Без вины виноватая (гет)

Ровно через сутки Гермиона была готова к следующей встрече со Снейпом. Она набросала с десяток вопросов и придумала способ не позволить умереть Малфою без всякого, боже упаси, обручения. Это оказалось элементарно! Ей до зуда под кожей захотелось поделиться идеей с бывшим профессором. И с хорьком тоже. Гермиона предвкушала выражение его лица, когда она расскажет о решении. Ему обязательно станет стыдно за свой драматизм.

Идея натолкнула ее на новый вопрос, и Гермиона записала его под номером одиннадцать. Непонятно, зачем Волдеморт создавал хоркруксы, когда все так просто!

Воспоминания о хоркруксах вернули мысли к Гарри. Грейнджер не выдержала и отправила ему письмо с просьбой о встрече (дожила!), не пытаясь разобраться, чем руководствуется в большей степени — желанием попасть в библиотеку на Гриммо или тоской по другу. Короткий ответ оставил неприятный осадок: «Тоже скучаю. Обязательно встретимся, дай мне еще немного времени».

Через тридцать часов после возвращения от профессора Гермиона уже остро чувствовала себя зверем в неволе, мечущимся по клетке. И зачем ей дали так много времени?

Дважды она чуть не сорвалась в Австралию (в конце концов, она в любом случае планировала уже во второй раз нарушить предписание Кингсли, отправившись на встречу со Снейпом), но… если бы не это самое «но». Дело в том, что еще на этапе разработки плана защиты родителей Гермиона подобрала заклинание, чтобы разыскать их, когда придет время (если такое время настанет и если будет кому их разыскивать). Она не была бы собой, кабы не продумала все до мелочей и не перестраховалась. Перестраховалась… Гермиона тряхнула головой, отгоняя неприятную мысль. Мало ли на свете обстоятельных волшебников.

Чары были не совсем безобидными — для активации требовалась капля крови заклинателя и частичка разыскиваемого (к примеру, волосы, которыми она запаслась заранее), но Гермиона договорилась с собой, что ничего страшного в этой капельке крови нет, когда на кону судьба близких. Таким образом — кровь к плоти — можно было отыскать только родственников. Гермиона еще раз встряхнулась. Нельзя позволять себе сомневаться. И срываться в Австралию без плана тоже нельзя. Поэтому она и не срывалась. Ну и немножко потому, что пугала перспектива неудачи с заклинанием.

Гермиона заметалась по комнате, на ближайшие недели ставшей ее личной. Вчера Молли отправила Джинни к Биллу и Флер. Гермиона сначала хотела поехать за компанию, а потом забеспокоилась, найдет ли ее Аурум. После этого ей пришлось признать, что тайна ее увлекла. Она впервые после… после победы ощущала такой подъем.

Грейнджер снова вытащила блокнот и вчиталась в записанное ранее. Некоторые вопросы были попыткой доказать себе и… всем, что она не может… что у нее точно нет точек пересечения с Волдемортом. Как такое возможно, если она не умеет говорить со змеями? Почему Шляпа не предлагала ей Слизерин? Почему дневник-хоркрукс не потянулся к ней? Подсознание голосом профессора сообщило: «Распыляетесь на детали, мисс Грейнджер». Другие вопросы были, пожалуй, слишком… личными. Сможет ли Гермиона, глядя в лицо Снейпу, спросить, что именно он ощущал, пребывая на грани миров, каким образом понял, что она это… ну, она, как ее нашел Люциус, каким способом проведенный Люциусом и Волдемортом ритуал (чего? Предварительной помолвки?) должен убить Драко? Четыре вопроса касались подобного типа магических взаимоотношений, но самым главным был одиннадцатый: если существует магия, способная на такое, почему волшебники не живут вечно? Зачем искать иные пути бессмертия?

Стук в дверь вернул из путешествия в мир непознанного в маленькую комнату Джинни.

Гермиона рефлекторно схватилась за палочку и настороженно спросила:

— Кто?

— Я!

Гермиону передернуло от короткого ответа. Почему голос Рона стал вызывать в ней неприятную смесь эмоций, тяжелым комом ворочающуюся в животе? Яркими нотками в этом букете ощущались чувство вины и раздражение.

— Заходи, — разрешила она, снимая запирающее и распахивая дверь движением палочки, наступая на горло желанию найти отговорку и не впустить.

— Не… я не за этим… не сюда то есть, — невнятно забубнил Рон, стоя в дверях и перекатываясь с пятки на носок и обратно. — Мне внизу твоя помощь нужна.

Легкое раздражение превратилось в… нелегкое. Плечи свело, и холодок побежал по спине. Всегда ли Рон был таким… таким? Почему раньше это не бесило, а если и бесило, то не настолько сильно?

Гермиона спрятала в карман блокнот и со вздохом оттолкнулась от стула.

— Что там? — стараясь, чтобы голос оставался нормальным, спросила она.

— Кто. Джордж. В хлам. Ты же можешь привести его в чувство, пока мама на огороде, чтоб он ей такой на глаза не попался? — умоляюще-заговорщическим тоном попросил Рон.

Прикрыть проделку близ… близнеца перед матерью, притворяясь, будто Молли все еще способна устроить трепку, а не смотрит на то, как опускается один из ее сыновей, с обреченностью и смирением, словно он тоже умер, было так… нормально. Так… по-старому. Просьба прозвучала звонком из прошлого, когда всё еще было хорошо, когда все еще были живы и попасться взрослым во время выходки было самым страшным из возможных происшествий за день. В горле образовался ком, глаза увлажнились. Гермиона быстро закивала, не доверяя голосу, протиснулась мимо Рона и сбежала вниз по лестнице.

Джордж лежал посреди гостиной, и только шумное дыхание открытым ртом выдавало в нем жизнь. Он был бледным, почти серым, и веснушки на этом фоне выглядели капельками грязи, он так напоминал…

Гермиона всхлипнула, больше не сдерживаясь.

— Что ты… — даже не отличающийся эмпатией Рон уловил ассоциацию, которую вызвал в подруге безжизненный вид его брата. Он поднял руку, собираясь приобнять, но беспомощно ее опустил и неловко утешил: — Он жив. Просто налакался.

Грейнджер устыдилась своей реакции, мысленно надавала себе по щекам и, судорожно вздохнув, приблизилась к Джорджу.

Странным показалось отсутствие запаха алкоголя. Не могло же ей так сильно заложить нос от подкативших слез? Гермиона прочистила его заклинанием и втянула воздух еще раз — запаха по-прежнему не было.

— Ро-о-он... — осторожно начала она. — Ты уверен, что Джордж пил?

— А он делает что-то еще? — пожал плечами Рональд.

— Если бы он был пьяным, от него несло бы спиртом или перегаром, но пахнет… — она снова принюхалась, не зная, что хочет уловить: какие-то ингредиенты зелий? Травы? — только по́том. Что он мог принять?

Мысли, не спрашивая разрешения, отправились в жуткую сторону. А что, если Джордж подсел на наркотики? Есть же аналоги наркотиков в волшебном мире?

— Я не стану накладывать Эннервейт, — безапелляционно заявила она. — Мало ли как заклинание подействует на то, что он принял.

Рон кивнул, продолжая смотреть в пол.

— Вингардиум Левиоса, — Гермиона осторожно повела палочкой, чтобы безвольное тело Джорджа вписалось в повороты и легко поднялось наверх, и скомандовала: — Открой дверь его спальни.

— Почему я сам не додумался просто его отлевитировать? — Рон посмотрел на подругу взглядом того типа, который она терпеть не могла еще в те времена, когда была рада любому вниманию младшего Уизли, — от этого взгляда без тени мысли в глазах угомонившееся раздражение заворочалось снова.

— Потому что не думал, — резко ответила она, и Джорджа тряхнуло. Гермиона сконцентрировалась на заклинании. Они молча поднялись в спальню близ… спальню близнеца.

— Пусть проснется сам. Заклинанием очищать его неизвестно от чего я тоже не рискну, а подходящего зелья у меня нет.

Она знала, у кого есть. Почему в ее мыслях так много Снейпа?

Дыхание Джорджа сделалось менее шумным. Уверенная, что его отпускает, Гермиона вышла, не зная, что превалирует в ее чувствах: жалость с толикой брезгливости или негодование. Фред умер, Джордж — нет, разве можно так поступать со своей жизнью?

Она захлопнула за собой дверь в комнату Джинни и уселась на продавленную кровать.

Наверное, было невежливо вот так убегать от Рона (Гермиона прекрасно слышала шаги за спиной), но они в своей дружбе давно перешагнули границы банальной вежливости — он должен понять ее желание побыть одной.

Аккуратный скрежет по стеклу привлек внимание. Позабыв обо всем, Гермиона ринулась к окну. Для портала было рановато.

Пестрое оперение Аурума и его желтый глаз словно соткались из воздуха, Гермиона почти поверила, что сова сбросила дезиллюминационное заклинание. Такого ведь не могло произойти?

Она распахнула окно, и гонец гордо переступил на подоконник сначала левой, а затем правой лапой, заставив Гермиону задуматься, не родственник ли он малфоевским павлинам, с достоинством сбросил ей на колени знакомый мешочек и был таков. Механически проводив сову взглядом, Грейнджер отметила, что она практически сразу исчезла из виду. Магия!

Кроме красивого темного камушка в мешке лежала записка.

«Можете использовать портал в любой момент, когда будете готовы. Крайний срок завтра три пополудни. Срабатывает на прикосновение.

PS: Ваше прикосновение.

РРS: Не делайте глупостей. Записку можете видеть только Вы».

Гермиона дернулась к двери, чтобы сообщить Рону… и задумалась, как она объяснит, куда и зачем отправляется, когда ей строго настрого запрещено покидать пределы Норы, как отговорит его от идеи сопровождать. Не давая себе времени передумать, она нащупала в кармане блокнот, схватила со стола бисерную сумочку и прикоснулась к порталу, переносясь к Снейпу, как была в домашней майке и поношенных бриджах.

Нормально приземляться после путешествия с помощью портала Гермиона так и не научилась, она больно стукнулась локтем о стол, подбородком о подлокотник и почти упала на колени перед сидящим в кресле Снейпом. Тот придержал ее за предплечье в последний момент.

Гермионе стало стыдно за свою неуклюжесть.

— Простите, сэр, — пролепетала она.

— Порталы, — выругался Снейп.

— Порталы, — согласилась Гермиона, все еще стесняясь встретиться глазами со своим бывшим преподавателем.

Она окинула взглядом уже знакомую комнату. На это раз Снейп был один. Не то чтоб она желала видеть кого-то из Малфоев, но легкое разочарование почему-то ощутила.

— Рад видеть вас так скоро, — явил образец напускного радушия профессор, а в Гермионе взбрыкнул строптивый подросток.

— Ведь не рады же, — выпалила она раньше, чем смогла сдержаться.

— Рад, — каркнул Снейп, и Грейнджер, подобравшаяся в ожидании заслуженного нагоняя, удивленно вскинула брови. — Чем быстрее вы пройдете стадию отрицания, тем быстрее мы начнем работать. Жаль, авроры тянут с домом, — он указал Гермионе на стул напротив, и она села. — Я планировал попасть туда сегодня-завтра, но по предварительным расчетам они задержатся еще на неделю.

Целую неделю! Да за это время команда умелых магов может дом по кирпичикам разобрать! Вместе с пресловутым кабинетом.

— Неужели авроры не взломают этот… кабинет?

— Они его даже не увидят.

— Но эманации…

— Мисс Грейнджер, есть некоторые нюансы… поведения — или повадок, если угодно — домов вроде Малфой-мэнора.

— И Хогвартса? — спросила Гермиона.

Снейп усмехнулся.

— И Хогвартса. Этот дом не то чтобы одушевлен… Он имеет набор инстинктов. Если Хогвартс защищает всех, кто просит его защиты, то родовое гнездо, — он кивнул в левую сторону, и Гермиона мысленно отметила, где располагается… особняк? Замок? — действует в интересах хозяев и тех, кого хозяева назвали гостями.

— Но зачем тогда авроры…

— У них предписание. Они знают, что ничего существенного здесь не найдут.

— Глупости какие! В такое время, вместо того чтобы делать что-то по-настоящему важное... — Гермиона знала, как окружающие не любят этот ее я-знаю-как-нужно тон, поэтому не без усилия прервала собственную тираду и задала только что появившийся вопрос:

— А вас авроры тоже не видят?

— Я гость хозяев, — обтекаемо ответил Снейп.

Слизеринцы! Гермиона про себя медленно сосчитала до пяти. Неужели все ответы придется тянуть клещами? Она неосознанно прикоснулась к заднему карману бриджей, где лежал блокнот, и поставила собеседника перед фактом:

— У меня появились вопросы.

Снейп закатил глаза и глубоко вздохнул, бормоча что-то о работе в одиночестве.

От обилия собственных вопросов у Гермионы разбежались глаза. С чего же начать? Она остановилась на последнем и, вместо того чтобы задать его, выпалила:

— Я знаю, как спасти Малфоя!

Профессор скептически поднял бровь, изображая (нет, даже не изображая) внимание, но Гермиона привыкла к снейповскому обесцениванию ее ума еще в школе и собранности не утратила.

— Кому-то нужно взять с него встречную клятву, выполнение которой оставит его в живых. И вообще я не понимаю…

Фырканье Снейпа прокатилось волной злости.

— Мисс Грейнджер, если бы все было так просто.

— Я вообще не понимаю, — она не дала сбить себя с мысли, — зачем эти страшные вещи, которые Волдеморт делал ради бессмертия, если магия способна…

— Магия способна на многое, но не всесильна, — сухо сообщил Снейп и спросил: — Вы видели мое состояние?

Грейнджер кивнула.

— Можно ли это было назвать жизнью? — он сделал паузу, которую Гермиона не заполнила, и продолжил: — При всем вашем высокомерии вы не можете предполагать, что первой задумались о пределах возможностей магии.

— Давайте без общих фраз, — стала заводиться Грейнджер.

— Давайте конкретный пример. Как вы любите, — усмехнулся бывший профессор на диво беззлобно. — Рассмотрим мой случай. Я умер. Не нужно охов-вздохов, это факт. Сила магии удержала меня на границе жизни. Если бы не вы с Нарциссой, я бы какое-то время еще находился в таком состоянии. Понятия не имею сколько, но рано или поздно магия истощилась бы и биология взяла бы свое. Умирал я, конечно, не из-за нарушения условий какого-то магического договора, а по самой обычной причине — интоксикация и увечья, несовместимые с жизнью. Или возьмем как пример гораздо более сильную и древнюю магию, призванную… матерью вашего друга. Мощь этой магии была невероятной, но тоже конечной.

Гермиона кусала губу, едва сдерживаясь. В голове теснились вопросы, наперебой требуя: «Задай меня!» Ладно, это подождет, а вот это… Пока здесь нет никого из Малфоев, можно попробовать удовлетворить любопытство.

— А как умирают, если не соблюдены условия того ритуала, что провели Люциус и Волдеморт? Что именно должно случиться с Драко? Он просто не проснется?

— Мисс Грейнджер, — губа Снейпа подергивалась то ли от раздражения, то ли от сдерживаемого веселья, что тоже вполне могло стать причиной его раздражения, — откуда мне знать. Подобные ритуалы безнадежно устарели, а когда они были в ходу, никто не рисковал их нарушать.

— То есть прецедентов…

— Есть ли разница, остановится у Драко сердце или с ним произойдет несчастный случай?

— В общем-то, никакой, но…

— Неуемное гриффиндорское любопытство! — выплюнул он.

— Это не просто любопытство, это связано с моей теорией… — Гермиону взбесило то, что Снейп заставил ее защищаться.

— Предположим, ваша… теория работает. Где гарантия, что новая договоренность будет более приоритетной? Готовы превратить Драко в подопытную зверушку? В полутруп, зависший между жизнью и смертью? Я в курсе истории вашей неприязни, но не ожидал…

— Вы прекрасно знаете, что я не дам ему погибнуть! Просто… Просто это так... — она снова пожала плечами. Конечно, на такую сырую теорию нельзя полагаться, но… очевидный вариант решения проблемы был почти неприемлемым, диким, а слова профессора звучали недостаточно убедительно. Нельзя вот так легко отвергать потенциально рабочую идею.

Гермиона краем глаза видела, что Снейп внимательно следит за ее мимикой, а скорее всего и вовсе читает мысли.

Ладно, раз ее уже обвинили в любопытстве, терять нечего:

— Что именно вы ощущали, когда… — на деле спрашивать оказалось сложнее. Она быстро перефразировала: — Как поняли, что я — это я?

— «Как?» — неправильный вопрос. Пришел в себя и знал, что должен отдать вам послание, и, кажется, я уже упоминал это при прошлой встрече.

— Тогда другой вопрос: каким образом меня нашел мистер Малфой? Я… — было жутко думать, что Снейп и Малфои каким-то образом «настроены» на нее.

— Увидел, как вы плелись по двору.

Облегчение смешалось с разочарованием и еще немножко с запоздалым страхом. Гермиону мог заметить кто угодно!

— А то, что мне нужны вы, Люциус…

— Знаю. Это я тоже… ощутила.

Снейп развел руками.

— Еще я хотела бы знать…

— Что-либо знать мы будем не раньше, чем доберемся до кабинета, а обмениваться предположениями нецелесообразно.

В его словах был резон, но как же хотелось сдвинуться с мертвой точки.

— Правда, у нас есть шанс прояснить кое-что, — профессор уперся взглядом в какую-то завитушку на столе и бездумно потер подбородок пальцами. — Пока дом недоступен, а я числюсь мертвым, мы с вами можем попробовать найти ваших родителей.

Гермиона дернулась, словно попавшая в силок птица. Она ведь имеет право отказаться?

— Я поклялся, что не причиню им вреда.

Он-то поклялся, но есть и другие люди. Где гарантия, что Снейп не передаст информацию кому-то, кто причинит? А что, если он передаст их адрес Малфоям и те станут шантажировать ее помолвкой с Драко?

— Вспомните формулировку, я не могу причинить им вреда и опосредованно — с помощью других людей.

Вопрос только, считается ли шантаж вредом…

— Я не назову им адреса. Можем позвать кого-то из Малфоев, и, если недостаточно прежней клятвы, я дам вам Нерушимый обет.

Вспомнилось замечание Снейпа о том, что она так запросто приняла его клятву. Нет, Гермиона Грейнджер не станет уподобляться темным волшебникам! Пытаясь взять себя в руки, она глубоко вздохнула, и страх отступил.

— Опять зелье? — спросила без интереса.

Собеседник пожал плечами.

— Отличное решение, когда приходится иметь дело с неуравновешенными подростками, — пробурчал себе под нос он и после паузы, видимо, превозмогая нежелание спрашивать, поинтересовался: — Вы в порядке?

Не то чтобы совсем в порядке… Гермиона коротко кивнула.

— Я не гарантирую, что сумею справиться с последствиями вашего Обливиэйта, но сами вы — точно не сможете.

Об этом она предпочитала не думать.

— Я, конечно, не опытный легилимент… — начала агрессивно.

— Вы вообще не легилимент. Ваши задатки к чарам разума совершенно не развиты.

Ну да, ну да, эту песню Грейнджер выучила еще на зельеварении.

— Несравнимо, — ответил Снейп, как водится, на ее мысли. «К этому можно привыкнуть», — отстраненно подумала Гермиона. — К зельям у вас нет способностей, хоть вы и выучили школьную программу со всеми нужными и ненужными дополнениями, а к ментальным наукам — есть, и я это признаю. Но знаний у вас чуть больше нуля…

Она прочла всю доступную литературу! Эта мысленная эскапада ответа не удостоилась.

— …поэтому сработали очень грубо, — продолжил он. — Обливиэйт для зачистки памяти — что-то вроде удаления зуба с помощью Бомбарды.

Но вся группа стирателей памяти в Министерстве…

— …бесталанные технари, которые совершенно не задумываются о последствиях своей деятельности.

— Какими могут быть последствия? — в душе возник страх за сотни, нет, тысячи маглов, которые подвергались такому воздействию со стороны обливиаторов.

Снейп кривовато улыбнулся. Гермиона моргнула. Нет, улыбка не исчезла, действительно улыбнулся.

— Гриффиндорки, — покачал головой он. — Разовое и короткое воздействие этого заклинания не опасно, но частое повторение или масштабное вмешательство способно ослабить память, а то и вовсе повредить мозг.

У Гермионы зашумело в ушах, ни в одной книге не было сказано, что правильно наложенный Обливиэйт может стать причиной проблем в будущем. Ошибки в работе с заклинанием — да, потому она провела дни, разучивая его, а потом тренируясь, один раз даже на Гарри использовала и один на Роне. Рон забыл, что оставил в кармане печенье, украденное с обеда, а Гарри — что хотел попросить у нее эссе по трансфигурации.

— О, в случае ваших друзей мозг точно не был задет.

Снейп — всегда Снейп… Нужно было возмутиться, что Гарри и Рон не безмозглые, но слишком важно было узнать другое.

— Я не могу сказать, не видя ваших родителей, что с ними произошло и произошло ли что-то плохое.

Это был изумруд в клепсидру идеи воспользоваться предложением Снейпа. Было страшно привлекать постороннего, но сама она точно не сможет теперь обратить заклинание. Когда узнала, что ее знания поверхностны…

— Ничего удивительного, вам негде было достать литературу о тонких настройках работы с разумом.

Может, она справится сама, если найдет такую? Как же ей сейчас не хватает библиотеки! Будет ли бессовестно нарушить уединение Гарри на Гриммо, когда он так… однозначно дал понять, что пока не хочет видеть ее? Впрочем, на Гриммо она пересмотрела тоже все, что было доступно.

— В местном книгохранилище есть целая секция, посвященная работе с разумум — от колдомедицинских трактатов до пособий по темной магии.

— А что толку? — фыркнула Гермиона. — Если даже у хозяев нет туда доступа.

— Кто вам такое сказал? — вскинул бровь Снейп.

— Но… авроры…

— Драко за последние дни пересмотрел томов двадцать по… истории брачных обычаев и обрядовой магии. Возможно, он способен удовлетворить ваше любопытство насчет нарушения ритуала.

— Как это?

— Еще удивитесь, что Драко умеет читать. Не будь он ленивым, как Малфою на роду написано, он легко подвинул бы вас в рейтинге.

Тема не стоила нового спора.

— Я имею в виду не это. Вы говорили, что никто из Малфоев не входил в дом.

— Я помню, что говорил. Малфои — волшебники или кто? Это их дом и библиотека.

Демонстрировать пробелы в знаниях о возможностях волшебников на своей территории Гермионе не нравилось.

— Можете попросить Драко достать любую книгу. Он не откажет, надеясь набрать хоть какие-то баллы в ваших глазах, а в библиотеке ориентируется хорошо. Я был бы благодарен, если бы вы поговорили с ним. Унылый, настраивающийся на смерть Драко Малфой — неприятный сосед.

Попросить у Драко Малфоя книги из его фамильной библиотеки? Поговорить с ним? О чем им разговаривать? Ах да…

— Если я скажу вам, что под слоем всего этого малфоизма и навязанных стереотипов он неплохой в принципе человек, вы сочтете меня свахой.

Сочтет. Наверное. Снейп, высказывающийся о ком-то менее чем уничижительно, и сам по себе не вписывался в картину мира Гермионы, «неплохой в принципе человек» Драко Малфой — тем более. Вспомнилась его реакция на… мертвую девушку в подземельях, и снова возник вопрос, что она на самом деле о нем (о них) знает.

— Заодно прогуляйтесь по парку и подумайте над моим предложением, — предложил Снейп. — Я пока не могу составить компанию, уж простите.

Скажи кому, что Снейп пригласил ее прогуляться по малфоевскому парку, и ее отправят в Мунго. Мысли метались в голове стайкой вспугнутых птичек, а рука уже толкала дверь, которая оказалась вовсе не дверью...