Chances/Шансы (гет)

Переводчик: Al-manama

Редактор: GiaMia

От автора:

Анонимный пользователь оставил комментарий, на который следует ответить ради всеобщего образования: ей показалось, что в первой главе была ошибка, которая заключалась в том, что Джейк не нес на себе запахи других женщин. Я считаю своим долгом сообщить вам, что для того, чтобы снизить шансы заражения ЗППП (или отметки девушки своим запахом кем-то, кто не целуется и, очевидно, пытается сохранять дистанцию), рекомендуется использовать презерватив при каждом сексуальном контакте.

Песня к этой главе — одна из моих любимых: Sarah Fimm — Be Like Water.

---

В ушах Беллы эхом отозвался глухой шум воды. Плеск. Покачивание. Как колыбельная.

Холодные капли на щеках заставили ее медленно открыть глаза. За ними определенно последуют еще и еще — сумрачное небо было затянуто тучами, которые орошали это бесплодное место робкими слезами. Вздохнув, она неловко села; ее тело казалось чужим.

Лодка раскачивалась при каждом неуклюжем движении, вода вокруг нее волновалась и хлюпала по деревянным бортам. Она чувствовала под собой напряжение озера, баюкающего тонкие деревянные стенки.

Обернувшись покрывалом, она подтянулась на руках к обветренному деревянному сиденью — обычной доске, установленной на корме. Тусклыми глазами Белла осматривала поверхность озера — теперь она была залита калейдоскопическими узорами дождя.

Темнело. Последний свет дня тлел, как угли, под плотной оболочкой облаков. Ее тяжелые опухшие глаза медленно обратились к берегу. Лодка дрейфовала посреди озера, над широкой водной равниной мигали огни тайной жизни, которая скрывалась в холмистом лесу, поднимавшемся от берегов, словно дым. Ее взгляд нашел луч света, прорвавшийся сквозь облака. Маяк на пути к реальности.

Ей совершенно не хотелось следовать его зову.

Она наклонилась, нащупывая потертое весло, с мягким стуком дерева по дереву взяла его в онемевшие руки и погрузила в воду. Озеро тихо плескалось, и она преодолевала его вибрирующее сопротивление, переходя от сна к реальности. Вода капала и успокаивающе звенела, когда она вытащила весло и сделала новый гребок.

Белла гребла, прокладывая обратный путь.

Она перекинула весло на другой борт, зачерпнув в лодку воды, прежде чем оно нырнуло обратно в озеро.

Она мало что помнила после того, как вышла из гаража сегодня днем. Не обращая внимания на встревоженные голоса, произносившие слова, которых она не понимала, Белла молча села в свою «Тойоту» и на автопилоте ехала по проселочным дорогам до тех пор, пока не свернула на подъездную аллею.

Ей нужно было скрыться от телефонных звонков в кармане, запаха сосен и секса в доме, воспоминания, которое отпечаталось в ее мысленном взоре: Джейкоб Блэк садится в ту машину. И уезжает.

Поэтому она села в лодку и поплыла, спасаясь от всего, что ее мучило.

Каждое медленное и успокаивающее движение весла продвигало ее по тихому озеру к дому с его мягко освещенными глазами окон, а дождь оставлял на щеках нити, подобные следам паутины. Она направилась к берегу, с резким стуком причаливая к мосткам, ее руки вцепились в грубое дерево, и в кожу впилась заноза. От холода и оцепенения она совершенно не чувствовала боли.

Наклонившись вперед и держась за причал, она ухватилась за шершавую веревку — многократно намокавшая и высыхавшая пенька оказалась жесткой и грубой. Держась за нее, Белла, пошатываясь, стояла в лодке, а вода плескалась и толкалась, пытаясь сбросить ее со своей спины, пока она не перебралась на дощатый причал. Уголок одеяла упал в воду.

Белла не обратила на это внимания.

Она с трудом опустилась на колени и привязала веревку, затем выпрямилась, натянув одеяло и прислушиваясь, как звенит и плещется вода, а лодка постукивает о деревянные опоры. Она медленно поднялась к дому, обернув покрывало вокруг плеч, и оно тяжело волочилось за ней, словно груз прошлого.

Дождь был слабым, но сумерки сгущались, оставляя кроваво-красные разводы на раненых закатом небесах. Белла толкнула отъехавшую со змеиным шипением раздвижную дверь, а затем тихо закрыла ее за собой.

Одеяло соскользнуло с плеч на пол, когда она направилась к столу в тусклом свете лампы. Она в оцепенении потянулась к телефону, лежащему рядом с зеленой пачкой сигарет и нетронутой уже четыре недели половиной бутылки рома. Она нажала на кнопку.

Двадцать четыре пропущенных звонка (и, в добавок, голосовые и текстовые сообщения). Прокручивая их, ее взгляд тупо скользил по именам, некоторые из которых появлялись в длинном списке по несколько раз:

Сет

Ким

Леа (Черт бы побрал Сета!)

Клэр

Эмили, Эмили, Эмили

Сэм, Сэм

Леа, Леа, Леа

Сью (чертов Сет… а может, это Леа…)

Рэйчел

Джен

Джон (блядь, Леа!)

Нина

Эмбри

По сравнению с тем, что было всего пару месяцев назад, теперь так много людей беспокоилось о ней.

Завтра мысль об этом покажется утешительной.

Она пролистала бесчисленное множество сообщений, в основном от одних и тех же виновников. Неизвестный номер привлек ее внимание, и она открыла его.

«Если ты не перезвонишь Рэйч, она надерет мне задницу. Пол».

Белла слабо улыбнулась и подняла трубку трясущейся рукой. Ее большой палец нащупал группу «Стая» (в которую входили все номера, которые у нее были, за исключением Джейкоба), и она наощупь напечатала:

«Увидимся завтра на луппере».

Она нажала «Отправить» и, перейдя к контакту Эмили, напечатала еще одно.

«Завтра опоздаю. Привезу курицу. ˂3».

Она как раз отправляла сообщение, когда телефон в руке завибрировал. Леа.

Ее большой палец скользнул было к кнопке отбоя, но потом она все же приняла звонок.

Белла с тревогой смотрела, как отсчитываются секунды на дисплее. У нее было правило: она никогда не бросала трубку, несмотря ни на что. Мягко вздохнув, она поднесла телефон к щеке и стала ждать.

Тишина.

— Свон? — послышался, наконец, голос.

— Да, — прошептала она.

— Блядь… ты должна отвечать на звонки, сучка, — простонала Леа. Белла услышала беспокойство, скрытое за ее обычной дерзкой и легкомысленной манерой. — И на звонки в гребанную дверь тоже! Эм и Сэм заезжали, но не смогли тебя найти. Все буквально срут кирпичами!

Обвинение было грубым — даже учитывая вызванное адреналином беспокойство.

— Мне нужно побыть одной.

— Нет, не нужно, тебе надо...

— Леа!

Белла услышала, как Ли сглотнула.

— Что, Свон?

— Мне нужно, чтобы вы уважали мои границы.

Леа медленно вдохнула, и ее дыхание мягко прокатилось по микрофону.

— Белла, я волнуюсь.

— Не надо, — прошептала она.

— Видишь ли, это именно тот вид дерьма, который заставляет меня беситься, — хрипло рявкнула Леа. — Ты напилась?

— Нет.

— Ты не похожа на себя.

— Это хорошо, — пробормотала Белла. — Мне нужно измениться.

— ЧТО?! — закричала она, и динамики завибрировали. — Ты не какая-нибудь ебучая шлюха с членом в жопе, которую...

Белла зажмурилась.

— Ли, — остановила она ее.

Из динамика раздалось судорожное дыхание:

— Что?

— Это моя вина, — прошептала она.

Потому что так оно и было.

— НЕТ, блядь, это НЕПРАВДА!

— Мне нужно время, Ли.

— Белла, ты сводишь меня с ума. Я собираюсь сесть на ближайший самолет…

— Пожалуйста, не надо. Я в порядке. Мне нужно, чтобы вы уважали мои границы.

Тишина.

— Пожалуйста.

Белла крепко зажмурилась. Ей нужны были друзья, которые ей доверяли.

— Сет рассказал мне кое о каком дерьме, — выдохнула Леа, переводя дыхание. — Он сказал, что это первая шалава за все лето. Ты — единственная девушка, которую они на нем унюхали с тех пор, как…

— Это не имеет значения, — быстро прервала Белла, снова открывая глаза.

Потому что так оно и было.

— Да, но...

— Ли!

Она слышала, как ее подруга облизнула губы.

— Что, Белла?

— Спасибо, — прошептала она. — Спокойной ночи.

Белла нажала отбой, а затем удерживала боковую кнопку, пока телефон не выключился. Она с грохотом швырнула его на стол и поднесла пальцы к вискам, потирая их медленными круговыми движениями.

Она ненавидела себя за то, что невольно обдумывала слова Сета — ее сердце вцепилось в них стальными когтями, снова пытаясь затащить ее обратно в поток надежды и желаний.

Она только что провела три часа на дне лодки, уплывая от них прочь.

И Белла полагала, что наконец-то выбралась на берег.

Она пододвинула к себе пузатый стакан и взяла бутылку. Ром плескался внутри, пока Белла с металлическим скрежетом откручивала крышку. Наполняя стакан до краев, она слушала, как булькает напиток. Поставив бутылку обратно на стол и бросив крышку, она занемевшей рукой схватила пачку сигарет и направилась к дивану. Алкоголь расплескался на костяшки пальцев, отчего царапины и порезы, полученные в лодке, защипало (и ей это нравилось).

Она остановилась возле журнального столика и поставила на него свою добычу, а затем упала на диван — застеленный простыней, до тех пор, пока Белла не закажет чистку обивки. Она прикрыла пятна удовольствия, спермы и несколько капель горячей крови.

Откинувшись на подушки, она смотрела в дальнее окно на темнеющий лес.

И ждала.

Время не имело значения, поскольку оно ускользало; воспоминания, похожие на игру теней, мелькали у нее перед глазами, которые сами собой обращались к алкоголю и сигаретам, разложенным на алтаре перед ней.

А потом она, наконец, услышала.

Тихое поскуливание — сзади и справа.

Белла закрыла глаза, ее голова медленно склонилась к груди, и застарелые слезы, разъедающие ей сердце и бередящие душу, начали выходить на поверхность, оставляя горькие и едкие ожоги.

Тихий стук раздвижной двери заставил ее зажмуриться еще крепче. Слезы текли по ее щекам, падая горячим кислотным дождем на сжатые на коленях кулаки.

Она ждала.

Снаружи дождь лил все сильнее, стуча по террасе и шепча вдалеке на озере и среди деревьев.

Кто-то осторожно убрал ее волосы с шеи, и по коже хлынул озноб, а вместе с ним и поток слез. Дыхание перехватило, и она попыталась отдышаться — ее влажные локоны опустили ей на плечо. Кончики мозолистых пальцев скользнули по ее затылку, заставляя нервы вспыхивать, словно огниво на камне.

Наконец, теплые влажные губы прижались к ней. Мягкие и чувственные, они раскрылись с интимным шлепком, и открытый рот коснулся ее пульса, наполняя горячую кровь желанием. Белла тихонько ахнула.

Возле ее щеки пробудился мягкий рокот, и его губы приблизились к метке. Тяжело сглотнув, она прижалась ухом к плечу, отрываясь от его наркотических губ, ее ладонь скользнула вверх, чтобы защитить свой образованный шрамами Стоунхендж.

Его урчание перекрывало звук дождя.

По тыльной стороне ее кисти скользнули пальцы, пытаясь приподнять ее ладонь.

Белла отшатнулась.

— Нет, — прошептала она.

Его рука замерла… а затем отползла назад, легонько касаясь вены на тыльной стороне ее ладони, пульсирующей и туго наполненной кровью из ее колотящегося сердца.

Тишина.

Все больше слез стекало с ее ресниц, следуя вымощенными солью тропинками на щеках. Она скучала по его прикосновениям. Она жаждала этих прикосновений.

Она их желала…

Проливной дождь отстукивал секунды и отливал их в минуты, апатично оплакивая сгущающуюся ночь. Затем, шорох и легкий шум движения журнального столика из ДСП по ковру возвестил о его приближении вместе с жаром, который обволакивал ее голые ноги, и знойной утешительной пульсацией, исходившей от него. Когда их тела были рядом, казалось, что между ними течет ток с гудением, похожим на звук неоновой лампы.

Белла опустила подбородок еще сильнее и сжала губы, создавая двойное сопротивление его прикосновениям. Знакомые пальцы скользнули ей под подбородок.

Они умоляли. Лицо Беллы поднялось само собой, глаза нетерпеливо распахнулись, а зрачки предательски увеличились.

На коже цвета ириски застыли капли дождя, сияющие волчьи глаза без белков смотрели на нее, как полные луны, оттуда, где он присел недалеко от нее. Его безупречно красивое лицо выражало разочарование, искало ее взгляда. Пуленепробиваемая кевларовая оболочка оказалась сброшена, и оно было полно теплого внимания и душевного сочувствия, смягчавшего его резкие, привыкшие к доминированию черты.

Белла прикусила губу, чтобы сдержать рыдания от захватившего ее цунами эмоций. Она никогда не могла по-настоящему осознать, насколько он искорежен, пока тайная сердцевина его души не раскрылась перед ней, поражая контрастом.

Было очень больно видеть его таким сломленным.

Его глаза настойчиво скользили по ее лицу, пытаясь получить ответы. Поток слез снова полился сквозь ее ресницы, и простодушный взгляд Джейкоба устремились вниз, прослеживая их путь.

Брови сдвинулись, его голова медленно наклонилась, и большая рука поднялась к ее щеке. Шероховатые кончики пальцев изучали следы, вырезанные эмоциями на ее лице, и собирая их своими мозолями, его взгляд светился из-под нахмуренных бровей. Его глаза снова скользнули к ней, а рука почти бессознательно переместилась ко рту, и язык выскользнул, чтобы слизать их. В его горле раздался тихий вой, и рука упала на подлокотник дивана. В ее горле поднялись рыдания, когда она увидела, как он приближается. Она закрыла глаза, он подошел ближе, и теплое дыхание обдало ее лицо.

Раздался его обычный тихий успокаивающий рокот, смешиваясь с нежным поскуливанием, и его нос скользнул по ее лицу, а щека прижалась к виску. Он вытер ее влажные от слез щеки, когда медленными чувственными движениями потерся о них своей теплой шелковистой щетиной. Сначала с одной стороны, потом с другой.

Белла попыталась подавить всхлип, но он вырвался через нос — она сидела неподвижно, его теплое дыхание обдавало ее шею. Джейкоб повернулся к ее щеке, потираясь носом назад и вперед, а потом теплые мягкие губы поцеловали ее кожу. Медленно и горячо он прокладывал путь к ее подбородку, а затем пробежал ласкающими губами в поисках ее рта.

Она отвернулась, прижимая подбородок к плечу, он снова застыл, а мягкие звуки в его горле словно испарились.

Закрыв глаза, она услышала, как его мягкие вздохи присоединяются к шелесту дождя. Снаружи закружился ветер, пригоршнями бросая воду в стекло.

Он неуверенно поднес палец к ее щеке, как бы проверяя. Белла зажмурилась еще крепче, сопротивляясь мольбе его ладони. В ответ его рука соскользнул с шеи к вороту ее футболки, но она поймала ее, оттолкнула и, ссутулившись, скрестила руки на груди.

Тишина.

Тепло исчезло. Она попыталась собраться, сильно закусив губу, чтобы продемонстрировать свою решимость, скрыть боль и тоску.

Наконец, ее глаза приоткрылись, и она выпрямилась, повернувшись к тому месту, куда отступил Джейкоб, присев на корточки и каким-то непостижимым образом балансируя на подушечках стоп. Его лоб был нахмурен, глаза затуманены болью.

Она предвидела, что это будет больно.

Облизнув губы, она грустно взглянула на него, ее лицо было печально. Он был очень красив: черные волосы спадали на широкие мужские плечи, гибкое, немного напряженное тело и осанка свидетельствовали о силе и достоинстве лидера.

Белла наклонилась вперед и протянула руку к прядке волос, упавшей на его лицо и заставлявшей его выглядеть одновременно жестоким и уязвимым. Не сводя с нее глаз, он рассеянно качнулся вперед, опираясь на колени, и прижался к ее руке. Убрав прядь с его лица, она посмотрела на локон в своей руке, а он рефлекторно моргнул.

Она заправила волосы ему за ухо, наклонив голову в сторону, и прикусила губу.

— Я не могу, Джейкоб, — прошептала она, встречаясь с ним взглядом — он пытался понять.

Она грустно улыбнулась, и ее пальцы скользнули по его высокой скуле.

— Я не могу быть тем, кем ты хочешь, — прошептала она.

Он наклонил голову, его огромные зрачки задрожали.

— Может быть, позже ты вспомнишь об этом. Тебе это не нужно. Тебе нужно стать целым. Мне нужно, чтобы ты был целым — неважно, кем ты станешь, — пробормотала она, ища в его взгляде какое-либо человеческое понимание. — Товарищем по стае… другом…

любовником. Подонком, который игнорирует меня, трахает гламурных кис, приносит мне кока-колу и просит меня подавать инструменты. Кем угодно.

Тихое подвывание заставило ее сердце сжаться, и Белла снова открыла глаза — на его лице появилось беспокойство. Вздохнув, она стиснула измученные губы.

— Нам обоим очень херово.

Она втянула воздух сквозь зубы и откинулась назад, задумчиво глядя на его напряженное лицо.

— Я все еще охуенно жадная. Я хочу тебя, — она глубоко вздохнула и медленно выдохнула через нос. — Я хочу твоего прикосновения. Комфорта, близости. Не твоего тела... близости. Но в этом-то и проблема. Я хочу того, что мне не принадлежит.

Ее глаза скользнули по выпивке и сигаретам — напоминанию о способах, за которыми она пыталась спрятаться и притвориться, что реальность была не такой, как на самом деле.

— И это не то, что нужно мне, — прошептала она.

Откинувшись на диван, она склонила голову, наблюдая, как он настороженно, внимательно и терпеливо пытается понять… Джейкоб всегда был таким терпеливым.

— Я пиздец как хочу каждый из твоих кусочков, потому что я та еще эгоистка. Но взять их… было бы нечестно. По отношению к тебе. И ко мне, — прошептала она, наморщив лоб от боли, и ненадолго закрыла глаза. — Это разрывает на части нас обоих.

Сделав еще один вдох, от которого ее ноздри втянулись, она прерывисто выпустила воздух через губы, и ее взгляд упал на его руку на кушетке. Она всегда любила его руки: сильные, щедрые, нежные. Они никогда не лгали.

Ее кисть неловко скользнула сверху — она сильно онемела. Белла провела дрожащим пальцем по его костяшкам и накрыла тыльную сторону его ладони своей крошечной рукой, словно тарелку блюдцем.

— И вот, я поняла… я много узнала о том, через что ты прошел, но я совершаю ту же ошибку, что и ты, — она приподняла бровь, слегка покачав головой, и прижалась к его широкому запястью.

— Я даю тебе все, что ты хочешь. Но я не беру то, что нужно мне, — прошептала она ему в ладонь. — Мы с тобой пара, и наши потребности должны идеально совпадать во всех возможных смыслах, верно? — Белла посмотрела ему в глаза.

— Эдвард был моим желанием. Если бы ты взял то, в чем нуждался ты, я бы сообразила, что нужно мне, — она замолчала, нахмурив брови. — Мне нужен ты, Джейкоб. Не секс… комфорт… или близость. Ты нужен мне целиком.

Ее глаза метнулись, ловя его растерянный взгляд, он молча смотрел на нее без тени понимания на лице. Он реагировал на боль, которую она чувствовала, но счастлив был слышать ее голос, пока она продолжала говорить.

Белла облизнула губы.

— А еще мне нужно мое достоинство, — твердо сказала она ему.

Он моргнул, заметив изменения в ее тоне, и напряженно сел.

Она невесело рассмеялась, наклонилась вперед и погладила его по щеке.

— Если я не люблю себя, как я могу любить тебя, Джейк?

Уголки ее рта на секунду остались приподнятыми, а затем медленно опустились, и ее лицо помрачнело.

— Я думаю, то, что я люблю твои кусочки по отдельности, еще больше тебя разрушает, — выдохнула она, и в этот момент у нее выкристаллизовалась теория. — Я должна научиться любить всех вас — а не некоторые части больше, чем другие.

Белла оттопырила губу. Снаружи загрохотал гром, и она посмотрела в окно на дождливую ночь.

— До чего же хорошо, что ты не понимаешь ни одного блядского слова из того, что я говорю, — рассмеялась она над собой, повернувшись к нему и сморщив нос, — потому что это полная бессмыслица.

Джейкоб подался вперед, дважды моргнув в ответ на ее тон.

Она мягко улыбнулась, обхватив его щеки руками. Ее взгляд остановился на одном из его глаз, затем на другом, и усмешка соскользнула с ее губ.

— Мне нужно, чтобы ты это услышал — чтобы ты это запомнил, — прошептала она, прижимаясь к его лицу.

— Джейкоб, — она осторожно покачала его голову в своих ладонях, и его глаза вонзились ей в сердце, как бритва. От пронзительного взгляда его полуприкрытых глаз, оно начало кровоточить.

— Джейк, — она глубоко вздохнула и нетерпеливо сморгнула набегающие слезы. — Я не хочу, чтобы ты возвращался сюда до тех пор, пока ты не приведешь ко мне человека, — прошипела она сквозь зубы, пытаясь выжечь эти слова в его подсознании.

Его губы сосредоточенно сжались, и прищуренные глаза Джейкоба заметались по ее лицу.

— Ты меня слышишь? — прошептала она, снова качая головой. — Хватит. Я-я не могу...

Ее слова были прерваны пронзительным рыданием. Она чувствовала, как в грудь волнами сдавливают спазмы, и соленые брызги стекают по щекам. Она старалась держать себя в руках, чтобы не взорваться от отчаяния, и, в конечном итоге, не сорваться и не обвить его ногами.

Она закрыла глаза, тяжело выдохнула открытым ртом и откинулась на спинку, отпуская его и грубо вытирая свои щеки ладонями. Шторм снаружи подкрался еще ближе, разбивая ночь бархатным молотком и неистово разливаясь дождем.

Большие теплые руки внезапно прошлись вверх по ее обнаженным ногам, скользнули под шорты к бедрам и заставили ее глаза резко распахнуться — она была готова оттолкнуть его.

Но Джейкоб не смотрел на нее.

Закрыв глаза, он опустил голову ей на колени, прижимаясь к ней всем телом. От удивления руки Беллы на мгновение замерли над ним, и она смотрела, как он устраивается, словно уставший ребенок. Прислонившись щекой к ее бедру, он открыл глаза и слепо уставился на диван. Белла наклонила голову, наблюдая за ним, и ее пальцы мягко теребили свободные пряди его волос, убирая их с щеки и осторожно перекладывая на широкую спину. Она нежно погладила его по голове и посмотрела на это измученное лицо — ресницы Джейкоба медленно трепетали в такт ее поглаживанию. Его веки закрылись, и тень от ресниц упала под глаза — теперь он стал похож на того мальчика, которого она знала давным-давно.

Белла закусила губу, из ее горла снова вырвались рыдания, и она проглотила их.

— Я должна отпустить тебя, Джейкоб, — прошептала она, и горячие слезы потекли по ее щекам. Она вытерла пальцем случайно упавшую на его висок слезинку, рассеянно проводя по его шелковистой брови. — Я должна отпустить тебя, чтобы вернуть тебя.

* * *

Когда Белла проснулась на рассвете, его уже не было. Она провела ночь, поглаживая волосы Джейкоба, а он прижимался щекой к ее ногам до тех пор, пока они не онемели, и она не заснула. Она проснулась с восходом солнца вся как на иголках — он закрыл за собой раздвижную стеклянную дверь. Это казалось символичным — раньше он всегда оставлял ее открытой.

Она провела утро, пытаясь собрать осколки. Убиралась в доме. Ходила за продуктами. Готовила, подпевая Саре Бареллис. Приняла ванну с солью лаванды и зажженными свечами. В общем, проводила время с тем, кем она так долго пренебрегала — с собой.

Белла все еще не понимала, что именно чувствует; не знала наверняка, сломалось ли нечто в ней. Не могла решить, что это был за щелчок — разбилось ли что-то или, наоборот, встало на место. Она ощущала безразличие. И не могла судить, хорошо это или плохо.

— Скоро узнаем, — пробормотала она про себя, подъезжая по проселочной дороге к дому Сэма и Эмили под зловещими грозовыми тучами. Она свернула на подъездную дорожку и обнаружила, что там полно внедорожников с детскими сиденьями, несколько «Шеви» настоящих мачо и «Мустанг» Пола. Похоже, вся банда была уже в сборе.

Сэм вышел на крыльцо, и его глаза сразу же с беспокойством остановились на ней, оценивая ситуацию; он придерживал дверь для Эмили, которая стояла рядом.

Белла надеялась, что они поймут намек — она не хотела говорить о случившемся. Подобно свежему лаку для ногтей, ее спокойствие являлось неустойчивым и липким, и его так легко было повредить неправильными словами, потому что сердце все еще оставалось слишком обнаженным.

Взгляд Беллы метнулся на руль, она нервно цокнула языком и заглушила двигатель. Посмотрела на лотки с курицей на пассажирском сидении, и ее взгляд зацепился за пустой, как ее сердце, подстаканник — она выбросила банки. Ей нужно было его отпустить. Нельзя ожидать слишком многого и... цепляться за надежду. Почувствовав, как меняется ее настроение, она закрыла глаза, возвращая себя к ванне с лавандой и безголосому кухонному караоке. Она не могла позволить себе совершать те же ошибки, что и Джейкоб — это убьет их обоих. Медленно вдохнув через нос, она вытащила ключи из зажигания и посмотрела наружу.

Эмили шла медленной и небрежной походкой, очевидно, давая ей время собраться с мыслями. По-видимому, она велела Сэму подождать на крыльце, и теперь к нему присоединился Сет — они обсуждали какую-то хрень, словно не слыша, как ее сердце бьется со скоростью миллион миль в час всего в ста футах от них. Ее губы мягко изогнулись, и она толкнула дверь.

— Извини, я опоздала! — прочирикала она и внутренне поморщилась. Приветствие получилось слишком натужным. Эмили одарила ее легкой улыбкой, которая без комментариев давала Белле карт-бланш быть такой, какой она захочет. С ее губ сорвался бессознательный вздох облегчения. Конечно, они поняли намек — это же ее стая.

Белла сунула ключи в задний карман джинсов, и Эмили крепко ее обняла. Довольно долго она просто безмолвно обнимала подругу в ответ, пытаясь поведать о миллионе вещей, которые заставили бы Беллу разбиться на миллиард кусков, произнеси она их вслух. Белла расслабилась, на мгновение растворившись в дружбе, заботе и аромате сирени. Эмили отстранилась, окидывая ее взглядом и нежно убирая волосы со щеки.

— Как ты? — спросила она.

Белла сжала губы, глубоко вздохнула и, едва кивнув, выдохнула.

— Лучше.

Губы Эмили изогнулись с подвижной стороны в широкой и ясной улыбке.

— Что ж, доложу я тебе, шуточки про заворачивание в бекон — можешь-сама-заполнить-пробел — уже перешли на совершенно иной уровень в ожидании твоего цыпленка. Между прочим, он потрясающе пахнет.

— Имеешь в виду, всё ниже пояса? — Белла понимающе улыбнулась, закрывая дверцу машины. Эмили рассмеялась, взяв Беллу за руку, и посмотрела через окно на лотки, занимавшие переднее и заднее сидения.

— Сэм, — позвала Эмили к крыльцу. — Ребята, вы поможете отнести эти подносы?

Сэм повернулся и кивнул, спускаясь по лестнице и переводя взгляд на Беллу.

— Я уж думал, ты никогда не попросишь, — улыбнулся Сет волчьей усмешкой, подмигивая Белле — он перепрыгнул через перила и обогнал Сэма.

— Привет, сестренка, — он вытащил ее из рук Эмили в свои яростные объятия, которые говорили гораздо больше слов.

— Как машина? — это было множество разных вопросов, объединенных в один. Белла улыбнулась ему в глаза.

— Работает намного лучше, — ответила она. — Спасибо!

Поцеловав ее в макушку с мальчишеской улыбкой, он продолжил свою миссию без каких-либо комментариев.

Две вещи были совершенно ясны: они позволят ей самой задавать тон и границы, и у нее самая лучшая семья на свете. Сэм притянул ее к себе, незаметно изучая внимательным взглядом ее лицо. Взявшись рукой за ее подбородок, он приподнял его и поцеловал ее в лоб.

— Ладно, — игриво подтолкнула его Эмили. — Займись курицей.

Он отпустил Беллу, поцеловал в губы свою пару и зашагал вслед за Сетом, который уже сдирал фольгу с подноса.

— Сет! — упрекнула Белла, обличительно указывая на него пальцем. Он закатил глаза и театрально надул губы.

Эмили рассмеялась:

— Все, как обычно, — и снова взяла Беллу за руку, направляясь вместе с ней к дому.

И она была права. Поначалу последовало несколько неловких минут — ее друзья ждали, как она себя поведет, но, как и после отметки, общение быстро стало непринужденным. На самом деле, оказалось совсем не похоже на то, что происходило после метки, потому что теперь у Беллы установились свои личные отношения с каждым из этих людей, никак не связанные с Джейком. Впрочем, не совсем так. Стая подспудно подчинялась ей, как «второй по старшинству» (Белла сказала Сэму, что нужен соответствующий бейдж), но к настоящему времени это стало настолько рутинным, что она даже не замечала. Она получила традиционные поцелуи или объятия от стаи, а затем отправилась на кухню к женской половине, пока мужчины заботились о визжащих детях, бегающих по дому в восторге от воскресного безделья.

Малыши любили лупперы, потому что они объединяли их в сплоченную группу: Младшую Стаю, как их нежно называли. То же было и со взрослыми парнями. Воскресенье стало временем еды, дружбы и семьи и, по сути, компенсацией за выполнение двойных обязанностей в течение недели. В дополнение к круглосуточному патрулированию, у большинства членов стаи была работа — либо в гараже, либо в бизнесе по ландшафтному дизайну у Сэма — или, наконец, учеба, которой приходилось заниматься удаленно (потому что было бы довольно странно при росте под два метра и внешности, как у двадцатилетнего, учиться в девятом классе).

Белла поставила противни с курицей в духовку, чтобы разогреть (нескольких кусков не хватало, но все отрицали свою причастность), а затем присоединилась к остальным, чтобы помочь с последними приготовлениями.

Наконец, детей построили в ряд вместе с теми, кто за ними присматривал, и раздали тарелки с едой, отправив их в специально оборудованное помещение в подвале. Ким и Джаред остались дома из-за больного ребенка, и Белла помогла Брэйди и его товарищу Хосе, а также Нине и Джен (первая смена) устроить детей, и болтала с ними, пока взрослые ели. Но, когда пришел Джейкоб, она это почувствовала. Или, по крайней мере, ей так показалось.

Учитывая, что покалыванию и теплу предшествовало заметное уменьшение шума и возни наверху, которое они слышали сквозь половицы, она предполагала, что права. Взгляд в глаза единственного в комнате волка подтвердил ее догадку. Брэйди прижал ложку к губам, внимательно наблюдая за ней. Белла постаралась немного углубиться в разговор о новой операционной системе, появившейся на рынке, с Хосе (местным ботаном — титул, который он теперь делил с Беллой).

— Она отлично подходит для интерфейса с сенсорным экраном, — говорил он. — Однако им следовало сделать гибридное управление. Битва в попытке заставить упертых бухгалтеров и секретарей адаптироваться будет нелегкой.

Белла рассеянно кивнула, прислушиваясь к звукам наверху — она ничего не слышала из-за дурацкой песенки «Исследовательницы Доры»⁽¹⁾, и это бесило.

— Так кто, по-твоему, сейчас выпускает лучшие ноутбуки с сенсорным экраном? — спросила она, чувствуя, что ее голос стал чуть напряженнее. — Ну, знаешь… чтобы не стоил миллион баксов.

— Виллион боксов! — рассмеялась Рэйвен. Это напомнило Белле о том, что дети всегда все слышат, даже если не прислушиваются.

— Баксы — это деньги, дорогая, — ухмыльнулась Белла, взъерошив волосы девчушки, сидящей на полу. — Ешь стручковую фасоль.

Хосе начал анализ рынка, которому позавидовал бы сайт компьютерных технологий CNET, Белла слушала его вполуха. Потому что другой половиной она была… конечно же, наверху. Как ей себя вести? Помнит ли он о том, что произошло прошлой ночью? Имеет ли это значение? Следует ли ей упомянуть о вчерашнем? Или надо просто игнорировать его? О, Господи!

— Эй, ты в порядке, дорогая? — пробормотал Брейди, и его рука скользнула ей на плечо. Конечно, он слышал, как ее сердце забилось со скоростью сотню миль в час. Белла посмотрела на него, тяжело сглотнув и неубедительно кивнув. Заметив обеспокоенный взгляд Хосе на своего товарища, она попыталась обнадеживающе улыбнуться.

— Пойду наверх, посмотрю, не надо ли помочь им накрыть на стол, — неубедительно соврала она.

— Тетя, я хочу, чтоб ты… — начала Рэйвен, и ее маленькая ручка уцепилась за Беллу. Жена Эмбри, Нина, вскочила со своего места, где она кормила полуторагодовалого сына — всякий раз, когда он пробегал мимо. Очевидно, она разобралась в подтексте. — Рэй-Рэй, — позвала она, — помоги мне накормить Питти.

Это было искушение, перед которым все беспокойство, вызванное уходом «любимой тети», мгновенно померкло. Бросив взгляд на Беллу, Рэйвен встала с колен и потянулась за детской ложкой. Белла благодарно улыбнулась Нине, и та подмигнула в ответ, помогая девочке зачерпнуть картофельное пюре и поднести его ко рту малыша, который нетерпеливо хлопал в ладоши. Попрощавшись, Белла поднялась по лестнице.

В коридоре она глубоко вздохнула. На фоне необычайно притихшей кухни она слышала звук спортивного радио. М-да... это было неловко для всех. Она рассеянно взбила волосы и откинула их на плечи — теперь это стало ее привычкой, несмотря на то, что она была одета в рубашку с воротником-стойкой, которая, как и раньше, призвана была скрыть шрам. Ей действительно нравился этот наряд — выцветшие джинсы, мягкие ботинки и полупрозрачная белая рубашка-бохо поверх небесно-голубой майки — он оказался удобным, но женственным, и льстил ее невыдающейся фигуре. Джон называл это «нарядом Хейт-Эшбери»⁽²⁾.

Белле же просто нравилось, что ей в нем удобно. А сейчас пригодился бы весь комфорт, который она могла получить. Вытирая потные ладони о джинсы, она попыталась сделать свою походку уверенной и непринужденной, пока шла к кухне. Ей показалось, что стало еще тише — Белла была почти уверена, что даже ее человеческие уши могли бы услышать падение булавки, когда она вошла через дверь на кухню. Даже радио, казалось, притихло.

Одетый в ту самую черную футболку, при взгляде на которую ей хотелось сорвать ее с него зубами, Джейкоб сидел, мрачный и безмолвный, во главе стола, и его глаза чересчур внимательно смотрели на блюдо, которое только что принесли. Эмили нервно взглянула через плечо — они с Талией наполняли сервировочные тарелки курицей. Все остальные, кроме Квила, который как раз ставил на стол блюдо со стручковой фасолью, сидели на своих местах, как восковые фигуры, делая ситуацию еще более неловкой.

Это было хуже, чем ужин с Калленами. Ладно, не совсем. Нет, даже близко не похоже. Она провела почти два года с кланом вампиров, так что видела разницу.

— Боже, неужели курица настолько плоха? — пробормотала она себе под нос. Конечно же, волчий слух мог расслышать каждое слово, как если бы она кричала, и за столом раздалось несколько смешков.

— Курица потрясающая, — сказал Сет.

Бросив взгляд на Эмили, которая раскладывала последние куски на сервировочное блюдо, она повернулась к нему, прищурившись:

— А тебе это откуда известно? — и вопросительно изогнула бровь.

Он одарил ее преувеличенно широкой комической улыбкой в стиле «Уоллеса и Громита»⁽³⁾, которая продемонстрировала белоснежные зубы.

— Потому что все, что ты готовишь — это бомба, сестренка, — льстиво протянул он.

Сверкнув на него взглядом, она подошла к стойке — узел в горле у людей позади нее, казалось, ослаб, и языки, наконец, развязались. За столом начался разговор неуверенным шепотом. Она остановилась рядом с Эмили.

— Тебе нужна помощь?

— Это последнее, — тепло улыбнулась та, потянувшись, чтобы выключить радио. — Ты можешь взять салат.

Белла протянула руки, которые дрожали, как листья на ветру — это было так странно; она чувствовала себя настолько оторванной от своего тела, что не осознавала, насколько стресс сказывается на ее нервной системе. Эмили поймала ее пальцы и положила лопатку. Она повернулась к Белле и держала ее руку между своими ладонями, нежно растирая ее. Пальцы Беллы оказались ледяными. Эмили, озабоченно глядя ей в глаза, молча растерла одну руку и взялась за другую. Белла глубоко вдохнула через нос и выдохнула, медленно высвобождаясь. Она слабо улыбнулась Эмили и взяла салат.

В этом был смысл: несмотря на то, что у нее в ее голове выстроился план, сердце все еще тонуло в море боли. У Беллы возникло ощущение, будто ее растянули, как ириску; но это все же лучше, чем быть разорванной на кучу маленьких кусочков, как в последние пару месяцев.

Она не сводила глаз со стола, поднося салат к середине и ставя его в центр. Быстро отвернувшись, она направилась к холодильнику, а Эмили и Талия принесли курицу.

Из-за стола среди всеобщего бормотания снова послышалось несколько шуток про бекон. Белла открыла холодильник и схватила янтарную бутылку пива, решив, что сегодня она может и гульнуть. Она позволила дверце закрыться, и ее глаза метнулись туда, где Джейкоб накладывал себе очередную порцию закусок. Ее тело было невероятным образом осведомлено о том, где он находился. Она чувствовала, как само его присутствие взывало к каждой ее клеточке, заставляя автоматически поворачиваться в его сторону. Даже что-то невинное и случайное — например, то, как он передавал тарелку Эмбри, и при этом мышцы его руки напрягались — заставляло ее сердце биться еще сильнее, и кровь приливала к низу живота.

Белла полагала, что ее влечение стало совершенно нездоровым. Если так будет продолжаться, то ей придется срочно что-то придумать. Однако она должна была отпустить его, чтобы снова обнять — а ей действительно нужно было обнять его. Но требовалось сделать это правильно. Тихо вздохнув, она повернулась, опять распахнула дверь и взяла еще одно пиво из упаковки, которая по воскресеньям занимала всю верхнюю полку в холодильнике Эмили. С двумя бутылками, свисающими между костяшками пальцев, она прошла через кухню.

Когда она подошла к его концу стола, спина Джейкоба немного напряглась.

— Как курица, Эмбри? — спросила она, кладя руку ему на плечо и, нарочито небрежно протягивая пиво Джейкобу.

— М-м-м, великолепно, — кивнул он с полным ртом, и его взгляд тревожно метнулся к сводному брату и Альфе. Белла покосилась и увидела, как Джейкоб, игнорируя ее, засовывает что-то себе в рот.

— Вот, — торопливо пробормотала она, подавая ему бутылку. Джейкоб оторвался от своей тарелки, его глаза черными алмазами метнулись к ней, словно беря ее на прицел.

— Плата за газировку, — прошептала она, чувствуя прилив тепла к щекам. Он скривил рот в ухмылке, прожевал и медленно откинулся на спинку стула, схватив с коленей салфетку и небрежно вытирая ею губы. Некоторое время он, ухмыляясь, наблюдал за ней непроницаемыми глазами. Белла раздраженно вздернула бровь, чтобы прикрыть свою нервозность.

Хмыкнув от удовольствия, или охренев от подобной наглости, он протянул большую руку… и забрал оба пива. Правда, он дал ей две газировки, но...

— Эй! — Белла цокнула языком, возбужденная странным потоком тепла между ними.

Джейкоб проигнорировал ее — другой рукой он потянулся и откупорил бутылку большим пальцем, хотя крышка была откручивающейся.

— Одна из них…

Он протянул ей бутылку и небрежно поймал крышку в кулак, не дав ей упасть на пол.

Удерживая взгляд Беллы, он, не глядя, открыл вторую и снова поймал крышку в ладонь. Подняв пиво, он чокнулся горлышком о ее бутылку. Дожевав, Джейкоб проглотил, а затем поднес пиво к губам, наблюдая за ней, в то время как ее разум застрял на нейтралке.

Наконец она раздраженно выдохнула.

— Придурок, — фыркнула она и, не подумав, ударила его по руке. — Ой! — Белла раздраженно вскрикнула, потирая ладонь. Это было похоже на удар о кирпичную стену.

Джейкоб, очевидно, ничего не почувствовал, но его ухмылка растеклась, как черная патока; он откинулся на спинку стула и сделал еще один большой глоток. С досадой поморщившись, она развернулась на пятках, спиной ощущая его взгляд — и втянула реанимирующий глоток пива, пытаясь запить комок в горле. Она чувствовала себя потерянной, застрявшей где-то между прошлым и, сука, болезненным настоящим, с одной единственной целью — выжить и принимать каждую секунду такой, какая она есть.

Белла полагала, что было это правильно. Но неудобно.

Когда пыль немного осела, и она, наконец, смогла что-то разглядеть, то внезапно заметила, насколько сильно присутствующие на кухне заинтересованы их взаимодействием. Волки всегда страдали излишним любопытством, но тут было кое-что другое. Позы всех сидящих за столом казались более расслабленными, а в их взглядах исподтишка и молчаливом жевании чувствовалось некоторое облегчение.

В этом был смысл: поскольку она являлась его отмеченной парой, их отношения оказывали глубокое влияние на стаю. Они не только беспокоились о ней как друзья, но и пытались понять, насколько могут проявлять свою лояльность к ней, и как она относится к их своенравному Альфе. Она невольно дала им именно то, что было нужно.

И в этот момент Белла почувствовала себя важной. В ее силах было разделить стаю пополам или удерживать их вместе во время штормов Джейкоба. Эта цель — их потребности — и тот факт, что она может их удовлетворить, придавала ей новое чувство силы и энергии. Поставив бутылку на стол, она перелезла через скамейку и села между Сетом и Эмили, которые почти одновременно толкнули ее локтями. Белла слегка усмехнулась, принимая предложенную миску с горохом и грибами.

Фу-у-у… горох. Но она все равно взяла. Она не знала, кто это принес, но — поскольку все они принимали ее мнение близко к сердцу (она понятия не имела, когда это началось) — Белла не хотела их обижать. Ужин постепенно вернулся в обычное русло. Стало немного тихо — потому что все самые длинные языки оказались настолько увлечены едой, что им едва хватало времени дышать — но было все равно комфортно. Белла наполнила свою тарелку блюдами, которые заботливо переправляли ей через стол, а ее мысли вертелись вокруг одного вопроса: как она собиралась выживать в течение этой недели?

Она одновременно надеялась, что волк не придет сегодня вечером, и отчаянно желала, чтобы он пришел (конечно же!), но интуиция подсказывала ей, что вряд ли он появится. Поскольку теперь ночами ей придется только спать (при условии, что она сможет уснуть без него), ей нужно было чем-то занять прорву времени днем. Может, она, наконец, доберется до Сиэтла — нужно было забрать новый ноутбук для гаража и навестить Анжелу, которая перебралась туда в июне в связи с работой.

Громкий хлопок заставил ее оторваться от картофельного пюре. Рэйчел смотрела на Пола убийственным взглядом.

— Что? — рассмеялась Белла, откусив кусок.

— Ты не захочешь знать, — фыркнула Рэйч, взяв вилку и угрожающе погрозив ею мужу. Ухмыляясь, Белла проглотила кусок, а затем потянулась за пивом, выдергивая себя из стремительного водоворота своей собственной эгоистичной драмы.

— Так вы, ребята, узнали, что будет мальчик?

В пятницу днем они сделали УЗИ.

— Ага, — Рэйчел вонзила вилку в кусок курицы и закатила глаза. — Он не особо стеснялся. Широко раздвинул ноги на камеру и вывалил свои причиндалы.

— Вылитый отец! — усмехнулся Квил. Пол поднял глаза с говноедской ухмылкой.

— В остальном все в порядке? — спросила Белла, и Рэйчел, нахмурившись, кивнула. Это, определенно, был наводящий вопрос. Белла поставила пиво, и, состроив озабоченную гримасу, серьезно уточнила:

— А доктора не беспокоит то, как Пол набирает вес?

— Бля! — Пол подавился пивом.

— Йессс! — прошипела Рэйчел, вскакивая и «давая ей пять». Ее живот немного мешал, так что Белла тоже привстала, они хлопнули в ладони, и весь стол разразился смехом. Пол покраснел и поспешно отхлебнул пива.

— Вот дерьмо, — вздохнула Белла, плюхаясь обратно и приподнимая подол блузки. Он попал в соус.

— Карма — такая сука, правда? — усмехнулся Пол.

Он и понятия не имел. Белла причмокнула губами и встала, перешагивая через скамейку, чтобы застирать пятно; теперь Пол снова стал главной мишенью всех шуток. Белла знала, что ему втайне нравится такое внимание.

На улице опять лил дождь и, барабаня о жестяную крышу заднего крыльца, плакал над посеревшим угрюмым двором. Такая погода была более привычной для Вашингтона. Намочив полотенце и промокая им рубашку, она лениво размышляла, было ли это необычное лето связано с глобальным потеплением или просто случайной причудой погоды.

В свои годы она должна была привыкнуть, что нельзя носить ничего белого в пределах ста футов от еды. Внезапно внимание Беллы привлекло движение на улице, и она посмотрела в окно как раз вовремя, чтобы увидеть, как братья, одетые только в обрезанные шорты, выбегают из леса и ежатся под дождем. Услышав затихающий смех, она оглянулась через плечо и увидела, что все волки повернулись к двери — и женская половина последовала их примеру.

Ее взгляд автоматически переместился к единственной паре глаз, не прикованной к заднему крыльцу — Джейкоб невозмутимо ел. По-видимому, не о чем было беспокоиться.

Она поспешно подошла к экрану и толкнула его, впуская двоих мужчин, неловко переминающихся босыми грязными ногами.

— Он — Неби, — сказала она первому близнецу, который смахивал воду со лба. Даже если бы она не заметила серьезности, омрачавшей их лица, Белла определенно могла судить о ней по тому, что он даже не использовал свою обычную глупую шутку.

— Все в порядке? — осторожно спросила она, придерживая дверь. Каждый из братьев прошел мимо, по пути рассеянно поцеловав ее в линию волос.

— Ага, — вздохнул Илан. — Мы просто возьмем тарелку для Джедая.

— И для себя, — добавил Неби, бросив голодный взгляд на изобилие еды на столе. Белла нахмурилась и посмотрела на плачущий лес. Она ничего не увидела.

— Ему нужно прийти и самому взять себе поесть, — нахмурилась она, закрывая экран и повернувшись к братьям, хватавшим пластиковые тарелки. Взгляд Илана метнулся к столу и Альфе, а потом вернулся к Белле.

— Ему трудно, — он наморщил нос. — Может, на следующей неделе.

От того ли, что он был мокрым, или из-за боли в его глазах, но у Беллы перехватило дыхание. Воспоминание о том дне возле дома Джейкоба пронзило ее сердце.

«Я уже не достаточно хорош, чтобы быть тебе другом или кем-то еще. Теперь я не тот, кем был прежде».

— Иди и приведи его, — прошипела она. Илан и Неби резко моргнули. Не обращая внимания на гробовую тишину за столом, Белла решительно подняла подбородок. — Приведи его, — повторила она уже громче.

Ни слова не говоря — и не взглянув в сторону стола — близнецы, проскользнули мимо нее и вышли за дверь. Белла последовала за ними и, остановившись в дверном проеме, взглянула через плечо. Джейкоб продолжал смотреть в тарелку, но его медленное, преувеличенно тщательное жевание было угрожающим. Он схватил свое пиво и откинулся на спинку стула, делая глоток. Его глаза на мгновение полыхнули, как глубоко вонзившиеся ножи.

Белле было все равно. Она повернулась и открыла экран, глядя сквозь дождливый вечер. Через несколько минут близнецы снова вышли из леса, а между ними стоял мужчина пониже... нет, мальчишка... нет, все-таки мужчина. У него были явные признаки и того, и другого — точно так же, как у Джейкоба после обращения.

Понурив голову и потерянно обхватив себя руками, он шел за братьями. Неестественная масса только начинала изменять его тело, которое все еще было немного подростковым, с длинными и неуклюжими конечностями. Мальчишка все еще развивался в своем новом теле, словно щенок с вертлявым хвостом и большими лапами. Внешне он был похож на восемнадцатилетнего, но никак не на того, кому исполнилось четырнадцать в июне.

Братья встретились с ней взглядами, поднимаясь по ступеням, но мальчишка позади них ступил на первую и пошатнулся. Илан схватил его за руку и помог подняться по лестнице. Опустив подбородок и ссутулившись, парнишка тяжело дышал. Войдя в дом и придерживая дверь открытой, Белла сжала губы, ее сердце колотилось. Она знала, что каждый из них прошел через это, но было что-то в его одинокой позе и опустошенности, что сильно напоминало ей Джейкоба в тот день под дождем. Ее глаза начали гореть.

Как она не заметила этого тогда? Она была очень зла и напугана тем, что он «порвал» с ней, и поэтому не видела его боли. Что ж, теперь она не была слепой.

— Привет, Джедидайя, — мягко поприветствовала она мальчишку.

Неби придерживал дверь, а Илан оттеснил ее ладонью… как будто парнишка был опасен. Мальчик стоял в дверном проеме, ручейки дождя стекали с его лица и волос, которые выглядели так, как будто их подстригли газонокосилкой. Он отважился поднять темный, сочащийся болью взгляд из-под длинных ресниц.

— Эй, все в порядке, — успокоила она, рассеянно отталкивая Илана и полностью сосредотачиваясь на боли мальчика.

— Я — Белла, — она улыбнулась, наклонив голову, словно пыталась разглядеть его из-под опущенного подбородка, и подходя ближе. Он вымахал уже выше метра восьмидесяти.

Она сделала еще один шаг, и резкий скрип дерева позади нее заставил Джедидайю вздрогнуть, как будто он воткнул палец в розетку. Белла застыла, глядя через плечо — туда, где стоял Джейкоб. Его твердый взгляд остановился на ее окаменевшем лице, он вытер рот салфеткой и бросил ее на стол. Она прищурилась, предупреждая его, и снова повернулась к мальчишке, внимание которого теперь было сосредоточено на другом конце комнаты.

— Ты голоден? — тихо спросила она, заметив, как отпрянули близнецы. Джейкоб, видимо, был на грани. Глаза Джедидайи снова обратились к ней, и он моргнул, а его ноздри расширились. — Голоден? — повторила Белла, приподняв бровь. Его ноздри задрожали, и он коротко кивнул. — Пойдем, — она протянула руку.

— Белла, — тихое предупреждающее рычание Джейкоба прозвучало где-то позади нее. Она его проигнорировала, и, как ни странно, мальчик тоже. Большие оленьи глаза смотрели на нее, как будто она ждала его на берегу, а он пробыл в море целый год. Медленно, словно под гипнозом, он взял ее за руку, и она осторожно перевела его через порог.

А затем все произошло очень быстро.

Белла попыталась сделать шаг назад, но он отрешенно прижал ее к себе и с глухим стуком рухнул на колени. Длинные руки обернулись вокруг нее, и он, задыхаясь, уткнулся лицом в ее грудь. Удивленная этим, Белла на мгновение в замешательстве взмахнула руками. И тут комнату разорвало гортанное рычание. Она инстинктивно обняла мальчика за плечи, защищая его, и оглянулась, ожидая, что ей в затылок смотрят ярко-желтые глаза. Однако взгляд Джейкоба сверкал черным углем, и он глядел на мальчишку, приближаясь к ним и дрожа от напряжения с каждым шагом.

— Не смей, Джейкоб Блэк, — прошипела она резко и тихо, и ее слова разрезали его рычание, словно лезвие бритвы. Джейкоб застыл на расстоянии вытянутой руки, пристально глядя на мальчика, прижимающегося лицом к ее груди. Как ни странно, Джедидайя, похоже, не заметил разыгравшейся из-за него драмы.

— Ты хорошо пахнешь, — всхлипнул он, уткнувшись лицом в ее грудь и судорожно вздыхая, в то время как мелкая дрожь сотрясала его тело, словно оно было на грани разрушения.

Закусив губу в попытке сдержать мгновенно набежавшие слезы, Белла скользнула рукой, чтобы погладить его влажные волосы и прижать голову к себе.

— Ш-ш-ш, — успокоила она его бархатным тоном. — Все в порядке, милый.

Он сжал ее еще крепче, и она ахнула от того, что он своей непреднамеренной силой выдавил воздух из ее легких.

— Осторожней! — глубокий голос властно пронзил комнату, заставив его резко оторвать голову от груди Беллы и мгновенно расслабить руки.

Белла даже не взглянула на Джейкоба, наблюдая, как испуганные глаза парнишки расширились от всего, что он видел на лице своего Альфы. Он начал было отступать, но Белла удержала его, убирая его челку со лба.

— Ты голоден? — прошептала она. Его взгляд вернулся к ней, и он моргнул, смущенный и потерянный. Она попыталась избавиться от печали в улыбке. — Пойдем, — она указала подбородком в сторону стола. Взглянув на нее, он поднялся с той непреднамеренной грацией, которой все они обладали. Джейкоб пристально наблюдал за ней, и она, повернувшись, многозначительно встретилась с ним взглядом. Она удивленно вздрогнула, увидев Сэма, напряженно и мрачно нарисовавшегося с другой стороны. Белла поняла со всей определенностью, что они не доверяли себе, особенно после того, что случилось с Эмили.

Но этому мальчику нужно было побыть в человеческой коже. Со своей стаей.

Однако все они слишком волновались за свои пары. Удерживая взгляд Сэма, она проговорила:

— Эмили, Талли, Рэйч… Вы не против пойти посмотреть, как дела у детей?

Сэм осторожно опустил подбородок. В знак согласия или признательности?

Это могло быть и то, и другое. Взгляд Беллы впервые скользнул к столу — женщины послушно встали и взяли свои тарелки, Эмили послала ей легкую ободряющую улыбку. Глаза каждого волка были устремлены к этой сцене, в них ясно читался коктейль Молотова из эмоций: беспокойство, тоска, трепет, печаль... В каждом из мужчин все еще оставалось что-то, требовавшее исцеления.

— Берите тарелки, ребята, сядьте и поешьте, — сказала Белла Джедаю и братьям.

Илан положил руку на плечо Джедая и подвел его к стойке. Джейкоб резко повернулся и зашагал через комнату — к противоположному концу стола. Дождавшись, пока Эмили и Талия возьмут еду, он грубо взял тарелку Беллы и пиво и понес их обратно к другому концу.

— Пол, выйди на час, — тихо приказал Джейкоб, ставя тарелку Беллы на пустое место Джареда справа от него. Резко кивнув, Пол перешагнул через скамейку и снял рубашку, выходя через заднюю дверь. Белла медленно направилась к своему новому месту, удивленная подобным поворотом. Он, вероятно, подумал, что она захочет сесть рядом с Джедидайей. Возможно, он был прав.

— Садись сюда, — позвала она, и мальчик повернулся со своей тарелкой и опустил глаза. Джейкоб сел на свой стул, она осторожно избегала его взгляда, наблюдая, как Джедидайя огибает стол, направляясь к месту между Беллой и Квилом, который поспешил вниз вместе с остальными. Она подождала, пока парнишка усядется, прежде чем опуститься на скамейку рядом с ним.

Снаружи хлестал дождь, барабаня по гофрированной крыше, словно по стиральной доске, и подчеркивая, насколько мертвой была тишина. Белла потянулась и взяла миску с картофельным пюре, передав ее Джедидайе. Он трясущимися руками положил его себе на тарелку. Это немного напомнило ей о тех четырех лихорадочных днях — слава Богу, всего четыре кошмарных дня, а не несколько недель. Братья заняли места Эмили и Беллы и затихли, бросая настороженные взгляды в торец стола. Джейкоб откинулся на стуле и пил вторую бутылку пива. Она словно ощущала ток от его близости — даже то, что он находился на периферии ее зрения, мягко говоря, отвлекало. Белла взглянула на него, взяв ложку, и обнаружила, что он открыто смотрит на нее, поднося бутылку к губам. Раздув ноздри, она переключила свое внимание на остатки еды. Джедидайя ел так, будто никогда в жизни не видел пищи.

Он умял полную тарелку, а потом взял блюда, которые ему молча подавали, и наполнил еще одну. И еще одну. Несколько невнятных разговоров шепотом все еще продолжались на другом конце стола — близнецы ушли, подошел Брейди, чтобы взять еще еды, и уселся рядом с Коллином, но, по большей части, стая ела в странном и неприятном молчании. У Беллы действительно не было сил заполнять тишину пустой болтовней. Вся ее энергия уходила на то, чтобы переносить страдание, исходившее с одной стороны, и избегать пристального взгляда с другой. Ей бы хотелось, чтобы ее тело не реагировало на Джейкоба так, как оно реагировало. Вся левая половина ее туловища была будто исколота булавками — каждая клеточка болезненно стремилась быть ближе к человеку, балансирующему на задних ножках своего стула. Если подумать, это ощущение оказалось не новым. Поскольку Джейкоб был моложе нее, потребовалось некоторое время, чтобы признать его привлекательность, и она вспомнила, как это поразило ее — буквально в одну секунду. Тогда, на мотоцикле, она посмотрела на него и, наконец, увидела таким, каким он был: красивым. Если бы только Эдвард не вернулся... Если бы только она видела то, что видит сейчас... Она могла бы быть рядом с ним, когда он страдал так же, как мальчишка около нее. Прижав к себе одну руку, Джедидайя дрожал, второй рукой механически сгребая еду в рот, как будто умирал от голода. Ученый, вероятно, смог бы оценить, сколько пропитания необходимо человеку для обращения.

— Как ты себя чувствуешь, Джедидайя? — повернулась она к мальчику. Он кивнул, смущенно глядя в тарелку.

— Мои друзья называют меня Джедаем, — прошептал он.

— Это не те дроиды, которых вы ищете, — шутливо протянула Белла, стараясь вызвать улыбку своим немного экстраординарным грубоватым юмором. — Бьюсь об заклад, ты никогда не слышал этой шутки.

С его губ сорвался короткий смешок. Белла улыбнулась.

— Тебе нравится быть волком?

Он прищурился, протянул руку, схватил стакан с молоком и отпил глоток.

— Все вокруг такое громкое и воняет, — выдохнул он, ставя чашку. Он рискнул слегка улыбнуться. — Но ты хорошо пахнешь.

Белла ухмыльнулась.

— Это мой шампунь, — подмигнула она. Его улыбка стала немного шире, а глаза задумчиво ощупали ее лицо.

— Ты тоже волк?

Белла подняла брови и засмеялась, качая головой.

— Ты пахнешь, как одна из нас, — заметил он.

— Жаль, что я не волк, — пробормотала она. — Мне бы не помешало немного прибавить в росте.

Его губы расплылись в широкой мальчишеской улыбке.

— Она отмечена, — Джейкоб выплюнул эти слова, словно проклятие, заставив их обоих резко повернуться к нему — оба его кулака лежали на столе, и все четыре ножки стула стояли на полу.

— Что это значит, Джейк? — невинно спросил мальчишка — очевидно, не опасаясь его. Пока нет.

Белла повернулась к Джедаю и увидела, что весь стол тайком наблюдает, ожидая ответа. Что это значит? Поджав губы, Белла тяжело вздохнула. Она много думала об этом вчера вечером и сегодня утром.

— Это значит, что я его прикрываю, — сказала она ему тихо и ясно. — В любое время, когда он будет в этом нуждаться, до конца моей жизни.

Джедай моргнул и взял вилку.

— До конца ЕГО жизни. Она умрет вместе с ним, — резко добавил Джейкоб ледяным тоном.

Джедай поднял взгляд от своей тарелки, широко раскрыв глаза.

— Чья ты пара? — спросил он, отстраненно кладя в рот кусок курицы.

— Моя, — буквально прорычал Джейкоб. Белла небрежно повернула голову через плечо.

«Я с придурком»⁽⁴⁾, — саркастически промелькнуло у нее в голове, и она подавила улыбку.

— Джейка? — задыхаясь, спросил он, опуская вилку и переводя взгляд между ними.

— М-м-м, — она потянулась за пивом. Наблюдая за ней, Джедай обрабатывал эту информацию с непосредственностью ребенка, пока жевал кусок курицы. Белла сделала большой глоток пива, переводя взгляд туда, где остальная стая деловито пыталась притвориться, будто они не смотрят. Она не понимала, почему они так беспокоились. Вздохнув, она поставила бутылку обратно.

— У тебя есть дети? — спросил Джедай, протыкая еще один кусок мяса и блаженно не обращая внимания на напряжение, как это свойственно детям его возраста. Белла проглотила пиво, как комок в горле, и закашлялась.

— Нет, — выдохнула она. — Мы не такая пара.

Джедай понимающе кивнул, продолжая жевать.

— Вы как Квив и Квэв? — проговорил он с полным ртом.

Лучшие друзья? Определенно, нет… больше нет.

Она чувствовала, как все в комнате затаили дыхание, ожидая ее ответа.

Ответ нужно было услышать всем, в том числе и ей самой. И Джейкобу.

— Нет…- она поджала губы. — Мы, скорее, товарищи по стае.

Кажется, пришло время для десерта. Она слышала, как дети шумят внизу, укладываясь спать, и не знала, удастся ли держать себя в руках, чтобы ответить еще на какие-то вопросы — каждый из них давал ей возможность публично установить границы, но в то же время разговор бередил ее обнаженное сердце. Она уже собиралась встать, как вдруг из груди мальчика раздался низкий стон. Вилка Джедидайи со звоном упала на стол, и он сгорбился над своей тарелкой.

Встревоженный взгляд Беллы автоматически метнулся к Джейкобу. Тот допил пиво, опуская бутылку на колено, беззаботно проглотил и неторопливо ответил на вопрос в ее глазах.

— Все в порядке.

Ее взгляд скользнул к Эмбри, наблюдавшему за ней из-за своих шелковистых волос. Он подарил ей кашемировую улыбку.

— Чем они моложе, тем больше скачков роста.

— Он борется с волком, — возразил Джейкоб, фыркая с холодной едкой усмешкой. Белла повернулась и снова встретилась с ним глазами.

— Так же, как и ты? — тихо обвинила она. Взгляд Джейкоба застыл, прикованный к ней, затем он сделал еще один большой глоток пива. — Помоги ему, — проговорила она.

Утерев рот рукой, он снова позволил бутылке упасть ему на колено, и его непроницаемые глаза холодно посмотрели на ее безмолвную мольбу. С резким стуком он опустил стул и быстро поставил пиво. Джейкоб оттолкнулся от стола, плавно выпрямляясь во весь рост и глядя на нее глазами, которые, казалось, слегка потускнели от усталости. Белла нахмурила брови, вглядываясь в его лицо.

— Джедидайя, — тихо бросил он, дернув подбородком, оторвал взгляд от нее и развернулся на пятках. С тихим ворчанием мальчишка вскочил со скамейки. Джейкоб снял свою черную футболку с широкой спины, на которой перекатывались идеальные мускулы, и небрежно бросил ее на пол — детеныш спешил за ним. Когда мальчик догнал его, Джейкоб протянул руку и положил ладонь ему на плечо, выводя его за дверь перед собой. В его прикосновении была нечаянная нежность, и сердце Беллы сжалось. Она всегда любила руки Джейкоба: сильные, щедрые, нежные — они никогда не лгали.

Экран с грохотом захлопнулся за ними, и Белла ощутила себя марионеткой, у которой перерезали веревки; ее голова склонилась над тарелкой. Она чувствовала себя разбитой. Потерянной. Опустошенной. Она просто хотела домой. Вдохнув через нос, она с трудом подняла голову… и заметила, как все отводят от нее взгляды. Она не могла сбежать прямо сейчас — стая нуждалась в ней.

Так сложно отдавать, когда ты опустошен. И это было именно то, что делал Джейкоб в последние восемь лет. Ради своей стаи. Ради волка. Ради нее.

Осознание ударило ее, как тяжелый грузовик — и в этот краткий миг она простила себя. Она простила его. Черт подери, они оба старались, как могли. Она устало закрыла глаза.

Белла получила ответ на свои вопросы: она, наконец, поняла, что это был за звук — то, что разбилось, наконец, встало на место с холодным звоном непререкаемых истин, сложившихся воедино, и щелчком, сковавшим надежду. Другими словами, с принятием.

С трудом вздохнув, Белла открыла глаза и выпрямилась, принимая на себя тяжесть взглядов и потребностей всех в этой комнате. Она посмотрела на них, изучая их встревоженные лица, и улыбнулась, обнажив зубы, словно зерна в кукурузном початке; внизу кричали дети, жизнь продолжалась.

— Парни, вы готовы к десерту?

---

1) Песенка «Исследовательницы Доры» — ссылка на детскую развлекательно-познавательную передачу и конкретно на эту песенку: https://www.youtube.com/watch?v=DPBvMsT3prg

Вернуться к тексту

2) Хейт-Эшбери — улица в Сан-Франциско, популярный хипстерский район города.

Вернуться к тексту

3) «Уоллес и Громит» — персонажи в серии из нескольких короткометражных и нескольких полнометражных мультфильмов, созданных Ником Парком на студии Aardman Animations. Персонажи слеплены из пластилина на проволочной основе и сняты методом покадровой анимации.

Вернуться к тексту

4) «Я с придурком» — Белла вспоминает известный слоган «I am with stupide», который часто помещают на футболки. Также есть сериал BBC с таким названием. Одна из серий второго сезона «Губки Боба» носит такое же название.

Вернуться к тексту