Я с тобой (джен)

— Дон, — осторожно позвала Вика. — Ты слышал?

— Слышал, — процедил Дон. — Похоже, они с твоим Антоном один в один совпали, полное взаимопонимание у сволочей.

— Он не мой, — Вика даже охрипла от такой несправедливости. — Мы расстались. Ты не имеешь права…

— Ладно, извини. — В интонации Дона не было сожаления, он явно сказал это, чтобы она замолчала. — Сейчас действительно не имеет значения.

— Что будем делать? Может, разбить окно и кричать через прутья? Вдруг кто-нибудь услышит и прибежит?

— Не валяй дурака.

— Ну не мог же он тут каждого сотрудника своим заменить! — в голосе Вики появилась предательская хрипотца, сопровождавшая слезы. — Ну, главврача там или пару санитаров, понятно, но не всех же…

— Ему и не надо. С точки зрения ваших ты обычный псих с голосами в голове, здесь умеют с такими справляться, не вникая в их вопли. Почки отобьют разве что, да пары зубов лишишься.

— Так что, сидеть и ждать? Ничего не делать?

— Тебе — ничего.

Вика замолчала, сунула в рот костяшки пальцев и до боли укусила их зубами, чтобы не спросить: «А тебе?». Слияние нарисовалось ей ужасной процедурой, в которой их с Доном засунут в центрифугу и хорошенько раскрутят, а когда вытащат… Ее воображение тут же изобразило кровавый фарш, которым чьи-то волосатые руки в обводах белого халата набивают вскрытый череп. Картина была более чем ужасна, и она не выдержала.

— Как происходит это слияние? — спросила она. — Ты когда-нибудь видел его?

— Нет.

— А хотя бы предположить можешь, как оно делается?

Она не очень рассчитывала услышать ответ, но Дон почему-то решил ответить:

— Наверное, сначала пьешь стимулятор и какое-то время, пока мозг активируется, вспоминаешь свое прошлое в красках. А потом, скорее всего, начинаешь видеть чужое прошлое в подробностях.

Вспомнив кое-какие картины из своего прошлого, Вика покраснела. Она и сама старалась о них забыть, а тут придется показать постороннему, хотя бы ту же вечеринку у Машки, она тогда не знала, что нельзя водку запивать сангрией, в ней и градусов-то почти не было, в этой проклятой сангрии, а что вышло? И что о ней будут думать после этого?

Она отчаянно потрясла головой.

— А потом?

— Потом, по-моему, должен наступить период отключки, пока нейроны выстроятся в новом порядке и мозг приспособится, а когда придешь в себя, ты уже будешь не ты. Если сознания хоть в чем-то похожи, слияние должно быть гладким; если конфликтуют, тут никто не предскажет, чем все кончится. Может быть, даже смертью одного из участников.

Вика поежилась. Она думала иногда о смерти, но больше так, умозрительно, в качестве крайней меры при неприятностях. Превратиться в окоченелый труп с биркой на ноге ей никогда не хотелось, особенно в морге психиатрической больницы.

— А больно это, как ты считаешь?

— Вряд ли, — подумав, ответил Дон. — В мозгу нет болевых рецепторов.

Вика выдохнула с облегчением. Тогда все не так страшно, раз без центрифуги и боли. Во всем надо уметь видеть и положительные стороны. Ну чужое прошлое, ну и что такого?

— А как ты думаешь, после слияния я буду знать о тебе все? И как ты выглядишь — тоже?

— Нет.

Вика поморгала. Это не укладывалось в нарисованную картину проникновения в чужое сознание, разве что в прошлом Дон никогда не смотрелся в зеркало и не знает, как выглядит. Но это невозможно, сказал же он ей при встрече, что выглядит нормально и даже цвет волос какой-то пытался указать, значит, свое отражение видел, а сейчас соврал.

— Почему?

— У нас не будет с тобой слияния, — отрезал Дон.

— То есть? — обалдела Вика.

— Скажешь ему, что я выбрал второй вариант. Или дашь мне возможность сказать самому.

— Ты рехнулся? — завопила она. — Кузьма — это смерть, ты что, не понял? Ты в нем умрешь!

— Я не идиот.

Услышав свое имя, Кузенька заулыбался, чем вызвал у Вики желание двинуть ему по зубам, хотя бедный больной не был ни в чем виноват.

— По-твоему, в нем лучше, чем со мной? Я тебе настолько осточертела, что ты готов залезть в этого мутанта и там утопиться? Вот спасибо, знала бы раньше…

— Послушай меня, — рявкнул Дон, и Вика вздрогнула и притихла. — Слияние — не ваша тупая свадьба, после слияния не будет никакой тебя, понимаешь? Тебя не будет. Мое сознание захватит и подчинит твое за семь восьмых секунды. Ты что думаешь, я пилот потому, что умею хорошо залезать в машину перебросок и кнопки жать? Да я могу пилотировать четыре тысячи типов болидов с уникальным рисунком сознания, и ни один меня не обнаружит, если я этого захочу, даже когда будет выполнять мои распоряжения. Любые мои распоряжения — и оставаться при этом в полной гармонии с собой и окружающим миром, вне подозрений для окружающих. Нас так тренируют, понимаешь? Мы делаем этот захват на автомате, ради собственной жизни. На активный мозг такой захват — это как кислоту вылить на ладонь, сожжет все папилляры нахрен. Для тебя я хуже, чем Кузьма для меня. Вальдех знает это, поэтому он ничем не рискует, а Антон форменный кретин.

Сказанное оглушило Вику, но вместо страха перед слиянием в ней появилось странное чувство восхищения и гордости за Дона. Получается, он не врал, когда сказал, что крутой, а она даже не нашла времени расспросить, в чем это выражается. Опасен…

— Но ты ведь со мной уже сколько времени, а я все еще я, — робко заметила она.

— Я тебя не пилотирую, — уже более спокойно ответил Дон. — Я только нахожусь внутри тебя, это большая разница. И хватит об этом.

— Дон…

— Я сказал — хватит.

Вика замолчала. Согласиться с его выбором было против всего, что она представляла себе о жизни. Но какой может быть тут еще выход? Антон прав, она полная дура, умный человек сообразил бы, как выйти из ситуации, или придумал бы, как сбежать, а она только может сидеть и ждать, пока санитары придут ее связывать и пичкать проклятым зельем. Или не пичкать, а как там будет при пересадке Дона в Кузьму? Ее запихают в какой-то реактор? Господи, ну почему она ходила на курсы английского и фитнес вместо того, чтобы записаться на развитие мозга? Ей за всю жизнь ни разу не пришло в голову, что ее интеллект отстает по сравнению с другими. Всегда хватало же, на работе там, и для другого. А вот и не хватило. В кино хорошо, там пьют чудесную сыворотку и становятся…

Пьют чудесную сыворотку…

Она сунула руку в карман и вытащила пузырек. Нейростимулятор, конечно. Она точно дура. Если даже Кузьма после капли очухался, то ей достаточно маленького глоточка, чтобы ее мозги заработали посильнее.

— Ты что делаешь? — закричал Дон.

Но Вика налила чайную ложку раствора себе на ладонь и, запрокинув голову, заставила отраву стечь в горло.