Женский взгляд из-под кровати. Точка А (джен)

Глава 9

Внезапно проснувшись посреди ночи, я не меньше минуты соображала, какой же из чертей содрал меня с кровати. А когда наконец сообразила, то мне стало нехорошо. Чертом-будильником оказался сигнальный маячок на тени векового дуба, а Зрак любезно показал мне двоих. Одним из полуночных посетителей заброшенного полигона оказался Итачи, а вот второй был мне незнаком, хотя кое-какие догадки у меня имелись.

Быстро просчитала ситуацию. Итачи не просто умный, а очень умный парень, и его знаний о техниках Неко достаточно, чтобы связать его появление в тени дерева и мои посещения этого полигона. А это значит, что он намеренно вызывает меня, и вряд ли для того, чтобы посреди ночи потренировать в метании сюрикенов. Первым моим порывом было залезть обратно под одеяло и забыть, как страшный сон, что я, вообще, когда-либо рождалась в этом мире. Но отсутствие под рукой веревки и мыла, плюс какое-никакое воспитание в православной традиции удержало меня от малодушных порывов.

Я позволила себе роскошь проскользнуть в ванную и быстро ополоснуть лицо холодной водой, после чего уставилась на свое отражение в зеркале. Так, что я знаю и помню из аниме? В клане Учиха уже давно зреет недовольство и к настоящему моменту оно должно было дойти до точки кипения, сиречь — подготовки к восстанию. И не сказать, чтобы у них не было поводов для возмущения. Начало политике притеснения Учиха положил Второй Хокаге, который никогда не доверял этому клану, а продолжили его ученики — нынешнее руководство деревни. Учиха доверили внутреннюю полицию, но при этом выселили на задворки. Вроде как клан и в почете, а вроде как и в глубокой заднице. Плюс постоянные провокации и сомнительные приказы со стороны руководства деревни — как в той истории с нападением Девятихвостого лиса. Прибавьте к этому чрезмерную гордость Учиха… В общем, я вполне понимала, почему их квартал бурлил, как кастрюля с убегающим супом.

Итачи во всех этих раскладах была отведена завидная роль. Наследник главы клана, подлинный гений, пацифист с патриотически промытыми мозгами, гордость и клана, и деревни. Бедный парень… С одной стороны, ему было поручено шпионить за руководством деревни в пользу клана, а с другой — шпионить за собственным кланом в пользу руководства деревни. Ну просто зашибись… В аниме все закончилось очень печально: Итачи принял сторону деревни и, дабы избежать гражданской войны, до начала восстания собственноручно вырезал весь свой клан, включая родителей, оставив в живых только младшего брата.

Надеюсь, вы понимаете, почему мне хотелось держаться от всего этого как можно дальше? Но не получилось… И вот теперь Итачи ночью вызывает меня на встречу. Странно это. В какой бы сложной ситуации он не оказался, что капитану АНБУ может потребоваться от девятилетней соплячки? Есть только один надежный способ выяснить это. Я снова активировала Зрак и воспользовалась Прыжком, чтобы переместиться в тень векового дуба.

Когда я, неслышно ступая, подошла к Итачи, он совершенно не удивился, и его последующие слова лишь подтвердили мои выводы:

— Я надеялся, что ты откликнешься. Это Учиха Шисуи. Он мой лучший друг и… у нас сложная ситуация.

Понятно.

Подошла к Шисуи, который сидел, прислонившись к вековому дубу и закрывая ладонью один глаз. Сначала надо оказать первую помощь. Уже смешивая во рту животворный фермент с чакрой, я присела рядом, мягким движением отвела в сторону его руку, открывая окровавленную глазницу, и сказала:

— Не дергайся и, пожалуйста, без замечаний. Я хочу помочь.

Да, глазница со свежевырванным глазом — так себе зрелище. Хорошо, что мне не свойственна повышенная брезгливость и крови я не боюсь. Хотя, если бы рана уже загноилась или на месте молодого симпатичного Шисуи был бы какой-нибудь страшный старик — я бы, наверное, не смогла. Ну что за мысли лезут мне в голову? Тьфу!

В первое мгновение, когда я начала вылизывать рану Шисуи, тот дернулся, но тут же затих и больше не шевелился. Итачи тоже молчал, хотя по его чуть заметно изменившемуся дыханию я поняла, что зрелище было… м-м-м… занятное. Надеюсь, мне больше никогда не придется делать ничего подобного.

Лишившийся одного глаза Шисуи дал мне четкое понимание состояния дел на данный момент. Глаза у этого Учихи необычные даже по меркам их клана. При помощи своего шарингана Шисуи мог внушить человеку любую мысль так, что тот был уверен, что она его собственная. Волшебные глазки, правда? Вот и не я одна так считаю.

Сегодня — общее собрание клана Учиха, на котором Шисуи собирался воспользоваться способностью своих глаз, чтобы внушить соклановцам мысль отказаться от идеи восстания. В замысел был посвящен только Итачи, потому что лишь эти два идеалиста-пацифиста шли против общих настроений в клане и пытались избежать кровопролития. Но… не получилось.

Был в аниме такой персонаж по имени Шимура Данзо. Близкий друг Третьего Хокаге и в некотором роде соправитель Конохи. Положение его в руководстве деревни было каким-то странным, а старик Третий относился к нему уж совсем нездорово. Подготовил Данзо покушение на Хокаге — так ему только пальчиком погрозили, сколотил личную армию отмороженных на всю голову убийц — вообще никто слова не сказал. В общем, странный персонаж. И вроде как лютый патриот Конохи, вот только мужик немного попутал личные амбиции и благо деревни.

Именно этот самый Данзо настаивал на силовом решении проблемы Учиха — в смысле резать всех к чертовой матери. Глаза Шисуи в эти планы никак не вписывались, плюс такую сладкую плюшку Данзо хотелось иметь самому, естественно, для использования исключительно во благо деревни. Вот он сегодня и вызвал юного идеалиста на беседу, во время которой выдрал у Шисуи один глаз. Выковырял бы и второй, да Учиха сумел смыться.

Дальше в аниме Шисуи отдал свой второй глаз Итачи и покончил жизнь самоубийством. Но это в аниме. А в этой, прости Господи, реальности вместо прыжка с обрыва Шисуи сидит в тени векового дуба, куда его притащил лучший друг. Дорогие су… сущности, вы предлагаете мне вмешаться в запланированный порядок событий? Спасибо за доверие, не знаю, куда и деваться от оказанной мне чести.

Смех-смехом, но ничего этого я официально не знаю. А эта парочка — не просто шиноби до мозга костей с их очень специфической психологией, они настоящие патриоты деревни с качественно промытыми мозгами. И не будем забывать, что Итачи — капитан АНБУ, а сотрудники госбезопасности, по моему глубокому убеждению, не отличаются ни развитым чувством юмора, ни милосердием, ни доверчивостью. Зато с избытком наделены подозрительностью и холодной расчетливостью. И если Итачи хотя бы на мгновение почует во мне угрозу деревне или его клану… Боевые навыки красавца-Учихи мне были известны доподлинно, и не только из аниме, но и из собственного опыта. И в его способности одной левой прикопать меня тут же, в тени векового дуба — я ни секунды не сомневалась.

К тому моменту, когда рана очистилась и приобрела пристойный вид, меня уже мутило от вкуса крови и я с трудом подавляла рвоту. Нет, вампир из меня точно не получится. Вид крови меня, конечно, не пугает, но вот ее вкус… Я отстранилась от Шисуи и сказала, обращаясь к Итачи:

— У тебя есть комплект первой помощи? Наложи ему повязку.

Итачи молча занял мое место и достал бинты. Несмотря на мою помощь, выглядел Шисуи неважно: его лихорадило, а кожа была липкой от испарины.

— Ему нужно в госпиталь, — нарушила молчание я.

— Нет, — хором отрезали оба.

— Почему?

Ответом мне была тишина. Я немного подождала, а потом начала злиться. Что же это такое?! Два вполне взрослых, по меркам шиноби, мужика посреди ночи непонятно зачем вытаскивают из постели нежную девятилетнюю девочку и даже не собираются ничего объяснять. Да идите вы все лесом!

— Может, я спать пойду? — ядовитым тоном поинтересовалась я. — Мне завтра утром рано вставать в Академию.

— Прости, Акира, — своим обычным спокойным тоном сказал Итачи. — Просто… — он снова замолчал, а потом повторил: — У нас сложная ситуация.

Кивком головы я указала на Шисуи:

— Кто это сделал?

И снова пауза, пока наконец Итачи не произнес:

— Данзо. Он…

— Я знаю, кто такой Данзо, — перебила я, начиная терять терпение. — Итачи, зачем ты меня позвал?

— Не знаю, — еле слышно выдохнул он. — Но… у меня из головы не идут твои слова про два выхода.

Вот же ж, блин… Дернул черт меня тогда за язык. Крепко зацепило парня. Настолько, что засбоили все заложенные в него программы. Никогда не сомневалась, что Слово — величайшая сила. Вот только неплохо бы вспомнить об этом в следующий раз, когда мне опять приспичит что-нибудь брякнуть.

Ж-чувство настойчиво сигнализировало, что отпущенное нам время истекает. Вот не думаю, что любезный Данзо удовлетворился одним глазом Шисуи и спокойно отправился на боковую. Учиху ищут, а, может, и обоих.

— Отсюда нужно уходить, — озвучила я свои мысли. — Этот полигон — не лучшее укрытие. Есть идеи?

Итачи молча покачал головой. Домой они явно не хотят идти, тащить их ко мне… Дело не в приличиях, просто не я одна умею ставить сигнальные маячки, и не сомневаюсь, что не только в нашем квартале, но и в его окрестностях этого добра больше, чем людей в московском метро в час-пик.

Ребятам нужна помощь. Но, мало того, что они просто не умеют ее просить, я еще и не в силах им ее оказать. Но, кажется, я знаю кое-кого… Шанс на успех такой же, как и у блондинки встретить динозавра: пятьдесят на пятьдесят. То есть — или встретишь, или нет. Эх, семи смертям не бывать, одной не миновать…

— Не выходите из тени дерева, — зачем-то сказала я и, воспользовавшись Прыжком, перенеслась к Резиденции.

Ну вот что я творю, а? Итачи, видимо, я недооценивала влияние твоей внешности на мой мозг, иначе никогда бы не решилась на подобное. А говорят, еще ни одна женщина не теряла голову из-за того, что у мужика красивые ноги… Нет, позднее, когда у меня была возможность спокойно проанализировать все события, я пришла к выводу, что принятое мной решение было абсолютно верным. Но той ночью мне было не до анализа, и действовала я на голимом Ж-чувстве. Может, прав Нобу — мне нужно больше доверять своим инстинктам? Хотя, куда уж больше, и так в последнее время голову почти не включаю…

Не знаю, спала Мэдока или нет, но мое появление она встретила в полном сознании, одетая и причесанная почти как всегда.

— Акира, что случилось? — лениво, с легкой ноткой досады поинтересовалась Наставница.

— Не здесь, — буркнула я и, развернувшись на одной ноге, покинула помещение.

В этом действии не было никакого нарочитого выпендрежа, просто я доподлинно знала, какие тонкие стенки в Резиденции. И если сама с радостью пользовалась сведениями, добытыми из шепотков по углам, то становиться их источником не собиралась. И не важно, что на дворе ночь. Резиденция никогда не спит.

Мне было известно только одно безопасное место. Поэтому я, не мудрствуя лукаво, отправилась в мастерскую Нобу. Никого не встретив по дороге, я привычно залезла в Очаг и уселась на краю Бездны. Дымка ластилась к моим ногам, не обретая (слава всем богам!) никакой конкретной формы. Минуту спустя я почувствовала приближение Наставницы, а вскоре услышала легкий шелест ее шагов. Она молча поднялась на постамент и, как всегда грациозно, уселась на пару ступенек ниже меня. Она не стала задавать вопросы, а я не стала их дожидаться. Коротко и ясно описала ситуацию, свои мысли и выводы.

Мэдока молчала целую вечность. Девяносто процентов того, что она сейчас услышала из моих уст, я просто не могла знать. Если Наставница поднимет меня на смех, сдаст в психушку или спихнет в Бездну — ни одному из этих действий я не удивлюсь, сама бы так поступила. Но ничего из вышеперечисленного Мэдока не сделала. Вместо этого она сказала:

— Жди здесь.

После чего встала и ушла. Невидимые часы тикали у меня в голове, отсчитывая утекающие минуты, и с каждым тиком в душе росло отчаяние. Зря я обратилась к Мэдоке. С чего я взяла, что она может помочь?! Неожиданно я снова почувствовала Наставницу, но она была не одна. Внутри меня все похолодело, и я поднялась на ноги…

Мэдока вошла в мастерскую. Вторым человеком оказалась… оказался… Блин, ты парень или девушка? Волосы трехцветные, как у Хотэки, глаза ярко-синие, как у Мэдоки. С виду — на пару лет старше меня, так что вторичные половые признаки пока не опознаются, даже если не принимать во внимание свободную куртку.

— Акира, слезай оттуда и передай маячок, — распорядилась Мэдока.

— А?..

В полном офигении я перевела взгляд с симпатичного Оно на Наставницу. Мэдока как раз дошла до постамента и остановилась у первой ступеньки.

— Это Юки, — представила она спутницу? или спутника? — А теперь будь любезна передать маячок.

Я все еще пялилась на Оно, силясь угадать половую принадлежность. Пластика движений могла бы внести в этот вопрос какую-то ясность, но Юки, словно издеваясь, стояло совершенно неподвижно.

— Акира! — в голосе Наставницы явственно прозвучало раздражение.

Чуть не подпрыгнув на месте, я наконец очнулась, сбежала вниз и бодро отрапортовала:

— Я не умею.

Уголок одной из бровей Мэдоки медленно пополз вверх. Судя по всему, Юки не первый день было знакомо с моей Наставницей, потому что, заметив это броведвижение, поспешило вмешаться:

— Это просто. Сейчас я тебе объясню.

То ли мы с юным андрогином гении, то ли все дело в особом гипнотическом воздействии взгляда Мэдоки, но Юки буквально в двух словах объяснило мне, что нужно сделать, а я с первой же попытки исполнила требуемое. Дальше в глазах на мгновение потемнело, и вот мы втроем стоим в тени векового дуба. Мэдока первой шагнула к Учиха:

— Ты — Шисуи, да? Юки, передай Акире шестой маячок. Акира, перенесешь Шисуи и останешься с молодым человеком, утром тебя сменят. Ты — Итачи, если не ошибаюсь? — слушай внимательно…

ТАКОЙ я видела Наставницу впервые. Никогда не считала ее мямлей и слабачкой, но что она настолько харизматична, я даже не подозревала. Мэдока, ты редкостная стерва, но мое уважение к тебе сегодня поднялось на новый уровень.

Юки скинуло мне маячок и неожиданно улыбнулось.

— Удачи, — едва слышно шепнуло оно мне на ухо.

Спасибо, друг или подруга, она, ой, как понадобится. Ведь сейчас мне впервые предстояло исполнить реальный Прыжок с прицепом. Активировав Зрак, я протянула руку Шисуи, и тот, не колеблясь, ухватился за нее. Вообще-то, физический контакт был не нужен, но мне так было проще. Так, сначала нащупаем маячок… Черт бы тебя побрал, Мэдока! Помеченная тень находилась на самой границе радиуса действия моего Зрака. Еще пара метров — и все, я бы не смогла ее увидеть. Ладно, будем считать, что это экзамен. Теперь Шисуи. Для того, чтобы перенестись с пассажиром, мне нужно было частично слить наши тени. Это было самое неприятное. Я выпустила из своей тени тонкий язычок и, скользнув им в тень Шисуи, зацепилась. Хотэка предупреждал, что это очень тонкий момент. Надо думать, за что цепляешься, иначе можно серьезно повредить пассажиру. Ну что нащупала, в то и вцепилась — сейчас не до деликатности. Уходим на первый план — черт! — равновесие. Вроде получилось. Держим. Теперь совмещаем помеченную тень и тень векового дуба, на которой лежит моя собственная с прицепом… Слияние… Прыжок…

Прибытие было жестким. Меня едва хватило на то, чтобы выдернуть нас с Шисуи из тени, как Побочный Эффект свалил с ног. Отчаяние… боль… безнадежность… умереть, чтобы покончить с этим… защитить деревню… защитить клан… умереть… Чужие эмоции и мысли били по мне, как электрические разряды, и я не могла ни укрыться от них, ни защититься.

В прошлой жизни у меня с детства периодически сводило ноги. Мне кажется, это неприятное и болезненное ощущение, хоть раз в жизни, испытал каждый, поэтому вы понимаете, о чем я говорю. Как-то, когда я еще была подростком, посреди ночи мне свело обе ноги, причем от бедра до пальцев. Будь я медиком, я бы, наверное, смогла объяснить суть и механику процесса. Но ни тогда, ни сейчас я не являюсь врачом, поэтому могу лишь поделиться впечатлением. Это было не просто больно, это было больно настолько, что в какой-то момент я как бы отстранилась. Нет, сознания я не теряла, но и пошевелиться не могла, и только с болезненным любопытством следила за ощущениями. Я до сих пор хорошо помню тот момент, когда боль начала отступать, оставляя после себя то ли след, то ли воспоминание.

Нечто подобное я испытывала сейчас. Только боль была не физической, а эмоциональной. И, как и тогда, я не могла даже пошевелиться. Все, что мне оставалось — это терпеть и ждать.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем эта эмоциональная судорога начала уходить, оставляя после себя след-воспоминание. К дьяволу… Никогда в жизни я больше не подпишусь на Прыжок с прицепом. Я с собственными-то чуйвствами совладать не могу — куда уж мне чужие.

Хотэка учил, что не только физические тела, но и мысли, чувства, эмоции — словом, вся энергетично-информационная составляющая отбрасывает тень на Ткань мира. То есть, тень человека — есть не что иное, как некая копия его личности. Именно поэтому мы — Неко — прячем свои тени. И именно отсюда растут ноги у Побочного Эффекта: слив свою тень с тенью Шисуи, я впитала его мысли и чувства. Не все, конечно, — лишь верхний, самый яркий на тот момент слой, но и этого мне хватило с избытком. Никогда больше…

Этот Прыжок вкупе с Побочным Эффектом высосал меня досуха. Не будем забывать, что мне всего девять биологических лет, и запас чакры у меня весьма ограничен, и утомляемость куда выше стандартных для взрослых шиноби показателей. Меня вело, как пьяного матроса во время шторма, но кое-как я сумела осмотреться. Мы попали во вполне комфортабельную пещеру. Здесь были запасы еды, воды и одеял. Похоже, мне передали маячок одного из скрытых убежищ Неко. Ладно, буду надеяться, что Наставница знала, куда нас направить, и это укрытие вполне надежно. С трудом, но я нашла в себе силы замотать Шисуи в одеяла, после чего свернулась клубком возле него и просто вырубилась.

Сколько я проспала — не берусь ответить. Будильника под рукой не было, солнца тоже, поэтому я проснулась, как проснулась. Отдохнувшей я себя не чувствовала, похоже, меня разбудило нездоровое дыхание Шисуи. Вид у него был неважнецкий. Бледный, как полотно, весь в испарине и горячий, что хоть яичницу на нем жарь. И не похоже было, что он спал. На мой неискушенный взгляд, парень был без сознания. Я размотала наложенную Итачи повязку и совсем погрустнела — пустая глазница Шисуи выглядела не очень.

Обшарив всю пещеру, я не обнаружила даже намека на аптечку. Конечно, принцессы не какают, а шиноби не болеют. Черт бы побрал моих дорогих соклановцев! Ну Нурофен какой-нить они могли здесь оставить?! Или, хотя бы, зеленку… Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько глупо и беспомощно.

Так. Для начала успокоимся. Это — убежище моего извращенского клана. Все его устройство просто кричит об этом. Никакого входа-выхода не просматривается, только несколько замаскированных узких щелей для проветривания и освещения. Зато прихотливо расставлены каменные валуны, при любом освещении дающие просто роскошные тени. И дураку ясно, что попасть сюда — как и выпасть — можно только при помощи Прыжка. Любопытно… Это убежище или узилище?

Но раз это местечко обустраивали мои братья-мутанты, то отсутствие элементарной аптечки вполне понятно. У нас же всегда есть заначка целебной чакры в защечном мешочке и Его Величество Фермент.

С сомнением покосилась на бесчувственного Шисуи. Слюнями я его уже одарила — мама, не горюй, пожалуй, еще одну порцию пациент не переварит. Может, попробовать не капельный путь, а воздушный? Там и пропорция другая, если, конечно, я ничего не путаю.

Эх, Шисуи, несчастливая твоя карма. Быть тебе моим личным подопытным кроликом. Ты, конечно, и так помирать собрался, но что-то меня эта идея не вдохновляет. Ну не должны молодые, здоровые, умные и красивые парни умирать по милости амбициозных старперов и общей качественной промывки мозгов. Или рукожопости некоторых недошиноби… Ведь цепляла я его тень как попало, могла вцепиться во что не надо — и вот результат.

Ладно — спокойствие, только спокойствие. Выпендриваться не перед кем, терять, по большому счету, тоже, так что вспоминай пропорцию и не торопись. Я глубоко вздохнула и сосредоточилась. Вот чакра из заначки, вот фермент. Как там Хотэка учил: смешать, но не взбалтывать, отделить жидкость. А теперь аккуратненько…

Наклонившись над пустой глазницей Шисуи, я начала медленно вдувать в нее то, что намешала у себя во рту. Еще раз, и еще, и еще… В глазах потемнело. Видимо, спала я совсем мало и не успела толком восстановиться. Сил хватит еще на один вдых. Когда воздушная смесь была готова, я внезапно остановилась. В пустую глазницу я вдула достаточно — уже или подействует, или нет. Но, если вспомнить ту лекцию Хотэки… Пальцами я аккуратно раздвинула губы Шисуи. Прости, и не пойми меня неправильно, просто я очень хочу, чтобы ты жил. Помоги мне, фермент животворящий… Я приникла губами к губам Шисуи и медленно выдохнула воздушную смесь…

Темнота… Странное ощущение. Ни холодно, ни жарко, ни жестко, ни мягко. Я словно растворилась в чем-то, что было ничем, но при этом полностью контролировала свое тело. Наверное, я путано объясняю? Это все потому, что и ощущения какие-то путанные. Вот что серьезно напрягало, так это царящий вокруг мрак. Никогда не страдала никтофобией, но мое предыдущее бдение в темноте закончилось новым рождением, и повторять этот опыт не хотелось. Пожалуйста, не пугайте меня, будьте так добры, включите свет.

Словно в ответ на мою просьбу царящая вокруг тьма посерела, сменившись густым сумраком. Спасибо, так гораздо лучше. Хотя… Вот поверьте, раствориться во мраке и раствориться в серости — разница не принципиальная. Ну и долго это будет продолжаться? Скучновато, вообще-то… Одну из моих ладоней что-то тепло пощекотало, словно котенок мазнул кончиком хвоста. Не знаю, увидела я это, почувствовала или поняла каким-то иным способом, но под моими пальцами слабо, еле заметно пульсировал крохотный огонек. Такой маленький, такой робкий и такой беззащитный, казалось, он в любой момент был готов исчезнуть без следа. А вот фигушки! Живи, малыш! Живи, чтобы гореть все ярче; живи и становись все теплее и сильнее. Ну… Давай!

Огонек внезапно вспыхнул, словно сверхновая, ослепив меня нестерпимым светом и обдав жаром доменной печи. Ладонь снова защекотало и, вздрогнув, я распахнула глаза. Быстрое сканирование обстановки показало, что я лежу. Частично рядом с Шисуи, частично на нем, а моя ладонь закрывает его пустую глазницу. Щекотка, которая привела меня в сознание, оказалась его попыткой открыть глаза. Вот скажите, на фига мужику такие ресницы?!

Ох, наснится же всякая ересь, когда проснешься и сразу не можешь понять — кто ты и на каком свете. Я убрала руку и сползла с Шисуи, давая ему возможность таки растопырить зенки. Наощупь кожа у него была нормальной температуры, ресницами он хлопал в полный рост, так что, смею надеяться, Фермент Ферментович Ферментов оказался на высоте — больной был скорее жив, чем мертв.

Визуальный осмотр подтвердил мои выводы. Выглядел Шисуи не лучшим образом, но помирать явно раздумал. Собрав себя в кучку, я прогулялась в угол с запасами и принесла подопечному воды, которую он с удовольствием употребил. Я тоже напилась и даже потратила часть драгоценного запаса, чтобы попрыскать себе на физиономию. Обозримое будущее обещало быть томным, и мне требовался хотя бы намек на бодрость. Умывание помогло: я почувствовала себя если и не бодряком, то вполне себе готовой к функционированию.

Мэдока обещала, что меня сменят утром. Изучив падающий через щели свет, я утвердилась в мысли, что утро уже наступило. Интересно только, какого дня? Учитывая нагрузки, я могла продрыхнуть и сутки, и даже двое. Делиться своими подозрениями с Шисуи я не стала. Он был старше меня, к тому же — полноценный шиноби, поэтому я была уверена, что его биологические часы настроены куда точнее моих, и, даже несмотря на ранение, он точно знает какой сегодня день. И если Шисуи не считает нужным поделиться со мной этим знанием, чего вдруг я должна выступать? Хотя, все это не похоже на Мэдоку и весьма волнительно.

У Шисуи, конечно же, оказалась при себе походная аптечка, и, воспользовавшись его собственными запасами, я снова наложила повязку. Получилось у меня далеко не так ловко, как у Итачи, но сойдет. От предложения поесть Шисуи отказался и просто лежал, пялясь в никуда. В аниме его персонаж был эпизодическим. В этой реальности я Шисуи совсем не знала, но была уверена, что такое уныло-апатичное настроение ему совершенно не свойственно. Во всяком случае, в аниме он даже умирал с доброй улыбкой на губах.

— Все еще думаешь покончить жизнь самоубийством? — спросила я, предварительно отодвинувшись от Учихи на безопасное расстояние поближе к тени.

Он ничего не ответил, даже не пошевелился, но я буквально ощутила разлившееся в воздухе напряжение. Я не совсем уж дура, и не забывала, с кем имею дело — этот симпатяга, даже раненый, в мгновение ока мог уделать меня, как бог черепаху. Но я просто не могла спокойно смотреть на его состояние. Может, во мне взыграл материнский инстинкт, может, суицидальные наклонности, но я всеми фибрами души хотела, чтобы он жил. Не просто говорил и двигался, а, действительно, жил. Поэтому и решилась прибегнуть к шоковой терапии по рецепту Мэдоки. Со мной это работало, может, и на Шисуи подействует?

Но пока он еще не решил: прибить меня прямо сейчас или чуть-чуть попозже, я поспешила рассказать ему про Побочный Эффект. Не знаю, что из сказанного мной подействовало, но Шисуи расслабился, а в его оставшемся глазе появился проблеск интереса.

— Итачи немного рассказывал о тебе, — произнес он, внимательно рассматривая меня.

— А мне о тебе — нет, — изрядно приправив интонацию девичьей легкомысленностью, парировала я. — Вы с ним давно знакомы?

— Да, давно, — последовал лаконичный ответ. Немного помолчав, Шисуи спросил: — Почему ты мне помогаешь?

— Ну если называть вещи своими именами, то не тебе, а Итачи. Тебя, уж прости, я совсем не знаю.

— Справедливо, — согласился Шисуи.

Слегка поморщившись, он принял сидячее положение. Быстро осмотрелся, переместился к ближайшему валуну, прислонился к нему спиной. От меня не ускользнуло, что в результате этих передвижений расстояние между нами сократилось, но пока дергаться не стала.

— И все же, почему ты помогаешь Итачи? — спросил Учиха, устроившись поудобнее.

— Ну, во-первых, я ему кое-чем обязана, — все тем же легкомысленным тоном сообщила я. — А, во-вторых, он просто мне нравится.

— В смысле? — немного смутился Шисуи.

— В прямом. Как человек. А ты что подумал?

На щеках Учихи появился легкий румянец.

— Ничего, — торопливо пробормотал он.

— Может, все-таки поедим? — невинно хлопая глазами, предложила я.

Шисуи просто вынужден был согласиться. Порывшись в пещерных запасах, я добыла нам пропитание, и на некоторое время воцарилась тишина. Задумчиво жуя что-то, похожее на вяленое мясо, Шисуи спросил:

— А что это за история про два выхода?

Я поморщилась:

— Нет тут никакой истории. Просто фраза.

— Какая? — допытывался он.

Тяжело вздохнув, я повторила:

— Даже если вас съели, всегда есть, как минимум, два выхода.

Шисуи коротко хохотнул, а его единственный глаз заблестел.

— Хороший совет, — с улыбкой глядя на меня, сказал он.

— Правильнее будет сказать — дурацкий.

Доев свою порцию, я отряхнула руки. Чище от этого они не стали, но так — небольшое моральное удовлетворение.

— Шисуи, мы можем поговорить откровенно?

В воздухе вновь возникло напряжение. Не такое сильное, как в прошлый раз, но все равно ощутимое. И, похоже, мы оба еще раз оценили расстояние от него до меня и от меня до тени. Как ни странно, осмотр удовлетворил нас обоих, и напряг немного снизился.

— И о чем ты хочешь поговорить?

— Ну, в-третьих, это не мое дело. Во-вторых, я прекрасно понимаю и причины, и последствия. А, во-первых, я уверена, что ваш клан готовит восстание.

Шисуи опять никак не отреагировал — ни словом, ни жестом. Даже не дернулся. Некоторое время он молчал, а потом невозмутимо спросил:

— Кто ты?

Сразу отказавшись от соблазна представиться полным именем, я быстренько перебрала в уме варианты и остановилась на том, что подсказал разговор с Нобу.

— Гиннеко, — самым серьезным тоном ответила я.

Лично для меня это были пустые слова. Подумаешь — Серебряный Кот. Звучит, конечно, красиво и приятно чешет эго, но практического смысла не имеет. Этим титулом или прозвищем, или что это на самом деле — меня наградили другие. И пусть для меня это был пустой звук, если для аборигенов этот эпитет имел какое-то сакральное значение, то просто грех было не воспользоваться. В конце концов не я это придумала.

Я понимала, что ступаю на очень скользкий путь, и что за свои слова мне придется расплачиваться. Как говорится, назвался груздем — полезай в короб. Но иного пути привести Шисуи в жизнеспособное состояние я не видела.

Мой ответ, казалось, полностью удовлетворил Учиху. Витавшее в воздухе напряжение развеялось. Живой, блестящий глаз смотрел на меня с неподдельным интересом.

— И что ты по этому поводу думаешь?

Такой вопрос немного обескуражил меня. Шисуи, мне девять лет! Мать моя женщина, что Итачи наговорил обо мне?! Или такая реакция — уже моя заслуга? Анализируя впоследствии свои слова и поступки в той ситуации, я пришла к однозначному выводу — мои мозги ушли в запой. Или взяли отпуск. Или атрофировались. Рулили чутье, нюх, инстинкт, интуиция — в общем, сборная солянка под общим названием Ж-чувство. Не задействуя мыслительный процесс, я набрала в грудь побольше воздуха, убеждая себя, что это храбрость, и на одном дыхании выпалила:

— Думаю, что руководством Конохи взят курс на ликвидацию Великих кланов. Узумаки уже уничтожены, от Сенджу после последней войны остались единицы, на очереди Учиха. Кто остается?

— Хьюга и Неко.

— Неко уже подтачивают изнутри — мы на очереди. Долго ли протянут Хьюга, когда все остальные падут? Совет кланов уже шатается, его голос с каждым уничтоженным Великим кланом значит все меньше. Остаются трое Благородных — Нара, Яманака, Акимичи и несколько Малых. Но если не будет Великих, что они смогут?

Глаз Шисуи блестел, но лицо было непроницаемо. Уж не знаю, что он на самом деле думал, но неожиданно услышала:

— Никогда бы не подумал, что ты интересуешься политикой.

— Я ненавижу политику, — раздраженно фыркнула я, — но я умею читать, у меня хорошие зрение и слух и развитое чувство справедливости.

— Почему ты думаешь, что Учиха следующие?

— Ваше готовящееся восстание — не секрет для верхушки Конохи. И если Хокаге готов к переговорам, то Данзо нет. Учиха уже приговорили. Если не согласится Итачи, то на вас спустят Корень.

Ну хоть это его проняло. Шисуи слегка побледнел, а его глаз расширился.

— Итачи? — одними губами прошептал он.

— Восстание. Как следствие — гражданская война. Ослабление деревни. Итог — внешнее нападение. Или полное уничтожение бунтарей до того, как они начнут смуту. Все логично и практично.

— Почему Итачи? — повторил Шисуи.

— А почему нет? Думаешь ему это не под силу? Честный выбор: грязная бойня руками Корня или тихо и чисто руками гения клана Учиха в обмен на жизнь его младшего брата.

— Руководство деревни никогда не пойдет на такое.

— Уверен? Может, поспорим на твой второй глаз?

Шисуи надолго замолчал. Я не мешала ему переваривать услышанное. Словно мышиный нос из норки высунулась мыслишка: зачем я все это говорю? Мелькнула — и исчезла. Наконец Учиха спросил:

— Кто еще об этом знает?

— Знает? — Я позволила себе ироничную улыбку. — Никто. Даже я этого не знаю, все сказанное — не более, чем мои домыслы.

— Твои домыслы весьма убедительны, — пробормотал Шисуи и снова надолго замолчал. Наконец он произнес: — Ты не дура.

Я только тихо фыркнула в ответ на это замечание, но воздержалась от комментариев, а Шисуи, тем временем, продолжил:

— Говоря мне все это, ты понимала, чем рискуешь. Но, тем не менее, сказала. Почему?

— Не ради клана Учиха, — честно ответила я. — По большому счету, мне плевать на ваш клан, но мне небезразличен Итачи, и я не хочу ему такой судьбы.

— Почему?

— Я уже ответила на этот вопрос, не вижу смысла повторяться.

Глаз Шисуи блеснул и неожиданно он спросил с каким-то веселым любопытством:

— Тебе, действительно, девять лет?

Вопрос застал меня врасплох. В своих попытках расшевелить его умственную деятельность и критическое мышление я, похоже, немного увлеклась. Врать не люблю, а говорить правду… Хм-м-м…

— Родилась я здесь точно девять лет назад, — насколько возможно честно ответила я.

Не знаю, услышал ли Шисуи это короткое «здесь», а если и услышал, то как его истолковал, но вопрос о моем возрасте, казалось, был исчерпан. Возможно, сыграла свою роль таинственная аура гиннеко. Надо бы, кстати, разобраться, какое значение вкладывается в это понятие. Чтобы, хотя бы знать, к чему готовиться в плане расплаты.

— У тебя необычные глаза, — неожиданно резко сменил тему Учиха. — За время нашего разговора твои зрачки уже несколько раз меняли форму и размер.

Едрить твою налево… Вне кланового квартала я уже давно автоматически приводила свои зрачки в пусть расширенное, но круглое состояние. А сейчас, после слов Шисуи, я неожиданно осознала, что вообще забила на контроль зрачков. Уже даже и не помню, когда позволяла себе такое в последний раз. Странно, но несмотря на всю опасность Шисуи, я почему-то не воспринимала его как чужеродный объект. Иначе даже события минувшей ночи, недосып и общая усталость не заставили бы меня забыть о такой важной вещи.

— А ты можешь придать им любую форму? — между тем допытывался Учиха.

— Не совсем, — неохотно, но честно призналась я. — Портрет Хокаге мне вряд ли удастся изобразить.

— Это понятно, — отмахнулся Шисуи. — А вот, например, квадрат можешь? Или треугольник? А ромб?

Серьезный разговор, по молчаливому уговору, был закончен. Делать было ровным счетом нечего, поэтому, чтобы убить время, я с чистой совестью третировала свои зрачки, пытаясь придать им требуемую форму. Зеркала не было, поэтому в его качестве выступал Шисуи. Развлекались мы довольно долго, пока его не осенила прямо-таки гениальная идея.

— Слушай, а форму сердечек можешь? — даже не блестя, а буквально светя, как фонарем, своим единственным глазом, спросил он.

На мгновение я даже перестала дышать и с трудом удержалась, чтобы не расцеловать его. Сердечки в глазах… Это же сколько панических припадков я смогу настричь, если научусь придавать зрачкам такую форму?! Шисуи — ты гений!

На освоение новой зрачковой техники ушло прилично времени.

— Знаешь, вообще-то, жутковато, — признался Шисуи, оценив результат. — Пожалуйста, не используй это против меня.

— Ладно, не буду, — великодушно пообещала я, довольная сверх всякой меры. — Хотя немного обидно. Ведь автор идеи — ты.

— Ну, — улыбнулся Шисуи, — идея и ее воплощение…

У меня на языке вертелась пара подколок, но тут наша идиллия была нарушена — из густой тени появилась Чика.

— А вот и моя смена, — безрадостно сообщила я.

Не могу сказать, сколько в моем унылом тоне было неприязни к Чике, а сколько недовольства от того, что придется расстаться с Шисуи. За то время, что мы с ним просидели в этом убежище-узилище я успела привыкнуть к нему и даже немного привязаться. Чем-то он мне напоминал Наруто. Открытый, теплый. Шисуи не был таким ярким, как мое солнце, но расставаться с ним все равно не хотелось. Классный он парень. Жаль, что мы с ним познакомились при таких обстоятельствах и вряд ли когда-нибудь увидимся еще.

— Удачи тебе, — искренне пожелала я и добавила: — Приятно было с тобой познакомиться.

— Мне тоже, — улыбнулся Шисуи. — Еще увидимся.

Я не стала спорить и возражать. Зачем? Взмахнув рукой на прощание, шагнула в тень и прыгнула к себе домой, унося в личной базе данных слепок его тени. Ну вдруг пригодится?

Дом, милый дом. Надо уже выяснить, какой сегодня день, что происходит, да и поспать как следует было бы нелишним. Зевая во весь рот, я направилась к своей комнате, когда внезапно остановилась, ощутив чужое присутствие, и следом — легкое чувство досады. А вот без сюрпризов обойтись было никак нельзя?