Гермиона Грейнджер и наследник Слизерина (гет)

Оказавшись в вестибюле, они заметили профессора Слагхорна, с тревогой ожидавшего их у входа в Большой зал.

— А, вот и вы! — сказал он, заметив их с облегчением.

— Извините за опоздание, профессор, — сказала Гермиона, когда они пересекли холл. — Мы немного заблудились.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, — сказал он. — Если вы пройдёте за мной внутрь, профессор Дамблдор познакомит вас со студентами. Обычно профессор Диппет это делает, но у него важная встреча, и он не будет ужинать с нами сегодня.

Все трое последовали за Слагхорном в Большой зал, заполненный персоналом и студентами, наслаждавшимися ужином. Гермиона автоматически перевела взгляд на Слизеринский стол, где заметила Риддла, сидящего среди группы мальчиков, среди них был блондин, который мог быть только Абраксасом Малфоем. Гермиона не удивилась, увидев, что он сидит в центре группы.

Гермиона посмотрела на Гарри, который проследил за её взглядом и смотрел на Риддла с отвращением. Гермиона толкнула его локтем и укоризненно посмотрела на него. Он нахмурился, но отвернулся от Риддла.

Они последовали за профессором Слагхорном к учительскому столу и остановились, когда подошли к креслу профессора Дамблдора. Увидев их, он добродушно улыбнулся и встал, громко откашлявшись. Через несколько секунд в зале воцарилась тишина, все головы повернулись к заместителю директора, их глаза смотрели то на него, то на трёх незнакомых студентов.

— Добрый вечер, студенты! С удовольствием представляю вам трёх новых студентов. Самое необычное, хотя и не неслыханное, что они начнут учиться здесь на шестом курсе, и все они были отсортированы на Слизеринский факультет.

Гермиона заметила несколько удивлённых и любопытных лиц за Слизеринским столом, многие из которых перешёптывались.

— Позвольте представить вам мисс Гермиону Джин… — Гермиона нервно помахала рукой, — мистера Гарри Эванса и мистера Рона Уэсли.

Гарри и Рон тоже помахали рукой, и раздались несколько заинтересованных аплодисментов.

— Я верю, что все обитатели Слизеринского факультета и все шестикурсники, в частности…

Бах.

Громкий взрыв эхом разнёсся по Большому залу, заставив профессора Дамблдора остановиться, и все в зале вздрогнули от удивления. Несколько человек закричали. Гермиона, как и все остальные, огляделась в поисках источника шума, думая, что, возможно, Пивз затеял своё обычное злодеяние или что какой-то Фред и Джордж этого времени решили устроить пожар. Но она не могла разглядеть ничего необычного, пока не поняла, в чём дело.

— Смотрите! — воскликнула девушка за столом Равенкло, указывая на стену за главным столом. Все головы повернулись к стене. Гермиона, Рон и Гарри развернулись на своих местах, а учителя повернулись на стульях, чтобы посмотреть. Это было замечательное место, чтобы созерцать. Большая часть каменной стены выглядела так, словно её отшлифовали невидимой рукой, пока поверхность не стала плоской, хотя всё ещё шероховатой. Затем, когда Гермиона подумала, что всё кончено, из самой стены потекли небольшие количества ярко-красной жидкости.

Гермиона обменялась озадаченными взглядами с Гарри и Роном, в то время как все в зале молча наблюдали за происходящим. Вскоре стало ясно, что жидкость — это какие-то чернила, потому что она складывалась в буквы, которые затем перемещались по стене, перестраиваясь в слова. Почти так же быстро, как и началось, буквы перестали двигаться. Гермиона быстро прочитала слова и не смогла сдержать вздоха, когда её руки потянулись к руке Рона, которая, как она только заметила, стала очень жёсткой. Она могла издалека различить шум возбуждённого и смущённого бормотания, доносящегося от студентов позади неё. Она снова перечитала слова, словно желая убедиться, что они настоящие.

«Тайная комната снова открыта. Враги наследника, берегитесь!»

Гермиона перевела взгляд на профессора Дамблдора, который всё ещё стоял к ней спиной и смотрел на послание. Другие сотрудники, большинство из которых Гермиона не узнала, нервно переглядывались. Некоторые выглядели испуганными, другие растерянными. И всё же некоторые, как профессор Слагхорн, выглядели недоверчивыми. Он даже улыбался.

— Похоже, мы нашли себе проказника, немного разбирающегося в Хогвартской мифологии, — сказал он женщине, сидевшей рядом с ним. Однако она, казалось, не разделяла его мнения и нервно поглядывала на профессора Дамблдора.

Гермиона, прекрасно понимая, что это не шутка, посмотрела через холл на единственного человека, который мог написать сообщение. Она видела, что Риддл смотрит на сообщение, выглядит смущённым и заинтересованным, и иногда комментирует то, что говорят его друзья. Большинство из них выглядели сбитыми с толку, как и остальные ученики, хотя Гермиона с отвращением заметила, что Абраксас Малфой выглядел взволнованным и нетерпеливо разговаривал со своими друзьями, без сомнения, рассказывая о Тайной комнате. Гермиона заметила Жаклин, которая сидела в нескольких местах от него, слушая их разговор и выглядя потрясённой. Гермиона почувствовала прилив благодарности к ней. Она оглянулась на Риддла, который теперь смотрел на учителей. Выражение его лица оставалось прежним, и она почувствовала, как в ней поднимаются гнев и ненависть.

Второй громкий хлопок пронёсся по коридору, заставив Гермиону подпрыгнуть и отвернуться от Риддла. Все оглянулись на надпись на стене, словно ожидая услышать звук, и не были разочарованы. Большая часть стены над надписью начала осыпаться. Раздалось много испуганных криков и воплей, и Гермиона почувствовала, как Рон оттащил её назад, когда пыль и маленькие кусочки камня упали на их пути. Мгновение спустя, однако, Дамблдор установил какой-то невидимый барьер, который заставил всю пыль и камень (включая некоторые довольно большие куски) скользить к одной незанятой стороне зала.

Не было слышно ни звука, кроме того, как маленькая часть стены медленно рушилась, пока все смотрели, и как стулья скребли по земле, когда испуганные и потрясённые учителя встали со своих мест. Вскоре часть стены полностью развалилась, и сквозь пыль Гермиона смогла разглядеть тёмную фигуру, медленно выплывающую из стены. Он остановился прямо перед стеной, а затем внезапно, как будто его заколдовали, пыль исчезла, и раздался коллективный вздох, когда все поняли, что тёмная фигура на самом деле была подростком. На его застывшем лице застыло выражение ужаса. Гермиона видела это выражение слишком много раз, чтобы сомневаться. Он окаменел.

— Питер! Питер! — в коридоре раздался пронзительный крик. Гермиона повернула голову и увидела молодую девушку — возможно, второкурсницу или третьекурсницу, вскочившую со своего места и выбежавшую вперёд. — Он жив? Профессор Дамблдор, он жив?

Крики девочки, казалось, зажгли надвигающуюся панику, которая угрожала разразиться в зале, и студенты начали кричать и вскакивать со своих мест. Гермиона видела, что некоторые плакали. Она посмотрела на Рона и Гарри. Рон мрачно смотрел на парнишку-подростка, висевшего над ними, в то время как Гарри с выражением сильного гнева смотрел на Риддла, который сумел довольно успешно притвориться шокированным, как и все остальные, хотя, возможно, и не таким испуганным.

— Молчать! Тишина! — заревел профессор Дамблдор, но только после того, как его палочка издала несколько взрывных звуков, в зале воцарилась тишина. — Вы все сейчас же пойдёте в свои комнаты отдыха! Префекты, главные старосты, сопровождают всех студентов, особенно заботясь о первом, втором и третьем курсах. Ваши главы домов скоро встретят вас в общих комнатах. Никто не должен покидать свои общие комнаты ни при каких обстоятельствах. Учителя должны оставаться здесь. А теперь идите!

Студентам не нужно было повторять дважды. Те, кто ещё сидел, вскочили на своих места, а те, кто уже стоял, побежали к дверям. Гермиона видела, как префекты окружают студентов и приказывают им сохранять спокойствие. За Слизеринским столом она видела Риддла, стоящего, высокого, спокойного, как никто другой, и отдающего приказы первокурсникам.

— Первые курсы, держитесь вместе. Не нужно паниковать. Просто держитесь вместе, — крикнул он. — Вы! Прекрати толкать! Я сказал, Хватит. Сейчас.

— Гермиона, ну же! — Рон настойчиво позвал её, потянув за руку.

— Что ты делаешь? — спросила она, потому что он не потянул её к двери.

— Пойдём, Гарри взял плащ, — сказал он, и она последовала за ним в маленький укромный уголок, где они могли спрятаться за учительским столом. Никто из учителей не остался за столом. Гарри нигде не было видно. Они с Роном склонились над столом.

— Сюда! — она услышала, как Гарри сказал, а затем, без предупреждения, плащ-невидимка был брошен вокруг них, и Гарри появился рядом с ними.

— Что ты делаешь? — Гермиона в панике сказала: — Нас могли увидеть!

— Никто не потрудился посмотреть на нас! Давай, вставай, я хочу услышать, что скажет Дамблдор.

Они встали, старательно прикрывая ноги. Гермиона огляделась и увидела, что половина учеников уже ушла. Тем не менее, молодая девушка, которая кричала ранее, отчаянно пыталась бороться с толпой и бежать к учительскому столу. Гермиона могла только предположить, что она младшая сестра мальчика.

Они подошли к тому месту, где собрались учителя, как раз вовремя, чтобы услышать, как Дамблдор обращается к собравшимся.

— Мерритаут, пожалуйста, немедленно позови начальницу больничного крыла. Скажи ей, чтобы принесла аптечку. Прингл, Эверард, Гаспар, Лаврентия — патрулируйте коридоры, чтобы убедиться, что ни один студент не встал с постели, прежде чем вернуться сюда. Астория, пожалуйста, утешьте мисс Элисон Тейлор.

В то время как несколько учителей быстро вышли из зала, высокий, добродушно выглядящий учитель подошёл к девушке, которая, по мнению Гермионы, могла быть только Элисон. Он ободряюще обнял плачущую девочку и сказал то, что Гермиона приняла за слова утешения.

Она повернулась и посмотрела на профессора Дамблдора, который теперь серьёзно смотрел на Питера. Не теряя больше времени, он превратил главный стол в большую лестницу и поднялся по ней, пока не оказался на той же высоте, что и подвешенная фигура. Произнеся несколько заклинаний и, как правило, наблюдая за мальчиком, он спустил его с лестницы и осторожно положил на заколдованные носилки.

Учителя и Элисон столпились вокруг него, пока профессор Дамблдор разглядывал тело. Это напомнило ей тот день, когда они нашли окаменевшего кота, — как и в тот день, он осмотрел тело, его лицо было так близко, что его кривой нос почти касался его.

— Как ты думаешь, что с ним не так? Что они могли с ним сделать? — пробормотал коренастый темноволосый мужчина в заляпанной грязью шляпе. Гермиона подозревала, что он мог быть учителем гербологии.

— Проснись, Питер, проснись, — всхлипнула Элисон, а профессор Астория нежно похлопала её по плечу. — Почему он не просыпается?

— Ну-ну, дорогая Элисон, я уверена, Альбус точно знает, что с ним не так, — успокоила её Астория. — Его разбудят в самое ближайшее время.

— Кеттлберн, Мерритаут говорила что-нибудь о мальчике перед отъездом? — спросил учитель гербологии.

— Нет, ничего, — ответил молодой человек с тёмно-каштановыми волосами и сильным загаром, в котором Гермиона теперь узнала гораздо более молодую версию учителя заботы о волшебных существах. — Ты же не думаешь, что это тёмные искусства, не так ли? Конечно, нет!

— А что ещё это может быть? — мрачно ответил профессор Бири. — Ничто другое не заставило бы Альбуса так пристально вглядываться в следы магии на теле юноши.

— Ну же, Герберт, — смущённо сказал профессор Слагхорн. — Тёмные Искусства? Нет, нет, уверяю вас, это какая-то глупая месть, шутка, ничего больше.

— Ты действительно так думаешь? — сказал профессор Бири. — Шутка? А что насчёт послания? Тайная комната? Ты должен знать легенду лучше, чем все мы, Гораций, будучи главой Слизерина. И, конечно же, ты должен был знать, что Питер магглорождённый — нет, ясно, если послание верно, он был целью, и здесь есть кто-то, кто намерен избавить школу от магглорождённых. Если это действительно наследник Слизерина, то неудивительно, что мистер Тейлор мёртв или близок к смерти.

Элисон всхлипнула, и Гермиона нахмурилась, увидев, как бесчувственны профессора. Профессор Астория, казалось, думала о том же.

— Неужели ты не можешь перенести свой разговор в другое место? Разве ты не видишь, что огорчаешь его сестру? — она нахмурилась.

— Он не умер, Элисон, — послышался голос профессора Дамблдора.

Все головы повернулись к профессору Дамблдору, который больше не склонялся над Питером.

Элисон облегчённо вздохнула.

— Но тогда что с ним не так? — спросила она, вытирая слёзы. — Почему он не двигается? Почему он выглядит таким испуганным?

— Похоже, он окаменел.

— Вы можете… вы можете его вылечить? — кротко спросила она, в то время как несколько учителей ахнули от шока.

— Думаю да. Элисон, ты знаешь, когда в последний раз видели твоего брата перед нападением?

— Он пропадал весь день. Его друзья спросили меня раньше, они сказали, что он не был на занятиях с утра! — сказала Элисон дрожащим голосом.

— Спасибо, Элисон. Герберт, как твой урожай мандрагоры?

— Очень хорошо, профессор, но всё ещё недостаточно зрелый, — ответил профессор Бири. Он выглядел бледным.

В этот момент вернулась профессор Мерритаут, а за ней женщина средних лет, которая, как сразу поняла Гермиона, была мадам Помфри того времени.

— Мадам Глэдис, — обратился профессор Дамблдор к ведьме. — Я полагаю, что студент, возможно, окаменел. Пожалуйста, немедленно отведите его в больничное крыло и сделайте все необходимые анализы, чтобы подтвердить его состояние и определить любую возможную причину. Мисс Тейлор, не хотите ли сопровождать брата?

Элисон кивнула, по её лицу всё ещё текли слёзы, и последовала в больничное крыло.

— Что нам теперь делать, Альбус? — серьёзно спросил Профессор Бири. — Я никогда не видел ничего подобного! Должны ли мы верить, что это работа наследника Слизерина, использующего монстра Слизерина, легенду, о которой мы так много слышали и так много насмехались? Или это шутник, как предполагает Гораций?

— Боюсь, это не шутка. Только продвинутая, тёмная магия могла так ошеломить ученика, — серьёзно сказал Дамблдор, — независимо от того, является ли это работой наследника Слизерина.

— Ну же, Альбус, — недоверчиво произнёс профессор Слагхорн. — Наследник Слизерина? Действительно! Это не что иное, как легенда! Причудливая сказка, придуманная ненавистниками магглов, прикреплённая к имени Слизерина, чтобы придать ей больше достоверности. Биннс, это ваша область знаний. Что скажете?

Гарри, Рон и Гермиона обменялись удивлёнными взглядами, когда заметили учителя, которого не заметили раньше — живого профессора Биннса.

— Легенда, которую, я уверен, вы все знаете, гласит, что Слизерин построил в замке Тайную комнату и держал там монстра, которым намеревался убить всех магглорождённых детей. Говорят, что только его истинный наследник будет иметь возможность найти комнату и контролировать монстра внутри. Конечно, хотя многие директора искали эту Тайную комнату, всё было напрасно. Ни комната, ни чудовище не найдены.

— Я должен посоветоваться об этом с директором, а также с управляющими школой, — сказал профессор Дамблдор. — До тех пор необходимо провести обыск в замке и на этом месте. Я позабочусь об этой области. Руководители факультетов должны проверить свои факультеты, убедиться, что всё в порядке и объяснить студентам ситуацию.

— Что мы им скажем? — спросила Профессор Астория. — Мы даже не знаем, что произошло.

— Правду, Астория. Что Питер окаменел. Хотя и не нужно говорить про Тайную комнату. Думаю, это вызовет большую панику. Скажите, что это, скорее всего, случайный акт, вероятно, мести. Кроме того, Астория, как декан Хаффлпаффа, пожалуйста, свяжитесь с родителями Питера как можно скорее. Аппарируйте в их дом, если нужно. Помните, что они магглы, так что будьте осторожны. Мы бы не хотели, чтобы они забрали Элисон из школы.

— Да, Альбус, — ответила она и поспешила прочь вместе с профессорами Слагхорном и Бири. Когда они уходили, учителя, которые ушли раньше, вернулись, и Дамблдор организовал их в поисковую группу, назначив одного из них посетить Гриффиндорскую гостиную вместо него. И они тоже ушли, чтобы обыскать замок. В конце концов они остались одни в холле с Дамблдором, который осматривал обломки.

— Думаю, нам пора идти, — прошептала Гермиона, и они тихо вышли из Большого зала.

— Не могу поверить. Не могу поверить! — воскликнул Рон, когда они вошли в пустой вестибюль. — Он ушёл и открыл комнату! Этот псих! Ты видел, что он сделал с ребёнком? Я думаю, Джинни, должно быть, было легко, по крайней мере, он не заставлял её делать ничего ужасного!

— Послушай, если мы поторопимся, то сможем догнать профессора Слагхорна и пробраться внутрь, когда он откроет дверь, — сказала Гермиона.

— Что? Я не хочу возвращаться туда сейчас, нам нужно поговорить! — воскликнул Гарри.

— Гарри, замок обыскивают! Как это будет выглядеть, если нас обнаружат нарушающими правила в первый же вечер, когда мы здесь, через несколько минут после того, как студент окаменел? Кроме того, это важно — мы могли бы увидеть, как Риддл реагирует на всё это. Ну же.

Поэтому они поспешили в общую комнату Слизерина и, к счастью, успели догнать Слагхорна как раз перед тем, как он открыл дверь, и тихонько проскользнули за ним. Хотя в общей комнате было полно народу, никто не двигался, внимательно прислушиваясь к тому, что говорил Слагхорн, поэтому они смогли осторожно прокрасться в спальни мальчиков, не вызывая большой тревоги, где Гарри и Рон сняли плащ и вошли в общую комнату, в то время как Гермиона, всё ещё в плаще, пробралась в спальню девочек и сняла его там, и вошла в общую комнату как можно осторожнее. Ей удалось поймать конец речи Слагхорна, которая была заверением, что преступник будет пойман и сурово наказан. Как только Слагхорн ушёл, общая гостиная взорвалась шумом, когда студенты возобновили обсуждение того, что произошло в свете новой информации.

Гермиона попыталась найти Гарри и Рона. Они уже не стояли там, где она их оставила.

— Гермиона, сюда!

Она обернулась и увидела, что Жаклин направляется к ней.

— Я рада, что нашла тебя! Я подумала, что, возможно, тебе не удалось найти дорогу обратно в гостиную, — сказала она, выглядя искренне обеспокоенной.

— О, нет, я была здесь всё это время, — солгала Гермиона. — Ты, должно быть, не видела меня в толпе. Ты видела Гарри и Рона? Я думала, они опередили меня, а потом я их потеряла.

— Да, они здесь с остальными шестикурсниками, — сказала она. — Ну, мы все говорим о том, что случилось — это было довольно страшно, не так ли? Я никогда не видела ничего подобного.

— Да, это было ужасно, — ответила Гермиона, изо всех сил стараясь вести себя так, как будто это было что-то новое для неё. — Такого рода вещи — это не распространено в Хогвартсе, не так ли?

— О, нет, конечно, нет, — ответила она, качая головой. — Нет, худшее, что ты увидишь в Хогвартсе, это то, что кто-то пострадает в игре в квиддич. Такого рода вещи, как нападение, нет, это совсем не то.

Они подошли к углу комнаты, где Гарри и Рон сидели с несколькими другими людьми, самым примечательным из которых был Риддл. Риддл сидел в одиночестве в кресле напротив Гарри и Рона, сидевших рядом с Абраксасом (Гермиона видела, что они не слишком довольны таким расположением). На другом диване сидели три девочки, а два мальчика и девочка (Гермиона узнала подругу Жаклин, Андреа) удобно расположились на полу. Когда Гермиона и Жаклин присоединились к ним, все они слушали Абраксаса, который, казалось, рассказывал всё, что знал о Тайной комнате.

— Конечно, есть причина, по которой она называется «Тайная комната» — никто не знает, где она находится, что внутри неё, и существует ли вообще. Но легенда гласит, что Слизерин позаботился о том, чтобы только его истинный наследник мог получить к ней доступ и освободить монстра.

— И ты говоришь, что это чудовище — если оно действительно существует, — сказал темноволосый парень, сидевший на полу, и голос его звучал очень скептически. — Это чудовище должно напасть на всех магглорождённых в школе и избавиться от них, даже убить, оставив Хогвартс только для учеников чистой крови?

Абраксас ухмыльнулся. Это было выражение, достойное лица Драко Малфоя. Гермиона ненавидела это.

— Совершенно верно, Альфард. Совершенно верно. И если вы спросите меня, то чем скорее он от них избавится, тем лучше. Я рад, что всё началось с Тейлора — жаль, что он не умер.

— Умер? — холодно спросила Жаклин, прищурившись. — Ты хоть понимаешь, что случилось бы, если бы он умер, Малфой? Вы хоть на секунду представляете себе, что Хогвартс был бы тем местом, где сегодня убивают студентов слева, справа и в центре? Министерство его закроет. Кроме того, почему ты думаешь, что ты в безопасности? Кто сказал, что этот наследник будет придерживаться правил, убивая только магглорождённых? Насколько ты знаешь, однажды ты можешь невольно разозлить его, а потом мы узнаем, что Абраксас Малфой лежит окаменевший в больничном крыле или, что еще хуже, мёртв.

Гермиона вздрогнула, и её взгляд невольно метнулся к Риддлу. Именно это она и представляла себе, как он это делает — отпускает Василиска на любого, кто ему перечит. Однако в данный момент выражение его лица было тщательно подобрано, чтобы не выдать его мыслей по этому поводу. Он выглядел заинтригованным этой дискуссией, но не давал никакого намёка на то, что действительно собирается использовать Василиска в таких ужасных целях.

— Из-за этого, — нахмурился Абраксас, — Министерство никогда не закроет Хогвартс. Скорее всего, они просто заставят всех грязнокровок уйти, и я сомневаюсь, что наследник использует монстра против кого-то, кроме грязнокровки или, возможно, предателя крови. Кто будет настолько глуп, чтобы так испортить репутацию. Ты просто параноик.

— Я согласен с Жаклин, — сказал Альфард, качая головой. — Я не люблю Тейлора так же сильно, как и любого другого человека: он глуп и высокомерен, смесь, которая не работает хорошо даже в лучшие времена, но это не значит, что он заслужил то, что с ним случилось. Вонючая бомба в его сумке, возможно, хорошее проклятие летучей мыши или даже хороший страх — я бы смеялся вместе со всеми вами, но это? Это крайность. Это нелепо. Это просто жестоко. И, конечно, для нас это не так уж много.

Гермиона сдержала улыбку — Альфард и Жаклин дали ей новую надежду на Слизеринском факультете. Возможно, их аргументы не были столь Гриффиндорскими, как ей хотелось бы, и слишком эгоистичными, но, по крайней мере, они были против в принципе.

— Что это, Альфард? — сказала одна из девушек, сидевших на диване и смотревших на него прищуренными глазами. — Может быть, тебе жаль грязнокровку?

— А почему бы и нет? — ответил Альфард, выпрямившись. — Разве он не волшебник? Разве он не человек? Ты хочешь убить его только потому, что у него есть родители-магглы? Да, это печально. Да, это не так хорошо, как быть настоящим чистокровным, но это недостаточно веская причина для смерти. Тебе следует помнить, что волшебная раса давно бы умерла, если бы мы не размножались с магглами. Кроме того, никто из нас не может выбрать родословную. Ты помнишь, что наш двоюродный дед был предателем крови, Лукреция.

— Не упоминай его при мне! — огрызнулась Лукреция.

Невероятно! Интересно, думала ли шляпа когда-нибудь о том, чтобы зачислить его на Гриффиндор?

— В любом случае, — продолжал Альфард, не обращая на неё внимания и оглядывая всех сидящих. — Я даже не уверен, что верю в эту комнату, для меня это звучит как куча мусора. Скорее всего, какой-то идиот с обидой на Тейлора виноват.

— Том верит в это, — резко сказала Андреа. Она сидела на полу, прижав колени к груди и крепко обхватив их руками, и смотрела на Риддла с пылким выражением преданности.

Все глаза устремились к нему, и Гермиона увидела, что он явно пользуется уважением всех присутствующих. От этого её затошнило.

Риддл, казалось, был удивлён этим высказыванием и позволил задумчивому выражению пройти по его резким чертам.

— Я не знаю, во что верить, — медленно произнёс он, склонив голову набок и задумчиво поглаживая подбородок. — Легенда о Тайной комнате интересна, хотя и очень притянута за уши. Какое существо могло жить так долго и как наследник, предположительно простой студент, сможет найти комнату, когда поколения учеников Хогвартса потерпели неудачу? И, конечно, монстр Слизерина предназначен для убийства, а не для окаменения. Но с другой стороны, требуется большое количество тёмной магии, чтобы окаменеть человека. Несомненно, в замке нет ученика, способного на такую магию, поэтому помощь монстра имеет смысл. Думаю, время покажет ответ — если атаки продолжатся, в этом может быть доля правды.

Гермиона прикусила язык.

«Ты грязный лжец! Грязный, убийственный лжец!»

Теперь Гермиона поняла, почему никто его не подозревал. Если бы она не знала, что он виновен, её тоже можно было бы одурачить.

Андреа выглядела очень впечатлённой.

— Ого, я бы никогда не подумала об этом так. Ты такой умный, Том, — сказала она, улыбаясь ему так, как, должно быть, считала лестным. Гермионе показалось, что она выглядит идиоткой.

— Спасибо, Андреа, — тихо сказал Том, слегка покраснев, отчего Андреа захихикала.

Гермиона почувствовала отвращение. Она была уверена, что румянец был фальшивым. Жаклин тоже смотрела на Андреа с раздражением, и Лукреция бросила на неё кислый взгляд. Абраксас ухмыльнулся, и даже Риддл изобразил лёгкую хитрую улыбку, когда подумал, что никто не смотрит.

К счастью, неловкий момент был прерван внезапным появлением в центре комнаты большого стола, уставленного ещё не съеденным обедом. Этот вид вызвал много беспокойства, когда голодные студенты бросились вперёд со всех углов комнаты, включая большинство шестикурсников.

Жаклин повернулась к Гермионе.

— Понимаешь, что я имела в виду? Он жалкий. В любом случае, давай поедим, — предложила она. — Ты ещё ничего не ела.

— Ты иди, я сейчас догоню, мне нужно поговорить с Гарри и Роном.

Жаклин согласилась и отошла, чтобы присоединиться к остальным девочкам, в то время как Гермиона подошла и села на место, которое Абраксас освободил несколько секунд назад, рядом с Роном.

Гарри тут же наклонился к ней и Рону и настойчиво прошептал:

— Нам нужно поговорить. Сейчас.

— Мы не можем здесь разговаривать. И люди заметят, если мы уйдём, — прошептала Гермиона в ответ.

— Извините меня.

Резкий голос напугал их всех — все подняли головы и увидели, что перед ними стоит Риддл с любопытным, хотя и вежливым выражением лица.

— Извините, что побеспокоил вас, — сказал он без тени сожаления. — Но я не думаю, что мы были должным образом представлены друг другу, — добавил он, глядя на Гарри и Рона.

У Гермионы было ужасное чувство внизу живота — ей не нравилось, как он смотрел на них. Это было слишком… расчётливо. Его глаза, казалось, впитывали каждую деталь выражений Гарри и Рона, их движений и реакций. К несчастью, как отметила Гермиона, ни один из них не сумел скрыть своего недовольства.

— Я Том Риддл, — представился он, протягивая руку Рону, который несколько мгновений смотрел на неё, потом нерешительно пожал и отпустил слишком быстро. Риддл бросил на него подозрительный взгляд и протянул руку Гарри, который, к счастью, не колеблясь пожал её, но также поспешно отпустил.

— Мы рады познакомиться с тобой, Риддл, — быстро сказала Гермиона, надеясь прикрыть их. — Мы просто немного потрясены тем, что произошло, я имею в виду, в холле. Это не то, что ты ожидаешь увидеть в свой первый день в Хогвартсе.

Том отвернулся от мальчиков и посмотрел на Гермиону, его тёмные брови слегка приподнялись в недоверчивой манере. Очевидно, отсутствие удовольствия у мальчиков от встречи не ускользнуло от его внимания.

— О, я в этом уверен, Джин, — ответил он, но акцент на формулировке доказывает, что он ей не поверил. — Да, об инциденте — это то, что поразило нас всех, я думаю. Это было довольно… неожиданно. Но на твоём месте меня бы это не слишком беспокоило. Конечно, ты не должна позволять этому влиять на твою академическую успеваемость — профессора сказали ожидать от тебя многого, — сказал он многозначительно, его глаза намекали на вызов, который он выдвинул ранее.

— Мы, как правило, хорошо работаем под давлением, — сказала Гермиона вежливо, почти холодно.

Риддл хитро и насмешливо улыбнулся. Этого было достаточно, чтобы заставить её спину покалывать и щекотать ее гордость.

— Какая удача, — ответил он, прежде чем повернуться к Рону и Гарри и добавить: — Что ж, было приятно познакомиться с вами, — сказал он с презрением в голосе, таким тонким, что проходящий мимо человек мог бы пропустить это. — Я больше не буду отнимать ваше время.

И с этими словами он ушёл.

— Мерзавец, — пробормотал Рон, как только Риддл оказался вне пределов слышимости.

Гермиона наступила ему на ногу.

— Ой! Зачем ты это сделала? — он сердито ответил.

— Рон, ты сказал, что будешь нормально с ним обращаться! — Гермиона зашипела сквозь стиснутые зубы.

— Я обращался с ним нормально! — он настаивал.

— Нет! Ты вёл себя так, будто его рука заразна. Это ненормально. Теперь он будет подозрителен!

— Ну и как же я должен с ним обращаться? Разве ты не видела, что он сделал с тем парнем? И у него хватает наглости вести себя так, будто он не думает, что комната существует! Чёртов мерзавец.

— Ну, ты же не видишь, что Гарри ведёт себя как идиот?

Гермиона разочарованно вздохнула.

— Гарри, Рон, мы должны оставаться на его стороне, если хотим получить хоть какую-то информацию об этом ожерелье!

— Ну, тогда ты можешь оставаться на его стороне, — с горечью сказал Рон. — По крайней мере, он кажется тебе вежливым.

Гермиона решила, что будет более продуктивно игнорировать его.

— Послушайте, кто-нибудь нас услышит… здесь. Позвольте мне наложить заклинание муффлиато, чтобы мы могли хотя бы поговорить наедине.

Она достала волшебную палочку и осторожно произнесла заклинание, затем проверила, не стоит ли кто-нибудь рядом с ними.

— Хорошо, так что вы двое думаете?

— Он мерзавец, — тут же повторил Рон.

— Не об этом! Обо всей ситуации. Комната открыта — что более важно, первая атака произошла в нашу первую ночь здесь.

Гарри и Рон удивились.

— Ты думаешь, есть какая-то связь? — спросил Гарри.

Гермиона закусила губу.

— Но очень странно, что менее чем через день после нашего прибытия комната открывается. И, и, о! Я только что вспомнила! — она выпрямилась.

— Что? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Сегодня, чуть раньше, когда я пошла в библиотеку за книгами об окклюменции, я столкнулась с Риддлом. Очевидно, тогда я не знала, что это был он, но знала, что это был человек, носивший ожерелье. Как бы то ни было, я увидела, как он выбежал из библиотеки, и он посмотрел — как бы я это объяснила? Взволнованно? Очень взволнованно и счастливо. Он уже почти выбежал из библиотеки, когда столкнулся со мной. И ах, если бы я только раньше осознала! Он пошёл по коридору, ведущему от главной лестницы! Есть только несколько пролётов и лестничная клетка, которая ведёт на третий и второй этажи таким образом!

— О чём ты говоришь? — спросил Рон, нахмурившись. — Что он шёл в туалет Миртл?

— Вот именно, Рон, — выдохнула Гермиона. — Что, если… что, если бы он только сегодня обнаружил вход?

— Но это звучит так, будто книга в библиотеке подсказала ему, где вход, — ответил Гарри. — И это не имеет никакого смысла.

Гермиона нахмурилась в раздумье.

— Ты прав — это было бы бессмысленно, но это подходит. Ты слышал, они сказали, что Питера не видели на занятиях с утра? Это сразу после того, как Риддл вышел из библиотеки.

— Как бы то ни было, вопрос сейчас в том, что мы будем с этим делать. Я имею в виду… мы знаем, где находится комната, мы знаем, кто её открыл, и мы знаем, что в ней! Мы могли бы рассказать кому-нибудь… мы могли бы рассказать Дамблдору.

— Гарри, нет! — Гермиона сочувственно сказала: — Мы не можем. Вы не можете просто обвинить Риддла — у нас нет доказательств!

— Нам не нужны доказательства, — сказал Рон. — Дамблдор уже подозревает Риддла, держу пари, он нам поверит.

— Нам? Кучка детей, которых он знает только один день? Почему стоит верить нам? Кроме того, ты знаешь, что он сказал — хотя он и подозревал Риддла, он ничего не мог с этим поделать, потому что не мог этого доказать и потому что все его любили, с его невинной внешностью маленького сироты.

— Это правда, — с горечью сказал Гарри, пиная ногой ближайший кофейный столик. — Но мы всё равно можем рассказать Дамблдору о комнате — где её нашли, что там внутри.

Гермиона посмотрела на него с выражением, близким к жалости.

— Гарри, почему он нам поверит? И даже если бы он это сделал, тебе пришлось бы сказать ему, что ты говоришь на парселтанге, чтобы взять его в комнату. Это плюс тот факт, что мы в Слизерине, и мы знаем, где находится комната и что внутри неё — он подумает, что ты наследник Слизерина, как и все остальные, когда это было на втором курсе. К тому же, нападения начались в день нашего прибытия! Как ты объяснишь, откуда мы всё это знаем, Гарри? Посмотрим правде в глаза, это всё против нас.

За этими словами последовало мрачное молчание. Гермиона надеялась, что они поймут причину.

— Ну, — сказал Рон через мгновение. — Ну, я думаю, мы могли бы сами туда пойти. Убить Василиска. Мы спасём Миртл и предотвратим нападения в свободное время и… и чёрт возьми, Хагрид! Мы спасём Хагрида! Он больше не будет ложно обвинен!

У Гермионы отвисла челюсть.

— Я забыла о Хагриде! — она застонала, а выражение лица Гарри ясно говорило ей, что он совсем не забыл.

— Так это план? Мы убьём Василиска?

— Ну, есть только одна небольшая проблема с этим планом, — вздохнула Гермиона.

— Что? — воскликнул раздражённый Рон.

— Если предположить, что мы сможем добраться до Василиска, не попавшись на удочку Риддла, не окаменев и не убившись, — как ты собираешься позвать Василиска? Гарри, ты мог бы сказать на парселтанге, но мы все знаем, что он отвечает только наследнику. Ты сам сказал. Мы не смогли бы добраться до него, даже если бы захотели. Кроме того, давайте не будем забывать, что мы здесь, чтобы выяснить, как вернуться в наше время, а не изменить историю.

Рон выглядел расстроенным. Но Гарри этого не сделал.

— Подожди минутку, Гермиона, — сказал он, подавшись вперёд, пристально глядя на неё и задумчиво хмурясь. — Ты сама себе противоречишь.

Гермиона была потрясена. Гарри никогда не задавал ей таких вопросов.

— Как? — спросила она, защищаясь.

— Разве ты не говорила, когда согласилась поступить в Хогвартс, что после всего опыта с клювокрылом ты склонилась к теории, что не можешь изменить будущее? Что всё, что мы делаем сейчас, последствия этого уже ощущались нами, когда мы были в нашем времени, до того, как мы попали сюда?

— Ну, да, я полагаю… — Гермиона запнулась.

— И разве это не означает, что даже если мы попытаемся спасти Миртл, у нас ничего не получится? Потому что мы точно знаем, что она была убита, поэтому мы не можем её спасти. Но может быть… может быть, наше вмешательство станет причиной того, что больше никого не убили! Мы можем попытаться замедлить Риддла настолько, насколько сможем, и это не будет вмешательством в историю!

Гермиона закусила губу. Она знала, что у него был веский аргумент. На самом деле, это был очень хороший аргумент, к которому она сама сильно склонялась. Но она не была полностью убеждена.

— Но что, если в итоге мы принесём больше вреда, чем пользы? Что если мы станем причиной смерти Миртл?

— Что бы там ни говорила Сортировочная шляпа, мы всё равно Гриффиндорцы, до мозга костей. Мы не можем ожидать, что мы будем действовать по-другому. Это риск, на который нам придётся пойти. У нас есть возможность помешать ему, и посмотреть, что идёт вразрез со всем, за что мы когда-либо боролись.

На мгновение Гермиона погрузилась в размышления.

— Я согласен с Гарри, — тихо сказал Рон.

Гермиона вздохнула.

— Прекрасно. В какой-то степени я с этим согласна. Это может сработать, если мы будем осторожны. Очень осторожны. Я уверена, что есть много мелких вещей, которые мы можем сделать, которые не будут слишком опасны, но вы должны пообещать мне не делать ничего опрометчивого, особенно не посоветовавшись со мной. Пожалуйста?

— Договорились, — сказал Гарри с облегчением, хотя и решительно.

— Отлично, — сказал Рон, широко улыбаясь и потирая руки. — Всё будет хорошо. Риддл понятия не имеет, что его ожидает.

Глаза Гермионы метнулись туда, где Риддл наслаждался ужином. Тяжёлое чувство, которое она чувствовала в животе, ещё не прошло, и, когда вновь обнаруженная нервозность покалывала её конечности, она не могла не чувствовать, что всё станет намного хуже, прежде чем всё станет лучше.