Просто Маша (джен)

Утро следующего дня ознаменовалось тем, что Эйлин — в смысле, настоящая Эйлин, — решила пожарить блины. Сама. Тут-то я и проснулась. Да, прямо на кухне. К счастью, вовремя, потому что едва успела переориентировать ее на то, что больше соответствовало тому, что у нее в кастрюльке и проще было переворачивать, а именно — оладьи. Судя по ее настроению, вечер и что там было дальше у них прошел более чем прекрасно. Нет, я не стала ее расспрашивать, вот еще, но довольная, как у нализавшегося сметаны кота, физиономия Тобиаса, когда тот заглянул на кухню и протянул загребущие ручки к своей жене, говорила о многом. Да что там — обо всем.

На время страстного утреннего поцелуя я ухитрилась зажмуриться, закрыть глаза и уши и по максимуму отключить чувствительность. Но да, целоваться Тоби умел, слава не знаю чему, противно мне не было. Переживу. Особенно если потренируюсь на скоростном «закукливании».

Хм. А не дождемся ли мы такими темпами еще братика или сестрички для Северуса?

Эйлин, услышав мою мысль, едва кашу мимо тарелки не пронесла, что супругу накладывала, и тут же начала изо всех сил открещиваться. Смущенная моя. Дитя восемнадцатого века. А потом за стол осела, а не присела и глазки потупила.

— Нет, ну а что тут такого-то? — удивилась я, намазывая тост джемом. — Можно подумать, ты первый день замужем.

— Это же так больно! Я чуть с ума не сошла…

— Могу тебя заменить, так сказать, на время процесса.

— Кха-кха! Ты… правда? — кажется, если бы Эйлин могла сесть, она бы тут же села. По крайней мере, мне очень захотелось это сделать, с трудом удержалась, а оладьи этой стороной чуть не пригорели.

— Дорогая, о чем ты задумалась? — раздалось — божечки! — прям-таки воркование супруга над самым ухом, а потом нас совершенно бесцеремонно ущипнули за тощую задницу.

Естественно, Тоби огреб оплеуху, и сдерживать движение я даже не подумала.

— Эхм. Здравствуйте, М-мэ-эри.

— И вам не хворать.

Терпеть не могу посягательств на свое тело! Ну и не на свое, оказывается, иногда тоже.

— Э… Хорошо спалось? — осторожно спросил Тоби, а я вдруг ощутила себя… самой настоящей тещей — в самом классическом смысле этого слова. Вот не знаю почему.

— Спалось отлично, вот только на кухне проснулась.

Физиономия Тобиаса приняла совершенно неописуемое выражение, так что было легко сообразить, что он пытается определить, с кем целовался — с мадам Мэри, которая бабуля под восемьдесят, или с собственной женой. В роли тещи жалость мне свойственна не оказалась, и я не удержалась, чтоб не досыпать соль на рану:

— А выспалась я, кажется, на пару недель…

Супруг едва сдержал стон, изменился в лице, но мужественно быстро доел завтрак и, продолжая держать лицо, точнее, морду кирпичом, унесся на работу.

Потом поел и утопал в школу Северус, и, кстати, о детях…

— Я в прошлой жизни троих родила, и как-то ничего, нормально, — поделилась я с Эйлин.

— А… — она подзависла, но вдруг переориентировалась: — Кстати, Мэри, ты же мне расскажешь про нее?

— Про кого? — насторожилась я.

— Про свою прошлую жизнь, конечно.

Так. Нарвалась. И как мне объяснить, что пока не готова окунуться в мемуары, тем более адаптировать их для магического мира?

— Эйлин, у нас пока более чем достаточно дел в текущей жизни. А что и как было у меня, извини, это все же мое дело, я и так делюсь с тобой всем необходимым, разве нет?

— Ты не доверяешь мне? Мне?!

Да ладно? Интонации Эйлин мне не понравились. Что это — очередная защита, проклятие, магический запрет, просто дамская дурь?

— Ты думай, что говоришь! Я внутри тебя, мы обе зависим друг от друга и от этого тела, куда уж дальше-то?

— Ты хочешь узнать мое прошлое, а о себе ничего не рассказываешь! — даже с надрывом этаким.

М-мать. Что ж ее опять клинит-то. Я вздохнула.

— Лично мне сейчас важно узнать от тебя только то, что даст возможность обезопасить вас — тебя и твою семью — и продлить те восемь лет, что ты себе отвела, еще на восемьдесят как минимум! — я сделала вид, что возмутилась, даже ножкой притопнула.

И в этот момент в окно постучалась сова.

Я развернула послание — оно было, конечно, от папочки-Принца, больше такую почту мне отправлять некому, и содержало приглашение встретиться сегодня где-нибудь на нейтральной территории. Испытывать его терпение — при условии, что он знает, где мы живем? Точно не стоит. В конце концов, эта встреча и в моих интересах.

Я заткнула непонятно чем возмущенную сову дешевым совиным печеньем, от которого у Тоби, кажется, моментально пропадал аппетит, и задумалась над ответом, точнее, над выбором той самой территории. Светиться в волшебном мире пока особо не хотелось. Пить оборотное — тоже, да и во время разговора могло подействовать не самым лучшим образом — все же общаться куда удобней в привычном виде.

Кстати, неужели в Бирмингеме нет Волшебного квартала? Здоровенный же город, насколько я успела узнать. Должен быть, значит. Заодно и по делам забегу, да, в Армию Спасения. Хотя… мало ли кого можно встретить в волшебном мире, который, если судить по канонным книгам, весьма и весьма тесен.

И я назначила мистеру Принцу встречу на площади Виктории, надеясь, что ожидание возле памятника королеве не оскорбит его нежные или не очень чувства. Да и, в конце концов, что мне до них? Разок переживет.

А потом пришлось убить не меньше часа, чтобы уговорить Эйлин хотя бы немного подсматривать — и согласилась та, только когда я сказала, что следить ей надо будет за мной, а не за папочкой. Открещивалась всеми правдами и неправдами, мол, даже глаз на него ни за что не поднимет — у меня аж в голове резонировать начало. Упрямство и непоследовательность у нее были точь-в-точь папенькины. Едва уломала, как вышло время, и надо было торопиться на встречу — благо аппарировать в Бирмингем у меня уже получалось, а закоулков в городке хватало. Хотя кабинка в туалете любимого музея сына для меня оставалась в приоритете, конечно.

* * *

В респектабельном, немного старомодно одетом пожилом джентльмене, задумчиво глядящем вдаль или скорей поверх голов поднимающихся по лестнице экскурсантов мистера Принца я признала не без труда.

Увидев меня, он было скривился, но я только подняла бровь — фамильное движение «само случилось», как по лицу папочки пробежала тень удовлетворения.

— Эйлин? — спросил он с надеждой.

— Вынуждена вас разочаровать, — я приняла подобающе печальный вид.

— У вас довольно хорошо получается ее имитировать.

Ну а то. Я кивнула и положила руку на предложенный мне локоть. Не говорить же прямо так сразу, мол, это и есть тело вашей дочери, а я тут в нем с того света проездом… Сперва кто-то засунул, погостить, наверное, да я подзадержалась и теперь никуда не собираюсь, а может быть, вообще возьму и останусь здесь жить.

Сдается мне, кого-то из нас после этого сей чудный мир не досчитается.

— Каким количеством времени вы располагаете, сэр? Пара часов у нас есть?

— Вы хотите разобраться за пару часов? — удивился он. — Полагаю, нам понадобится не один день.

— Не справимся сегодня — встретимся еще, я разве против? — согласилась я. — Если хотите, могу пригласить вас домой, тем более что я вас уже представила соседям как родственника. А можно на нейтральной территории, только посещать магическую часть Британии я бы пока воздержалась. Все же она слишком невелика, не хотелось бы встретить кого-то, кто знает вашу дочь, полагаю, то, что с ней произошло, слишком недвусмысленно намекает, что враги у нее есть. А постоянно пить оборотное — не слишком хорошо для здоровья, вы же понимаете.

Принц удивленно взглянул на меня и сухо усмехнулся. И чему это он не верит?

— Именно поэтому я согласился на ваше предложение, несмотря на то, что маггловский мир мне претит.

— Вы очень импозантно смотритесь, сэр, — сделала я комплимент, но Принц, кажется, вовсе не счел его таковым.

Ну и ладно. В конце концов, не это важно.

— Но для начала давайте проясним главное. С чем вы пришли? И кто вы для своей дочери — друг или враг? Готовы ли вы поддержать ее и ее сына, вашего внука?

— Если бы не был готов, разве я был бы здесь? Я ни в коем случае не враг своей дочери, миссис… Снейп?

— Зовите меня по имени, в конце концов, я вряд ли старше вас, — предложила я. — Кто первый задает вопросы? Предлагаю по очереди, но если один вопрос потянет за собой другой, то пусть будет…

— Думаю, при таком настрое мы сориентируемся, — ответил мистер Принц. — Полагаю, вы хотите узнать о недругах Эйлин и нашей семьи в принципе?

Чудненько, он еще и самообслужился, мне даже спрашивать не надо.

— Я вся внимание.

Мы продолжали медленно идти по аллее, где прогуливалось немало народу, в том числе и таких пар, как наша — «отец и дочь», так что внимания мы не привлекали совершенно никакого.

— Как я понял, вы — достаточно сильная волшебница, но ваша идея пообщаться здесь, как я вижу, довольно интересна, — оценил наконец обстановку мистер Принц.

— Где же лучше затеряться, как не в толпе похожих друг на друга людей? В уединенном месте присутствие любого человека будет заметно, а тут…

— Пожалуй, это стоит взять на вооружение. Итак… — он вздохнул. — За годы существования фамилии Принцев в Британии врагов у нас накопилось предостаточно. Впрочем, не больше и не меньше, чем у всех знатных семейств.

— Все против всех?

— Вы почти угадали.

— У вас, как у Англии, нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов, только постоянные интересы, верно?

— Вы… цитируете виконта Палмерстона? — выразительные брови мистера Принца поползли наверх, кажется, без его высочайшего соизволения.

— Чем это вас удивляет? Я всегда интересовалась историей, а Палмерстон-третий просто великолепный образец британского политика тех времен. А уж его формулировки…

— О… Не ожидал, что леди может быть такой… просвещенной.

Ха. Мы теперь «леди», значит. Ну спасибочки, учебник истории, Википедия и родная школа.

И тут я почувствовала… Эйлин. Так забавно, словно она выглядывала откуда-то — может, со дна наших глаз? Пришли вполне ожидаемые мысли — или то были чувства? — что отец постарел, но, кажется, еще не сдал, и это хорошо, но… страх, или скорей боязнь, к которой примешивалась вина, досада и… любовь?

«Эйлин, мне трудно так разговаривать, подожди», — обратилась я к ней, разумеется, мысленно, параллельно стараясь слушать мистера Принца, потому что надо же было уяснить расстановку союзников и врагов на время появления на свет Эйлин и до текущего момента.

Чужие чувства схлынули, к огромному моему облегчению, зато рассказ папы-Принца совершенно точно не порадовал.

Оказалось, что в те времена Принцы, и так немногочисленные, конфликтовали более чем с половиной чистокровных семейств. И это он еще ничего не говорил о тех, кого не было в пресловутом опусе Кантантеруса Нотта! И самая значительная роль в повествовании отводилась семейству Блэк. Ну… нисколько не удивлена.

А вот внезапное желание предков наладить с ними контакт браком своей дочери и Альфарда Блэка показалось довольно странным, вот только задать вопрос об этом я не успела. Мистер Принц вызвал Темпус и уставился на меня, не сводя глаз. И молчал, наверное, пару минут. Так молчал, что и мне тоже рот открывать не хотелось.

* * *

— Нет, не может быть… — черные глаза явно желали просветить меня насквозь, и почему-то я ничего против не имела. — Вы… вы не пьете оборотное? Эйлин… усовершенствовала зелье? Или это ваша работа? Но как?

Держать лицо мистер Принц, однако, умел. И обращался ко мне теперь весьма уважительно — полагаю, третий виконт Палмерстон таки тоже был волшебником, не иначе. Ну и что теперь, просветить его?

— Приготовьтесь принять самый непрошибаемый вид, сэр, — начала я. — Поверьте, вам это сейчас понадобится. Она здесь, — я показала на себя же, хотя было жутковато — Принц выглядел так, словно возьмет меня за шею прямо сейчас и если не свернет, так задушит или еще непонятно что сотворит.

Я передернула плечами, но продолжила — отступать не имело смысла.

— Прячется. С ней все хорошо, только она вас страшно боится, и поэтому разговариваю с вами я. Мы тут, некоторым образом, вместе. Невероятно, но я сама совершенно не представляю, как это получилось.

— Прячется? От… меня? — он потряс головой, словно что-то прогоняя. — Не слышу…

Что-то не нравится мне это.

— Ее или прокляли, или как-то еще заколдовали, мистер Принц, повторяю: она вас боится до ужаса и сама не знает почему. За те дни, что я здесь, с ней, мы так и не смогли разобраться. Вы мне… вы нам поможете? Потому что я уже ничего не понимаю!

— Эйлин! — позвал он, словно я была дверью дома, откуда должна была появиться его дочь.

— Не надо ее звать, я же вам объяснила. Вы слышите меня?

— Эйлин, дочка!

— Эйлин сегодня не выйдет, она еще не готова, — я тяжело вздохнула. Вот же кретин на мою, то есть нашу, голову. Кажется, я понимаю, почему Эйлин сбежала… Я тоже хочу.

Принц уставился на меня, словно впервые увидел.

— Где моя дочь?! — шепотом рявкнул он.

— Вас что, тоже прокляли? — устало спросила я. — На дебилизм или что похуже?

— Эйлин!

— Сэр, на нас уже смотрят, — прошипела я, впиваясь ногтями в его руку.

Хватать за грудки человека размером крупней тебя вообще-то довольно неубедительно, так что я и пробовать не стала, тем более на публике, хоть и очень хотелось. Слишком разные у нас весовые категории.

— Ваша дочь вас как огня боится, и пока вы не ответите мне почему, я за себя не ручаюсь!

И аккуратно ткнула его палочкой, чуть выставляющейся из левого рукава. Он поморщился и аккуратно убрал мою руку, а в глазах промелькнуло что-то вроде мысли.

— Почему боится? И кто вы? Как вы оказались в теле моей дочери? — он сжал мою кисть, словно хотел ее искрошить.

— Отпус-с-стите сейчас-с же, — процедила я сквозь зубы.

— Или что? — спросил меня этот гад.

— Или Круцио, — я снова навела на него палочку, горячо желая, чтобы он почувствовал то же, что и я. Не больше и не меньше. Нет, ну вообще охренел!

— Брос-с-саетесь непростительными, — прошипел он, кривясь, но хватку ослабил и убрал, как и я вслед за ним — заклинание.

— Разве же так бросаются? — почти пропела ему на ухо я. — Так ласкают… Вам не попадалась такая идиома, как «приласкать мечом или палкой»? Жаль, жаль…

Удивительное дело, но Принц выглядел сейчас совершенно нормально, словно только что на его месте был другой человек, и смотрел на меня с возрастающим уважением.

— Прошу меня извинить, леди Мэри, — начал он, а я едва не хихикнула, тут же припомнив Мэри Поппинс и соответствующую песенку — нервы, они такие. — Постараюсь больше не допускать таких эмоций. Поверьте, для меня это был настоящий удар.

И опустил голову, якобы повинную.

Ну да, ну да… Резкий переход в адекват меня тоже немного напряг. Неужели он все-таки играет? Но зачем? Или это волшебный психоз какой? Бр-р. Что-то не хочется его допускать близко, но уже поздно. И расспросить его все равно необходимо.

— Потребуете Клятву? — то ли спросил, то ли посоветовал он.

— Разумеется, вот только в сторону отойдем.

— Неразглашение, непричинение вреда… Эйлин, и вам, конечно, леди Мэри. Я готов.

Я не стала интересоваться, с чего он вдруг стал такой шелковый, а предпочла ковать железо, не отходя от кассы. Не дай Мерлин, «ветер переменится», и моего собеседника унесет еще в какое-нибудь странное состояние. Формулировки мы подшлифовали быстренько, Клятва была дана, даже капельки крови испарились, словно их не было, но…

— Что это было? — не выдержала я.

— Переклинило, — совершенно по-человечески ответил он. — Быть может, присядем?

Это что, ноги не только у меня подгибаются? Мы зашли в какой-то полупустой то ли бар, то ли кафе и дружно опустились на диванчик у стены. Африканские страсти, блин…

Сидеть рядом и разговаривать оказалось проще. Для начала я заново объяснила мистеру Принцу, как мы с его дочерью выяснили, что странным образом делим это тело. Конечно, пришлось поклясться, что я на него — тело, а не Принца, естественно, — посягать даже не думала, а как все получилось… Откуда я знаю? Я не чувствовала от отца Эйлин ни малейшей угрозы, а поведение по отношению к дочери даже почти одобряла — конечно, только то, что лично видела. А такой спектакль разыграть он мог вряд ли, все же вроде зельевар, а не ведущий актер театра ее величества. Я же не вчерашняя школьница, понимаю и чувствую многое — опыта навалом. Раскрыться? Не раскрыться?

Не-е-эт, подождем. Да и насчет зельевара надо бы уточнить — что я и сделала.

Выяснилось, что — да, Принцы — потомственные и зельевары, и менталисты, так что есть надежда все же разобраться, что там с нашей Эйлин такого нехорошего понакрутили. Но для этого надо их как-то то ли помирить, то ли что, главное, чтобы Эйлин наконец пошла на контакт с папочкой. Без этого никакие ментальные техники не сработают — в смысле, без вреда для нее. Вредить папаня отказался категорически — и, зараза, понял, что я этим предложением испытывала его лояльность.

Остановились мы на том, что мистер Принц осторожно наводит справки по поводу Альфарда Блэка, а я уговариваю Эйлин. Та еще задачка, надо сказать, у них с папочкой немало общего в характере. Ну и в поведении местами тоже.

А еще я узнала много нового, в том числе про «переклинило» — оказалось, действительно у многих волшебников существует такой вот неприятный побочный эффект пользования магией — что-то связанное с психикой. Избыточная эмоциональность, поскольку магия тоже на эмоциях завязана. Кажется, теперь я буду лучше понимать канон.

— А как обычно из этого состояния выводят? — спросила я перед тем, как распрощаться окончательно.

— Да все по-разному. Но обычно Круцио. С детьми — Агуаменти, конечно…

Лицо, я рука, иду на сближение… Все же магглу из меня не вытравить. И несмотря ни на что мистер Принц оказался куда больше «наш человек», чем все, кого я до этого времени встретила. В магическом мире, конечно. А странности — ну у кого их нет? Главное, мне с этим типом не жить, а общаться — что ж, всегда можно вовремя уйти.

Эх, многого я еще не знала…