Quantum Entanglement (гет)

— Никогда в жизни не видел ничего подобного! — воскликнул Флитвик, подпрыгивая на стопке книг. — Какая наглость! И умение тоже.

Гермиона неловко поёрзала, остальные семикурсники посмотрели на неё искоса. После турнира прошло уже два дня, и вся школа относилась к ней настороженно, как к бомбе замедленного действия.

— Благодарю вас, профессор.

— Вы должны рассказать мне, каким заклинанием вы преобразили свои туфли, — продолжал Флитвик. — Ледяные коньки, но ведь они были другими, не так ли? А вот лезвия были…

— Горячими, — подсказала Гермиона. — Металл был нагрет так, что лезвия легче скользили по льду.

Она подавила зевок. Учителя расспрашивали её о её методах. Профессор Макгонагалл задержала Гермиону после занятий и потребовала, чтобы она объяснила, где она научилась превращению песка в воду.

Джеймс Поттер кашлянул.

— Профессор, а какое заклинание мы сегодня изучаем? — многозначительно спросил он, скрестив руки на груди. Гермиона не могла винить его за это. Джеймс хорошо проявил себя в своём поединке, но, похоже, никто этого не запомнил.

В довершение всего этим утром Гермиона получила записку от Дамблдора. Директор школы, который был недоступен для разговора в течение последних нескольких недель, вызвал её.

* * *

— Нам нужно поговорить, — сказала Гермиона, входя в кабинет Дамблдора.

Профессор Дамблдор поднял глаза от стопки бумаг на своем столе.

— Действительно, мы должны поговорить, и именно поэтому я попросил вас присоединиться ко мне сегодня вечером. Как же вы прошли мимо… не берите в голову.

— Беллатрикс Лестрейндж изображает профессора защиты, — сказала Гермиона. — Я пыталась вам сказать с первой недели.

Тяжело дыша после пробежки по лестнице, она смотрела на Дамблдора, ожидая его реакции. Выражение его лица не изменилось.

— Да, я знаю об этом. Однако мне любопытно, откуда вы это знаете. У меня сложилось впечатление, что Лорд Волдеморт поместил её сюда, чтобы присматривать за вами, поэтому, несомненно, он не сказал вам о её присутствии.

Гермиона изумлённо уставилась на Дамблдора.

— Вы знаете?

Дамблдор выглядел раздражённым.

— Знаете, не смотря на то, что я не всемогущ, но в моей школе всё ещё происходит очень мало такого, о чём я не знаю, особенно когда это касается моего персонала.

— Но почему вы мне ничего не сказали? — воскликнула Гермиона. — Я могла бы и ошибиться! Я могла бы попасться в чём-нибудь ей.

Дамблдор собрал свои бумаги и сложил их в стопку на краю стола.

— Мисс Блэк, если бы вы позволили своему прикрытию пасть перед кем-то из персонала — Пожирателем Смерти или нет, — тогда вы не подходили бы для той роли, которую играете. У меня есть немного больше веры в вас, чем это.

Гермиона предположила, что ей не полагается чувствовать себя польщённой этими словами.

— Так как же вы узнали? — спросила она.

— Так же, как и вы, я полагаю, — сказал Дамблдор. — Её чары превосходны, но магия всегда оставляет следы. И по правде говоря, скрытность никогда не была её лучшей стороной.

— Я только увидела её палочку, — призналась Гермиона. — Однажды я была ей под Оборотным, и мне пришлось использовать её палочку. Я никогда её не забуду.

Дамблдор вздрогнул.

— Круги внутри кругов, — пробормотал он.

— Прошу прощения?

— Ничего, ничего. А теперь… — Дамблдор откашлялся. — Я позвал вас сюда не для того, чтобы обсуждать Беллатрикс. Я думаю, вы, возможно, знаете, почему я попросил вас встретиться со мной?

Гермиона вздохнула и села на стул перед столом.

— Да. Иван. Он действительно внук Гриндевальда?

Гермиона заметила, как губы Дамблдора на мгновение сжались, и по его лицу пробежала тень.

— Да, насколько мне известно. Геллерт Гриндевальд утверждает, что он отец ребёнка с Эргой Саламандер, он был с ней незадолго до его заключения, и…

— Подождите, что, Саламандер? — спросила Гермиона, и с каждой минутой эта история звучала всё более странно.

— Да. Сестра известного маго-зоолога, написавшего учебник по уходу за магическими существами.

Гермиона моргнула, пытаясь осмыслить всё это.

— И Иван…

— Внук того союза.

— Но в моё время о нём никто не слышал! — запротестовала Гермиона. — И единственный союз, который был у Гриндевальда, был с…

Гермиона замолчала. Её щёки вспыхнули, и она уставилась на стол. Дамблдор кашлянул и забарабанил пальцами по столу.

— Как интересно, — сказал он. — Интересно, что стало с Иваном в ваше время?

— Нет, — запротестовала Гермиона. — В моё время его не существовало. Поверьте мне, профессор Дамблдор, я хорошо разбираюсь в истории. Гриндевальд никогда не был женат, не произвёл на свет наследника и, конечно же, не имел внука, который учился бы в Дурмстранг.

Профессор Дамблдор махнул рукой.

— Нет-нет, вы не поняли. Гриндевальд и Эрга Саламандер так и не оформили свой союз официально. Они никогда не были женаты, и ребёнок был незаконнорожденным, носившим фамилию Саламандер. Сам Иван является Саламандром, но ходатайствовал о праве претендовать на фамилию Гриндевальда. Его прошение было неохотно удовлетворено.

— Значит, Иван на самом деле не Гриндевальд?

— Нет. Именно Иван сам претендовал на фамилию своего деда, и с какой целью, мне не хочется думать.

Они сидели молча, последствия такого решения были ясны.

— Но ему запретили участвовать в турнире, — уточнила Гермиона. — Значит, теперь он вернётся в Дурмстранг?

Профессор Дамблдор покачал головой.

— Нет. Ивану не будут предъявлены официальные обвинения за его действия, ему просто запрещено учавствовать в турнире. Он останется и будет болеть за своих товарищей по команде.

— Но это же была разрывная сеть, — запротестовала Гермиона. — Он пытался убить меня. Меня, а не кого-то другого. Почему же?

При этих словах портреты зашевелились и зашептались друг с другом, а усталые морщины на лице профессора Дамблдора стали отчётливее.

— Я не могу сказать наверняка, — ответил он. — Но я верю, что мы сможем это выяснить ещё до конца этого года.

* * *

Гермиона не сразу вернулась в спальню Слизерина после этого разговора. Её ноги несли её вниз по коридорам, блуждая. Школа была прекрасна в темноте, гулкая и пустая.

Вспыхнул свет.

— Вот она, — удовлетворённо произнёс знакомый голос. Гермиона повернулась и вздохнула.

— Рабастан, ты серьёзно? Ты же не думаешь, что я не смогу вернуться в общую комнату сама?

Рабастан ухмыльнулся и вышел из тени. Северус, Регулус, Арабель и Алекто последовали за ним.

— Мы не вернёмся в общую комнату, — сказал Регулус.

Арабель несла кожаную сумку. Она встряхнула её, и звякнули бутылки.

— Мы же празднуем! — сказала Арабель.

— Вы все пробились в следующий раунд. У нас не было шанса всю неделю, когда все следили за тобой.

— Выпивать в коридоре? — обратилась Гермиона к Северусу, притаившемуся сзади. — А ты не мог придумать что-нибудь другое?

Он криво улыбнулся ей и пожал плечами. Рабастан положил руку ему на плечо.

— Вы двое не сможете сегодня запереться вдвоем, — сказал он. — Потому что мы идём кататься на коньках, чтобы отпраздновать нашу победу!

Гермиона застонала.

— А разве я не могу сказать, что устала?

— Нет, — сказал Рабастан.

— Северус, тебе обязательно было позволять им это? — пробормотала Гермиона, когда они направились к входной двери, но в ответ она получила лишь смешок.

Это была зимняя ночь из тех, что написаны в стихах — широкие просторы резонировали с гулкой тишиной, которую приносил лёд. Их дыхание затуманило воздух, и сосульки дрожащими рядами свисали под окнами. Высоко в башнях то тут, то там виднелся тёплый свет свечей, и Гермиона откинула голову назад, чтобы лучше видеть. Замок был построен из камня на камне, как будто со страниц одной волшебной сказки.

— Давайте, наперегонки до озера! — сказал Рабастан. Поскальзываясь и скользя по снегу, они бежали, и Гермиона поняла, что ей это доставляет удовольствие — так быстро двигаться, рискуя упасть, было волнующе. Ковыляя к озеру, фыркая от смеха, они свалились в кучу на краю замёрзшей водной глади. Гермиона наложила на них согревающие и сушащие чары.

— Итак, — задыхаясь, произнёс Регулус. — Мы хотим знать, как ты создала это заклинание для катания на коньках.

Затем из-за деревьев донёсся ещё один голос:

— Заклинание для катания на коньках? Мы бы тоже хотели этому научиться, правда, парни?

— Ты не можешь обращаться к нам всем как «парни», — возразил женский голос. — Я вообще-то тоже здесь.

— Мы были парнями ещё до того, как ты украсила наш священный квартет, — вмешался третий голос.

Гермиона и её друзья одновременно застонали.

— Пожалуйста, скажи мне, что никто из вас не приглашал этих грёбаных Мародёров, — сказала Гермиона.

— Клянусь, мы этого не делали! — запротестовал Рабастан.

— А зачем нам их приглашать? — сказала Арабель, скривив губы.

Джеймс вышел из-за деревьев первым, стряхивая снег с волос. Лили последовала за ним, её щёки пылали румянцем, а затем Ремус и Сириус пробрались между заснеженными ветвями.

— Ну, просто посмотрите, что у нас тут, — сказал Сириус. — Шесть слизеринцев вышли кататься в полночь. Домашнее упражнение?

Гермиона проигнорировала его слова.

— А где же Питер? — сказала она, пристально глядя на деревья.

— Спит, — мягко ответил Ремус. — Он был измотан после того, как кто-то ударил его заклинанием усталости сзади восемь раз сегодня в классе.

— Ну, я не думала, что мне сойдёт с рук такое грубое поведение в присутствии Флитвика, — сказала Гермиона. Северус нахмурился в знак согласия, уставившись на Лили и Джеймса. Гермиона глубоко вздохнула и ткнула его в бок, пока он не повернулся к ней лицом.

«Ради всего святого, Сев, мы помолвлены, и у нас скоро будет ребёнок. Перестань быть таким придурком», — сказала она ему мысленно. Северус несколько раз моргнул.

«Прости».

— Так ты катаешься на коньках? — сказала Лили во внезапной неловкости. — Я тоже люблю кататься на коньках.

На мгновение воцарилось молчание, и Гермиона поняла, что все взгляды устремлены на неё. Лили смотрела с надеждой. Арабель и Рабастан с ужасом, а Северус развеселился. Гермиона пожалела, что в этот момент не спит, как Питер, свернувшись калачиком в своей постели. Наконец, она стиснула зубы.

— Прекрасно, — сказала она. — Все наложите на ваши ботинки заклинание затягивания, а затем стандартное заклинание преображения конька. Затем нужно наложить на металл нагревательное заклинание, но слегка изменить его, чтобы конёк оставался горячим…

Через десять минут все они добавили последние штрихи к своим конькам. Арабель наколдовала элегантные, смертоносные на вид фигурки на коньках с торчащими из пяток лезвиями. Джеймс и Сириус сделали хоккейные коньки, в то время как большинство делали вторые версии своей обуви.

— Ну, пойдем тогда, — сказала Лили и поднялась на ноги. Однако, когда она ступила на лёд, вся неловкость исчезла, и она начала двигаться.

Полная луна над головой освещала лёд неземным сиянием, но Гермиона послала несколько светящихся шаров вверх, чтобы обеспечить дополнительное освещение.

— Боже мой, она умеет кататься на коньках, — раздражённо сказал Регулус, наблюдая, как Лили исчезает вдали. Он неуверенно зашагал по льду, и все остальные двинулись следом. Сразу стало ясно, что Сириус и Регулус уже катались раньше, в то время как Рабастан и Джеймс изо всех сил пытались удержаться на ногах.

— Тебе нужно научиться пользоваться смягчающему заклинанию, — сказала Гермиона, поднимая Рабастана, когда тот соскользнул на землю. Он рассмеялся, встряхивая мокрыми волосами.

— Но ведь это немного снимает опасность, не так ли?

— Тебе нужно больше опасностей в своей жизни?

Рабастан хмыкнул.

—Мне хочется, чтобы это было интересно.

На льду Лили сжалилась над Джеймсом и теперь катилась задом наперёд, направляя его шаги. Алекто стояла на краю льда, наблюдая за ними, и на её лице было задумчивое выражение.

— Алекс нервничает, — сказал Рабастан, проследив за взглядом Гермионы.

Он рывком подъехал к Алекто. Её лицо изменилось, когда он заговорил с ней, и просияло, когда он взял её за руку и потянул на лёд. Ни один из них не умел кататься на коньках, и они нетвёрдо заскользили по льду, но Алекто смотрела на Рабастана так, словно он был луной.

— Тебе не следовало обручать её с Регулусом, — заметил Северус, появляясь за плечом Гермионы.

— Тебе кто-нибудь говорил, как это раздражает, когда ты так делаешь?

— Делаю что?

— Читаешь мои мысли.

Северус рассмеялся, переплетая их пальцы вместе.

— Всё время.

— Но ты прав, я тоже так думаю. Но я просто хотела…

— Защитить их от любых других планов, — закончил Северус. — Это я знаю. Представь себе, что Алекто была бы помолвлена с грёбаным Эйвери, Розье или кем-то ещё.

— Но она могла бы и выйти за Рабастана, — сказала Гермиона. — Они с Регулусом оба — сыновья знатных семейств, а Алекто — единственная дочь одного из них, почти выдающегося. Это не важно.

— Помолвки не имеют значения, — сказал Северус. — Ты не выйдешь замуж за Рабастана, так что у Алекто нет причин связываться с Регулусом. Всё это в любом случае превратится в дерьмовое шоу.

Гермиона фыркнула.

— Это совсем не смешно, но так оно и есть.

Северус тоже засмеялся, и Гермиона истерически захихикала.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Это просто…

— Я знаю, — сказал Северус, наклоняясь, чтобы поцеловать её в щёку. — Я это знаю.

Гермиона пристально посмотрела на небо. Над ними, как одеяло, расстилались звёзды, редкие облака неслись на фоне луны. Время от времени со стороны фигуристов раздавался смех или визг, и скрипел лёд.

— Наперегонки? — сказала Гермиона, криво улыбнувшись Северусу. — Сначала, чтобы догнать всех?

Улыбка Северуса стала хищной.

— Ты же знаешь, что река замерзала каждую зиму. Лили обычно одалживала мне коньки, и мы устраивали там гонки.

— А ты когда-нибудь выигрывал?

— Один или два раза.

— Тогда вперёд.

Северус больше не проронил ни слова. Гермиона прыгнула вперёд, вонзив клинки в лёд, чтобы заставить себя скользить быстрее. Она продолжала пригибаться, заставляя себя двигаться быстрее, но она слышала, как приближается Северус. Он не лгал, он умел кататься на коньках.

Они приближались к центру озера, и Гермиона рискнула оглянуться через плечо, чтобы посмотреть, как далеко был Северус. И она упала.

Поверхность не была гладкой. Рябь замёрзшей воды и плывущий снег создали рябоватый, неровный лёд, и когда Гермиона повернулась, её коньки зацепились за колею и заставили её развернуться. Её голова столкнулась со льдом так сильно, что всё почернело.

Гермиона почувствовала, как холодная влага просачивается под её одежду.

— Чёрт возьми, — простонала она, переворачиваясь на другой бок. Её голова болезненно пульсировала, а лодыжка посылала стреляющие боли вверх по ноге, когда она пыталась пошевелить ею. Она инстинктивно потянулась к своей палочке.

— Гермиона! — крикнул Северус, стоя на коленях. — Не двигайся с места. О боже, ты в порядке? Твоя голова!

Гермиона слабо рассмеялась, пытаясь сесть.

— Не могу поверить, — фыркнула она, — что тебе вообще удалось победить Лили Поттер на коньках. Это чушь, Сев.

Северус открыл рот, чтобы ответить, но голос Лили резанул его, как бритва.

— Как ты только что меня назвала?

Мёртвая тишина. Жуткий звук ветра, дующего по льду, и Северус бормочет себе под нос:

— Чёрт возьми, Гермиона.