, — понимаете, у Саске сейчас сложное время. И он совсем один. Поэтому… — я тяжело вздохнула и замолчала.

— Акира спешит на помощь, — с непередаваемым сарказмом хмыкнул Тобирама. — Ну-ну, продолжай.

Как же ты меня достал… И за что только я тебя люблю? За гениальные мозги, не иначе — всегда питала слабость к умным людям. Но до чего же сильно мне иногда хочется обнять тебя за шею. Пальцами. Вот смотрю я сейчас на Тобираму и чувствую себя почти принцем датским. Убить иль не убить? Вот в чем вопрос?

— Одному плохо, — задумчиво протянул Наруто.

— Предлагаешь нам всем взяться за руки и устроить вокруг него дружеские пляски? — язвительно поинтересовался Тобирама. — Может, еще за цветами сгонять или чем-нибудь вкусненьким?

— Зачем ты так? А если он совсем не такой, как мы о нем думаем?

— Да, он совсем не такой, — вздохнула я.

— Да? — заинтересовался Изаму.

— Он гораздо хуже.

— Тогда зачем…

— Ребят, я не хочу об этом говорить, — резко перебила я.

Мне действительно не хотелось говорить о Саске и наших с ним занятиях. Сбросить напряг — да, но объяснять и обмусоливать… Вообще, у нас с мальчишками не было запретных тем — мы говорили о разном, зачастую очень личном. Но вот тема Учиха для меня, даже по прошествии нескольких лет, оставалась крайне болезненной. Не могу сказать, что я круглосуточно думала об Итачи или Шисуи, но и забыть их не могла. Логика говорила, что моей вины в случившемся нет, а чувства тихонько ныли и шептали об обратном. Уж не знаю, чем меня так зацепили эти два брата-акробата — видимо, все дело в особом обаянии Учиха. Странно, что Саске его начисто лишен. Ну, как говорится, в семье не без урода.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился пра-пра-потомок. — Поговорим о другом. Вот… скажи, Акира, что ты видишь, когда смотришь на тень Наруто?

До меня не сразу дошел смысл вопроса. Что я вижу, когда смотрю на тень Наруто? Тобирама, чтоб тебя… Ну почему ты такой умный?!

Я лихорадочно соображала, а ироничный взгляд темно-вишневых глаз вносил в этот процесс некоторый сумбур. Тобирама явно не догадывался, а точно знал, что внутри моего солнца запечатан Девятихвостый. Повальное общедеревенское отношение к моему солнцу — презрение и ненависть. Даже дети, не зная причины, были ему частично подвержены. Тобирама — лучший друг Наруто. Интересно, давно ли он сделал свое открытие и почему завел этот разговор сейчас?

Быстро покосилась на Изаму. Тот, хоть и прятался в тени, но от меня хрен спрячешься — по нюансам позы я поняла, что он тоже в курсе. И что из этого следует?

Незаметно я сделала особый вдох-выдох, приводя себя в состояние уравновешенной готовности. Что ж, рано или поздно это должно было произойти, так почему бы и не сейчас?

— Я вижу Наруто, — спокойным тоном сказала я. — И Девятихвостого внутри него.

Изаму что-то прошептал сквозь зубы и шарахнул кулаком в дерево. Какая экспрессия, однако. Те звуки, что я уловила в его шипении, явно были непечатными.

— И давно? — невозмутимо поинтересовался Тобирама.

— Давно, — не моргнув глазом, соврала я.

По правде сказать, тень Девятихвостого внутри Наруто я разглядела лишь совсем недавно, когда заново начала заполнять свою базу отпечатков. Зрак, он, знаете ли, тоже развивается. И мой «level up» дал мне не только расширение радиуса действия, но и детальность. Теперь я видела не только общий абрис, но и скрытые глазу подробности: например, запечатанного биджу.

Наруто по-прежнему расслабленно валялся на травке. Мы трое — я, Изаму и Тобирама — внешне сохраняли абсолютное спокойствие и невозмутимость. Казалось, даже дышали под счет. Но воздух на поляне буквально звенел от разлившегося напряжения — мне кажется его ощутили все сенсоры в Конохе. Я не понимала, что задумали мальчишки, а они, судя по всему, не знали, чего ждать от меня. Ведь мое не совсем адекватное отношение к Наруто было им прекрасно известно. Выражение лица моего солнца начало медленно меняться. Похоже, до него начал доходить смысл сказанного.

— Эй, ребят, погодите… — он привел себя в сидячее положение и переводил растерянный взгляд с одного из нас на другого. — Вы о чем это говорите?

Помимо классных мозгов Тобираме в наследство досталось и такое качество, как решительность. Как правило, разумная, но местами и отчаянная. Спрыгнув с дерева, он приземлился рядом с Наруто, прислонился плечом к стволу и скрестил руки на груди. Где-то я видела такую позу совсем недавно. А, вот же он — с другой стороны от моего солнца, словно зеркальное отражение Тобирамы, возник Изаму. Ох, не нравятся мне эти перемещения…

Мне казалось, что я хорошо знаю своих мальчишек, но люди такие непредсказуемые существа. Если придется защищать Наруто, я не совладаю с Изаму и Тобирамой. Они и по отдельности-то превосходят меня, а уж вместе… Эмоционально-моральную составляющую я сейчас даже упоминать не хочу.

— Внутри тебя запечатан Девятихвостый демон-лис, — любезным тоном сообщил Тобирама. — Ты знал об этом?

— Ч-ч-что?.. — внезапно осипшим голосом переспросил Наруто. — Это… шутка?..

— Никаких шуток, — Тобирама наклонился к моему солнцу, расплетая сложенные на груди руки.

Вот тут мои нервы не выдержали, и я мгновенно оказалась рядом с Наруто, еще в процессе перемещения активировав Зрак, зацепив тень моего солнца и приготовившись к Прыжку. Тобирама отшатнулся и, вскинув вверх обе руки, крикнул:

— Акира, не надо!

— Успокойся, — Изаму потянулся ко мне, но я резко повернула к нему голову, и он отступил на шаг, как и Тобирама, вскидывая руки. — Здесь нет врагов, — негромко проговорил он, не сводя с меня напряженного взгляда. — Я знаю, о чем ты подумала и, хотя это очень неприятно, я не буду обижаться. Наруто мой друг.

— Он и мой друг тоже, — сказал Тобирама и повторил за Изаму: — Здесь нет врагов, Акира, успокойся, пожалуйста. Мне казалось, что уж ты-то хорошо нас знаешь.

Напряжение отпустило меня. Да, я вас знаю…. Я медленно выдохнула и погасила Зрак. Внезапно мне стало стыдно. Мои мальчишки… Еще никогда, ни разу вы не подводили меня, а я все еще продолжаю в вас сомневаться, хотя и твержу о доверии. Это просто нечестно и непорядочно по отношению к вам, пора бы мне уже придушить моего внутреннего параноика. Простите меня. Клянусь, я больше так не буду.

Атмосфера на поляне вновь стремительно изменилась. Надеюсь, коноховские сенсоры не сойдут с ума от таких качелей. Нам не надо было ничего друг другу говорить и долго расшаркиваться, все все поняли и так. И теперь мы трое — я, Изаму и Тобирама — вновь были вместе, объединенные общей проблемой. Вся разыгравшаяся только что сцена заняла хорошо если минуту, но со всей ясностью показала Наруто, что никто не шутит. Не знаю, как бы я сама восприняла подобную новость. Узнать, что внутри тебя сидит злобное и сильное существо, ответственное за уйму смертей… Вообще узнать, что внутри тебя сидит кто-то разумный… Как по мне, так такие новости можно смело заносить в раздел «Крайне хреновые», и я боюсь даже представить себе, что сейчас чувствует Наруто.

— Так… это… все… правда… — еле слышно прошептал мое солнце. Его затрясло, а по внезапно омертвевшему, будто высеченному из мрамора лицу, побежали потоки неконтролируемых слез. — Я… я…

Быстро сев рядом с ним, обняла за шею и, прижавшись лбом к мокрой щеке, торопливо заговорила:

— Да, Наруто, в тебе с рождения запечатан демон-лис. Это сделал Четвертый Хокаге, чтобы спасти Коноху, когда двенадцать лет назад Девятихвостый напал на деревню. Это правда. Как правда и то, что многие в деревне знают об этом. Люди ненавидят и презирают не тебя, а заключенного в тебе демона.

Наруто молчал. Слезы перестали литься из его глаз, но я чувствовала, как он напряжен. Лицо моего солнца оставалось мраморной маской, на которой как никогда отчетливо проступили похожие на усы линии на щеках. Да, такая новость кому хочешь здорово даст по мозгам.

— Меня… часто называли демоном, — наконец, проговорил он. — Я не понимал… Так я… действительно демон…

Отпустив шею Наруто, я немного отстранилась, приложила ладонь к его щеке и заставила посмотреть себе в глаза.

— Ты — Наруто, — сказала я. — А Девятихвостый внутри тебя… — Отпустив контроль зрачков, я предъявила моему солнцу свои овальчики. — У каждого из нас свои демоны. Ты — Наруто, мой самый первый и самый лучший друг. Помнишь, я уже говорила тебе, что никогда не захочу не дружить с тобой? С того дня ничего не изменилось.

Вернула зрачки в круглое состояние. Наруто напряженно смотрел мне в глаза, словно пытался через них рассмотреть что-то в самой глубине моего мозга. Подозреваю, что сейчас в голове у него царил полный хаос, а многие эпизоды и картинки прошлого представали совсем в другом ракурсе.

— Все это время ты знала… — еле слышно прошептал он.

— Мало видеть, надо еще и понимать, что ты видишь, — улыбнулась я. — Думаешь, мне кто-то что-то потрудился объяснить? Хотя, я и не спрашивала. А когда разобралась… Что это по сути изменило?

Внезапно Наруто издал звук, похожий на сдавленный всхлип, и крепко прижал меня к себе. Чуть нос мне на бок не своротил. Ну хорошо, побуду для моего солнца плюшевым мишкой. Только надеюсь не очень долго, а то дышится тяжеловато, да и кости как-то подозрительно похрустывают.

— Вот почему всегда так получается, что с Акирой обнимается Наруто? — философски протянул Изаму и спросил: — Ты там жива, вообще?

— Почти…

— Ой… — Наруто разжал медвежьи объятия, и я наконец смогла нормально вдохнуть. — Прости, я не хотел… — забормотал мое солнце.

— Да, все в порядке, — отдышавшись, сказала я. — Ну ты силен. Настоящий демон.

Несколько секунд на поляне царила гробовая тишина, а потом мальчишки дружно заржали. Еще через пару мгновений к ним присоединился Наруто. Я расслабилась. Все хорошо. И все будет хорошо. Слышите, дорогие су… сущности?

Когда страсти немного поутихли, Тобирама снова залез на дерево и улегся на ветку. Изаму растянулся внизу. Наруто положил голову мне на колени, и я запустила пальцы в его шевелюру. Пока мы были мелкими, он часто так делал, но уже давно не позволял себе такой вольности. Я перебирала его волосы, слушала ровное дыхание и чуть не мурлыкала от нежности. Мое солнце принял эту новость. Теперь ему надо ее осмыслить.

— А кто такой, вообще, этот Девятихвостый? — нарушая повисшее молчание, задумчиво спросил Наруто. — Или что он такое?

— Скорее все-таки кто, — так же задумчиво ответил Тобирама. — Таких, как он, называют Хвостатыми зверями или биджу. Они целиком состоят из невероятно мощной чакры, но при этом обладают разумом.

— Разумная чакра? — хмыкнул Изаму.

— Что-то типа того. Я не очень много об этом знаю, никогда специально не интересовался темой, — продолжил Тобирама. — Всего в мире таких существ девять, и их называют по количеству хвостов. Предоставленные сами себе, биджу способны только на разрушение, поэтому, чтобы держать их под контролем, Хвостатых запечатывают в людей. Человека, в котором запечатан биджу, называют джинчурики. Чакра Хвостатых очень сильна, и ее мало кто может выдержать, поэтому стать джинчурики может далеко не каждый. Таких людей обычно тщательно выбирают.

В ответ на это заявление Наруто скептически хмыкнул и спросил:

— Почему мне никто никогда ничего не рассказывал?

— Есть приказ Третьего о неразглашении, — ответил Тобирама. — Во время того нападения многие потеряли родственников и близких, поэтому Девятихвостого искренне ненавидят. Все взрослые знают, куда делся демон, поэтому их «теплые» чувства к нему достаются тебе, но разглашать информацию запрещено приказом Хокаге. Вот все и молчат.

— И молча ненавидят, — проговорил Изаму. — Вам не кажется, что это неправильно? Почему ответственность за действия лиса взваливают на Наруто? Можно подумать, он просил запечатать этого зверя в себя.

— Точно не просил, — невесело усмехнулся мое солнце. — Но мои родители… Почему они это допустили?

— А кем они были? — спросил Изаму.

— Не знаю, — тяжело вздохнул Наруто. — Даже имен не знаю. Я много раз спрашивал Третьего, но он сказал, что мои родители погибли и сейчас не имеет значения, кем они были. Я думаю… — мое солнце умолк, но, собравшись с духом, все же договорил: — Я думаю, что они совершили что-то плохое, поэтому мне о них ничего не говорят.

Сверху донеслось полное скепсиса хмыканье. Я почувствовала, как Наруто снова напрягся.

— Тобирама, ты что-то знаешь? — изменившимся голосом спросил он.

Просто поразительно, насколько важными и значимыми были для него родители, которых он никогда не знал, если даже малейшая возможность узнать о них хоть что-то приводила его в такое волнение. Даже сенсационную новость о Девятихвостом Наруто проглотил куда спокойней, даже почти не подавившись.

— В нашем архиве я раскопал занятный свиток — личные заметки одного старого зануды, — с небольшой заминкой ответил Тобирама.

Его голос звучал странно, и я насторожилась. Что ты там раскопал? И откуда бы взяться этой сдерживаемой ярости, что я отчетливо слышу в твоем тоне? Пра-пра-потомок, ты чего? Тобирама между тем продолжал:

— Он пишет, что Четвертый Хокаге запечатал Девятихвостого не в первого попавшегося младенца, а в своего новорожденного сына. У тебя, Наруто, День рождения когда? Десятого октября, если я не ошибаюсь? Удивительно правда, ты родился как раз в тот день, когда Девятихвостый напал на нашу деревню.

Решено — убить. Только сначала добраться до этого старого писаки и убить его. А если этот деятель уже помер — то раскопать и еще раз прибить, чтобы не разбрасывал где попало такие важные записи. Тобирама, маму твою за ногу, ну нельзя же так с живым человеком! О последствиях ты подумал, придурок красноглазый?! Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове — об этом можно было подумать и потом. Сейчас самым важным было другое — реакция моего солнца. И она не замедлила последовать.

— А вот это, Тобирама, совсем не смешно, — голос Наруто был холоден, как батарея центрального отопления летом. — И, вообще, я Узумаки.

— Что ты говоришь? — с совершенно неискренним изумлением протянул Тобирама. — А я-то и не знал. Но тот старый зануда был законченным шутником. Он написал, что жену Четвертого звали Узумаки Кушина и что в ней был запечатан Девятихвостый. Обхохочешься, правда?

— Тобирама, ты чего такой злющий? — негромко, с легким осуждением в голосе, поинтересовался Изаму.

— Да потому, что меня бесит этот балбес. В то, что внутри него сидит демон, он поверил сразу, а вот то, что он сын Четвертого Хокаге, в его голове не помещается. Если документы не убеждают, то логику-то можно включить. Ну скажите, каким образом в разгар боя Четвертый смог добыть младенца?! Они что, у нас в деревне под каждым кустом валяются? Это возможно, только если он присутствовал при родах, и кто бы его пустил к рожающей женщине, если только это не была его собственная жена!

Честно говоря, я разделяла недоумение Изаму. В голосе Тобирамы было столько яда, негодования и бешенства… Такие эмоциональные всплески были совершенно несвойственны ему, и я не понимала, что настолько вывело из себя пра-пра-потомка, что его безупречно работающий мозг внезапно отступил под напором эмоций. Особым тактом и деликатностью он никогда не страдал, но сегодня просто превзошел сам себя. Ладно еще, что он решил скопом вывалить другу на голову кучу очень важной личной информации, так еще и сделал это ТАК…

На поляне вновь повисла звенящая тишина, а в воздухе разлилось исходившее от Наруто напряжение, которое, казалось, можно потрогать руками. Внезапно он железными пальцами стиснул мою коленку с такой силой, что я чуть не взвыла от боли. Блин, это будет даже не синяк, а Великий Синячище…

— Почему… — хрипло проговорил Наруто. — Почему…

— Четвертый защищал деревню, — куда более спокойным тоном сказал Тобирама. — Думаю, у него просто не было другого выбора.

— А… мама…

— Она была джинчурики Девятихвостого. Если каким-либо образом извлечь биджу, джинчурики умирает. В тот день лис как-то вырвался. Предполагаю, что это произошло из-за родов. Но это только мое предположение, подробностей о том, что на самом деле произошло тогда, старый зануда не написал. Может, он их и не знал.

— Я знаю, кто знает! — прошипел Наруто и резко вскочил на ноги, но тут же угодил в захват Изаму.

— А вот резких движений не надо, — попросил он. — Приказ Третьего о неразглашении. Помнишь? У Тобирамы будут оч-ч-чень крупные неприятности, если ты не успокоишься и наделаешь глупостей.

— Пусти.

— Только когда ты успокоишься.

— Пусти, я сказал! — в полный голос заорал Наруто, вырываясь из захвата.

Дальше была банальная драка. На помощь Изаму подоспел Тобирама, и вдвоем им удалось скрутить джинчурики. Я не двинулась с места и лишь машинально потирала ноющие виски. Отличный выходной, нечего сказать. Хоть бы он уже закончился…

— Ладно, пустите уже, я спокоен, — раздался сдавленный голос.

— Точно? — поинтересовался Изаму.

— Да точно-точно. Отпусти уже, больно же!

Переглянувшись, парни отпустили Наруто. Тот — взъерошенный, помятый и крайне недовольный — встряхнулся, словно вылезший из воды пес, и угрюмо буркнул:

— Ну и что теперь?

— Для начала — не психовать, — посоветовал Тобирама. — И все как следует обдумать. Я понимаю, на тебя сегодня свалилось многовато…

— Мог ничего мне не говорить!

— Мог, — согласился Тобирама. — Но мне надоело слушать милый щебет Сакуры по поводу твоих иллюзорных клонов.

— А это-то тут при чем?! — изумился совершенно сбитый с толку Наруто.

Признаться, я тоже была озадачена.

— При том, что, как я подозреваю, все твои проблемы в управлении чакрой из-за того, что чакра Девятихвостого создает дисбаланс. И как бы по-твоему мы могли это исправить, если бы не рассказали тебе о лисе?

Упс… А я-то все голову ломала, чего это пра-пра-потомку приспичило устроить сегодня сеанс откровений. Ну, Тобирама, ты даешь. Ладно, свое восхищение я выскажу потом. Если захочешь. Сразу после того, как убью.

— И как ты предлагаешь это исправить? — с искренним интересом спросила я.

Мне действительно хотелось узнать, что пришло в его светлую голову. В гений Тобирамы я верю безоговорочно.

— Никто не умеет контролировать чакру лучше, чем Неко, — не задумываясь ни на секунду, ответил наш умник. — Ты научишь Наруто тонкому контролю. Конечно, в его исполнении он будет толстым, но я уверен, что это решит проблему.

После недолгого молчания я слабым голосом спросила:

— Сейчас?

Тобирама внимательно посмотрел на меня, потом на Наруто, потом на небо и скривился.

— Наверное, все же нет, — недовольно буркнул он.

Незаметно выдохнула. Честно говоря, я себя чувствовала, как выжатый лимон. Уж больно насыщенным получился денек в эмоциональном плане.

— Предлагаю по домам, — словно услышав мои мысли, сказал Изаму. — Я провожу Акиру. Ты ведь не против пройтись?

Его тон заставил меня насторожиться, но я согласно кивнула.

Что же, предчувствие меня в очередной раз не обмануло, и стоило нам остаться одним, как Изаму спросил:

— Так что это за очередные приключения с Саске?

Блин, вот же память у человека. Я сама уже смутно помнила стычку с Саске и надеялась, что за всеми сегодняшними новостями и треволнениями Изаму и думать об этом забыл. Но вот нет же…

— Если честно, я не хочу об этом говорить, — поморщилась я.

Довольно долго мы шли в молчании. На горизонте уже показались ворота квартала, когда Изаму, не глядя на меня, спросил бесстрастным тоном:

— Это опять ради него?

Имя не прозвучало, но мы оба прекрасно знали о ком речь.

— Мы же договорились не говорить больше об этом.

— Прошло уже три года. Ты никогда не успокоишься и не отступишься, да?

Ответа не последовало, но Изаму, я уверена, и не ждал его. Он не просто хорошо знал, он очень хорошо чувствовал меня. Впрочем, это было взаимно, и выражение его спокойного лица мне совершенно не понравилось.

Я беспокоилась о Наруто и не была уверена, что решение оставить его на попечение Тобирамы было таким уж хорошим. Они, конечно, лучшие друзья, и инициатива состоявшегося, не побоюсь этого слова — судьбоносного разговора исходила от пра-пра-потомка. Да и мое солнце уже не нежный мальчик. Ладно, оставим пока волнение.

Утром, встретившись с Наруто в Академии, я сразу почувствовала произошедшую с ним перемену. Нет, он был все тем же теплым солнцем, вот только взгляд ярко-голубых глаз стал гораздо взрослее. Иногда мне казалось, что на некоторых наших одноклассников он смотрит так, словно впервые их видит. А после уроков Наруто поверг меня в шоковое состояние, заявив, что ему надо в библиотеку. Взглянув на вытянувшееся лицо Тобирамы, я поняла, что и пра-пра-потомок… гм-м-м… озадачен. Ну библиотека, так библиотека.

Пользуясь редкой растерянностью пра-пра-потомка, я утащила его якобы провожать меня. Немного отойдя от Академии, припечатала к забору в укромном переулке и задала волнующий меня вопрос:

— Тобирама, что это было вчера?

— Я разозлился, — буркнул в ответ он.

Я молча смотрела на него, всем своим видом показывая, что такой ответ меня не устраивает. Тобирама мужественно терпел несколько минут, но потом сдался.

— Меня злит вся эта ситуация вокруг Наруто, — неохотно признался он. — У меня не укладывается в голове, почему его бросили, забыли, так еще и ничего не говорят об очень важных вещах. Это несправедливо и жестоко по отношению к Наруто. Когда он сказал, что думает, что ему не говорят даже имен его родителей, потому что они совершили что-то плохое… Знаешь, я никогда не думал, что могу быть настолько зол.

— Ну ты молодец. Разозлился на несправедливость в отношении Наруто и вывалил свою злость на Наруто же.

— Зато он поверил, — огрызнулся Тобирама, хотя убежденности в его голосе не было.

— А ты уверен в своих выводах о том, кто родители Наруто?

Пра-пра-потомок кивнул. Он мягко высвободился из моего захвата и сполз по забору на землю. Я уселась рядом с ним.

— Скажи, Акира, ты любишь Коноху?

— Ну да, люблю.

— Я тоже. Мой прадед, в честь которого меня назвали, был Вторым Хокаге. Он тоже любил нашу деревню, делал все для ее благополучия, защищал и погиб, защищая. Я читал его личные дневники. Он… не важно. Третий был учеником прадеда, и я всегда думал, что он унаследовал идеи и веру Второго. Но… Прадед никогда бы не допустил того, что устроили вокруг Наруто. Быть джинчурики непросто и опасно, к ним всегда относятся недоброжелательно, если не сказать хуже. Этот приказ о неразглашении… Он не защищает Наруто, это глупость! Акира, я не понимаю, зачем это делается?! Наруто ничего не говорят, его ничему не учат и словно нарочно лепят из него одинокого, гонимого…

— Манипуляция, — коротко ответила я.

— Что?

— Манипуляция, — повторила я. — Помнишь, Наруто рассказывал, что Третий всегда был добр к нему? Разговаривал с ним, никогда не ругал.

Тобираме потребовалось несколько минут, чтобы переварить мои слова. Вообще обычно он соображает куда быстрее, но, видимо, озвученная мной мысль была слишком дикой для пра-пра-потомка.

— Не верю, — наконец решительно сказал он. — Это… это слишком низко.

— Почему? Просто политика.

— К биджу такую политику!

Глаза Тобирамы, когда он выкрикнул эти слова, вспыхнули, как фары дальнего света. Божечки мои, какие страсти и эмоции, кто бы мог подумать. Некоторое время пра-пра-потомок молчал, а потом сказал уже своим обычным спокойным тоном:

— Странно, что ему позволяют дружить с нами.

— Ну ты тоже не делай из Третьего записного злодея и кукловода. Я думаю, что отчасти он вполне искренне беспокоится о Наруто.

Тут я немного покривила душой, и Тобирама это сразу услышал. Его понимающий взгляд и кривая ухмылка сказали, что можно не продолжать — все ясно.

— Если что, мы с тобой сможем спрятаться за кланом, — сказал он, явно уже все взвесив и оценив.

— Пользуешься привилегиями рождения? — усмехнулась я.

— А почему нет? — даже без намека на улыбку спросил Тобирама. — За эту привилегию я плачу сполна, как и ты.

В этот момент я со всей отчетливостью поняла, что никогда не убью его, как бы он меня ни бесил. Даже подзатыльник не дам. Мы оба принадлежали Великим кланам, и был огромный пласт обязанностей, условностей, правил и прочей ереси, понять которую не было дано ни Наруто, ни Изаму. Но в таком положении были и привилегии, пользоваться которыми было не просто можно, но и нужно, потому что все они были оплачены и заработаны. Я еще стеснялась, но Тобирама одной фразой словно изменил ракурс, заставив меня взглянуть на существующее положение вещей под другим углом. Действительно, чего я сопли жую? Если у меня есть обязанности, то есть и права. И одно неотделимо от другого.

Разговор с Тобирамой встревожил меня. Занятая бесконечной учебой и рефлексией, я как-то упустила из виду такой важный момент, как руководство Конохи и его политика. В аниме все было розово и плюшево, но в реальности надеяться на подобное было бы глупо. Наруто, как джинчурики, занимал в коноховских политических раскладах не последнее место, и от него требовалась абсолютная преданность деревне и руководству. Не думаю, что мальчишку, действительно, бросили и забыли. Наверняка за ним наблюдают, причем в первую очередь за формированием личности. Его дружбе со мной, Тобирамой и Изаму пока не препятствовали. Хотя, допускаю, что до сих пор все было достаточно невинно и глобально не противоречило общей концепции. Но вот наша вчерашняя выходка… Да, наша. Инициатива исходила от Тобирамы, и говорил в основном он, но я была готова разделить с ним ответственность, если это всплывет. Раскрытая информация могла серьезно повлиять на мировоззрение Наруто, и — уверена — не только могла, но и повлияла. За это мы вполне могли огрести отрезвляющий руководящий подзатыльник. Будем надеяться, что авторитета клана хватит, чтобы в случае чего не дать меня в обиду. Тобираме, как он правильно заметил, тоже есть, за кого спрятаться. Ладно, поступим, как настоящий русский человек — сначала пусть гром грянет, тогда уже и креститься начнем. Чего зря нервы тратить, правда ведь?

Выкроить время для обучения Наруто контролю чакры оказалось и сложно, и просто одновременно — выходной в Академии был единственным днем, когда мы все четверо имели свободное время. С местом для тренировок тоже было все понятно. Окрестности «нашей» поляны я уже давно обвесила маячками разных типов. Во-первых, мы все дорожили уединением, а, во-вторых, надо же мне было где-то тренироваться. Мои мальчишки прекрасно знали о маячках — тайны из этого я не делала, как знали и то, как их обойти — это уже был плод наших с Тобирамой совместных экспериментов. А что? Польза и мальчишкам, и мне.

После того, как все собрались, я активировала дополнительную защиту «нашей» поляны. Все-таки за то, что я собираюсь сделать, меня в клане по головке не погладят. Интересно, Итачи чувствовал что-то подобное, когда начинал меня учить? Говорят, что долг платежом красен. Я непроизвольно прикоснулась к фигурке кота на шее. Итачи… Какая странная у тебя роль в этой моей жизни. Дорогие су… сущности, ваших рук дело? А, впрочем, неважно. Это МОЙ выбор.

— Акира научит тебя тонкому контролю чакры, — проинформировал мое солнце пра-пра-потомок. — Гордись, Наруто. Чтобы Неко взялся обучать кого-то не из своего клана — это уникальный случай. Знаешь, какие они закрытые и жадные? Из моего клана это еще никому не удавалось.

— Может, вы неправильно просили? — невинным тоном поинтересовалась я. Во мне зашевелилось нехорошее подозрение. — А ты, Тобирама, наверное, захочешь рядом с Наруто посидеть и послушать?

— Акира, ну ты же сама понимаешь, что я просто не могу упустить такой случай, — развел руками пра-пра-потомок.

Эх, убить бы надо заразу, но почему-то не хочется. Что мне, жалко, что ли? Если благодаря этому мои мальчишки станут сильнее, так я только рада.

— Наруто, для начала мне надо тебя хорошенько рассмотреть, — сказала я.

Под моим чутким руководством мальчишка уселся так, чтобы его тень была максимально четкой и не пересекалась ни с какими другими. Штуку я затеяла сложную, и не сказать, чтобы владела ей в совершенстве, поэтому стремилась создать максимально комфортные условия. Села рядом с Наруто, самыми кончиками пальцев прикоснулась к краю его тени и, сосредоточившись, погрузилась в Ткань.

Я не смогла отказать себе в удовольствии, и немножко побалдела в растворенном состоянии. После того, как я разобралась, что это такое и как работает, Ткань стала для меня чем-то вроде теплой расслабляющей ванны. Наверное, было как-то не очень правильно воспринимать так Ткань Мира, ну уж, простите — что есть, то есть. Как по мне — но если угораздило вляпаться во что-то столь грандиозное, то уж лучше так, чем благоговейный трепет с придыханием. Тем более, я никогда не злоупотребляла. Так и сейчас, дав себе немного насладиться приятными ощущениями, я с некоторым сожалением сфокусировала себя и «вынырнула» на уровень Тени. Вот здесь надо было вести себя предельно осторожно, гиннеко, все ж, не хрен собачий.

В Тени Мира я себя чувствовала не очень уютно, и задерживаться здесь мне не хотелось. Однако Девятихвостый — штука серьезная и, прежде чем хоть как-то касаться его кривыми ручонками, лучше было на все это внимательно посмотреть.

Наилегчайшим импульсом, едва касаясь, я приподняла интересующий меня фрагмент. Непосредственно в Тени тень Наруто была объемной и очень детальной. Я не видела потоки чакры как представители клана Хьюга — у нас это работало по-другому. Для меня тень моего солнца состояла из мельчайших крупинок разных оттенков черного, и именно по изменению и игре оттенков я «читала» Наруто не только физически, но и духовно, энергетически, эмоционально, даже могла оценить уровень работы его сознания и подсознания. Это сложно описать. Такое было возможно только в самой Тени, верхние планы давали, все же, более или менее детальный абрис.

Да, бардак тот еще. Как Наруто вообще умудряется хоть как-то управлять своей чакрой? Подсознание заколочено, сознание бурлит, как чайник, собственная чакра Наруто мечется как попало, еще и лис вносит свою лепту в общий хаос — прям, вишенка на торте.

Я смотрела на открывшуюся моим глазам картину и думала. Наруто был очень необычным и сильно отличался от других людей. Настоящее яркое чистое солнце, способное своим теплом согреть даже такую окоченевшую ящерицу, как я. И вот это вот бурление не просто так. Возможно, это оборотная сторона и плата за его удивительную способность. И если заменить этот хаос порядком, не угаснет ли свет моего солнца, не уйдет ли его тепло, которым он так щедро одаривает окружающих?

Эмоции Наруто всегда были очень сильными, яркими и чистыми. Жестко контролировать такое, как, например, того требовала великоклановая дрессура, было просто невозможно. И, подозреваю, именно такая эмоциональность Наруто порождает этот хаос, а лис просто не позволяет ему хоть как-то упорядочиться. Как если взболтать воду в стакане и, едва она начнет крутиться чуть-чуть медленнее, снова взболтать. Так что, проблема не только в Девятихвостом. Но и оставлять все как есть тоже нельзя, Наруто должен иметь возможность нормально управлять своей чакрой, а в перспективе — и чакрой лиса. Проблема требует очень деликатного подхода, и одними упражнениями на контроль тут не обойдешься.

Нежно и ласково я вернула фрагмент на место, и, минуя верхние планы, резко «вынырнула» из Тени. И чуть не пропахала носом землю — хорошо Изаму успел меня подхватить.

— Ты в порядке? — спросил он.

Мальчишки сгрудились вокруг меня, явно готовые как бежать за помощью, так и тащить меня в госпиталь.

— Да, — немного покривив душой, сказала я. — Мне просто надо чуть-чуть полежать.

Энергии на этот просмотр ушла прорва. Мэдока точно убьет меня. Хорошо, что сегодня я отпросилась на весь день, а до завтра уже что-то восстановится. Еще надо будет в гости к Нобу сходить, побалбесничать в Очаге.

— И… что ты рассмотрела? — Глаза Тобирамы горели нездоровым блеском.

Вот кто о чем, а вшивый, как всегда, о бане. Интересно, что я увижу, если посмотрю на пра-пра-потомка в Тени? Толпу жирных тараканов с лупами и микроскопами в лапках, увешанных книгами и свитками?

— Родинку у Наруто на пятке, — буркнула я. — Отвали, Тобирама, дай подумать.

— Что-то серьезное? — тихо спросил мое солнце.

— Ты тоже отвали. Говорю же — надо подумать. Лучше бы еды какой-нибудь добыли.

Мальчишки вняли и оставили меня в покое. Не мудрствуя лукаво, они наловили в реке рыбы и запекли ее на костре. Пока они возились с готовкой, я валялась на травке, честно ломая голову над тем, как мне помочь Наруто, не навредив при этом.

Есть хотели все, поэтому рыбки улетели, только хвостиками махнули. Было вкусно. Но мало. Вот занятно устроен организм у шиноби. Могут не жрать целыми днями, но как дорвутся до еды, то поглощают ее в таких количествах, что мне кажется, она сразу после глотания просто телепортируется в какой-то выносной желудок.

Мальчишки молчали, но то и дело поглядывали на меня. Тобирама жадно, Наруто с надеждой, Изаму как всегда невозмутимо. Ладно, хватит уже над ними издеваться.

— Наруто, — сказала я. Народ тут же встрепенулся и навострил уши. — Первое, что ты должен понять — для тебя это может быть опасно.

— Почему? — нахмурился он.

— Упражнения, с помощью которых Неко добиваются тонкого контроля чакры, требуют работы с подсознанием. Сейчас эта часть тебя закрыта. И именно там обитает твой… хм-м… жилец. Если мы начнем заниматься, то перво-наперво откроем твое подсознание.

— То есть выпустим Девятихвостого?

— Нет. Его держит печать, и никуда он не денется. Но, открыв подсознание, ты встретишься с ним.

— Ну-у-у…. — Наруто почесал в затылке, — хотя бы узнаю, как он выглядит.

— И второе, что ты должен понимать — для тебя это будет тяжело.

— Почему?

— Узнаешь, — загадочно улыбаясь, пообещала я.

Мы прозанимались до самого вечера. Я гордилась моим солнцем. Все-таки он очень талантливый и очень упорный. Как я и предупреждала, ему было тяжело. Вот ногами помахать или железки покидать — это он понимал и любил, а всякие медитации с концентрациями и прочее энерго-мозголомство в странных позах были ему непривычны и чужды. Но он не отлынивал, не халтурил, а очень старался, выкладываясь по полной.

Когда мы закончили, Тобирама залез на дерево и с блаженной сытой улыбкой улегся на ветке. Видимо, переваривал знания, потому что рыбу мы уже давно переварили. Изаму в такой же позе разлегся внизу. Наруто плескался в реке, а я крутила ген-йоки.

— Акира, как у тебя сегодня прошло с Саске? — лениво поинтересовался Тобирама.

— А почему ты уверен, что что-то вообще происходило?

— Потому что я хорошо знаю тебя.

— Нормально, — после небольшой паузы все же ответила я.

— Если будет НЕ нормально, ты ведь скажешь нам об этом?

Я молчала.

— А-ки-ра, — ласково-угрожающе пропел Тобирама.

— Отвали, — огрызнулась я.

Настроение было испорчено. В этот раз я решительно отказалась от прогулки с провожанием и, сославшись на дела, через тень прыгнула домой. Отвалите все, и так тошно.