Собака на сене (гет)

Глава Отдела магического правопорядка и аврората стремительно пересек общую комнату авроров, где подчиненные словно по взмаху палочки выстроились по стенке, стараясь слиться с обоями. В глазах начальства сегодня плескалось что-то такое, что пугало больше привычного арктического льда. Кивнув разом всем присутствующим, он скрылся в своем кабинете, и звук щелкнувшего замка растворился в громком коллективном выдохе.

Драко прошествовал к столу и тяжело опустился в кресло. После того как его выбросило из осознанного сна, он так и не смог уснуть. К утру рядом с целью спасти любимую женщину и дочь, каяться и виниться перед ними всю оставшуюся жизнь заняла место новая цель — отомстить тому, кто сделал такое с его семьей. Жажда мести была столь же всеобъемлющей, как и вина. Будто в нем всколыхнулось что-то от тех еще диких первых Малфоев, у которых желание охранять свое любыми способами не было откорректировано и отполировано веками политических игрищ.

Нужно было прожить этот день. Следующей ночью он обязательно узнает, как найти Гермиону и кто виноват в том, что они так долго порознь, помимо него самого, конечно, — своей вины он не отрицал и не умалял. А сейчас его ждет работа. Много работы.

Малфой придвинул к себе папку с документацией по обеспечению безопасности музея Магических войн, экспозиция которого должна была открыться через несколько дней, просмотрел, пометил неясное, дополнил список необходимых защитных заклинаний, вызвал стажера, вручил ему пачку обработанных документов и отправил в соответствующий отдел.

Затем отвлекся на отчет сотрудницы Отдела по связям с маглами. Одержимая своими идеями девчушка очень напоминала ему Гермиону времен увлечения освобождением домашних эльфов, с той разницей, что эта девица была из чистокровных и ратовала за простецов. Разработка по отслеживанию непростительных в магловском мире по принципу надзора над несовершеннолетними была интересной, но абсолютно сырой, мисс Шафик не хватало опыта и знаний, чтоб ее карта функционировала, как было задумано. Указав на фактические ошибки, Малфой отправил проект на доработку и занялся наконец делами аврорскими. Первым на повестке дня было происшествие в магической больнице.

«Возможно, были выкрадены злоумышленником из палаты Януса Тики, где пробыли двадцать четыре года, но доказательств участия постороннего нет, могли уйти сами».

Кто это писал?! Салазар, дай сил! Адское желание вызвать на ковер автора и устроить ему… урок английского языка было изгнано с огромным трудом. Пролистав весь отчет, Малфой пришел к неутешительному выводу: Добсон не счел дело стоящим, скорее всего по причине отсутствия родственников у пропавших, и отправил на место происшествия трех новичков — для галочки, а не ради реальных действий. Начинающие авроры ограничились опросом обслуживающих палату колдомедиков и изъятием медкарт. И за что Мордред окружил его тупоголовыми идиотами?! Свою голову не приживишь каждому нуждающемуся в мозгах, да и нет у него такого количества голов. Клонировать волшебников с сохранением всех свойств личности пока не научились, без сохранения — тоже не научились, и слава Мерлину, а то прибавилось бы ему работы. С другой стороны, из-за того, что магическая наука не совершила такого прорыва, ему который год приходится крутиться сумасшедшей белкой и успевать на всех уровнях.

Закончив внутренний монолог о несовершенстве мира, Драко набросал список действий, которые необходимо было предпринять в палате Януса Тики еще десять дней назад, сложил птичкой и отослал Добсону. Остальное он выскажет в лицо... О да, обязательно выскажет! Не выбирая выражений! Интуиция и опыт подсказывали — дело дрянь. Кому и зачем понадобились маги, много лет назад лишившиеся рассудка?

Под папкой с эпикризами пропавших без вести Лонгботтомов и Локхарта лежал очередной рапорт о… Сначала Драко решил, что это вчерашний рапорт, отброшенный из-за абсурдности в нем изложенного, но тот нашелся в другой стопке. Вот же дьявол! Один случай можно списать на галлюцинации или попытку привлечь внимание, но второй подряд — это уже тенденция. Что это? Несмешная шутка?

* * *

Где-то с неделю назад Он стал оставлять Гермиону наедине с Роном и Гарри. Встречи под наблюдением безумных глаз не радовали вообще, а от ощущения цепких пальцев поверх собственных ее просто тошнило. Впрочем, встречи не радовали, даже когда у них не было свидетелей, они могли бы навевать ностальгию о мозговых штурмах школьных времен, но обстоятельства были не те.

Сегодня Гермиона поделилась надеждой, что их с дочкой все-таки вытащат. Друзья порадовались вместе с ней, а затем Рональд резонно заметил: даже если она выйдет из этой импровизированной могилы, Обеты останутся в силе; воскрешение Волдеморта недопустимо, а значит, Гарри и Рону придется сделать то, чего они не хотят, тем более таким... противоестественным способом.

Это подвело разговор к многократно обмусоленной теме — как, не нарушив клятву Гермионы, заставить Его отринуть идею возвращения мертвых и не проводить насильственный ритуал по вселению душ ушедших в чужие тела. Ни к чему путному они не пришли. Как обычно.

Сеансы общения с умершими страшно изматывали. Больше, чем эти сеансы, изматывали только выходы друга в мир. Гермиона не была глупой и понимала, что тот пользуется ее энергией, надеялась лишь, что он сам об этом не узнает. Никогда.

Второй после воскрешения Гарри и Рона (а затем всех остальных погибших в обоих войнах) Его одержимостью была мантия-невидимка. Поттер понятия не имел, где она хранится, но раз за разом, ведомый Его прихотью, выходил, чтобы разыскать артефакт. Он полагал, что вылазки поспособствуют возникновению у Гарри желания вернуться к жизни, на самом же деле Поттеру было плохо снаружи. Гарри страдал, но был готов выходить снова и снова, чтобы привлечь внимание к сумасшедшему некроманту. Не было надежды, что Малфой соотнесет исчезновение супруги с появлением Гарри Поттера среди живых, но как глава Отдела магического правопорядка должен заметить аномалию, феномен, странный даже для полного чудес волшебного мира. Те, кто видел давно почившего героя, оставались непробиваемыми, по крайней мере никто из них ни разу не вызвал на место авроров, Гарри уже подумывал заявиться в атриум Министерства и показать жестами… ну как минимум показать, что воскрес. А еще Гарри действительно искал мантию, вот только не с целью преподнести на блюдечке мучителю Гермионы. Поттер не знал, как поступит, если удача улыбнется ему, — будучи лишь неприкаянной душой, он мог говорить только с человеком, у которого в руке воскрешающий камень, и не мог физически взаимодействовать с вещами, но, черт побери, хотел сделать все возможное и невозможное, чтобы безумец не добрался до последнего из Даров Смерти.

После сна, в который пришел Малфой, если это не было первым звоночком помешательства Гермионы, все становилось проще. Ну как проще? Нужно было найти способ дать знать ее мужу и о том, кто такой Он и где Гермиона находится. Проблема заключалась в том, что о первом она не могла говорить, о втором не имела ни малейшего представления.