Я с тобой (джен)

— Надо же, сколько существует картинок спектра…

— К черту все картинки, — коротко ответил Дон. — Одевайся.

— Зачем? — удивилась Вика.

— Ты ничего не заметила?

— Нет, — она посмотрела по сторонам. — А что я должна заметить?

Дон не ответил, вместо этого она вдруг неожиданно для себя вспомнила удар света по глазам в момент дремоты, вспомнила так ясно, что сразу стало понятно, о чем он беспокоится. Ей стало смешно.

— Параноик, — снисходительно сказала она. — Вебка периодически всех снимает, не только у меня, такая вот встроенная функция программы, это абсолютно не значит, что сейчас раздастся…

Тишину разорвал звонок телефона. Вика замерла, посмотрела на часы, потом на экран — номер не определен. Телефон продолжал настойчиво звонить и вибрировать, пока не кувыркнулся со стола на пол. Там он потерял звук, но упорно продолжал мигать экраном с входящим вызовом.

— Все мои друзья записаны в симке, — растерянно пробормотала Вика. — Наверное, кто-то ошибся номером. Ничего страшного.

— Ты кому врешь-то с таким каскадом катехоламинов в крови? — ядовито спросил Дон. — У тебя пульс под сотню.

Мобильный телефон погас, но спустя пару секунд внезапно грянул звонок городского телефона, такой надрывный и пронзительный, что Вика вздрогнула.

— Может, надо ответить?

— Не надо, — оборвал ее Дон. — Пошли отсюда.

— Куда? Семь утра, офис еще закрыт.

— Так придумай место, которое открыто, — приказал он. — Главное, чтобы наше присутствие там выглядело нормальным.

Вика лихорадочно перебрала в памяти все знакомые ей кафе и магазины, но ни один из них не открывался так рано.

— Может, вокзал? — предположила она.

— Это что?

— Ну, такое здание…

— Не надо мне слов, вызови и удержи в памяти образ на пару секунд.

— А ты прочтешь у меня из головы? — подозрительно спросила Вика. — Ты все мои мысли можешь прочесть?

— Нет. Только те, которые ты адресуешь мне. Покажи вокзал.

Вика напряглась и постаралась вспомнить, как выглядит Московский вокзал, даже глаза закрыла, но принадлежат эти колонны именно Московскому вокзалу или Витебскому, она на сто процентов уверена не была. Да и этих статуй там вроде бы не было… Где же они были? Может, это Милано Чентрале?

— Твою мать, — раздраженно сказал Дон. — Что у тебя со зрительной памятью? Черепно-мозговые травмы были?

— А что не так?

— Ни один фрагмент не четкий, достраиваются постоянно, плывут. Ладно, я понял, вокзал не подходит.

— Почему?

— Нельзя контролировать вошедших и ушедших, да и обзор окрестностей изнутри усечен. Ищи что-нибудь поменьше, но с большими окнами и одним входом.

Вика подумала. В гостинице напротив дома был спортклуб, карту которого она регулярно покупала, но бывала там от силы пару раз в месяц, хотя персонал ее почему-то помнил и даже называл по имени, но, возможно, они просто любят клиентов, которые платят за абонемент, а тренажеры не трогают. Окна там как раз большие, а народу утром мало.

— Такое подойдет? — спросила она, постаравшись воспроизвести фасад клуба как можно отчетливее.

— Годится. Ты почему не одета?

— Я же тебе вокзал вспоминала, — обиделась она.

— А ты что, только одно дело умеешь делать за один раз?

— Нет, я много умею, но не тогда, когда кто-то в моей голове на меня орет.

— Извини.

Вика взялась за пояс халата и остановилась.

— Погоди, — сморщив нос, сказала она. — Ты что, увидишь, как я переодеваюсь?

— Не увижу, если ты не встанешь перед зеркалом, — успокоил ее Дон.

Вика закатила створку с зеркалом поглубже за фасад, вытащила из шкафа джинсы и свитер, натянула чистые носки и побросала в сумку спортивную форму и кроссовки, потом, подумав, сунула туда же кошелек, паспорт, телефон, плеер, влажные салфетки (иногда в спортклубе отключали воду) и косметичку — вдруг на работу ей придется бежать прямиком из спортзала.

— Господи, — прошипел Дон, когда она натянула сапоги. — Это что?

— Они новые, — виновато объяснила Вика. — Разнашиваю на коротких расстояниях. Должны со временем растянуться.

— Сними эту дрянь сейчас же, найди нормальную обувь.

— Это нормальные сапоги, — попыталась она отстоять свое право выглядеть выше и стройнее на каблуке в пятнадцать сантиметров. — Красота требует жертв.

— Человеческих? — трагично спросил Дон.

Вика с сожалением скинула сапоги и вытащила из шкафа коробку с ботинками.

— Вот такие подойдут тебе?

— Однозначно. Это чье?

— Антона, — неохотно ответила она. — Мы расстались, а вещи он так и не забрал. Сказал, что придет за ними попозже, когда квартиру снимет, но в Питере с жильем проблемно. Только не надо меня спрашивать про него, ладно? Он нормальный, но я не создана для семейной жизни. Интересы были разные, а вот размер ноги — почти одинаковый.

— Ну-ну, — неопределенно хмыкнул Дон.

В спортзале никого не было, на ресепшене дремала администратор Зоя, если ее бейдж не врал, и Вика без проблем получила ключ от самого хорошего шкафчика — девяносто первого. Хорош он был тем, что располагался в секции на отшибе и выходил прямо на весы, где можно было незаметно взвеситься без посторонних глаз и тут же стереть свой результат с табло, чтобы не позориться. Она переоделась и взяла плеер, воткнула в уши вкладыши.

— Зачем это? — насторожился Дон.

— Музыка, — пожала плечами Вика. — Мне нужен ритм, иначе я засыпаю, а в зале какая-то ерунда играет, не бодрит.

— Убери, — приказал он. — Я должен слышать, что происходит вокруг.

Вика с досадой швырнула плеер обратно в шкаф, лязгнула железной дверью и подумала, что игра в шпионов несколько затянулась. На ближайшем эллипсоиде она влезла на педали и включила простейшую программу. Табло помаргивало зелеными огоньками, Дон молчал, и равномерное жужжание тренажера через некоторое время убаюкало ее, она закрыла глаза и позволила механизму самому двигать ее ногами, пока кто-то над ее ухом не сказал с искренним восхищением:

— Круто!

Вика открыла глаза и взвизгнула — над ней качался гриф штанги и чья-то щекастая улыбчивая физиономия. Металлический штырь, груженный дисками, сделал попытку размозжить ей голову, но обладатель физиономии ловко перехватил у нее гриф и водрузил его на подставку.

— Егор, — представился он. — Для девушки жать от груди сотку — респект и уважуха. Можем позаниматься вместе, если у вас есть желание.

— Нет у меня ничего, — сказала Вика, сползая со скамьи и чувствуя, как дрожат руки и колотится в горле сердце. — Кроме желания дать кому-то по башке.

Она доковыляла до кулера и нацедила себе стакан ледяной воды, с трудом удерживая стаканчик ровно.

— Ты охренел? — сквозь зубы спросила она Дона. — Ты как меня с тренажера стащил?

— Ты заснула, — равнодушно ответил Дон. — А мне надоело бегать.

— Это был не просто бег, а кардиотренировка.

— Дремать на машинке не тренировка, лишний вес никуда и не денется.

— Не твое дело.

— Не мое, — кротко согласился Дон, и неожиданно громко рявкнул: — Наше!

Вика подавилась последним глотком, вытерла пролитую воду тыльной стороной руки и, оттянув намокшую футболку, быстрым шагом направилась в раздевалку, поклявшись не разговаривать с мерзавцем во веки вечные. Она напялила на себя вещи как придется (дома примет душ), сдала ключ и собралась в таком же полном молчании вернуться домой, как одна мысль вдруг уколола ее и заставила нарушить взятый обет.

— Ты что же, можешь перехватывать на себя управление моим телом? — спросила она. — Сотка от груди — это что-то из области фантастики, я на такое не способна.

— Не всегда, — мирно ответил тот. — Только когда ты в отключке или…

— Или?

— Если ты мне его добровольно передашь, — быстро закончил Дон. — Как второму пилоту при экстремальном пилотировании.

— Не мечтай, — она пнула ногой дверь парадной. — Не хватало мне обнаружить себя в постели с какой-нибудь бабой или еще хуже…

Что было хуже, она не придумала, потому что ключи от квартиры, которые она держала в руке, провалились в пустоту вместо замочной скважины. Туда же, в пустоту, ухнул и выпиленный кусок двери с отломанной ручкой, и в эту дыру невооруженным глазом был виден разгром, учиненный в квартире.