Свой выбор (джен)

До книжного в тот же день Гарри так и не дошел, с трудом доплелся до своего номера и растянулся на кровати, пытаясь осознать полученные сведения. Вся его жизнь, и так не простая, стала еще запутаннее. Не доехав до школы, мальчик уже с головой погрузился в магический мир, где оказался не маленьким ребенком, а…

— А кем? — сам себя спросил Поттер. — Я сирота, которого пытались лишить наследства, связи с семьей, которому пытаются навязать определенный образ мыслей и к чему-то подтолкнуть.

Мало того, на горизонте еще маячит трагедия прошлого, Тот-Кого-Нельзя-Называть, звание Мальчика-Который-Выжил и многое другое, о чем Гарри еще не знал.

Повалявшись еще немного, мальчик попросил обед и сосредоточился на еде. Это здорово отвлекало от неурядиц. Аппетита не было, но Гарри заставил себя съесть немного отварных овощей, куриную ножку и выпить стакан тыквенного сока.

После обеда Поттер переоделся в пижаму и забрался под одеяло. От усталости и сытости клонило в сон, и мальчик не стал сопротивляться дреме.

К ужину он проснулся свежим и решительным. И первым делом обложился учебниками, чтобы под сэндвичи и чай изучить программу первого курса.

Учебник истории мальчик лишь просмотрел, как и пособие по самозащите. Заучивать даты еще до начала учебного года не хотелось, а в пособии в основном просто рассказывалось о всевозможных мелких вредителях и редких созданиях, почти не встречающихся на данный момент. Гарри не сомневался, что несколько заклинаний, приведенных на всю книгу, он и так легко выучит попозже.

— И вообще, самое лучшее средство защиты от всего подобного, — листая книжку, сказал мальчик, — учитель. Не думаю, что нас заставят демонстрировать навыки или позволят встретиться с кем-то слишком опасным.

Книга про зверей оказалась удивительно интересной, а автор с поразительным тактом описывал каждое изученное им создание. Саламандер ко всем существам относился с уважением, как к по-своему разумным обитателям магического мира. Это импонировало, но изучение книги Гарри все же оставил на потом, решив, что сначала должен разобраться в самых сложных науках.

Книга по заклинаниям показала, что мальчик несколько лет изучал магию нетрадиционным способом. Из книг Гарри вычитал, что сначала волшебники учатся колдовать при помощи волшебной палочки, используя для этого словоформулы и особое для каждого заклинания движение, создающее рисунок из нити энергии. Беспалочковое волшебство освоить удается очень немногим и в школе этим почти не занимаются, а невербальное колдовство начинают изучать только на шестом курсе. Гарри же вот уже несколько лет умудрялся колдовать и без палочки, и без заклинаний, хотя что-то подобное маги применяли лишь для самых простых действий. Потоком магии волшебники могли двигать предметы по простой траектории, захлопывать двери, задергивать шторы, но чары посложнее так применить не вышло бы.

Еще больше Гарри удивило то, что волшебники весьма редко могут увидеть потоки магии. Лишь очень сильные и опытные способны видеть без специальных проявляющих чар.

— Я все же ненормальный? — призадумался Гарри, но решил, что никому об этом не скажет, чтобы не привлекать излишнее внимание.

Сама же книга заклинаний оказалась довольно простой. Как таковых словесных формул за год первокурсникам предстояло выучить не много, большая часть страниц учебника отводилась на описание техники взмаха палочки, ситуаций, в которых заклинание применяется, предупреждения и много всего другого. А первые несколько глав вообще отводились на подробное описание того, как правильно направлять магию в палочку и как палочку держать.

Утром мальчик все же сходил в книжный, прихватив рюкзак, а потому вышел из магазина с дюжиной новых книг, вес которых не оттягивал плечи. Эта легкость и потянула ребенка в неприметный магазинчик подержанных книг, где Гарри задержался еще надольше, ошеломленный разнообразием.

В «Дырявый котел» Поттер вернулся с толстеньким справочником по зельям, потрепанным пособием по ингредиентам, используемым в зельеварении, парой книг по чарам, учебниками двадцатилетней давности по Зельеварению и Защите, небольшой, но интересной брошюрой о следящих чарах Министерства. Купил он еще и несколько познавательных книг по истории, в которых этим же вечером обнаружил свое упоминание, а кроме всего обзавелся книжечкой с воодушевляющим названием «Бытовая магия».

Первым делом мальчик пролистал брошюру, книги по чарам и убедился в том, что «История Хогвартса» не врала, но недоговаривала. В этой книге Гарри вычитал, что студентам запрещалось колдовать вне школы, но все оказалось не столь однозначно.

Как выяснилось, такой запрет Министерство ввело совсем недавно. Еще родители Поттера вполне могли спокойно колдовать дома. Даже мама, родители которой были магглами. Близкие родственники магглорожденных, с которыми те проживали в одном доме, просто считались посвященными, должны были хранить тайну и препятствовать нарушению Статута.

Но потом правила изменили, полностью запретив колдовство несовершеннолетних. Вот только по-настоящему эти изменения затронули только магглорожденных, рядом с которыми не проживали другие волшебники.

Из книг Гарри узнал, что отследить колдовство несовершеннолетних в магическом районе гораздо сложнее, пусть следящие чары имеются на всех продаваемых волшебных палочках. А в домах волшебников, особенно защищенных, такое отслеживание и вовсе невозможно — защита блокирует чары Министерства.

Еще Гарри узнал, что до поступления в школу магию детей вообще не отслеживают. Такое колдовство считают спонтанными выбросами. Даже если ребенок и применяет палочку, то не сможет извлечь из нее что-то опаснее снопа искр.

Да, в чистокровных семьях детей учат колдовать, но из-за особенностей взросления те не способны овладеть сильными чарами уже в одиннадцать. Такие дети разве что вызовут Люмос или используют какое-нибудь другое простое заклинание. На первом курсе чистокровные могут превзойти других студентов лишь уровнем теории, но не практики.

В верности последнего Гарри убедился, едва не свалившись в обморок после трех освоенных подряд заклинаний. Не на шутку перепугавшись, мальчик вызвал Келти и попросил заявленный чай с печеньем. А потом, прихлебывая вкуснейший чай с шиповником, переключился на изучение учебника по зельям.

Эта наука понравилась Гарри еще больше, чем чары. «Магические отвары и зелья» напоминала книгу кулинарных рецептов, но более подробную и причудливую из-за ингредиентов. Многие принципы Поттер не понял, их определенно должен был объяснить учитель, так что мальчик попробовал поискать ответы в ранее купленных книгах.

В следующие дни мальчик разобрал справочники, выделил наиболее сложные моменты, отследил разницу в рецептах из учебника и большом талмуде-сборнике и, не испытывая пиетета к творению Жига Мышъякоффа, украсил поля книги пометками. В магазине писчих принадлежностей он купил не только обычные перья, но и металлические, похожие на перьевые ручки, но без внутренней емкости для чернил, а также чернила разного цвета. В итоге спорные моменты по измельчению, нарезке, варке и помешиванию были указаны на полях зелеными чернилами, а этапы, на которых мог произойти взрыв из-за небрежного соблюдения инструкций — красными. Почерк пока оставлял желать лучшего, но Гарри очень старался, страдая из-за того, что всегда красивые буковки из-за непривычного инструмента скачут то вверх, то вниз.

Все эти дни Гарри старался думать о наследии не более часа в день, но чем дальше, тем сильнее мальчик уверялся, что должен любыми способами избавиться от попыток контролировать свою жизнь. Он все еще вздрагивал от мысли, что его могут обнаружить и принудительно отправить к Дурслям до конца лета, где он окажется один на один с нелюбимыми родственниками. Мальчик не обманывал себя, он уже понял, что взрослые привыкли не считаться с мнением детей. Тот же директор Хогвартса самолично решил судьбу Гарри, проигнорировав интересы последнего Поттера. Мальчик чуял кожей, что встретит еще много людей, которые попытаются навязать свое мнение, принудить к чему-либо или просто поставить ребенка перед фактом. Наследие могло обеспечить Гарри какую-никакую защиту, независимость и право выбора.

Да и поверенному Гарри доверял, хоть тот тоже относился к числу взрослых. Но гоблины отличались от людей. Пусть свои интересы этот народ и ставил выше интересов волшебников, но к собственным интересам относилась и репутация гоблина, а портить ее и обманывать пусть юного, но клиента никто из них не стал бы.

Считалось, что гоблины помешаны на золоте, но так думали лишь те волшебники, кто не удосужился разобраться в принципах, которыми руководствовались в своей жизни гоблины. На самом деле они любили не само золото, а процесс его зарабатывания. Именно преумножение богатств, как чужих, так и своих, увлекало гоблинов, как наркотик. Торговля была их стимулом жить. Сделки, торг, получение прибыли — услада и лучшее развлечение. Именно поэтому гоблины так любили людей деятельных, увлеченных преумножением собственного состояния, немного скупых, готовых поспорить из-за каждого сикля. И ненавидели лентяев, богатеев, не пускающих деньги в работу, изобретателей, которые не оформляют патенты, и других недостойных на гоблинский взгляд людей.

Единственным исключением для гоблинов было гоблинское серебро и изделия из него. Этот волшебный металл гоблины создавали сами, ценили больше золота и драгоценных камней и ревностно отслеживали все свои изделия, попавшие к волшебникам. На эти изделия не распространялся торговый азарт гоблинов. Свое серебро они продавали очень неохотно, лишь в самых крайних случаях и всегда обвешивали покупателя ограничениями и обязательствами.

Спустя неделю, нутром чуя, что тянуть больше нельзя, мальчик отправился к Ринготту. Поверенный встретил его прямо в зале, будто заранее знал, что Поттер явится к нему рано утром.

— Меня снедает какое-то беспокойство, мистер Ринготт, — признался Гарри, следуя за гоблином к лифтам.

— У вас хорошо развита интуиция, мистер Поттер, — хмыкнул гоблин. — Вчера в банк прибыла сова от директора Дамблдора с распоряжением.

— Вот как? — напрягся мальчик.

— Называя себя вашим опекуном, Альбус Дамблдор велел выставить лимит на ваш сейф, ограничив вас суммой в двести пятьдесят галеонов в год, — сообщил гоблин. — А еще потребовал отчет о расходах.

— Интересно, он узнал, что я не у дяди и тети или просто желает контролировать мою жизнь? — сам себя спросил Гарри.

— Ну… Директор сделал попытку, но выполнить его требование я не могу, ведь это ущемление прав моего клиента, — успокоил Ринготт. — Я поверенный семьи Поттер и семьи Блэк, а эти семьи древнее фамилии Дамблдор. И я поклялся блюсти интересы своих клиентов, а не посторонних лиц, пусть те хоть трижды директора школ и Верховные чародеи.

— Спасибо, мистер Ринготт, — искренне сказал Гарри и вслед за гоблином вошел в его кабинет.

— Так что вы решили, мистер Поттер? — устроившись за столом, спросил поверенный.

Мальчик на миг прикрыл глаза, а потом озвучил то, что надумал за неделю:

— Я хочу принять титул. Я не особо уверен, что у меня получится, но хочу попробовать.

Гоблин довольно кивнул.

— Я пока не буду назначать себе опекуна или выбирать наставника. Я мало кого знаю в магическом мире и хочу для начала освоиться. Возможно… стоит как-то скрыть факт того, что я принял лордство, пока я не осмотрюсь.

— Вполне разумно, — согласился Ринготт.

— Вы уверены, что мне не могут что-то навязать?

— Титул лорда — это не просто слова, — сказал поверенный. — Это признание самой магией. Если та посчитает, что вы способны выдержать эту ношу, то вы станете лордом Поттером. Это означает, что ни один суд — даже десять судов! — не смогут признать вас… недееспособным, например. Или умалишенным. Или неадекватным. Более того, даже признание вас совершеннолетним оспорить не смогут. Как и лишить прав, переходящих к новому лорду по наследству.

— Например?

— За Поттерами закреплено место в палате судий Визенгамота, место в Попечительском совете школы. Лорд Поттер также может влиять на принятие законов, назначение на некоторые ключевые должности в стране, — пояснил Ринготт.

— И мой отец пользовался всеми этими привилегиями? — предположил Гарри.

— Ваш отец даже титул не принял! — недовольно воскликнул Ринготт. — Хотя был обязан. Но Джеймс Поттер не посетил банк после смерти своего отца, не отвечал на наши письма, не переехал в более защищенный Поттер-мэнор, где само сердце дома обезопасило бы семью и защитило от нападений.

— Неужели там было безопаснее?

— Да. Наверняка, — уверенно заявил гоблин. — Пусть примерное расположение родового гнезда и было известно кое-кому из волшебников, но Поттер-мэнор защищали не только чары Фиделиуса, как дом в Годриковой Впадине, но и множество других чар. Уж не знаю, кто надоумил вашего отца, что маленький коттедж — лучшее место, чтобы скрыться от сильнейшего темного волшебника, но этот человек явно не был другом вашим родителям. Нужно или не знать, или специально игнорировать то, что родовая магия, сила десятков поколений, восстанет против вторжения. Я видел защиту Поттер-мэнора, она вполне могла бы остановить даже более сильного мага, чем Темный Лорд.

— Выходит, кто-то сознательно подставил моих родителей под удар? — опешил мальчик.

— Или так, или ваш отец по глупости доверился не собственному наследию, наследию древнейшего и благороднейшего рода, а мнению кого-то постороннего, кого Джеймс Поттер счел достойным полного доверия, — прямо ответил Ринготт.

— Никому нельзя верить, только себе, — тихо прошептал Гарри.

Гоблин не обиделся, что его не включили в число доверенных, а преспокойно переключился на другую тему:

— Итак, принятие титула.

— Верно. Как мне это сделать?

— Все достаточно просто, — успокоил поверенный. — В обычное время такая процедура производится в родовом поместье, но после смерти вашего отца и из-за того, что вы оказались вне магического мира, Гринготтс произвел процедуру консервации. Мы закрыли все имущество Поттеров под чарами гоблинов, разве что дом в Годриковой не до конца, он все же частично виден всем обитателям этой деревушки. Естественно, прибыль от патентов, проценты по вкладам, выплату ренты и все подобное мы оставили без изменений. Я могу предоставить бумаги за годы, пока я единолично принимал решения. Все получаемые средства перенаправлялись в семейный сейф, туда же мы поместили имущество Поттеров, хранившееся у знакомых семьи, то, до чего могли каким-либо образом добраться в доме в Годриковой Впадине… Есть несколько предметов, в том числе артефактов, которые нам не удалось отследить, — с досадой признал Ринготт. — Но все остальное мы надежно укрыли. В сейф же мы перенесли родовой камень семьи Поттеров. Именно он и нужен для ритуала.

Пояснения заняли еще несколько минут, а потом Гарри вслед за Ринготтом на лифте спустился куда-то настолько глубоко, что на выходе Гарри ощутил легкую нехватку воздуха.

— Мы на одном из нижних ярусов, — пояснил Ринготт. — Ниже лишь сейфы семей Певерелл, Слизерин, Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло. Здесь же расположены сейфы более молодых семей, к которым относятся почти все ныне существующие, они довольно сильно связаны кровью и с более древними, а между собой переплетены очень и очень тесно. Чем выше, тем менее древней семье принадлежит хранилище. Для магглорожденных, желающих иметь сейф в Гринготтсе, мы выделяем места на самом верху.

Как вскоре оказалось, для посещения хранилища Поттеров даже ключ не понадобился. Гарри пришлось надрезать ладонь ножом из рога единорога и окропить герб на двери кровью. Признав родство, огромные створки тут же со скрипом открылись, позволяя Гарри войти в просторную пещеру, в центре которой на подставке покоился темный, почти черный камень неправильной формы, похожий на осколок метеорита.

— Это родовой камень Поттеров, — пояснил Ринготт, щелчком пальцев зажигая в хранилище факелы. Свет тут же выхватил множество дверей, скрытых полумраком. — Это все сейфы рода. Ваш прадед распорядился объединить их и иначе распределить содержимое. Теперь за одной дверью лишь деньги, за другой — золото в слитках и украшениях, за третьей — драгоценные камни, за четвертой — редкие свитки, книги, запрещенные рукописи и инструменты, за пятой — артефакты, за шестой — коллекция редких ингредиентов, семян растений, за седьмой — палочки, не слишком ценные, но дорогие для кого-либо из семьи реликвии, парадные мантии ваших предков, начиная с Линфреда Стинчкомбского, награды, документы и многое другое. За восьмой дверью хранятся средства, находящиеся в постоянном движении. Туда стекаются проценты и выплаты, оттуда я беру средства для новых вкладов. В случае, если бы вы решили не принимать титул, но израсходовали бы деньги из своего школьного сейфа, именно из восьмого сейфа шла бы оплата ваших расходов.

— О, ясно, — и так уже потрясенный всем новым, прошептал Гарри.

— Вам нужно сосредоточиться и окропить родовой камень кровью, — напомнил гоблин. — Не бойтесь. Если магия посчитает, что еще рано, то ничего не произойдет. А если же откликнется, то не причинит вам вреда. Хотя, скорее всего, после ритуала вы будете испытывать некоторое истощение.

Кивнув, мальчик еще раз надрезал ладонь, царапина на которой уже успела затянуться. Рана вышла глубже, чем Гарри хотел. В ладошке, сложенной ковшиком, быстро собралось довольно много крови. Подступив к камню, мальчик закусил губу и опрокинул этот ковшик на пористую поверхность, а потом и вовсе опустил руку на холодную как лед вершину.

Кровь впиталась в камень, как в песок. Руку обожгло огнем, но мальчик ее не отдернул, в восторге наблюдая за тем, как прямо из камня во все стороны выползают алые, золотые и зеленые всполохи, постепенно заключая Гарри в некое подобие кокона. Магия обволакивала, гладила, ластилась, как кошка, проникала внутрь, забирая силы и отдавая их. Утешала и бодрила. Причиняла боль и наполняла сердце уверенностью. В какой-то миг Гарри показалось, что вокруг него стоит множество людей, так много, что им всем не хватает места в хранилище, а руны на стенах и полу не просто сияют, они знакомы и понятны мальчику до последней своей черточки. Но потом Гарри отвлекся на родовой камень, вспыхнувший золотым светом и наполнившийся теплом, и позабыл про все другое. Закрыв глаза, мальчик долго вслушивался в шепот камня, осознавая, что тот меняет его, оборачивает в родовую защиту, как в золотистый плащ, наделяет знаниями предков, которые после придется понять, и привязывает к себе, делая не просто частичкой семьи Поттер, а ее центром, средоточием.

А потом все схлынуло так быстро, что Гарри невольно пошатнулся и свалился на холодный каменный пол. Медленно гасли вырезанные на камне руны, успокаивались потоки магии. И только родовой камень не померк до конца. Теперь он мягко пульсировал, как большое сердце, то и дело озаряя все вокруг золотистым сиянием искр.

Гарри поднялся, держась за подставку камня, и заметил проявившееся на пальце кольцо. То прямо на глазах чуть утолщилось, выпуклый рисунок раздался, заполняя ободок, мелкие камни исчезли, а вместо них в центре возник плоский квадратный изумруд с гербом Поттеров.

— Поздравляю, лорд Поттер, — объявил Ринготт. — Все прошло более чем успешно.

— Спасибо… — хрипло пробормотал мальчик, совершенно не чувствуя себя лордом. Изменившееся кольцо, повинуясь его желанию, вновь исчезло, оставшись видимым лишь в ауре, но теперь не так явно. Более того, Гарри обнаружил, что теперь его магия сияет не так ярко, как прежде. Ее будто скрыли от излишне любопытных глаз. Подумав об этом, мальчик представил себе, как с грохотом вокруг него падают непроницаемые пластины, не только закрывая мысли, но и защищая от заклятий.

— О, вы легко осваиваетесь, — похвалил Ринготт, заметив, как аура мальчика стала еще менее читаемой, расплывчатой, скрытой за плотной завесой. — Но не торопитесь. Думаю, вам стоит немного отдохнуть и перекусить.

Гарри чувствовал небольшую слабость и не отказался бы от мягкого кресла в кабинете поверенного и чашки чая. Но прежде, чем они поднялись наверх, поверенный передал мальчику три толстых книги и шкатулку.

— Кодекс, перечень имущества Поттеров, перечень доступного вам имущества Певереллов и нож из рога единорога, — пояснил гоблин. — По женской линии Поттеры наследуют Игнотусу Певереллу, поэтому вам, как наследнику, доступно имущество лишь этого представителя ныне исчезнувшего рода. Если вы захотите узнать больше о семье Блэк, то я предоставлю вам сведения отдельно.

— Спасибо, — промолвил Гарри и, пошатываясь, покинул хранилище. Двери мигом за ним захлопнулись.

— Желаете переместить деньги из школьного сейфа в семейный? — предложил Ринготт, когда они вновь оказались в кабинете поверенного.

— Нет, пусть пока все остается, как есть, — попросил Гарри. — И я так же доверяю вашим решениям по вкладам, мистер Ринготт. Я лишь хочу, чтобы меня сразу же извещали, если в банк будут поступать запросы по поводу моих хранилищ. А так же я хотел бы как-то обезопасить себя…

— Как именно? — уточнил Ринготт. — Озвучьте пожелание, а я подскажу, что нужно сделать или же займусь оформлением необходимых документов.

— Мне не нравится, что директор воспользовался бюрократической лазейкой, — признался мальчик, припомнив как-то озвученный дядей термин. — Мои возможные опекуны… Они или побоялись влияния директора, или на самом деле были не в курсе. Я не хочу пока объявлять о принятии титула, но и вновь оказаться в ситуации, когда нет возможности что-то изменить, тоже не хочу. Что вы посоветуете сделать?

— Я уверен, что эти люди все же ничего не знали, — высказал свое мнение гоблин. — Уж не обижайтесь, но опекунство для некоторых из них было банально выгодно. Для мадам Боунс оно означало бы скорейший рост по карьерной лестнице. Для мистера Люпина — более приемлемое отношение общества, ведь он… оборотень. Миссис Тонкс так смогла бы частично вернуться в общество чистокровных. А мистер Снейп таким образом избежал бы суда по делу Пожирателей Смерти.

Про эту организацию мальчик уже читал и теперь заинтересовался упомянутым волшебником в этом ключе. Гоблин не обладал полными знаниями по вопросу, но просветил настолько, насколько мог, оставив у Гарри желание узнать как можно больше.

— Думаю, сообщать в Министерство нет особого смысла, — сказал Ринготт, немного подумав, — письмо попадет в руки министра, а тот не даст ему хода, передаст Альбусу Дамблдору. А вот разослать письма опекунам есть резон. Особенно, если уведомить миссис Лонгботтом и миссис Боунс. Это не только всколыхнет чистокровных, ведь были нарушены права одного из них, а среди древних семей довольно много тех, кто не разделяет мнение Верховного чародея по множеству пунктов, но и вызовет вопросы у одного из самых неподкупных и честных чиновников Министерства — Амелии Боунс. У нее нет своих детей, но она воспитывает племянницу, девочку вашего возраста, так что волне может принять столь грубое нарушение родительской воли близко к сердцу.

— Хорошо… — подумав немного, кивнул Гарри. — Давайте составим нужные письма для всех этих людей, но пока не спешите отправлять.

— Договорились, лорд Поттер.

— Наверное, это пока все, что меня волнует…

— Хорошо, лорд Поттер, — согласился Ринготт. — Пока достаточно. Вам стоит отдохнуть. Но, должен предупредить, что ритуал приведет к постепенной расконсервации ваших владений. Я не настаиваю, но предлагаю вам хотя бы посетить родовое поместье в ближайшее время. Сегодня-завтра проснутся домовики Поттер-мэнора, было бы неплохо, чтобы вы с ними встретились и провели привязку. Они и так будут вам служить, но домовые эльфы зависят от магии дома, от магии хозяина.

С этими словами гоблин вынул из стола еще одну шкатулку и раскрыл ее перед Гарри. Внутри оказалось еще одно кольцо, но серебряное, с полосой из зеленых и белых непрозрачных камешков, и небольшой клочок пергамента.

— Кольцо — портключ, — пояснил гоблин. — С его помощью в первый раз вы попадете к воротам Поттер-мэнора. Замок, опять же, нужно будет окропить кровью, чтобы усадьба вас признала. Тогда в следующий раз портключ перенесет вас сразу в холл дома. Защита надежна, но вы можете узнать у домовиков, как настроить ее под ваши нужды. Камины пока отрезаны от каминной сети, открыть их также могут домовики. Для вас этот запрет спадет сам собой при первом посещении, для других необходимо будет именное разрешение, отданное или напрямую магии дома, или через домовиков.

— А это? — спросил мальчик, беря в руки пергамент.

— Это адреса. Ваш дом в Ирландии, в Испании. И… — Гоблин вынул другую шкатулку и извлек из нее еще один кусочек пергамента. — Блэк-хаус. Все эти дома скрыты чарами. Не зная адреса, их невозможно отыскать. Лишь тот, кому вы сообщите адрес, сможет также увидеть дом, скрытый в пространственном кармане. Для этого необходимо записать адрес на клочке пергамента и дать человеку прочесть. Никак иначе узнать адрес нельзя. А если вы пожелаете лишить человека доступа, то магия просто не даст ему вспомнить адрес.

— Вот как, — пробормотал мальчик и внимательно прочитал все адреса. Как только это произошло, два кусочка пергамента в его руках вспыхнули и осыпались на стол холодным пеплом. Но Гарри не испугался. Он прекрасно запомнил адреса, будто те были вырезаны у него в голове.

— Любой из ваших эльфов сможет перенести вас по нужному адресу или же вы можете переместиться туда через каминную сеть, — закончил объяснять поверенный.

— Спасибо, мистер Ринготт.

— Я рад, что у семьи Поттер отныне есть глава, — оскалился гоблин.