Женский взгляд из-под кровати. Точка А (джен)

Это снова случилось посреди ночи — просто дежавю какое-то. Сработала сигналка в одной из самых дальних от Хрени деревень. Она находилась за радиусом действия моего Зрака, поэтому посмотреть, что там происходит сейчас, я не могла — требовался промежуточный Прыжок.

— Сигнал, — громко, на весь дом, сообщила я и, сбросив одеяло, села.

Сокомандники проснулись мгновенно.

— Где? — первым делом спросил Шику.

Я объяснила.

— Не вздумай прыгать одна, — бросив на меня самый суровый из своих взглядов, сказал капитан. — Изаму…

— Уже ушел, — отозвался тот из-за закрывающейся двери.

Тэдэши все же как-то сумел уговорить нашего капитана взять его на «дело». Тобирама долго плевался ядом по этому поводу, но в конце концов успокоился и даже смирился. За те дни, что ждали сигнала, мы как следует познакомились с чоусаканом. Прикольный оказался мужик. Деликатный, что мне показалось удивительным при его роде деятельности, с хорошим чувством юмора, умный. По характеру Тэдэши был горячим парнем, но, когда надо, умел сдерживаться и сохранять внешнюю невозмутимость. Мне он понравился, хотя по поводу его участия в «деле» я была согласна с Тобирамой. Каким-бы умником и милахой он ни был, Тэдэши — не шиноби.

Вот и сейчас. Нам на сборы потребовались считанные минуты, а потом мы ждали чоусакана, за которым отправился Изаму. У меня в голове навязчиво тикали часы, неумолимо отсчитывая упущенное время. Наконец они пришли. Инструктаж от Шику, по большей части для Тэдэши. Прыгать через тень капитан мне категорически запретил, поэтому перемещались мы на Тобираме. Мои маячки стояли в самой деревне, а вот его метка в полутора километрах от нее. Ночь, лес, полицейский следователь. Мы плелись со скоростью улитки, даже еще медленнее, потому что требовалось не просто дойти до деревни, но и сделать это тихо. А для этого Тэдэши едва ли не на руках приходилось нести.

— Максимально скройте чакру, — приказал капитан. — Мы не знаем, кто нас там ждет.

Могли бы и не стараться. В деревне нас ждали только догорающий костерок и пять еще теплых трупов. Двое мужчин, женщина, ребенок и старик. Им всем перерезали горло. Тела лежали кучей друг на друге недалеко от костра.

Черт… Не удержалась и метнула взгляд на Тэдэши, который в этот момент с приглушенным рыком метнулся к тлеющим углям. Чоусакан долбанный, тебе лишь бы загадку разгадать, а люди для тебя не больше, чем улики. Если бы ты не тормозил, козлина…

На мое плечо мягко легла рука Изаму. Глубоко вдохнув, медленно выпустила воздух сквозь сжатые зубы и сказала:

— Я в порядке.

Изаму убрал руку. Тобирама уже сидел, прижав к земле ладонь.

— Одиннадцать часов, — бесцветным голосом сообщил он.

Облачная ночь — не самые подходящие условия для работы с тенями, но я справилась. Ублюдков было восемь, среди них двое шиноби. Компания вполне уверенно передвигалась по лесу, пятеро несли за спиной груз.

Коротко доложила обстановку капитану.

— Акира, проследи, — распорядился Шику. — С тобой пойдет Изаму. Не приближаться, в контакт не вступать. Возможно, это не вся банда, — снизошел он до объяснения в ответ на мой оч-чень красноречивый взгляд.

Пришлось проглотить клокочущую ярость и кивнуть. Моя бы воля — догнала мразей и порвала на части. Но если унять эмоции и включить мозги, то капитан, конечно, прав. Здесь мы уже никому не поможем и никого не спасем. Сейчас важнее узнать об этих тварях как можно больше, да и силы их шиноби было бы неплохо оценить прежде, чем ввязываться в драку.

— Идем, — позвал Изаму.

— Стойте. — Тобирама протянул мне кунай. — Не потеряй, у меня их всего два.

Молча взяла кунай и убрала его, положив отдельно от остальных. Без дополнительных объяснений догадалась, что на рукояти стоит метка Тобирамы и, пока кунай со мной, пра-пра-потомок сможет переместиться ко мне из любого места.

— Не приближаться, — еще раз повторил Шику. — Только наблюдение. Скройте чакру. Пошли.

Да, времени на болтовню и вправду не было — ублюдки на месте не сидели. Мы с Изаму, прям как настоящие ниндзя, бесшумно растворились в ночи. Пришлось немного попотеть, чтобы догнать мерзотную компашку. Еще в первое зраканье я смогла повесить на пару бандитов примитивные динамические метки — так что проблем с определением местоположения наших целей не было. Приблизившись на минимальное безопасное расстояние, мы с Изаму сбавили темп, скрыли чакру — в общем, затаились как могли и тихонько следовали за целями.

Незадолго до рассвета тварюшки устроили большой привал, явно намереваясь поспать несколько часиков. Очень хорошо, нам это тоже не помешает. Найдя подходящую нычку, мы с Изаму устроились на отдых. Вернее, устроилась я — напарник вызвался дежурить первым. Но прежде, чем улечься, я заменила динамические метки на активные следящие маячки. Жрут они, конечно побольше, зато и понадежнее — метка и пропасть может, если не услежу, а вот маячок никуда не денется. С этой мыслью я отрубилась.

Проснулась сама. Внезапно и в компании четырех трупов. Не то, чтобы они возлежали рядышком — нет, аккуратной кучкой валялись в сторонке, но были первым, что я увидела, открыв глаза. Ярко светило солнце, щебетали птахи, рядом со мной уютненько хрустел пищевой пилюлькой Изаму. Ну, прямо, «Утро в сосновом бору» и картина Репина «Приплыли» в одном флаконе.

— Надеюсь, ты это не на завтрак нам припас? — как можно более ровным тоном поинтересовалась я.

— Завтрак вот, — он кинул мне пилюлю. — А это так… гости.

— Я проспала нападение?

— Угу.

Изаму поднялся на ноги и смачно потянулся. Сейчас он мне очень напоминал нашего кота на даче, когда, поймав очередную мышь, этот рыжий гад укладывал свой трофей мне на подушку, дожидался, пока я проснусь и, довольна мурча, начинал выгибать спинку и принимать позы, всячески демонстрируя стать. Поверьте, проснуться носом в мышиных кишках — не самое приятное начало дня. И ведь по мохнатой заднице не надаешь — охотничек, едрить его, спаниель несчастный. Поэтому приходилось гладить и нахваливать.

Гладить и нахваливать Изаму я не стала — не кот все же и, вообще, пусть спасибо скажет, что в истерике не бьюсь. Натура я впечатлительная, а по утрам еще и особо ранимая. Поэтому нейтральным тоном поинтересовалась:

— Что еще я пропустила?

— Заходил Тобирама. Велел передать, что Шику приказал снять сигналки.

— Зачем? — нахмурилась я. — Пусть стоят. Вдруг что? Мне они не мешают.

— Еще как мешают. Ты спала ненормально крепко. Мы тут, вообще-то, немножко пошумели, — он мотнул головой в сторону жмуриков.

Снова нахмурилась, но скрепя сердце вынуждена была признать, что он прав. Проспать нападение — это, конечно, пять баллов. Это я звездно выступила. Опять какой-нибудь Побочный Эффект, о котором мне не удосужились рассказать? Вернемся — допрошу Нобу. Возможно даже с пристрастием. Хотя, вполне допускаю, что в практике клана просто еще не было психов, ставящих и одновременно поддерживающих полсотни маячков.

— Убедил, — неохотно проговорила я. — Сейчас займусь, только сначала проверю подопечных.

На лице Изаму отразилось облегчение. Видимо, морально он приготовился долго и муторно меня убеждать. Он даже улыбнулся, прежде чем исчезнуть в густой кроне одного из деревьев. Подозреваю, что на этом наблюдательном посту он себе целое гнездо свил.

Такая моя покладистость возникла не просто так. Меня всерьез напряг мой беспробудный сон, больше похожий на беспамятство. Но еще больше меня насторожили возникшее онемение во всем теле и озноб. Что-то с моим организмом было не в порядке. Впервые такая хреновость появилась после того заседания в мастерской Нобу. Очень бы хотелось свалить все на духоту или пробегавший мимо злопастный вирус, но Ж-чувство подсказывало, что дело не в этом. А если сопоставить появление неприятных ощущений с сопутствующими событиями, то выходило, что засбоила моя энергетика. Поэтому я так легко согласилась снять маячки в деревнях — возможно, если снизить нагрузку, то я более-менее приду в норму. А уж разбираться, что именно закоротило в моем организме буду по возвращении в Коноху и горячо любимый клан. Но сначала подопечные.

Быстро сжевала пилюлю, устроилась с максимальным комфортом и, сразу погрузившись на третий план, зракнула по азимуту следилок.

Твари питались. Да уж, при свете дня работать с тенями куда как проще. Особенно в лесу. Густые, смачные, сочные — просто пальчики оближешь. Теперь, когда мы все никуда не торопимся, можно рассмотреть этих человекообразных повнимательнее. Сюрприз первый: их не восемь, а десять. Упс… Это как же я так лажанулась?! Ответ был прост — двое незамеченных ранее отморозков оказались шиноби. И нехилыми такими шиноби, по коноховской табели о рангах уровня джонинов. Чакру они скрывали мастерски, не уверена, что даже Тобирама засек их. Мне, конечно, чакра до лампочки, а упустила я их, потому что ночь была облачная, и тени хилые. Да, в который раз убеждаюсь, что опыт — одна из немногих поистине бесценных вещей. Хорошо еще, что нам повезло, и моя ошибка не привела к фатальным последствиям. Надо учесть на будущее и больше так не лажать.

С этими двумя, пользуясь их неподвижностью, я поработала тщательно — и следилки повесила посложнее и еще несколько маячков, которые знала в теории, а на практике еще ни разу не применяла. Один из них реагировал, когда помеченный использовал чакру. Второй — когда уровень чакры понижался до минимума. Третий — самый сложный — отслеживал концентрацию и преобразование чакры. Теперь, если эти ребята вздумают устроить шиноби-драку, я получу о них массу полезных сведений.

Двух других шиноби я оценила как слабеньких генинов. На всякий случай им я тоже поставила следилки посложнее, но сильно не заморачивалась. Остальные — обычные вооруженные мужики — не представляли никакого интереса. Окончательный вердикт можно будет вынести, только когда я посмотрю на них невооруженным глазом, но я практически уверена, что остальная компашка — типичный бандитус вульгарис.

Закончив обработку подопечных, я занялась сигнальными маячками в деревнях. Снимать их — с учетом расстояний — целое дело. Пришлось попрыгать. Пока я возилась с этим, твари откушали и двинулись в путь. Теперь, когда я как следует поработала с их тенями, можно было немного подрасслабиться и на пятки им не наступать. Никуда они не денутся с подводной лодки. А если вздумают пошалить — я об этом узнаю сразу же.

Прежде, чем покинуть место ночевки, я решила посмотреть на наших рассветных гостей. Надо же — шиноби, хотя знак на протекторах мне незнаком. Изаму вылез из своего наблюдательного гнезда и приземлился рядом со мной.

— Откуда они? — спросила я.

Напарник молча пожал плечами.

— А чего им надо было?

— Я не совсем понял, — признался Изаму. — Но они собирались напасть.

— Обыскал?

— Оружие средней паршивости, немного денег, личные вещи и вот это.

Изаму протянул мне листок. Развернув его, я в первую секунду остолбенела — на меня смотрело мое лицо. Неплохой, кстати, портрет. Снова взглянула на убитых. Совсем молодые ребята, немного старше нас. Прислушалась к себе. Не-а, ничего нигде не дрогнуло, сердце бьется размеренно и равнодушно. Расту или каменею? А, один черт…

— Шику тебе голову оторвет, что никого не оставил в живых для допроса.

— Сначала он меня похвалит, что тебя не затоптал, — усмехнулся Изаму. — Еще у них было это.

Изаму протянул мне маленький инъектор, наполненный прозрачной, чуть голубоватой жидкостью. Интересненько.

— Отдадим в госпиталь на анализ, — сказала я, убирая трофей в кармашек в рюкзаке, туда же отправился мой портрет. — Думаю, надо еще забрать их протекторы.

Мы сняли повязки с голов незадачливых шиноби, и они тоже отправились в мой рюкзак. Да уж, универсальная сигнало-следилка и хранилище трофеев — такая у меня роль. Но я не жаловалась. Называть себя редактором у меня уже язык не поворачивается, но и до того, чтобы носить звание шиноби я еще не доросла, зависла в какой-то раскоряке на полдороге. Так что меня все устраивало, и даже мои кровожадные порывы в отношении тварей после заочного знакомства с ними поутихли. Надо все же реально оценивать свои силы и возможности. Хотеть порвать мразей на куски я могу сколько угодно, вот только рвалка у меня еще не отросла.

Потянулась рутина. Твари не безобразничали, просто топали по своим делам, мы с Изаму плелись за ними. Я развлекалась тем, что на привалах рассматривала тени подопечных с разных планов и просто на грешной земле. Узнала много и о физическом, и о энергетическом состоянии каждого. Эмоциональность, уровень и интенсивность умственной деятельности. Опыт я получила поистине бесценный. В каких-то своих выводах я была уверена, часть наблюдений очень хотелось обсудить с Нобу.

После нескольких дней такого рассматривания один из бандитус вульгарис привлек мое внимание. Не могу точно сказать что, но что-то меня царапнуло, и к этому экземпляру человекообразного я присмотрелась пристальнее. Наблюдение первое — он никогда не нес груз. Наблюдение второе — он никогда не занимался никакими хозяйственными делами. Наблюдение третье — двое шиноби-джонинов всегда держались рядом с ним. Главарь? Похоже на то, поэтому при первом же удобном случае я украсила его тень дополнительными маячками и даже сняла отпечатки и с него, и с телохранителей.

Каждое утро нас навещал Тобирама. Интересовался как дела, передавал приказы капитана, несколько раз притаскивал нормальную еду, рассказывал новости. Командно-мозговой центр нашей бригады не скучал и без дела не сидел. Отправив нас с Изаму, они первым делом прошерстили деревню. Тэдэши ценой ожогов сумел добыть из костра лист, на котором сохранился значительный кусок текста, не оставивший сомнений — это было торжественное удостоверение, подписанное — как чуть позже выяснилось у старосты Хрени — одним из жителей той деревеньки. Молодец, чоусакан, возьми с полки пирожок. Но лучше бы ты, господин следователь, не тормозил в ту ночь. Улику бы ты не получил, зато пять человек до сих пор коптили бы небо.

Второй важной новостью было то, что Шику каким-то образом сумел передоговориться со всеми с исключительной выгодой для нас. Староста Большой Хрени закрыл нашу миссию ранга В, письменно подтвердив, что поставленную перед нами задачу мы выполнили и претензий он не имеет. Более того, написал отдельное письмо на имя Хокаге, в котором благодарил Коноху за то, что к ним отправили такую замечательную команду. И такие мы умные и красивые, и так быстро прибежали и все уладили, что королева в восхищении. Учитывая, что почтальоном выступал Шику, этот панегирик вполне мог и не дойти до светлых очей Пятой, но иметь такую бумажку было невредно.

Тэдэши, в свою очередь, от лица полиции Химачи поручил нашей команде миссию ранга А. Цель — обнаружение и нейтрализация банды Бродячие Палачи. Прозвище, как я потом выяснила, появилось с легкой руки Тобирамы. Подозреваю, что он просто ляпнул в раздражении, но Тэдэши понравилось, и название обрело жизнь. Новость была хорошей. Мочить козлов мы все равно будем, а так еще и денег дополнительно заработаем, да и А-миссия в личном деле никому из нас не помешает. Молодец, капитан, уважаю. Интересно, у него в роду евреев не было?

Про попытку нападения на нас и мой портрет мы через Тобираму доложили. Шику велел вещички сныкать, меры предосторожности принять, но в целом пока выбросить из головы.

Кстати, о мерах предосторожности. Как, оказывается, многого я не знаю о своих мальчишках. Выяснилось, что Изаму, наслушавшись моих объяснений про маячки, творчески их переосмыслил, посоветовался с пра-пра-потомком, тиснул у того пару свитков из клановой библиотеки и породил свои собственные сигналки, которые по оценке того же Шику являлись буквально новым словом. Техническими подробностями утомлять не буду, потому что сама ни хрена не поняла. Что-то там было завязано аж на фуин. Удивительно, но при помощи Тобирамы, свитков из библиотеки Сенджу и, как подозреваю, такой-то матери Изаму эту науку совсем чуть-чуть, но освоил и вполне уверенно рисовал запчасти к своим сигналкам. Этими ноу-хау он оборудовал каждую нашу стоянку и для тренировки, и предосторожности для. Именно благодаря им мне удалось так сладко выспаться во время нападения. Сигналки своевременно предупредили о гостях, а зная, кто где спрятался, Изаму с его скоростной техникой превратил столкновение в избиение младенцев. Ну что же, признаю — напарник имел все основания быть крайне довольным собой и на манер кошака демонстрировать стать. За ушком его, что ли, почесать?

— Дальше будет сложнее, — поравнявшись со мной, сказал Изаму.

Мы с ним неторопливо плелись по верхним путям. Напарник периодически удалялся, проверяя окрестности, потом догонял меня. То ли развлекался таким образом, то ли куда серьезней отнесся к моему портрету в вещах неизвестных шиноби. Наверное, он был прав, но я уже совершенно отупела от этой муторной слежки. И движухи никакой, и не расслабишься. Слова Изаму вывели меня из дремотного состояния.

— Почему ты так думаешь? — встрепенулась я.

— Леса заканчиваются. Скоро начнутся обжитые места, там мы станем заметны.

Это еще мягко сказано. Парочку мы с Изаму представляли колоритную — ну просто малый и мартышка. Не заметить невозможно. Хотя, если подумать, то ничего страшного. Мы вполне можем позволить себе еще отстать от тварей, и даже если кто-то из местных нас запомнит — кому он будет об этом рассказывать? Соседу Васе? Да ради бога. Вот башку мою светить действительно не стоит, ну так капюшон на что мне дан?

Все эти соображения я и изложила напарнику. Тот, как обычно, не спорил. Это с Тобирамой они постоянно сцеплялись, со мной же Изаму почти никогда не связывался, но при этом — гад такой — всегда делал по-своему.

После снятия сигналок из деревень мое самочувствие и правду наладилось. С одной стороны, это было хорошо, с другой — крайне хреново. Значит, проблема действительно крылась в энергетике, а такого рода расстройства плохо лечатся. Может, все дело в подростковом возрасте и гормональной перестройке организма? Тогда ничего страшного. Метод лечения — полежи и все пройдет — отлично сработает. Примем версию, как рабочую, а дома разберемся.

Но, несмотря на появление правдоподобной успокоительной версии, мне было как-то не по себе. В этой жизни мой организм еще ни разу меня не подводил, но, учитывая, что сейчас мы были на миссии и впереди корячилась стычка, нужно было все-таки проверить функционирование всех систем. Не хотелось бы в ответственный момент подвести команду. Поэтому, улучив на очередном привале момент, когда Изаму отправился исследовать окрестности, я достала ген-йоки.

Первое же прикосновение к волшебной палочке включило сигнал тревоги — ощущение было другим. Вернее, его совсем не было — я держала в руке не ген-йоки, а обыкновенную деревяшку. А вот это уже была ж…. жуткая ситуация, верить в которую я отказывалась. Привычно повернув волшебную палочку параллельно земле концами вправо-влево, я попыталась активировать ее. Минуту, не меньше, ничего не происходило, а потом из ген-йоки неохотно появился корявый короткий клинок. Он продержался секунд десять, после чего рассыпался. Я попробовала снова и снова, но после двух десятков попыток по телу вновь поползло онемение, и я сдалась. Ген-йоки не работал. Сказать, что это был удар ниже пояса — ничего не сказать.

Зрак и маячки функционировали нормально. В легкой панике я проверила Прыжок и Растворение — все работало, и меня немного попустило. Снова повертела в руках волшебную палочку. Может, дело не в моем организме, а в ней? Мысль была грустной, но и успокаивающей. Нежно погладив деревяшку, я вернула ген-йоки в ножны. Вернемся в Коноху, и я отдам тебя доктору Нобу. Он все вылечит, а пока придется обходиться так.

Как, однако, приятно после продолжительного скаканья по ветвям пройтись обычной дорогой. А уж первая же придорожная харчевня не оставила равнодушным даже невозмутимого Изаму. Там мы с ним залипли часиков на дцать. Надо же было дать нашим бандюкам отойти подальше, правда? Ну, а то, что чай такой вкусный оказался — так это просто совпадение.

Но все когда-нибудь заканчивается, вот и нам пришлось покинуть это гостеприимное заведение общепита. Вновь потянулись однообразные дни. Мы пылили по дорогам Страны Огня, избегая особо оживленных. Питались в маленьких чайных, ночевали под кустами, потому что ежеутренние визиты Тобирамы — не для нежных глаз гражданских. Наконец, не помню уже на какой день, случилось предрассветное светопреставление — нам на голову свалился трехмозговой командный центр в полном составе. Означать это могло только одно — расслабуха закончилась. С одной стороны, было жалко — все же несмотря на скуку мы с Изаму неплохо отдохнули, с другой радовало — сбор команды обещал движуху.

Особенно я обрадовалась капитану. Уже давно я вынашивала одну идейку, но без его санкции действовать не решалась, а использовать Тобираму как дупло было неудобно и хлопотно. Изложи я свою идейку, так пра-пра-потомок сначала раскритиковал бы ее в пух и прах, потом внес дополнения и исправления, и только тогда согласился передать все Шику. А там новый пакет поправок, половину из которых забанила бы уже я, и так десять раз. На самом деле, я бы воплотила идейку в жизнь и без всякой санкции Шику, если бы не двое бандитов-джонинов. Теоретически они могли меня почуять, и тогда наша миссия если и не накроется медным тазом, то осложнится точно. Поэтому посоветоваться с капитаном надо было обязательно. Идейка была не из горящих, поэтому проще всего было дождаться воссоединения команды.

Правильно говорят, что терпение — добродетель: моя идейка прошла на ура. Видать, командно-мозговой тоже подустал от этой тягомотины и жаждал если не действий, то хотя бы новых данных. Так что, после короткого обсуждения, таможня дала добро.

Место и время для реализации идейки я определила давно. Бандюки оказались мужиками режимными и дважды в день приблизительно в одно и то же время — в середине дня и после захода солнца — останавливались на питание и отдых. Их обеденный перерыв подходил мне идеально. Мы немного сократили расстояние между нами и бандитами и, синхронизировав режим с подопечными, в нужное время остановились в удобном мне месте — в стороне от дорог и людей, с кучей вкусных теней.

Выбрав самую сочную, я растворилась в ней, погрузилась на третий план и мягкой струйкой скользнула вдоль одной из маячковых нитей. Перебираться в тень бандюка я не собиралась, просто предварительно проведенная зраковая разведка показала, что этот экземпляр сидит в приятной близости к густой тени большого дерева. Прыжок по маячковой нити в растворенном состоянии по ощущениям чем-то был похож на горные лыжи, а третий план добавлял колорита, и это было потрясающе. Я так увлеклась, что чуть не пропустила нужную остановку, но все же успела вовремя соскочить с нити и юркнуть в облюбованную тень.

Понимаю, что мои действия вызывают вопросы: зачем такие сложности и откуда дровишки? На второй отвечу сразу — из одного из свитков из-за почесушной стены. Причем к описываемой в нем Запретной технике это не имело никакого отношения, так — заметки на полях. На самом деле никакой фантастики, просто весьма остроумное соединение Прыжка и Растворения. Идея мне понравилась, но практически опробовала я ее впервые. На первый же вопрос отвечу развернуто. Во-первых, мне страсть как хотелось опробовать новую технику, а, во-вторых, я всерьез опасалась телохранителей главнюка. Я уже говорила, что при определенном повышении уровня энергии Ткани в организме становлюсь невидимой даже для сенсоров. Однако до сих пор мне не приходилось прятаться от настоящих хайлевелов, коими с высокой долей вероятности могла оказаться эта парочка, поэтому насколько энергия Ткани «ослепит» их — предсказать было сложно, а рисковать не хотелось. При Растворении же я просто становилась сгустком тени без каких-либо намеков на чакру.

Оккупировав столик под навесом, твари в очередной раз принимали пищу. Выдержала паузу, внимательно наблюдая за компанией. Вроде все в порядке, и мое появление прошло незамеченным. Переместилась я в тень на земле, а теперь аккуратненько перетекла сначала на ствол дерева, потом на хорошо затененную ветку и притаилась в густой листве. Дальше — привет любителям фильмов ужасов. Представьте себе картину: разгар дня, солнышко, дерево, листики. И тут из тени, как из лужи, медленно поднимается башка в надвинутом на лоб темном капюшоне из-под которого зыркают абсолютно черные глаза с белым зрачком, вокруг которого крутится снежинкообразная хрень. Стра-а-ашно? То-то же. Я целиком вылезла из тени, одновременно тщательно скрывая чакру, вырубила Зрак и притаилась в листве. Наконец-то я увижу сильно задолжавших моему терпению тварей, а не только их тени.

Сквозь листву вся компания была прекрасно видна. Первым делом я впилась взглядом в главнюка. Молодой, лет двадцати с небольшим. Стройный как тополь, изящный как ирис, манерный как гей. На бледном узком лице застыло выражение легкой брезгливости, а неброских цветов одежда просто кричала о богатстве. Мое внимание привлекли его руки с тонкими длинными пальцами. Эти белые пальцы все время слегка подрагивали, даже когда руки находились в покое, отчего рождали ассоциации с каким-то мерзким паучищем. Тьфу, пакость.

По обе стороны от главнюка сидели молодые мужики — ровесники нашему чоусакану. Их лица были столь же невыразительными и незапоминающимися, как и их одежда. Протекторы они не носили, что меня насторожило. Еще по аниме помню, какое значение имела эта матерчатая повязка с нашитой на нее металлической пластиной, на которой был выгравирован знак соответствующей деревни. Даже шиноби-отступники продолжали носить протектор, лишь перечеркивали знак, обозначая таким образом свой разрыв с деревней. В этом мире было так же. Протектор — символ принадлежности к шиноби. Эта повязка выполняла несколько функций и дорожили ей невероятно. Снять протектор — только через силу в чрезвычайном случае, лишиться протектора — позор и унижение. Я точно знала, что эта парочка — шиноби. И ничего, им было нормально и без этих сакральных повязок. Странно.

Вот на головах парочки слабеньких ниндзюков протекторы были. Вообще, все в их облике в лучших традициях аниме кричало о принадлежности к шиноби. Тут были и татуировки на роже, и вычурные непрактичные одежки и завязки-перевязки — черти-что, короче. Как по мне, так проще и дешевле было просто повесить на грудь табличку: «Я не хрен собачий, а супер-пупер ниндзя». Внимание они привлекали, и еще какое. Может, в этом и состояла их основная функция?

Вторая половина этой стаи человекообразных состояла, как я и предполагала, из бандитус вульгарис. Лица я, конечно, осмотрела и запомнила, но описывать их — просто потеря времени. Ничего они из себя не представляли, типичный расходный материал.

Трапеза проходила в напряженной обстановке. Один из расходников — гориллообразный бандюк с квадратной физиономией и исчезающе маленькими глазками — возмущенно говорил, брызгая пищей из ротового отверстия:

— А чего это я должен не получить? Обещал — плати! Если у кого яйца бумажные, так пусть он и не получает! Я говорил…

— Заглохни, — лениво обронил один из телохранителей.

Горилла взвился, будто его шершень в зад тяпнул.

— А чего это я заглохни! — завопил он, при этом его ручищи, как будто самостоятельные механизмы, продолжали загружать пищу в рот, откуда она немедленно вылетала при каждом слове в виде полупережеванных брызг. — Кто скулеж поднял — уходим, уходим?! Могли еще десяток взять! Осюсение у него! А теперь говоришь денег нет?! Обещал — плати как обещано!

— Довольно, — негромко проговорил главнюк, и Горилла тут же заткнулся. — Будет тебе награда за труды. Скоро мы с вами расстанемся, вот тогда и получите все, что причитается. Хидаримуки этим займется, а Мигигава проследит.

— Благодарствую, господин! — тут же залебезил Горилла. — В вас-то я и не сомневался. Ваше слово — оно о-го-го! Крепче камня, тверже…

— Довольно, — повторил паукорукий. — Я склонен доверять ощущениям Мигигавы, о которых ты так пренебрежительно отозвался.

Уж не знаю, было ли это совпадением или милой шуткой су… сущностей, но, произнося эти слова, главнюк чуть приподнял голову и взглянул ровно туда, где, развесив уши, торчала ваша покорная слуга. У него были светло-светло-голубые, прозрачные глаза. Глаза безумца.