Исчезновения Драко Малфоя (гет)

— Рон! — завопила Гермиона, ступая за Гарри по пятам. Рон закричал в ответ. Втроем они столкнулись, заключив друг друга в медвежьи объятия. Гермиона цеплялась за своих лучших друзей, а в глазах стояли слезы. За их спинами Орден замуровывал проход второй раз.

Пока Кингсли вел их через тайную точку аппарации, пока они с боем прорывались по нижнему этажу Азкабана, в Гермионе рос страх, что они не успеют: что бунт уже подавят, а Рон окажется мертв или хуже — поцелован дементорами. В реальности же, когда они оторвались друг от друга, на изнуренном лице Рона сияла широкая улыбка.

— Это ведь ты, Гарри? — спросил он, ведь Гарри, как обычно, был под Оборотным. — Вы как раз вовремя.

Взгляд Рона упал на приближающегося Драко, тоже под Оборотным, в виде парня лет двадцати пяти с мышиным цветом волос. Забег по Азкабану сказался на нем отчетливо: в лице не было ни кровинки, на лбу блестели капли пота.

— Уизли, — протянул Драко в привычной манере, хоть это и далось ему с усилием.

На лице Рона проступило узнавание.

— Малфой. Никакое Оборотное не спрячет этот тон.

— Очевидно.

А затем, секунду спустя, они кивнули друг другу и коротко пожали руки. Гермиона обменялась облегченным взглядом с Гарри. Здесь было не место и не время для вражды или старых обид.

Находясь в самом Азкабане, трудно было определить положение вещей. По пути через мрачные затхлые коридоры им пришлось отгонять стаи дементоров и сразиться с двумя группами сотрудников Министерства, но основная масса стражей тюрьмы выдворила министерских на верхние этажи. Одних криков и подозрительных звуков, эхо которых долетало с лестницы, хватило, чтобы у Гермионы кровь застыла в жилах. Кингсли не раз бывал в Азкабане, потому знал, где находится ближайший выход во двор, а опыт профессора Макгонагалл в трансфигурации помог им найти и распечатать скрытую дверь.

Всех раненых в забеге по тюрьме сейчас как раз осматривали у входа. Луне в бок попало какое-то проклятие, на вид как ожог третьей степени, а Флер сидела на земле, пока Билл и Кингсли заживляли глубокую продольную рану на ее руке.

В остальном же повсюду раздавались возгласы нежданных встреч. Все Уизли столпились в кучу, к ним присоединились Гарри и Рон; Ли Джордан перехватил болезненно худого Оливера Вуда и Анджелину Джонсон. Люпин обнимал беременную Тонкс, а рядом стоял мужчина, видимо, ее отец. Гермиона ни разу не встречалась с ним вживую, несмотря на то, что посещала летние собрания Ордена.

Она изучала лицо Теда Тонкса и видела, как у него вдруг округлились глаза. Гермиона проследила за его взглядом. Привлеченная новой суматохой, из толпы заключенных выплыла фигура. На секунду Гермиона испугалась, что это Беллатриса Лестрейндж: темные волосы, надменные черты, высокие скулы... но нет. У этой женщины лицо было мягче, добрее, без отпечатка гримасы отвращения.

— Это что... — выдохнула Гермиона застывшему рядом Драко.

— Моя тетя, — медленно подтвердил он. — Андромеда.

Мгновение спустя все Тонксы и Люпин крепко обнимались.

— С-сколько ты здесь? — Тед плакал, по его щекам катились крупные слезы.

— Несколько месяцев. Меня поймали сразу после того, как мы разделились. — Глаза Андромеды блестели, но она не плакала.

Гермиона покосилась на Драко.

— Вы ведь с ней не встречались?

— Нет. Видел ее на одной-двух семейных колдографиях. На тех, которые... — он поджал губы, — не исправили.

— Она похожа на тебя.

Драко не ответил. Его внимание было приковано к тете, дяде и кузине.

Гермионе внезапно пришло в голову, насколько их с Драко обстоятельства напоминают ситуацию родителей Тонкс. Тонкс однажды рассказала, что от Андромеды отреклись, когда той не было и двадцати, прямо накануне первой магической войны. Выйдя замуж за Теда, она осталась без цента в кармане, без друзей, неприкаянной. Та же судьба ждала и Драко, после того как они признались друг другу в чувствах.

И все же пока Гермиона наблюдала за объятиями Теда и Андромеды, преисполненными любви и облегчения, у нее загорелось лицо: ведь она тоже не оставит Драко одного. Точно так же.

Несколько секунд они молчали. Потом Гермиона кашлянула.

— Кстати, я тут вспомнила... пойдем.

Она увлекла Драко к Гарри и Рону, которые как раз закончили обниматься с Уизли.

— Рон, — обратилась к нему Гермиона, — ты видел Пэнси Паркинсон и ее родителей? Они целы?

У Рона на щеках почему-то заалели яркие пятна.

— Ага. Вон там. — Он указал направление.

Драко и Гермиона развернулись. В глубине толпы она заметила бледную до синевы, перемазанную Пэнси рядом с родителями, чьи лица Гермиона еще помнила до мелочей после Оборотного. Драко выдохнул с облегчением.

И в тот момент к Рону подбежали два незнакомых пленника.

— Уизли, — на выдохе сказал тот, что повыше, с медной кожей и палочкой из ясеня. — Я рассчитал нумерологическое выравнивание по глубине.

— Отлично, Суреш, — отозвался Рон, явно понимая, о чем речь.

Гермиона вытаращилась на него. Откуда Рон знал о нумерологическом выравнивании по глубине, если даже профессор Вектор на шестом курсе упоминала об этой теме очень коротко? Гермиона обменялась пораженными взглядами с Гарри и Драко, но не успели они ничего сказать, как Рон вскинул делюминатор выше и прокричал:

— Послушайте! Подойдите все сюда как можно быстрее!

Орденцы сформировали относительно ровный круг. Сердце Гермионы сжалось при взгляде на них всех, стоящих плечом к плечу, с поддержкой сотен людей за спиной.

— Мы не сможем доставить всех к точке аппарации, — объявил Рон. — Поэтому ударим по чарам, которые не дают нам аппарировать. Вот это Суреш Мадан. Он обнаружил, на какой глубине находится... как его там, напомните?

— Якорь заклинания, — подсказал Суреш.

— Точно. На какой глубине находится якорь заклинания.

— Что еще за якорь? — спросил Дин.

Гермиона не удержалась.

— Якорь заклинания, — процитировала она, — это магический магнит, на котором вырезаны древние руны и который раскрывает над выделенной областью защитное или другого рода заклинание.

Суреш одобрительно кивнул.

— Именно. Что касается именно этого якоря, диагностика показала, что он погружен в остров на глубину шести и шести десятых или шести и восьми десятых метров.

— То есть что, — Фред с отвращением оглядел тюремный двор, — якорь может быть зарыт в любом месте?

— В том-то и дело, — ответил Рон. — Я так не думаю. Говорят же, что к Азкабану не подступиться ни по воздуху, ни по воде, ни под землей, вообще никак. Значит, за пределами башни на весь остров должны быть наложены чары, предотвращающие подкопы там или взрывы, если вдруг кто-то снаружи решит освободить заключенного. А тогда, если на поверхности острова нет уязвимых мест и точек доступа...

— Якорь зарыли внутри тюрьмы, — закончил с кивком Билл.

— Ага. — Рон критичным взглядом обвел двор. — Может, он и во дворе, но мне кажется, что подвал вернее. Или еще какое-то место внутри здания. Ну вроде как дополнительная защита.

— Что ж, если придется обыскивать... — начал Люпин, но его оборвали пронзительные крики во дворе.

Орденцы синхронно вскинули головы. Сердце Гермионы пустилось в галоп. Над башней, отбрасывая зловещее зеленоватое сияние, висела гигантская Темная метка.

Рядом судорожно дернулся Драко. Гермиона едва подавила желание взять его за руку. Они уже столько времени скрывали свои отношения от Ордена, и здесь тоже нельзя было ошибиться. Нельзя было, чтобы вести вдруг дошли до старших Малфоев.

— А это Лестрейндж и компания, — мрачно произнес Кингсли. — Не сказать, что мы этого не ожидали. Мы с Минервой и Ремусом похитрили с главным входом, но это не сдержит Пожирателей надолго.

— Значит, идем искать этот якорь прямо сейчас, — сказала Тонкс, ее тело видимо напряглось в преддверии схватки. Волосы стремительно розовели в ее любимый цвет жвачки. — Рон, делюминатор надо оставить здесь, иначе у этой толпы ни шанса. Дирк, что думаешь?

С другой стороны от Рона выступил худощавый суровый мужчина с темными пушистыми волосами.

— Она права, Уизли. Плюс нам нужны специалисты в трансфигурации, чтобы выставить физический барьер между двором и башней. — Дирк указал наверх. — Дементоры, конечно, отгоняют Министерство от парапета на стене, но подкрепление только прибывает... делюминатор хорош, но обстрелять людей Авадами он Пожирателям не помешает.

Пытливый взгляд профессора Макгонагалл приценился к расстоянию между стенами двора.

— Чтобы охватить такое пространство, понадобится как минимум десяток волшебников.

— О-о, значит, это поможет. — Луна сняла со спины рюкзак, аккуратно избегая свежего ожога.

Рон наблюдал за ней с сомнением, но, когда она достала охапку волшебных палочек, просиял и забрал протянутое.

— Луна, откуда, во имя Мерлина...

— От Олливандера, — радостно объявила та. — За последние полтора месяца он много сделал.

Едва все орденцы вооружились, Рон передал оставшиеся палочки Дирку, затем оглядел их тесный круг.

— Дирк, Тед, Стерджис, раздайте палочки тем, кто разбирается в трансфигурации или умеет сражаться. В этой толпе найдутся и те, и те. — Оглядев собравшихся, Рон протянул делюминатор Дину Томасу. — Дин, это тебе. Не подпускай сюда дементоров, ладно?.. Все оставшиеся, мы идем на нижний этаж искать якорь.

Миссис Уизли явно собиралась возразить, но Дирк и другие уже начали выполнять приказы Рона. Ее настолько удивило, что мужчины вдвое старше слушаются ее младшего сына, что ее рот так и остался открытым и из него не донеслось ни слова.

— Ты посмотри, — пробормотал Джордж, озадаченно переглядываясь с Фредом. — Маленький Ронни теперь не такой уж маленький.

И они были правы. Гермиона впервые заметила, с какой прямой осанкой стоит Рон, как окружающие смотрят на него в ожидании инструкций. Последний раз она видела его таким уверенным на первом курсе, когда они стояли на гигантской шахматной доске, а Рон вел ее и Гарри к безопасности.

Драко, видимо, тоже заметил перемены, потому что пробормотал:

— Что именно тут случилось с Уизли?

— Представления не имею, — прошептала Гермиона в ответ с нервной улыбкой.

Вскоре по всему двору тут и там поднялись палочки. Под руководством профессора Макгонагалл волшебники стреляли заклинаниями вверх, формируя каменную преграду между двором и открытой площадкой на зубчатой стене. Дин держал делюминатор, свет от того смешивался с волнами зелени от пульсирующей Темной метки, а Ли с Джинни инструктировали людей в толпе искать во дворе потайной люк.

Оставшиеся члены Ордена собрались у двери в тюрьму. Пульс у Гермионы зачастил, ладонь, обхватывающая палочку, вспотела.

— Рон, мы разделимся? — спросил Гарри.

Рон кивнул.

— Да, хорошая идея. Давайте на две группы. Если нас слишком мало, дементорам будет проще нападать, если много — не хватит места, толком не защитишься.

И так Рон вместе с Кингсли разделили Орден. Не прошло и минуты, как Кингсли уводил вторую группу к другому выходу.

Их собственная образовала построение. Гермиону успокаивало присутствие Люпина, Тонкс и Августы Долгопупс в первой линии. Тонкс вытянула свой рост, чтобы уменьшить влияние беременности на походку и скорость реакции, а бабушка Невилла держала палочку точно нож. Гарри, Рон и Драко стояли рядом с Гермионой. Замыкающими шли Тед и Андромеда, Оливер Вуд и Дирк Крессвелл, еще один боец, чья уверенная поза несколько гасила дрожь страха внутри Гермионы.

— Готовы? — громко крикнул Рон обеим группам сразу. — Раз, два... ВПЕРЕД!

Двери бухнули о стены, раскрывшись, и орденцы устремились внутрь тюрьмы.

Первым делом они перегородили дверь во двор, трансфигурировав ее в неотличимую от прочих стену. И сразу же, оказавшись отрезанной от света делюминатора, Гермиона ощутила перемену в воздухе. Температура упала градусов на десять. Нервы натянулись, живот скрутило от страха.

Но девять призванных Патронусов подбодрили ее. Гермиона подняла палочку, отправляя свою выдру прыгать вокруг них с Драко и освещать жутковатые тюремные коридоры.

— Держишься? — шепнула она Драко.

Он кивнул, хотя лицо было напряженным. У Драко не выходило вызвать Патронус, лишь слабый серебристый дымок. Он ступил ближе к выдре, похоже, черпая успокоение в ее близости.

В этой части тюрьмы стояла тревожащая тишина. Издалека же, из лабиринта коридоров, доносились крики и стоны. Сверху — даже звуки взрывов. Очевидно, внешняя поверхность стен была защищена лучше внутренней.

— Рон, в какую сторону? — тихо поинтересовался Люпин.

Рон бросил взгляд в конец узкого коридора.

— Сначала проверим у входа, где нам выдали робы. Там есть подвальная комната.

— Весьма рискованно, — прозвучал сварливый голос Августы Долгопупс. — Пожиратели в любой момент прорвут там наложенные чары, Уизли. Или уже сделали это.

Над головой вновь глухо ухнуло, и вся их команда вздрогнула, подняв глаза к потолку.

— Тогда лучше поторопиться, — сказал Оливер Вуд. В слабом свете Патронусов его песочного цвета волосы казались темно-серыми.

— Стойте, — пискнула Гермиона, вдруг кое-что вспомнив. — Подождите! Поверить не могу, как я раньше не подумала... — Она охлопала мантию и достала из кармана волшебный компас, который привел их к Бузинной палочке. Событие, случившееся несколько часов назад, воспринималось теперь делом давно минувших дней. — Этот компас укажет путь к самому насыщенному магией предмету в области. Это должен быть якорь. Такие якоря каждый год зачаровывают по несколько месяцев и погружают в зелья, а этот лежит тут уже много веков!

— А он не отреагирует на делюминатор? — спросил Гарри.

— Или на... — не договорив, Драко коснулся кармана, и он, Гермиона и Гарри с пониманием переглянулись. Перед тем как Орден выдвинулся в Азкабан, Драко схватил бисерную сумочку Гермионы и засунул туда разрушенные крестражи вместе с Бузинной палочкой — на случай, если штаб-квартира окажется скомпрометирована.

— Нет времени гадать, — у Тонкс кончилось терпение. — Гермиона, пробуй.

Гермиона постучала палочкой по компасу.

— Локариум ревелио!

Стрелка завертелась. Гермиона упала духом: сперва подумалось, что Гарри прав. Стрелка указывала назад ко двору.

Но затем она повернулась, обозначая новую цель, и закачалась туда-сюда, как маятник, между двором и каким-то местом на северо-западе.

— Туда! — воскликнула Гермиона. — В ту сто...

В следующий миг произошло несколько событий сразу. Левый край их группы закричал, резким движением палочек отправляя Патронусы к темной клокочущей массе дементоров. Повеяло холодом, Гермиона отшатнулась, втягивая воздух, внутри все заледенело.

В то же время с другого конца коридора выскочила часть сотрудников Министерства. Вскинув палочки, они с такой скоростью отправили в Орден тучу заклинаний, что только инстинкт позволил Гермионе в срок закричать: «Протего!».

— Сюда! — заорал Рон, заводя их прямо на лестницу. Друг за другом они ввалились на ступеньки и рванули вверх. Без слов меняя строй, самые умелые бойцы сдвинулись назад отражать атаки преследователей. На скорости добравшись до следующего пролета, они высыпали в новый коридор. Рон бросил взгляд вокруг и закричал:

— Еще одна лестница — туда!

Гермиона поняла, что разделилась с Драко. Даже торопясь за Роном по коридору, она обернулась на бегу, проверяя, что Драко не остался один на лестнице. Нет... его фигура под Оборотным маячила в конце их группы. И пока Драко прибавил скорости, а Гермиона менялась местами с бегущими дальше, она вдруг обратила внимание, что в горле першит. По бокам закашляли Гарри и Ремус. Что это такое?

Ее щеки вскользь коснулось что-то холодное и маленькое. Осколок шероховатого камня.

Гермиона догадалась, что случится, за доли секунды «до». В то мгновение она думала лишь о том, чтобы дотянуться до Драко. Между ними оставалось несколько шагов. Их взгляды встретились.

С оглушающим треском каменный потолок обвалился прямо им на головы.

Гермиону дернуло вперед. Тонкс заорала: «РЕДУКТО!» — и Гермиона с зажмуренными глазами больше ощутила, нежели увидела, как взрывное заклятие разрушило падающие глыбы камня.

Она больно ударилась об пол, во рту закровило. В ушах звенело, и звон этот смешивался с голосами. Гарри поочередно орал:

— Экспекто патронум! Остолбеней! ОСТОЛБЕНЕЙ!

Гермиона распахнула глаза. Люпин, который, видимо, выдернул ее из-под обвала, лежал рядом, но торопился подняться, целясь в дыру в потолке. Резкое движение палочкой. Его Импедимента ударила кого-то в лицо, но на месте первого тут же появился кто-то новый.

В коридоре стояла пелена черной пыли. Перед Гермионой высилась куча булыжников. Кое-как поднявшись на ноги, кашляя, со слезящимися глазами, Гермиона поняла, что не видит остальных. Драко нигде не было.

Ужас прошил все ее существо. Рядом мигнула и растаяла выдра.

Рациональные мысли вымело. Остался лишь вопрос: а он спасся?

Ее саму едва не раздавило до смерти, а он был в паре шагов от нее... «А Драко спасся?!»

— Гермиона, быстрее! — прокричала Тонкс, вместе с Люпином оттаскивая ее назад. — Бежим! Надо бежать!

— Нет! — вскрикнула Гермиона, не отвечая за свои действия, и попыталась вывернуться из их цепкой хватки. Ей нужно осмотреть обвал. Ей нужно убедиться, что нигде из-под камня не высовывается бледное запястье, что не блестят светлые волосы, явленные на его теле закончившим действие Оборотным.

«Его теле». Мысль отбросила ужасающую тень в сознании. Тело Драко. Мертвое, безвольное, кровоточащее...

Гермиону окатило холодом. Люпин с Тонкс успели оттащить ее вглубь коридора, а из дыры в потолке сыпались новые дементоры, тянули узловатые руки в поисках жертвы.

В последний раз взглянув в непроницаемое облако пыли, Гермиона развернулась и бросилась за Гарри и Роном. Слезы жгли ей глаза.

К тому времени, как им наконец удалось отвязаться от дементоров, они вернулись на нижний этаж и прятались в пустой камере. Гермиона не могла отдышаться. Драко. Даже если он пережил обвал... капли пота у него на лбу, слабые серебристые струйки вместо Патронуса...

— У нас есть компас, — раздался голос Люпина, вырвавший Гермиону из мыслей. Она подняла взгляд, но Люпин обращался к Тонкс. Та стояла с широко раскрытыми глазами, замерев, как сама Гермиона.

— Остальные знают, что у нас компас Гермионы, — повторил Люпин, явно стараясь сохранять спокойствие и приободрить Тонкс. — Значит, твои родители знают, что мы пойдем искать якорь. Они не станут зря рисковать и уйдут, как только смогут.

— Ага, — выдавил Рон, глотая воздух. — Ага, так и... есть. Вернутся, наверное, во двор и помогут остальным.

Гермиона с трудом сглотнула. В их словах был смысл. Драко остался с родителями Тонкс и еще с тремя волшебниками. Их часть группы больше, а значит, больше шансов против дементоров. Ремус вовремя оттащил Гермиону... наверняка кто-то позаботился так же о Драко. Она должна в это верить.

Тонкс кивнула, к побледневшим щекам прилила краска.

— Ладно. Тогда... тогда чем быстрее избавимся от якоря, тем быстрее они аппарируют отсюда.

— Именно, — подтвердил Люпин.

— Веди, Гермиона, — сказал Гарри.

Гермиона вытащила из кармана компас, который, к счастью, не разбился. Чтобы снова вызвать Патронусов, понадобилось несколько бесконечных минут. Затем вслед за красной стрелкой они бегом углубились в здание. Но мысли Гермионы по-прежнему занимал Драко. Теперь уже не его лицо, а как он содрогнулся при появлении в небе метки. Как ей хотелось тогда взять его за руку. Что ей может больше не предоставиться шанса это сделать.

* * *

Драко очнулся в камере, по лбу стекала кровь, а в лицо была направлена палочка.

Он схватился за свою, но тут кто-то заговорил дружелюбным тоном:

— Полегче, сынок. Я лишь приводил тебя в чувство.

Чужая палочка опустилась, у Драко заслезились глаза от боли. Он разглядел половину их группы в той же камере, дверь была перекрыта защитными чарами. С ними был Дирк Крессвелл из Управления по связям с гоблинами, которого отец давно ненавидел. Августа Долгопупс и Оливер Вуд, оба смотрели на Драко с прищуром. А рядом стояли на коленях два человека: его дядя Тед и тетя Андромеда. По их лицам ничего нельзя было сказать.

Когда Драко ощупал шишку на виске, он понял, что его волосы вернулись к обычному виду. Видимо, он слишком долго валялся без сознания и не успел вовремя принять Оборотное.

Это объясняло пристальные взгляды Августы и Оливера и неясные выражения тети и дяди. Но у Драко не было времени реагировать. Последним, что он видел, была Гермиона. Она стояла прямо под местом, где обвалился потолок.

— Гермиона, — хрипло выдохнул он, в горле пересохло от поднявшейся пыли. Драко попытался сесть. — Где Гермиона? Где она? Она цела?

Вопросы удивили остальных, с их лиц исчезла неприязнь. Вуд заговорил первым:

— Я слышал ее голос после обвала. Значит, кто-то успел ее вытащить.

Драко отпустило напряжение. Плечи расслабились, из него как воздух выпустили. Она была жива.

— Хорошо, — севшим голосом отозвался Драко, оглядывая камеру. — Где мы? Как теперь искать остальных?

— Нам пришлось подняться еще на два этажа, — от Августы Долгопупс послышался высокомерный хмык. — Это ближайшее место, где удалось скрыться и привести тебя в сознание.

— Нужно вернуться на нижний этаж, — сказал Дирк Крессвелл. — Остальные могли уже найти якорь или же напороться на врагов. Вдруг им нужна помощь. Если поймем, что они добрались до места, вернемся во двор.

Кивнув, Драко неловко поднялся, ноги подкашивались. Плечо сжала чья-то твердая рука, перед глазами запрыгало, но зрение быстро прояснилось. Это дядя помог Драко устоять.

— Тебе все еще плохо, Драко? — негромко спросила Андромеда. Ее голос поразил: столь похожий на голос матери и такой резкий контраст с тетушкой Беллой. У Андромеды слышались те же плавные, лирические интонации, как у Нарциссы.

Драко мотнул головой, временно лишившись дара речи.

— Возможно, ты обо мне не слышал. Я Андромеда. Твоя...

— Тетя. Да, я знаю, — ответил Драко, его взгляд сместился на Теда. — Отличное... отличное место для семейного воссоединения.

Тед фыркнул и отпустил его плечо, но улыбка Андромеды едва коснулась губ. Она разглядывала его с холодным интересом, будто сканировала. Драко знал этот взгляд. Знал, потому что и сам смотрел так, когда впервые оценивал человека. Он и тетя... Было нечто схожее в овале их лиц.

Внезапное любопытство разгорелось внутри пожаром, такое же, какое проснулось, когда Драко увидел ее впервые. Андромеда приняла те же решения много-много лет назад. Драко жутко хотелось остановить время и спросить у нее обо всем, что не давало уму покоя. После того, как ее лишили наследства, каково было оказаться изгоем? Как она справилась? Где они познакомились с Тедом? В Хогвартсе? Или после выпуска? Драко даже не знал, кем они работают. Ему никогда не рассказывали.

У двери выругался Дирк Крессвелл.

— Приближаются. Надо на лестницу.

Вытащив фляжку с Оборотным из кармана, Драко сделал глоток. Вытерпел неприятную процедуру превращения и спрятал зелье, собираясь с силами. Несмотря на чужие Патронусы, оберегающие камеру, Драко потряхивало от невыносимого холода дементоров, от самого этого места, на котором они оставили отпечаток. Моргая, он каждый раз переносился в Малфой-мэнор.

Но воспоминания, вырванные из глубин на поверхность, больше не показывали Круциатус от рук Волдеморта. Драко видел, как принимает метку. Как заставляет себя смеяться над пытками и смертью того магла. И вот об этом он тоже хотел спросить: поблекнут ли когда-нибудь такие воспоминания.

Но времени не было. Они выбежали из камеры, и Крессвелл повел их поворот за поворотом к лестнице.

Через несколько минут они затормозили в пустом коридоре. Там не было лестницы, лишь ряды камер.

— Нет, — пробормотал Крессвелл. — Она должна быть здесь. Она была здесь!

Вуд оглянулся.

— Видимо, свернули где-то не туда.

— Здесь полно лестниц, — нетерпеливо прошептала Августа. — Найдем другую.

— Нет, — ответил Крессвелл. — Должна быть эта. Грейнджер указала на северо-запад. Иначе не сориенти...

Но они задержались на месте слишком надолго. Из-за их спин раздался чужой голос.

— И кто же у нас здесь?

У Драко оборвалось сердце. Он узнал этот голос еще до того, как крутанулся, вскинув палочку. Этот рычащий глумливый голос принадлежал Фенриру Сивому.

И тот был не один. За его плечом стояли Торфин Роули и Алистер Крэбб. Втроем они словно бы занимали собой весь коридор. За ними маячил десяток сотрудников Министерства.

Секунду никто не шевелился. А затем закричал Тед:

— Бежим!

Они нырнули в боковой проход, начисто позабыв о желании сориентироваться. Но Пожиратели беспокоили Драко не так уж сильно: пока остальные швыряли Импедиментами, создавали стены, туман и всячески запутывали преследователей, Патронусы их группы бледнели.

Драко сосредоточенно бежал вперед, отправляя за спину проклятия. И всеми силами старался не обращать внимания на холод, прокрадывающийся в грудь. Патронус Андромеды — элегантный, но печальный лебедь — скользил рядом. Драко сосредоточился на его движениях.

Драко научился вызывать Патронус летом перед шестым курсом. Став свидетелем выступления Поттера на СОВ, он захотел доказать себе, что не хуже Избранного мальчика. Он тренировался весь июнь.

А позже, в июле, держа в голове момент, когда его распределили на Слизерин, Драко смог. Из кончика палочки вырвался переливающийся павлин и распустил хвост. Драко наблюдал, как тот вышагивает по ковру в спальне, такой потрясающий, да еще и символ дома. Даже в движениях птицы чувствовалась угроза. Драко было приятно это видеть.

В тот месяц, когда бы ни хотелось, он вызывал Патронус снова и снова. Показал его матери; та улыбнулась, оценив материальную форму, и отвела волосы с его лба. Две недели спустя Волдеморт назначил Малфой-мэнор временной резиденцией Пожирателей. С того времени павлин больше не появлялся.

* * *

Стрелка компаса безостановочно крутилась.

— Здесь, — выдохнула Гермиона, держась за бок. — Мы точно над якорем.

Вспотевшие и окоченевшие, они стояли в самой обычной камере. По дороге туда пришлось отбиваться от мелких групп дементоров. Пока Гарри, Рон и Гермиона осматривали непримечательную камеру, Тонкс и Люпин забормотали заклинания. Вскоре раздалось громкое «клац», и на одной из каменных плит возникло тяжелое железное кольцо.

Движение палочки Тонкс, дверца поднялась, и они впятером торопливо спустились в непроглядную тьму подвала.

— Люмос, — шепнул Люпин, и шарик света озарил небольшую комнату. Под ногами лежал черный необработанный камень — подвал вырубили в самой породе острова. Подумалось, что они, наверное, спустились ниже уровня моря.

Гермиона обошла помещение, пока стрелка вновь не закрутилась бесцельно.

— Здесь. Прямо здесь.

Тонкс и Люпин махнули ей отойти, нацелились на пол и начали рубить.

* * *

Драко мчался сквозь темноту. Позади отражался от стен смех Сивого, а может, это лишь чудилось.

— Остолбеней! — на выдохе крикнул Драко, взмахнув палочкой над плечом. Он бежал одним из первых. Размашисто выпущенное заклинание едва не задело Вуда, но тот вовремя среагировал, спасибо тренировкам по квиддичу, и отправил вдогонку собственное проклятие. Но группа из Пожирателей и министерских парировала чары.

Погоня шла зигзагом по коридорам. Драко понимал, что орденцы в меньшинстве и шансов мало. Спастись можно было, лишь потеряв преследователей в лабиринте тюремных ходов.

— Сюда! — заорал Дирк Крессвелл, Драко залетел в камеру следом, за ним и остальные, и только позже понял причину. Они распластались по стене, а мимо, в сторону Пожирателей, мелькнул один дементор, второй — Драко насчитал десяток. Зазвенели крики, но Крессвелл не дал им передохнуть:

— Вперед... надо двигаться... найти лестницу...

Они выбежали обратно в коридор. Драко бросил взгляд за спину: Фенрир, Крэбб и несколько мракоборцев вырвались из тучи раздраконенных дементоров, из их палочек исходила слабая серебристая дымка, а на лицах смешались ярость и ужас.

Они повернули за угол и...

— Туда! — воскликнул Тед. Лестница была прямо по курсу.

Но едва они вбежали на нее, сердце Драко содрогнулось от холода. Он врезался в стену, услышал дыхание с присвистом.

Присвист усилился. Дементоры. Они были внизу. И чуяли жертву.

— Наверх, — выдохнула Андромеда. — Наверх!

Но когда они добрались до площадки пятого этажа, ощущения подсказали, что поблизости есть еще дементоры. Драко отпрянул, цепляясь за подобие каменных перил, зрение затуманилось, снизу донеслись голоса. Пожиратели тоже достигли лестницы.

На пятом этаже показался край балахона. Драко услышал нетерпеливый всасывающий звук. Закрыл глаза, в ушах зазвенел резкий смех, отраженный стенами Малфой-мэнора...

Кто-то схватил его за руку. Драко распахнул глаза: за него цеплялась Андромеда. В ответ он вцепился в нее, хватая ртом воздух. Он обязан был вырваться отсюда и расспросить ее обо всем. У него в семье был человек, который знал правду, один человек, который точно не бросит...

— Экспекто патронум, — прохрипел Драко, из палочки поплыл серебристый дымок...

Крессвелл произнес одно-единственное слово:

— Скалатия!

Драко с Андромедой едва не упали, когда лестница задвигалась, поползла сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, унося их прочь от дементоров и выхода наружу. Снизу закричали. Драко от всей души понадеялся, что Пожиратели свалились.

Они выскочили на этаже выше, Драко не знал, на каком именно. У него кружилась голова, но в мыслях прояснилось. Здесь, похоже, было меньше дементоров.

— Бежим, — позвал Крессвелл, маня их взмахом руки. Они рванули вперед очертя голову. — Еще одна лестница, — сказал Крессвелл. — На нижний этаж. А после нее...

Драко так никогда и не узнает, какой же план придумал Крессвелл. Луч зеленого света ударил мужчину в плечо, и жизнь в мгновение ока покинула его тело.

Не завершив шага, он повалился на пол.

Не ощущая палочки в собственной руке, Драко резко обернулся вместе с остальными. С лестницы выходили Фенрир, Роули, Крэбб и три мракоборца.

— Вы следующие, — оскалился Фенрир, — если не...

— Бомбарда! — закричала Августа Долгопупс.

От невысокой старушки такого не ожидали. От силы ее заклинания волоски на теле Драко встали дыбом. Роули закрылся щитом, и когда в него ударило заклинанием, тот взорвался, ослепив всех красно-оранжевым светом.

А в следующую секунду Драко понял, что Августа бежит не в ту сторону. Она мчалась обратно к Пожирателям, и, помешкав мгновение, Оливер Вуд бросился за ней, с криком подняв палочку.

— Куда вы?!

— Августа, нет!

Крики Драко и Андромеды слились воедино.

— Найди свою дочь! — бросила через плечо Августа и отразила ярко-рыжее проклятие, от которого лопнул камень в стене.

Драко стиснули запястье. Тед тащил их с Андромедой прочь.

— Быстрее, — он задыхался, смаргивая влагу с глаз. — Бегите!

Когда они заворачивали за угол, Драко обернулся. Оливер Вуд лежал на полу, безжизненно уставившись в пустоту. Луч света пронзил Августу Долгопупс в грудь. Она отлетела безвольной куклой и больше не двигалась.

* * *

— Да... ломайся... же... Черт! — заскрежетал зубами Гарри, бесполезно рассекая воздух палочкой. В якорь ударил луч света. Как и все предыдущие заклятия, оно засияло и рассеялось.

Якорем оказалась истертая каменная сфера двух футов в диаметре, установленная на темном подиуме. На ее поверхности много веков назад были вырезаны древние руны — слова защиты и неизменности. Гермиона сглатывала кровь: так сильно прикусила губу. Им нужно было испортить всего лишь одну руну, и чары развеются, но не удалось даже поцарапать эту каменную глыбу.

Они испробовали грубую силу заклинаний. Тонкс долгое время корпела над сферой, пытаясь ликвидировать чары, как ее учили в центре мракоборцев, но все впустую. Люпин тоже подбирал специализированные заклинания. Они создавали физические объекты, чтобы поцарапать ими камень, но едва подносили их к поверхности, как натыкались на невидимый, похожий на резину барьер.

— Что же делать? — Гермиону дико раздражало, как пронзительно и по-детски звучал ее голос. — Остальные...

Они впятером переглянулись. Каждый из них замер на месте, но Гермиона точно знала, как быстро бьются их сердца. До якоря добрались только они. Возможно, вторая группа еще искала? А Драко и та часть команды? Вернулись ли они живыми и невредимыми во двор?

— Может, дело в подиуме. — Тонкс опустилась на колени у камня треугольной формы. Голос у нее прыгал. Все уцепились за идею и тоже присели, освещая палочками каждый дюйм постамента.

— Вот! — закричал Рон. — Тут какая-то руна. Гермиона, что там написано?

Гермиона торопливо перебралась к его боку и подалась вперед.

— Урвам, — прошептала она. — Урвам... это значит «слышный» или... — Гермиона с криком подскочила на ноги, уставившись на якорь. — Я знаю, что делать.

Тонкс с Люпином тоже поднялись и кивнули ей. Гарри и Рон ничего не понимали.

Гермиона склонилась к рунам и начала читать вслух.

* * *

Драко в очередной раз завернул за угол вместе с дядей и тетей. Перед глазами все стояла картина того, как тела Крессвелла, Вуда и Долгопупс валялись в коридоре, словно мусор. Куда бы он ни смотрел. Сваленные в каждом углу. Распластанные на каждой плите.

Эти люди отдали свою жизнь — и за что? За фору в десять секунд? Их до сих пор преследовало эхо шагов. Пожирателям ничего не стоило с ними расправиться. Им все еще угрожала опасность.

Палочка выскальзывала у Драко из ладони. Темнота смыкалась. Он продолжал бежать, но знал, что шансов нет. Надежда была лишь на Гермиону где-то в недрах Азкабана, Гермиону и остальных, настроенных разрушить якорь...

Драко резко втянул воздух. Они словно вбежали в туман, кожу облепила холодная влага. Из конца коридора долетело хриплое клокотание, и Драко прирос к месту между тетей и дядей.

— Нет, — простонал Тед.

Драко развернулся, но позади них слышались голоса Крэбба, Гойла и других. Назад дороги не было. Еще чуть-чуть, и их возьмут в клещи.

— Туда, — выдохнула Андромеда, указывая в боковой проход. Ее рука ходила ходуном. Уставшие, они рванули вперед. И почти успели. Почти...

— Круцио! — проревели сзади, а второй голос добавил:

— Эсклата!

Оба проклятия ударили в Теда, сбив с ног.

— НЕТ! — Андромеда крутанулась на месте, и золотой с белым луч поразил Торфина Роули. Пожиратель повалился на пол без чувств, его рот открылся, а по телу прошла судорога.

— Конфринго! — заорал Драко, и стена перед Пожирателями взорвалась, останавливая их наступление. Он развернулся, чтобы бежать дальше, но... Сердце подскочило к горлу. Тед лежал на полу, его сотрясала дрожь, а лицо посерело. Второе проклятие попало ему в бедро, открыв глубокую рану.

— Тед, — вздохнула Андромеда, по ее щекам катились слезы. — Тед! Вставай! Оживи!

Но от заклинания, призванного дать ему сил, его затрясло сильнее.

— Нет, — вырвалось у Теда хрипом. — Дромеда, уходи... найди Дору. Драко... — Он вымучил улыбку. — Уходите.

Драко обернулся вместе с Андромедой. Возможно, ему удалось вывести из игры одного Пожирателя? И получится остаться и сразиться?.. Но нет. Из-за завесы каменной пыли выбирались четыре фигуры, а в противоположном конце коридора росло клокотание дементоров. Совсем скоро их зажмут с двух сторон.

Драко заметил, как исказилось лицо Андромеды, когда она коротко взглянула на мужа. Она провела в Азкабане несколько месяцев, ослабела, ее кожа стала совсем пепельной. В следующий миг они с Тедом одновременно зашептали неловкое «Я люблю тебя», Андромеда попятилась, поднимаясь, и вцепилась в запястье Драко.

Она всхлипывала, пока они бежали к боковому проходу, швыряя заклинания за спины. Драко показалось, одно из ее заклятий попало, но нельзя было сказать наверняка. Завернув в коридор, они застыли на месте.

Перед ними поднималась лестница. Но не спиральная, как другие. Эта вела на наружную стену, где бушевал ветер.

Драко встретился взглядом с тетей. Они поняли друг друга без слов: оба знали о разозленных дементорах, что кружили снаружи. Если высунуться на стену, им конец.

Они и так умрут здесь.

Андромеда посмотрела на него, в который раз удивляя Драко, как похожи их лица, пусть у нее из глаз все еще свободно текли слезы. У него недоставало слов. Все вопросы, которые копились в сознании, враз испарились. Любопытство переродилось в отчаяние.

— Ты выбрал правильно, Драко, — прошептала тетя. — Как и я. Пусть даже кончится все здесь.

Драко не смог ответить. Лишь встал с ней плечом к плечу, приготовившись к бою.

Из-за угла вынеслись Крэбб, Сивый и один мракоборец. Пять заклинаний прозвучали разом. Два из них ударили друг в друга и отрикошетили. Воздух наполнился нестерпимым жаром, Драко отшатнулся. Он ждал, что вот сейчас его настигнет боль или даже смерть.

А затем жар ушел. Волшебник из Министерства лежал на полу без движения. Андромеда привалилась к стене в полусидячем положении, ее дыхание участилось, а до палочки было не достать. Поперек ее груди была прочерчена темная линия. На тюремной робе расползалось бордовое пятно.

Крэбб и Сивый остались целы. На их лицах читалось ликование, Пожиратели вскинули палочки, чтобы нанести последний удар.

За их спинами, в одном лишь шаге, выплыл черный балахон.

Низко застонав, Драко отпрянул. Голова закружилась до тошноты, перед глазами потемнело. Крэбб и Сивый резко обернулись, и оборотень заорал.

Крэбб не успел издать ни звука. Дементор уже набросился на него, опуская капюшон, и от того, что крылось под ним, у Драко застыла в жилах кровь. Серая, покрытая струпьями и шелушащаяся кожа. Гниющая. Пальцы, как у скелета, схватили Крэбба за шею и лицо. И дементор прижался зияющей дырой на месте рта к губам Крэбба.

Сивый кричал без остановки. Он отполз по стенке и сорвался в коридор, а за ним пролетела стая дементоров.

В кошмарную круговерть в мыслях Драко прорвался чей-то хрип:

— Беги!

Он опустил взгляд направо и увидел Андромеду, которая выдавила:

— Не оборачивайся.

А в следующую секунду ее тело обмякло. Она умерла.

Дементор отпустил тело, бывшее ранее Алистером Крэббом. Оболочка из мышц и костей осела на пол, пустым взглядом уставившись в никуда. Дементор поднял голову.

Драко побежал.

Взлетел по ступенькам, каждой клеткой тела сотрясаясь от ужаса. Драко выскочил на стену, в ночь, сжимая палочку. Волосы взлохматил пронизывающий ветер. На стене не было ни души. Вокруг простирался лишь камень, и огромная Темная метка угрожающе висела над головой. Дикий смех вырвался из охрипшего горла Драко, едва он понял, что умрет именно так, как думал: на башне под знаком Волдеморта.

С лестницы догонял дементор, да и другие заинтересованно планировали ближе к стене. Драко добрался до конца площадки. Некуда было бежать. Негде спрятаться.

— Экспекто... — прохрипел Драко, сползая по стене. Дементор, поглотивший душу Крэбба, скользил над полом, вновь скрывшись под капюшоном. Драко уставился внутрь бесформенной фигуры.

— Экспекто... патронум...

Слабая струйка серебристого цвета. Мысли Драко вытесняла нескончаемая пустота. Если якорь еще не разрушен, если не обнаружен... значит, та часть команды погибла. И Гермиона, и Поттер, от Ордена ничего не осталось. Дяди и тети тоже нет, а с ними и шанса, что семья Драко примет его выбор. Столько усилий — и все зря. Драко вспомнил, как стоял на Астрономической башне, глядя в лицо Дамблдору, и мог положиться — в последний раз! — на силу кого-то мудрого и могущественного. Этого мира больше не было. Не было ничего, кроме неторопливо плывущего дементора. Тот наверняка наслаждался исходящим от Драко ужасом.

Драко заложил руки назад, обхватывая зубцы стены. Ослабевшие пальцы отпустили палочку. Та, из боярышника, купленная у Олливандера перед поступлением в Хогвартс, стукнулась о каменный парапет и исчезла в ночи.

Драко прикрыл глаза. Он не желал видеть свой конец. Он постарался дотянуться до капли покоя в душе, до серебристого дымка во тьме. Любого счастливого воспоминания.

До Гермионы. Мягкости ее кожи. Представил, что слышит ее голос.

— Манназ эйхваз...

Драко распахнул глаза. Не сдержался. Голос казался таким реальным, слабым, но решительным, испуганным, но неумолимым.

— Отила алгиз...

Ее голос становился сильнее. Он звенел над тюрьмой, отражаясь от древних стен Азкабана, усиливаясь, достигал границ охранных чар.

И в разум Драко ворвался образ Гермионы, яркий и ясный, затмив собой все. Он видел, как Гермиона зачитывает руны, хмурится, как дрожат ее губы, и понял, что ошибся. Она была жива.

Драко пронзила лихорадочная надежда, и вслед за ней накатила лавина воспоминаний. Прикосновение ее губ во время первого поцелуя за столом; ощущение, будто внутри разбился хрупкий сосуд, наполнив его невероятным теплом. Их смех в Хэллоуин, подушечки ее пальцев на его щеке. Понимание, настигшее его в грязной закусочной магловского Лондона, что он сделает все возможное, лишь бы у них был общий мир, и эти воспоминания сплелись, открывая Драко глаза. Он был в нее влюблен. Он любил Гермиону Грейнджер, как никого и никогда в жизни. Он любил ее и до последнего мгновения не отпустил бы.

Дальше хлынули и другие воспоминания, не столько счастливые, сколь пропитанные надеждой и обещанием нового мира. Удивление на лице Хагрида, когда Драко стесненно извинился и поклонился Клювокрылу. Внимание Ордена к его предложениям на собраниях, их пораженные лица, когда он вступился за Гермиону перед родителями. Рукопожатие с Уизли, шутки с Поттером, ложь Пэнси ради него, хотя она знала, что он сражался за Орден. Все это было не впустую. Это — обещание грядущего. Если только Драко выживет, чтобы исполнить свои мечты.

Дементор тянул руки к капюшону, остальные сыпались с неба, чернильным пятном заволакивая звезды. Драко запустил руку в мантию, нащупал сумочку Гермионы, а когда его пальцы сомкнулись вокруг нее, ощутил новую, головокружительную волну любви за ее сообразительность, за ее предусмотрительность... Он вытащил сумочку... Нырнул рукой внутрь...

Бузинная палочка сама легла в ладонь. И вновь нашло то ощущение тепла и правильности. Палочка пела в его руках, как живое существо. Драко вынул ее, как раз когда дементор схватился за капюшон, и закричал, видя перед внутренним взором Гермиону:

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Он ждал, что появится павлин, раскроет яркие перья веером, прыгнет вперед и сметет дементоров под эхо голоса Гермионы в небе. Но серебристое животное, вырвавшееся из кончика палочки, не было птицей... не было же? Кажется, у него были крылья...

Существо ринулось на дементоров, удерживая их на расстоянии. Пока оно галопировало, отгоняя волну за волной, Драко, едва в сознании, увидел, чем же оно было. Существо опустилось на четыре копыта. Раскинуло широкие крылья, отбивая дементоров. Ударило копытом по темному камню и вскинуло странную гладкую голову. Это был гиппогриф, гордый и раздраженный, чувствительный и резкий — слияние двух существ.

Голос Гермионы достиг крещендо, прогремел на пике, и с последним слогом грохнул хлопок, точно ударили кнутом, который услышали бы и в соседней стране. Чары были разрушены. За ним последовали звуки массовой аппарации по всей тюрьме: из двора, из дальних коридоров — «хлоп-хлоп-хлоп» побега сливалось в шум, напоминающий живительный дождь. Крутанувшись на каблуке, Драко покинул Азкабан.