Я с тобой (джен)

За столиком Вика села у окна так, чтобы видеть дверь, заслужив одобрительное хмыканье Дона в районе левого уха.

— Быстро учишься, — снисходительно отметил он. — Бери свой салат, я тебе должен за убитый телефон, так что жуем траву.

— К черту траву, — ответила она, открывая меню. — Вот тут есть рамп-стейк с огурцами кимчхи, смотри сюда — нормальный размер? И соус какой-то фирменный к нему, наверное, вкусный. Или тебе взять этот, стейк блэк ангус с пюре и огурцами? Прямо на сковородке принесут, как в ковбойском кино.

Дон помолчал.

— Хороший размер, — наконец сказал он странным голосом.

— Пива хочешь?

— Нет, — быстро ответил Дон. — Нельзя употреблять ничего, что вредит телу.

— Лимонад?

Вика помахала официанту и продиктовала ему заказ, чувствуя, как рот у нее наполняется слюной — тренировка дала о себе знать, да и нервотрепка с ограблением сожгла немало калорий. После этого она достала плеер, отсоединила от него наушники и один из них сунула в ухо, спустив провод и второй наушник за воротник свитера.

— Пусть люди думают, что у меня гарнитура и что я болтаю по телефону, — объяснила она Дону. — А то и вправду внимание привлекаю. И в аптеку надо за мазью, колено я здорово приложила на лестнице.

— А в маршрутке еще добавила ему, — ехидно заметил Дон.

Она кивнула.

— Я дура. Обещаю больше не портить наше общее имущество, кто знает, куда еще бежать придется. Тебе куда надо-то? Кто тебе может помочь?

— Если бы я знал, — он вздохнул. — Говорю же — первый раз такое.

— Ну-ка, с этого места поподробнее, — вдруг дошло до нее. — Ты что, уже вселялся в кого-то до меня?

— Твою мать, — с чувством сказал Дон и замолчал, но Вика не собиралась прерывать это молчание, пусть знает, что она ждет ответа.

— Было дело, — наконец неохотно признал он. — Но это были люди с погасшим разумом, они не мешали и вообще меня не замечали, в контакте с болидом я первый раз. Чувство более чем странное.

— Болид — это я?

— Так тело называют у нас, — пояснил Дон. — Профессиональный жаргон. В данном случае это ты.

— А как ты называешься на своем профессиональном жаргоне?

— Пилот, — равнодушно ответил он.

— Вселение у вас называется пилотированием?

— Именно.

— Тогда что ты мне там втирал про второго пилота?

— Иногда пилотируют двое, — ответил Дон. — Или трое, если болид аварийный или у него клеточный распад ускорен, много разных причин бывает.

Официант принес мясо и лимонад, расставил соусы в маленьких баночках и умудрился веером разложить под них рекламу новых блюд. Вика смотрела на всю эту красоту рассеянно.

— То есть на самом деле сумасшедшие — не сумасшедшие? — наконец спросила она. — Те, кто ходит по улице, разговаривая вслух с невидимым собеседником, и те, кто утверждает, что в нем живет несколько личностей, говорят чистую правду? И что эти личности конфликтуют или дружат между собой, тоже может быть?

— Может, — неохотно согласился Дон. — По закону пилоты не должны напрямую контактировать с болидом, но иногда человек одарен сверхвнимательностью по отношению к себе, тогда происходит демаскировка.

— А если…

— Может, ты начнешь уже жевать, а? — жалобно спросил Дон. — Или это такая пытка — сидеть над тарелкой жратвы и не притронуться к ней?

Вика взяла в руки нож и воткнула его в стейк, накромсала мясо на небольшие куски.

— Зачем вам это нужно? — спросила она.

— А зачем люди в космос летают? — задал Дон встречный вопрос. — Космос вам зачем?

Она пожала плечами.

— Человеческий разум нельзя остановить, — с набитым ртом сказала она, воздев вилку к потолку. — Стремление к познанию — наша судьба.

— Ну и у нас так же.

— А вы кто?

Дон сердито засопел.

— Ты знаешь поговорку про «глух и нем»?

— «Когда я ем», — кивнула Вика. — А что?

— А то, что это наша поговорка. Множество болидов вышли из строя от неумения пилотов заправлять их. Если такое случится со мной, это будет событие века, на радость всяким идиотам и завистникам.

— Почему? — хихикнула Вика. — Ты у себя там крутой, как вареное яйцо?

— Не последний, — совершенно серьезно ответил Дон.

Она некоторое время ела молча, но вопросы плодились в ее мозгу и все равно вырвались наружу.

— А что такое погасший разум? Когда мозг умер, а тело еще нет? Из-за вас пошли эти легенды о зомби?

— Чушь собачья, — возмутился Дон. — Во-первых, покойники не шевелятся, во-вторых, погасший не значит мертвый, просто есть люди, которые головой не пользуются, у них со всем справляются рефлексы и инстинкты. Вы и так задействуете мозг только на десять процентов, а некоторые за жизнь умудряются понизить этот процент до одного-двух, так что когда мне принадлежит девяносто восемь процентов мозга, владелец не чувствует разницы. А вот чтобы абсолютно активный болид принял пилота, такого еще не было.

— Будешь первый. — Вика оттолкнула от себя пустую сковородку и втянула в рот трубочку с лимонадом из холодной банки. — Пришлешь мне пять процентов комиссионного вознаграждения от своих новых миллионных контрактов. Теперь давай про тех, кому ты нужен. Кто они?

Дон не успел ответить — чей-то хлопок по плечу заставил Вику выронить трубку с лимонадом изо рта и поднять голову.

— Надо же, — иронично произнес за ее спиной знакомый голос. — На ловца и зверь бежит. Прувет, насяльника!

Вика облегченно выдохнула.

— Фу, напугал, — сказала она. — Антон?

— А ты кого ждешь?

— Да собственно, никого, — пробормотала она. — Ты просто внезапен.

— Да, детка, я такой, — пафосно сказал Антон и сам первый засмеялся. — Кофе будешь?

Он скинул пальто и остался в идеальном костюме, на фоне которого джинсы и свитер Вики выглядели гуманитарной катастрофой.

— Нет, я уже пила, у меня лимонад. Тебя сюда как занесло? Ты же на Петроградке работаешь вроде бы.

— Честно? — тот уселся напротив нее. — Ехал мимо и вспомнил, как мы с тобой летом тут тусили, решил зайти и поностальгировать. Но тебя увидеть не ожидал, думал, ты на работе. О, ботиночки знакомые? Скучаешь по мне?

— Нет, просто каблук в сапогах сломала, — напряженно ответила Вика, чувствуя неловкость из-за того, что Дон присутствует при их разговоре. — Что было, то прошло, скучать мне некогда.

— А я вот думаю, что хорошо было бы повернуть время назад.

В голосе Антона послышалась многозначительность, но Вика сделала вид, что этого не заметила. Хватит и того, что он словно по-дружески положил руку ей на колено.

— В одну воду дважды не войдешь, — сказала она, убирая ногу, потому что Дон издал внутри нее какой-то непонятный звук. — И себя не переделаешь.

— Глупая поговорка, — отмахнулся Антон. — Человек всю жизнь меняется, может и новую личность в себе открыть. Знаешь, как бывает — просыпаешься утром, а ты — другой человек, словно в тебя кто-то вселился.

Вика насторожилась.

— Не знаю, — небрежно сказала она. — Я в эту метафизику не верю, и со мной такого ни разу не случалось. Мне идти нужно.

— Я подвезу.

— Не надо, я пешком.

— Да ладно тебе, пешком, — настойчиво повторил Антон, хватая ее сумку с пола. — Пошли, машина рядом.

«Пусть проваливает один», — приказал Дон в ее голове.

«Как? — так же мысленно разозлилась она, видя, как Антон протягивает ей куртку, снятую с вешалки, продолжая держать ее сумку в руке. — Вы, мужики, слов не понимаете».

«Отделайся от него».

«Сам отделайся», — машинально огрызнулась она.

Вика не успела ахнуть, как картинка вокруг нее снова стала черно-белой, а лицо Антона — пепельно-серым. Он упал на диванчик и схватился за ногу, и до нее дошло, что Дон просто врезал незадачливому ухажеру в голень ее собственной ногой, обутой, между прочим, в ботинок владельца пострадавшей ноги.

— Невербальная форма отказа, — услышала она свой голос, звучавший хрипловато и низко против обычного писклявого, который ей демонстрировал диктофон при записи сообщений. — Идентична слову «нет».

Офисный Антон, которого она знала, обязательно возмутился бы, захотел бы узнать, что с ней случилось и какого черта она дерется как грузчик, но этот Антон не удивился. Он взял со стола железную солонку, зажал ее в кулаке и деловито и сильно ударил ее куда-то слева от глаза, так, что над ней оказался потолок и фрагмент двери, на которую официант, минуту назад приносивший им закуски, невозмутимо повесил табличку «Закрыто».