Собака на сене (гет)

Драко Малфой замер посреди гостиной, зарывшись руками в волосы и позволив эмоциям отразиться на лице. Это было не свойственно человеку, прозванному в народе Безжалостным то ли за то, что ходатайствовал перед Визенгамотом о заключении в Азкабан четырнадцатилетнего подростка-полукровки, который из чувства мести застрелил из магловского пистолета двух своих чистокровных сверстников, то ли за то, что поспособствовал приговору к поцелую дементора троюродной сестры по отцу. Салазар великий! Да половина Упивающихся доводились ему родственниками разной степени близости, и это не являлось поводом для помилования — преступления кузины тянули на ночь любви с десятком стражей Азкабана, люди почему-то забыли об этом, как и о том, что осужденный подросток лишил жизни двух таких же подростков. Но сейчас безжалостный начальник Отдела магического правопорядка и глава аврората — самого важного подотдела своего департамента — выглядел откровенно жалко.

Сделанное открытие просто лишило его почвы под ногами. У него есть дочь! Где-то в этом мире у него есть дочь! Первая девочка за восемь поколений Малфоев. Маленькая колдунья, иначе как узнала бы о рождении ребенка Макгонагалл? Имя проступило в книге детей-волшебников Британии в кабинете директора Хогвартса — теперь у него не было в этом сомнений. Эстер. Звездочка.

Ее мать ушла из дома беременной!

Она думала, что ребенок не его?

Был повод сомневаться?

Малфой цеплялся за эти мысли, но сам в них не верил. Бред! Гермиона не помнила прошлой жизни и своего сексуального опыта, они осторожно попробовали жить как муж и жена за два месяца до предполагаемого срока родов. Очень скоро ей это стало противопоказано. После рождения Гарольда они несколько недель не занимались сексом, но потом их накрыл настоящий шквал страсти, несмотря на усталость, недосып и прочие неудобства, сопровождающие быт родителей младенцев. К Гермионе будто бы вернулись чувства, исчезнувшие вместе с воспоминаниями, и не просто вернулись, а утроились. Его скромница-жена открыла в себе женщину. Они не заговаривали об этом, но в тот момент взаимность казалась Драко очевидной. Тем больнее было после... Поскольку их настоящий медовый месяц был лишен пылкости — она еще не знала о его любви, он являл собой эталон сдержанности и нежности, — случившееся между ними безумие можно по праву считать первым и единственным медовым месяцем четы Малфой. Могла ли Гермиона, открыв для себя мир чувственных удовольствий, пуститься во все тяжкие? Как бы ни накручивал себя, Драко понимал, что она на такое не способна.

А еще Гермиона оставалась кормящей матерью, а если верить тем книжкам, которые по ее настоянию ему пришлось прочитать перед рождением сына, новая беременность во время лактации почти исключена. Неужели они все-таки смогли зачать второго ребенка?

После ее исчезновения Малфой уговаривал себя, что эти три месяца были чем-то вроде прощального привета, но в свете открывшегося… Что, если все то время, что он лелеял свои обиды, его любимая женщина томилась в плену и ждала освобождения? Ждала его, а он… он счел ее предательницей и перестал искать после первой же неудавшейся попытки. Даже освобождение Марты отнес к подготовке плана побега. Он просто сопоставил факты и сделал вывод: договоренность о том, что она может уйти, освобождение личного эльфа, отсутствие результата при применении поисковых заклинаний и найденная в ее вещах книга о нюансах этих самых чар. Он решил, что Гермиона не хочет быть найденной, и позволил ей это. Мерлин и святой пантеон! Он тупой имп! Ведь говорил же Шеклболт, что не могла Грейнджер поступить так, а он знал ее много дольше, чем сам Драко.

Как найти Гермиону? Он готов был забросить текущие дела, кинуть все силы аврората и ищеек из вверенного ему отдела на поиски жены, плевать на слухи. Но это не выход, Малфой понимал, что, даже подними он все волшебное сообщество, искать можно вечность. Ему нужен совет, а на свете остался всего один человек, к которому он мог обратиться. В этот обеденный перерыв Драко так и не проведал сына. Прямо из гостиной он аппарировал обратно в Министерство.

Кабинет Министра магии видел многое, но еще никогда глава Отдела магического правопорядка, человек — ледяная глыба, не устраивал здесь истерик.

Малфой сидел в кресле посетителей, закрыв лицо ладонями, и бормотал что-то неразборчивое.

Кингсли держался на расстоянии, чувствовал, что сейчас не время оказывать контактную поддержку. Драко откинулся на спинку стула и наконец посмотрел на хозяина кабинета осмысленно.

— Столько времени впустую, и я совершенно не представляю себе, как ее искать. Я ведь пробовал. Тогда. Я был уверен, что она сделала так, чтоб ее невозможно было найти. Что мне делать, Кинг? Все, что я знаю, — она жива. В ненаносимом месте я бы ее увидел. Значит, это другая магия. Более продвинутая. Родовая. Древняя. Какая угодно! Она может находиться в плену у бывших Упивающихся, которых мы списали в мертвые, у моих новых врагов — мало ли недовольных нашей политикой? Мерлин! Ее могли запытать до безумия, а я!..

Министр задумчиво посмотрел на Малфоя и медленно заговорил:

— Есть вариант. Признаюсь, не самый лучший, но есть.

— Я готов пойти на всё! — в этой по умолчанию пафосной фразе не прозвучало пафоса ни на кнат. Только всепоглощающее отчаяние.

— Ты знаешь, а если не знаешь, то догадываешься, мой род в одном из прошлых поколений породнился с африканскими колдунами, — пауза, которую Шеклболт сделал после этого предложения, чтобы Драко мог высказать свое отношение к озвученному факту, осталась незаполненной. — Слышал про магию осознанных сновидений?

Малфой слабо кивнул, не сводя глаз с собеседника.

— Чтобы сработало, тот, кто является в сон партнеру, и сам партнер должны быть живы, находиться в своем уме и испытывать друг к другу чувства. Если хоть один из пунктов не соблюден, ничего не выйдет. Провести ритуал можно лишь единожды; зелье, которое для него используется, токсично.

— Будем пробовать.

— Если ничего не выйдет, ты не избавишься от мысли, что она тебя не любит, что она мертва или безумна, тогда как настоящей причиной может оказаться всего лишь ошибка в словесной формуле или неправильно сваренное зелье.

— На этот раз я удержусь от поспешных выводов, — голос Драко звучал устало, но решительно. — Если есть хотя бы один шанс попасть в ее сон, я им воспользуюсь.