Университет языков (гет)

Ниа поразило даже не окончание слова «здравствуйте», а то, что он произнёс его по-албалийски.

— Здравствуйте… — испуганно повторила девушка.

— Нам надо поговорить, — он прошёл мимо и начал подниматься по лестнице.

Ниа вскочила и побежала за ним.

Открыв дверь своей комнаты, Солус вошёл первым, бросил на пол сумку, снял пальто и шарф. Движения нервные, злые. Ниа, прижавшись к стене, наблюдала за ним.

— Что… что-то случилось? — жалобно прошептала она.

Солус не ответил. Включил свет, достал с полки на кухне коньяк, налил полный стакан, сделал несколько больших глотков. Ниа никогда не видела, чтобы он пил.

— Кажется, случилось, — он резко поставил стакан на стол.

— Я могу чем-нибудь помочь? — она пыталась поймать его взгляд, но он всё время ускользал.

— Вряд ли, — он снова наполнил стакан и поднёс его к губам.

— Пожалуйста, не надо! — Ниа схватила его за руку, коньяк выплеснулся на пол. — Не надо делать этого! Поговорите со мной!

— Я напомнил вам отца? Простите, совсем забыл, — он усмехнулся. Ниа вдруг поняла, что он уже пьян и, похоже, пил всю дорогу.

— Что с вами?

— Со мной? Ничего особенного. Просто я вдруг понял, что сделал. Вернее, чуть не сделал.

— Чуть не сделал? — повторила она. — Это вы обо мне?

— Да.

Он налил ещё коньяку и выпил. На этот раз Ниа не стала ему мешать.

— Прошлое — странная вещь. Встречаешься с ним снова и понимаешь, что никакое оно не прошлое. Оно всегда было и всегда будет с тобой. А вот то, что ты считал настоящим, всего лишь жалкая попытка воскресить то, что невозможно убить!

— Жалкая попытка…

— Боже, что я наделал!.. — простонал Солус. В его голосе была такая боль, что Ниа испугалась.

— Ничего, вы же сами сказали, ничего вы не сделали! Не волнуйтесь, пожалуйста!

Он поднял на неё воспалённые глаза и прошептал:

— Вы спросили, чем можете мне помочь. Исчезните из моей жизни, навсегда!

— Что?

— Уезжайте, чтобы я больше никогда вас не видел!

— Что вы говорите… — одними губами произнесла Ниа. — Что вы говорите?

— Я не хочу вас видеть, не хочу вас слышать, не хочу помнить вас!

— Но что, что я такого сделала?!

— Рина — единственная, кого я любил… кого я люблю… Вы не должны были позволять мне… вы не должны были…

— Я думала… я думала… вы немножко, чуть-чуть лю…

— Я никогда не говорил, что люблю вас! — закричал он так, словно это было его самым главным оправданием.

— Не обязательно же говорить… Я тоже не говорила, потому что вы мне не разрешили… но я, правда, очень люблю вас… — она не заметила, в какой момент начала плакать. — Вы для меня самый дорогой человек в мире, с самого первого дня в университете…

— Зачем сейчас-то это говорить? — прошептал он.

— Я не знаю… Не знаю, что сказать, что сделать, чтобы вы позволили мне остаться рядом с вами.

— Вы плохо слышите? Я сказал, что не хочу вас видеть.

— Это не правда… это не может быть правдой…

— Я не хочу причинять вам боль, просто мне… Лучше будет, если вы уедете.

— Я не могу уехать… моя работа…

— Хидори может заменить вас.

— Но можно же…

— Нельзя! — перебил он. — О чём мы спорим?! Я любил и всегда буду любить только Рину!

— Но ведь можно, как раньше… — рыдания уже мешали различить её слова. — Как раньше… просто…

— Да вы что, не понимаете?

— Как раньше… — бессмысленно повторяла Ниа, — чтобы было, как раньше…

— Как раньше уже ничего не будет! Уезжайте отсюда!

— Пожалуйста!

— Ниа, уезжайте! Не мучьте ни себя, ни меня!

— Лучше так, чем…

— Убирайтесь! — закричал он, швырнув стакан в стену.

Ниа сжалась, закрыв лицо руками, и выбежала из комнаты

Следующие двенадцать часов она почти не запомнила. Всю ночь её рвало, пошла кровь из носа. Она заснула только под утро, накрыв лицо платком.

Проснувшись, долго не могла понять, почему на нём кровь. Потом вспомнила. Сейчас это казалось обыкновенным кошмаром. Это не могло, никак не могло произойти на самом деле. Даже Солус был одновременно знакомым и незнакомым человеком. Он словно нарочно пытался причинить ей боль.

— Неправда, неправда… — повторяла она в потолок. Потом её снова вырвало.

Ниа боялась, что придёт Рейчел, но она, похоже, решила не мешать подруге провести день с любимым человеком. С любимым человеком… Да, да, да! Вот это единственная правда! А всё остальное… Он много раз сердился на неё, а потом оказывалось, что всё хорошо! Просто он вспомнил Рину и, конечно… Но теперь он здесь и… Надо поговорить… Она больше не будет плакать, как ребёнок, она…

Ниа встала и схватилась рукой за стену: перед глазами всё поплыло. Посидела, пока не перестала кружиться голова, и пошла.

Дверь в его комнату была не заперта. Ниа собиралась постучать, но потом подумала, что он, наверное, не пустит её. «Может, войти самой?» Она тихонечко приоткрыла дверь.

— Сделайте так, чтобы она ушла из университета!

— Солус, Ниа очень важна для меня, ты же знаешь…

— Она должна уйти!

— Но я не могу просто выгнать её. Она ведь ничего не сделала.

— Придумайте что-нибудь! Хидори, я не хочу, чтобы она здесь оставалась!

— Она имеет право сама решать. Если…

— Никаких «если»! Всё кончено! Всё кончено!..

Дальше слушать Ниа не стала. Она прикрыла дверь и побрела к себе.

Это был тот Солус, которого она знала. Он говорил по-алгольски, и в его голосе звучали отчаяние и боль. Он неизмеримо страдал оттого, что чуть не предал Рину, и хотел, чтобы причина этого поскорее исчезла отсюда. Чтобы она исчезла. «Я не хочу причинять боль, просто…» Просто ему самому больно, вот он и пытается защитить себя.

«Прости, но я не могу… не могу уехать… Даже если ты попросишь, не могу…»

Весь день Ниа пролежала на кровати. От слабости трудно было даже дойти до кухни, чтобы выпить воды. Хорошо, что она подготовила уроки почти на всю неделю, хотя сейчас мысли о работе казались смешными. Напуганный Хаски, не отрываясь, смотрел на неё.

— Не зови никого, — попросила Ниа. — Я сегодня полежу, а завтра всё будет хорошо.

Щенок лёг рядом и заскулил.

— Хоть ты меня не бросай, ладно?

Хаски снова заскулил.

— Не грусти, не грусти, не грусти… — повторяла Ниа, пока не заснула.

* * *

На следующее утро она встала перед завтраком и пошла в столовую. Лучше сразу сказать Рейчел и Мэту.

Увидев её, ребята радостно замахали руками. Ниа села на стул и пододвинула к себе тарелку с кашей.

— Как прошла конференция? Кстати, где Солус? — весело спросила Рейчел.

Ниа тихо улыбнулась. Забавно, что в чьём-то сознании живёт ещё та, другая Ниа, вечно смущающаяся, нелепая, но иногда такая счастливая.

— А Солус больше не придёт, — тихо сказала она.

— То есть как это не придёт? — не поняла Рейчел.

— Ну… мы… мы больше не…

— Он тебя бросил? — медленно произнёс Мэт.

— Нет, не то чтобы… просто… У него была девушка. Она умерла, давно... И… он всё ещё любит её.

— Ты знала об этом? — нахмурилась Рейчел.

— Конечно, так что… Но всё в порядке… Скоро занятие, я пойду.

Она встала и медленно пошла в класс. На столе осталась нетронутая тарелка каши.

Вэле сразу заметил перемену в её настроении. Весь урок он молчал, а в конце спросил:

— Ниа, у вас всё хорошо?

— Да, спасибо, — улыбнулась она.

Юноша открыл дверь и, посмотрев на пустой коридор, спросил:

— Почему этот человек не ждёт вас?

— Этот человек больше никогда не будет меня ждать.

За обедом друзья пытались заставить её съесть суп.

— Ты и утром ничего не ела! Нельзя же так! — возмутилась Рейчел.

— Ты же знаешь, я не люблю кашу, — оправдывалась Ниа. — И потом я, кажется, немного отравилась... Есть совсем не хочется.

— Хорошо, но если не придёшь на ужин, я сама тебя притащу в столовую, — угрожающе сказала подруга.

— Ладно-ладно... — улыбнулась Ниа.

Вернувшись в комнату, она легла на кровать и встала только к вечеру. Рейчел ведь такая: сказала, что притащит, значит, притащит.

Выпив бульон, Ниа снова забралась под одеяло. Хорошо, что на завтра не надо готовиться. Даже домашнее задание по языку Аин она уже сделала.

Впервые после той первой поездки к Эридану Ниа не хотела видеть профессора Сатабиша. Он будет жалеть её, а это сейчас нужно меньше всего. Хидори, действительно, не мог скрыть беспокойства. Казалось, тихая, улыбающаяся Ниа напугала его больше, чем если бы она билась в рыданиях.

— Если тебе надо поговорить... я всегда готов выслушать тебя, — сказал он, прощаясь с ней.

— Нет-нет, говорить не надо... Но большое вам спасибо.

Оставалась ещё Рои. Но её, похоже, уже предупредила Рейчел. Девочка ни о чём не спрашивала, только в конце прикоснулась груди Ниа там, где сердце, и показала:

— Больно.

— Только чуточку, — улыбнулась Ниа и погладила её по голове.

Дальше потекли одинаковые дни: столовая, класс, кровать. В выходные — всё тоже самое, кроме класса. Прошла одна неделя, и началась вторая. Хаски теперь повсюду ходил за ней, даже на занятия. Ниа смеялась над ним, но он не обращал на это внимания.

Она почти не ела. Рейчел, отчаявшись впихнуть в подругу столовскую еду, приносила ей фрукты и соки. На утро они исчезали, и Рейчел приносила их снова. Но Ниа с каждым днём становилась всё тоньше и бледнее.

— Я же низкого роста, поэтому не могу много есть, — разводила она руками. — А сок вчера был очень вкусный, правда.

В четверг, придя к профессору Сатабиша, она виновато посмотрела на него.

— Простите, я так устала, что не смогла сделать домашнее задание. Давайте сделаем его вместе?

— Ниа, ты... — начал было Хидори.

— Всё хорошо, — улыбнулась она.

Наступила пятница. Пятница — хороший день, потому что потом начинаются выходные. Можно спать, сколько хочешь, или просто лежать и смотреть в окно. В столовую она сегодня не пошла, просто сил не было. Без пяти девять встала, взяла сумку и побрела к двери. Хаски вскочил и побежал за ней.

— Ты что, всегда будешь, как хвостик, за мной ходить? — ласково улыбнулась Ниа. — Лучше бы погулял. Вон погода какая хорошая. Может, солнышко даже выглянет.

Но Хаски упрямо смотрела на неё.

— Ну, как хочешь...

Разложив на столе учебник и бумаги, Ниа повернулась к доске, чтобы написать число и тему урока. Число... Какое сегодня число?.. Кажется, девятнадцатое. Один, девять... Какой бледный мел... Теперь месяц. Ноябрь. Как по-лабрийски первая буква?.. Нет, это совсем не похоже. Слишком длинная линия через всю доску...

Она выронила мел и упала на пол. Последним, что видела Ниа, был Хаски, с громким лаем выскочивший в приоткрытую дверь.

Она пришла в себя уже в госпитале. Белое одеяло, простыни, подушка. По трубочке в вену течёт прозрачная жидкость. Ниа с трудом повернула голову. Рядом с кроватью стоял Солус.

— Что вы делаете? — медленно произнёс он.

— Я... я ничего...

— Хотите, чтобы я всю жизнь мучался от угрызений совести?

— Нет... я не...

— А, вы просто так решили убить себя?

— Убить?.. Нет... просто...

Странно... Можно ли покончить с собой, не осознавая этого?.. Не осознавая... Когда впервые появилась эта мысль? Наверное, в ту ночь. Рвало, шла кровь, но чем меньше оставалось в ней её, тем легче становилось. Если она исчезнет, исчезнет и боль. Простая математика.

— Вы же сами говорили мне, что человек должен продолжать жить, несмотря ни на что! — резко сказал Солус.

— Говорила...

— Ну, так живите!

— Я не знаю... не знаю, как жить... — жалобно протянула Ниа.

— Кроме вас, никто не сможет ответить на этот вопрос.

Заглянула медсестра, и он ушёл. Ниа закрыла глаза.

Она провела в палате все выходные. Тонкая трубочка постоянно вливала в неё силы жить, но, к сожалению, не могла подарить желание. В воскресенье вечером ей разрешили вернуться к себе и даже работать, если она пообещает хорошо питаться. Потом выставили в ряд пузырьки с витаминами и стали рассказывать, в каком порядке их употреблять. У Ниа голова пошла кругом от всевозможных форм и цветов таблеток, поэтому она только послушно кивала и улыбалась.

— Не улыбайся! — прикрикнула на неё Рейчел. — Я всё записываю! Будешь делать то, что врач говорит!

— Да...

— Ну, я готова, — сказала подруга, закончив свой длинный список.

Мэт помог Ниа встать, и они втроём пошли в университет.

— Может, на лифте поедем? — предложил юноша.

— Нет! — испугалась Ниа.

— Хорошо, хорошо, не волнуйся.

Они почти поднялись на пятый этаж, когда идущий впереди Мэт вдруг остановился. На верхней ступеньке стоял Солус. Ниа дёрнулась, но Рейчел крепко схватила её за локоть. Мэт подошёл к Солусу и ударил его кулаком по лицу. Тот пошатнулся и упал, из носа пошла кровь.

— Ну, ты и сволочь, — медленно сказал юноша.

— Нет, Мэт, не надо! — закричала Ниа, вырываясь из рук Рейчел.

— Он чуть не убил тебя!

— Мэт, перестань! — она почти повисла на нём. — Он не виноват! Я же объяснила!

— Знаю! Но тогда зачем было пудрить тебе мозги?

— Идиот, — произнёс сквозь зубы Солус, вставая.

— Сам такой! — обиженно выкрикнул юноша и замер, увидев, как изменилось лицо Ниа.

Добрый, мудрый Мэт... Он сразу сумел уловить главное. То, чего она не замечала или не желала замечать… Дело было не в Рине. Вернее, не только в Рине. Солус любил Рину, но он хотел начать новую жизнь. Просто с ней новая жизнь оказалась для него невозможна… Говорят, с расстояния всё видится лучше. Стоило ему уехать, и он понял...

«Ты моя лучшая подруга и заслуживаешь самого лучшего. Но это как актёр из любимого фильма — замечательный, слишком замечательный — можно сходить по нему с ума, но надеяться, что однажды он появится на пороге твоей маленькой квартиры и скажет...»

«Только вот надолго ли его хватит? Он такой красивый, умный, богатый...»

«Рядом с ним должна была быть другая девушка...»

«Все эти невозможные цветочки, кружочки, квадратики, ромбики! Воланчики, рюшечки! Безумные сочетания цветов и... эти мутно-серые глаза и волосы! Да одно её имя...»

«Я должен тебе сказать… Сол, он…»

НИКОГДА НЕ ПОЛЮБИТ ТЕБЯ.

— Извините, пожалуйста, — сухим, мёртвым голосом произнесла Ниа. — Пойдём, Мэт.