Любовь приводит в Ад (I) (гет)

— Иккинг Хеддок! Опять ты опоздал на урок, Карасик! — смеялись друзья-одноклассники над семнадцатилетним зеленоглазым юношей.

Хорошо, что учительница иностранного вышла сразу после звонка на урок из класса и не заметила спешно, но тихо подкравшегося к дверям кабинета немецкого языка и открывшего их просыпающего в течение последних двух месяцев Иккинга.

— Привет, Задирака! Привет, Сморкала! — поздоровался тот с друзьями.

Он подмигнул своим одноклассницам, которые любовались им и представляли, как он позовёт их — каждая думала, конечно же, про себя — на свидание. Ну, или хотя бы на выпускной, который наступал уже через месяц.

С успеваемостью у Иккинга было всё путём. И хотя он почти постоянно опаздывал на уроки, с домашними и классными заданиями справлялся хорошо. Не отличник, а простой хорошист, любимец одноклассниц, замечательный компанейский товарищ для верных друзей: Эдварда Торстона по прозвищу Задирака — тот очень любил задирать одноклассников из параллельного потока, которые так и норовили уделать его и его товарищей в учёбе и соревнованиях — и Христиана Йоргенсона, по прозвищу Сморкала. Как-то раз Иккинг и Задирака услышали в туалете забавные звуки, словно кто-то завёл слонёнка и тот постоянно издавал звуки своим хоботом. Так сморкался Христиан, за что и получил от лучших друзей прозвище Сморкала.

— Опять опаздываешь, милый!

Сразу из-за своей дальней парты центрального ряда выскочила очаровательная, высокая и стройная зеленоглазая брюнетка, Хезер, так и желающая в течение всего последнего совместного учебного года усесться рядом с красавчиком Иккингом. И пригласить куда-нибудь.

Хезер подбежала к нему, закинула локоть на его плечо и заявила:

— А мы тебя уже заждались, Иккинг.

— Да не то слово. Ещё бы на чуточку задержался, и учительница устроила бы тебе такой «fantastisch»! — встал из-за парты Задирака, белокурый блондин с двумя длинными косами, пытаясь спародировать преподавательницу.

Другие сверстники моментально захохотали во весь голос.

— Ja, ja, — в шутку согласился Иккинг, ответно пародируя, отчего весь класс засмеялся ещё больше.

— Ну, что, Иккинг? Может, в этот раз сядешь со мной? — состроила глазки Хезер, поигрывая с его волосами. — У меня подруга как раз сегодня не смогла прийти в школу…

— А что с ней случилось? — Иккинг приподнял бровь от удивления, зная, что Стейнвер Торстон, сестра Задираки и лучшая подруга Хезер, известная как Забияка — из-за своей доставучести и досаждения братцу, — неожиданно не пришла. Та ещё ботанка, это знал весь класс, но в компании за словом в карман не лезла, когда дело доходило до интересной беседы.

— Ну, она… заболела… — неуверенно продолжала Хезер, отведя свои изумрудные очи в сторону.

— Ага, слушай её больше, — ухмыльнулся Сморкала.

— Не, ну разве не может человек заболеть? — наигранно удивилась Хезер, продолжая теребить пальчиками волосы Иккинга.

— Хезер, я знаю, к чему ты клонишь. Но ты же знаешь — на всех уроках я сижу один. Люблю… пространство.

Попытка убедить Хезер, состроив милую улыбку, обернулась неудачей. Она всегда была очень настойчива в том, что задумала.

— Иккинг, я не кусаюсь… — ласковым манящим голосом произнесла она почти полушёпотом.

Полкласса удивлялось её непримиримой настойчивости.

— Сядешь с ней, она тебя точно будет кусать, — улыбаясь, засмеялся Задирака.

— Не оттащишь потом, — усмехнулся Сморкала, поддержав его.

— Сморкала! — сердито буркнула Хезер.

Другие одноклассницы захохотали в этот момент.

— Что? — разводя руками, вылупил глаза Сморкала.

Иккинг спокойно снял девичью руку со своего плеча и равнодушно ответил:

— Заманчиво, Хезер. Но нет. Я люблю на уроках сидеть один.

И он побрёл за свою парту, расположенную в самом углу, возле стены, где находилась дверь, не обращая внимания на дальнейшие возгласы одноклассниц и друзей. Хезер, конечно, разочаровалась в том, что ей не удалось в который раз заманить его к себе. Но все, за исключением самого Иккинга, чувствовали, что напористая Хезер не намерена сдаваться просто так.

Иккинг, вовремя усевшись за свою парту, достал учебник и рабочую тетрадь по немецкому языку. В этот момент вошла учительница. Начался обыкновенный на первый взгляд урок. Для всех он и казался обычным. Но только не для Хеддока.

Он почти не слушал учительницу. Всё время его сознание пребывало где-то глубоко в раздумьях… Мрачных? Нет. Ужасных? Снова не то.

Это были романтические мысли. Мысли о девушке из параллельного класса, с которым большинство товарищей Иккинга находилось в конфликтных отношениях из-за конкуренции и первенства в школе по всем показателям: учёбе, спортивных, творческих достижениях, победах на конкурсах, предметных олимпиадах и многом другом. Иккинг постоянно вздыхал при грезах об одной-единственной… блондинке с чарующими, как он считал, небесно-голубыми глазами, небольшой косой, доходившей до плеча, слегка худенькой девушке… Его мысли устремлялись в течение двух последних месяцев лишь в сторону Астрид Хофферсон из параллельного 11«А».

На первый взгляд, юная красавица Астрид казалась закрытой и необщительной. На самом деле в числе её хороших друзей и знакомых было несколько бывших одноклассников, с которыми она часто переписывалась в социальных сетях, встречалась в кафешках, на школьных дискотеках, и те с ней танцевали и общались. Но Астрид ни с кем из параллельного класса не общалась. Почему? Всё та же причина — первенство в школе. Хофферсон считалась самой доброй и спокойной по отношению к ребятам из параллельного потока, но старалась особо ни с кем из них не связываться, дабы не устраивать себе проблем в своём классе. Многие из её одноклассников ориентировались исключительно на превосходство над конкурентами из 11«Б». О дружбе и речи идти не могло, не говоря уже о том, чтобы в кого-нибудь влюбиться.

Голубоглазой Астрид никто из параллельного класса особо не нравился. Нет, она не враждовала, не издевалась ни над кем из параллели, как это периодически делали её товарищи по учёбе. Просто не общалась. Лишь иногда пересекалась взглядами с несколькими ребятами из 11«Б».

Однажды Иккинг уловил на себе её случайный взгляд. Завидев необычайную женственность и очарование в очах Хофферсон, он ощутил внутри себя непривычные переживания: словно десятки бабочек запорхали в его животе, будто он сам, как они, обрёл крылья и готовился летать. Нет, не по школе. Ему хотелось устремиться в небо на крыльях любви… вместе с Астрид. С того момента, как это случилось, он стал напоминать рыбу — плывущую где-то в потоке собственных мыслей о ней. За свою некоторую заторможенность в школе Иккинг получил насмешливое, но не обидное, прозвище от своих одноклассников — Карасик. Друзья догадались сразу, как обстояло дело, и моментально начали его подкалывать после уроков. Но об его чувствах к девушке из сопернического 11 «А» при других одноклассниках не говорили, дабы не портить ему жизнь в классе.

Иккинга настолько затянули мечтания, что он лишь с пятого раза услышал вопрос учительницы на немецком языке, ответно пробормотав:

— Ja, ja.

Все в классе захохотали. Учительница предварительно спросила пребывающего в астрале Иккинга на немецком: «Вы что, заснули, молодой человек?» Das ist fantastisch, — развела она руки в стороны. Затем вновь заговорила. — Иккинг, может, вы расскажете мне, о чём говорится в тексте на странице сто шестьдесят девять?

Тот уже инстинктивно встал из-за своей парты перед учительницей и только сейчас обратил внимание, что учебник закрыт, а спрашивать у кого-либо задание в данную секунду просто не представлялось возможным.

— Entschuldigung Sie mich bitte⁽¹⁾, — виновато ответил Иккинг.

— Соберитесь, молодой человек. Иначе мне придётся вызвать вашего отца в школу. Это уже не первый случай вашей прострации на уроках, не только на моём, — заявила учительница, которая одновременно являлась классным руководителем 11«Б».

— Хорошо, — кивнул он.

* * *

Зазвенел звонок, и урок закончился. Предстояло реально собраться. Ведь следующим уроком была… математика. Снова эти интегралы, производные. И стереометрия…

«Жуть!» — подумал про себя Иккинг. Однако уже через секунду он вновь выпустил своё сознание куда-то за пределы тела.

— Всё о ней думаешь? — полушёпотом спросил Задирака.

— Смотри, Карасик. Завалишь ведь все свои достижения за последний месяц… — заявил Сморкала.

— Ребят, я не знаю, что делать… — признался Иккинг, едва не впадая в панику. — Постоянно о ней думаю. Всё время — дома, на учёбе… — жестикулировал он. — Нигде нет покоя.

— Может, потому, что ты хранишь её фотки из соцсетей у себя в телефоне? — усмехнулся Задирака.

— Ага, и ещё в компьютере, — подметил Сморкала.

— И даже пару плакатов сделал с её изображением, — припомнил Задирака.

— Всё-всё, я понял… — выставил перед собой ладони Иккинг, — Просто как мне её пригласить? А что, если у неё кто-нибудь есть? Или я ей не понравлюсь? — испуганно рассуждал он.

— Ты не узнаешь, если не спросишь, — кивнул Задирака.

— Но я не могу подойти к ней в школе. Соперничество между двумя классами и всё такое… — заявил Иккинг.

Внезапно у Задираки появилась идея.

— А если тебе с ней поговорить после школы? Ну, к примеру, когда она подальше уйдёт от школы, после окончания уроков, чтобы было меньше свидетелей из числа её одноклассников.

— Не-а, не пойдёт, — отрицательно покачал головой Сморкала. — У нас уроки постоянно заканчиваются позже, а про себя подумал: «Вот ведь везёт им! Раньше домой уходят постоянно…»

— Так, а в чём проблема-то? — пожал плечами Задирака. — Пусть отпросится с последнего урока и пойдёт провожать Астрид до дома. Тогда всё получится! — он обрадовался такой идее подобно маленькому мальчику, которому подарили любимую игрушку:

— Задирака, ты — гений! — Иккинг в пылу радости пожал руку товарищу.

— Хах, не за что, — усмехнулся тот.

— Кстати, какой последний урок у нас сегодня по расписанию? — спросил Иккинг, пытаясь прикинуть, не пропустит ли он чего-то важного? Как-никак, конец года уже не за горами. Вдруг какая-нибудь контрольная.

— Сейчас посмотрим, — Йоргенсон достал из кармана джинсов смартфон и принялся пальцем водить по сенсорному экрану. Спустя несколько простейших свайпов⁽²⁾ он нашёл фото с расписанием. — Удача улыбается тебе, Карасик! Последним уроком сегодня будет физра.

— Уж там-то точно никаких контрольных нет, — мечтательно протянул Задирака.

— Да, не то, что сейчас. Вот такая «Ж» будет, — Сморкала развёл руки в стороны, показывая ладонями размер «Ж» с большой телевизор. — Иккинг, ты вроде как сечёшь во всех этих интегралах, производных… Поможешь на контрольной? — взволнованно спросил он.

— Конечно, помогу! — уверенно кивнул Иккинг.

— Только умоляю тебя, дружище, не выпади в прострацию во время алгебры! — молитвенно сложив ладони, отчаянно попросил Сморкала.

— Хорошо, я поста… — фраза прервалась увиденным зрелищем.

Мимо троицы верных друзей проходила худенькая светловолосая девушка, с единственной недлинной красивой косой на плече, ростом с Карасика, одетая в белую футболку с короткими рукавами и джинсовую синюю юбку, доходящую до колен. Открытые до колен ножки в одно мгновение затмили у Иккинга все мысли о контрольной. Тот мечтательно смотрел на них. Астрид держала в руках небольшую стопку учебников, перенося их из библиотеки в кабинет, где у неё через две минуты начинался урок. Она то ли седьмым чувством, то ли краем глаза заметила прикованный к себе взгляд зеленоглазого парня из параллельного потока. Улыбнулась ли она при этом про себя? Или же это вызвало в ней чувство раздражения? Это оставалось загадкой.

Задирака подошёл к обомлевшему другу сбоку, когда Астрид скрылась за порогом двери кабинета химии, помахал ладонью перед глазами Иккинга и заключил подобно врачу, ставившему диагноз:

— Всё, снова поплыл наш товарищ при виде Хофферсон.

— Поплыла и наша контрольная, походу, — разочарованно заявил Сморкала.

— Не дрейфь! Если что, у Хезер спишем, — заявил Торстон.

— Ага, как же, — взмахнул руками Сморкала. — Она только Иккингу готова помогать, — буркнул он.

— Пошли в класс, Ромео, пока звонок не прозвенел.

Троица побрела в класс, где их ждала годовая контрольная по всему курсу математики за учебный год, в которой преобладали задания по интегралам.

* * *

Иккинг, несмотря на отвлечённость от друзей, написал контрольную. Без помощи Хезер и других его одноклассников. Сморкале и Задираке он помогал по мере своих знаний. В результате, как троице показалось, написали они контрольную на «хорошо». Позже прошли ещё два урока. Шли они много быстрее, чем немецкий с математикой. Впереди оставалась только физра. Преподавателем являлся нормальный спокойный мужчина. Иккингу не составило особого труда отпроситься у него с урока, тем более, что он не имел привычки просто так пропускать занятия. Иккинг понимал, чем скорее он попрощается до понедельника с друзьями, чем быстрее накинет ветровку — на улице хоть и было довольно тепло, но весьма ветрено, — тем раньше успеет пересечься с Астрид. Словно заведённый, он выбежал из школы. Ребята из параллельного потока уже все разошлись кто куда. Астрид была последней из своего класса, кто вышел из учебного заведения и неспешно направлялся домой. За окнами школы стояла прохладная погода. Тучи сгущались, намекая всем людям на улицах города, что в ближайшее время наступит долгожданный проливной дождь. Иккинг спешно направился по узенькой вымощенной дороге, идущей прямо из входа в школу на остановку. Вдалеке он заметил Астрид с серо-зелёным школьным рюкзаком на спине. Он пробежал две сотни метров, постепенно сбавляя шаг, приближаясь к девушке. Астрид пребывала в собственных мыслях и не сразу заметила, как спустя несколько минут после выхода из школы её догнал Иккинг.

— Привет, Астрид! — поздоровался тот, сдерживая одышку. Она остановилась, молчаливо оглядывая стремительно бежавшего и настигшего её юношу.

— Чего тебе нужно, Иккинг? — вежливо, но жестковато спросила Астрид. — Это ты на меня заглядывался сегодня, когда я относила книги в класс? — она узнала в нём того самого парня, который после окончания первого урока, на перемене в коридоре, разглядывал её ноги.

Неожиданный последний вопрос слегка озадачил Иккинга, заставив его щёки немного покраснеть, а правой рукой стеснительно схватиться за затылок.

— Ну, я… — растерялся он, но решил не отпираться. — Да. Они у тебя очень красивые… — стараясь не выдать какую-нибудь глупость, сказал Иккинг.

— Послушай, Иккинг, — стараясь аккуратно начать разговор, заявила Астрид. — Ты — хороший парень. Я знаю, как ты помогаешь своим друзьям, когда им нужна помощь, как относишься к людям… — далее небесные глаза Астрид стеснительно начали метаться, стараясь куда-нибудь отвести взгляд от изумрудов Иккинга, трепетно ожидающих слов из ее алых уст. — Как смотришь на меня уже два месяца… — лицо Иккинга ещё больше окрасилось в помидорный цвет. — Но я… ничего не чувствую к тебе, — в душе Астрид глубоко вздохнула. — Совершенно ничего. Ни раздражения, ни любви, — она положила ему руку на плечо, пытаясь поддержать. — Я не хочу морочить тебе голову, Иккинг. Или притворяться, что ты мне нравишься.

— Астрид, подожди… Я хочу сказать…

Та решила прервать мысль влюблённого в неё юноши.

— Что любишь меня? Что готов помогать мне, быть рядом со мной. Всё это здорово и замечательно, Иккинг, — сухой и равнодушный тон стремительно раскалывал его сердце. — Но… — вздохнув и выдохнув, она продолжила: — Ты мне не нужен. Я никого не люблю и никогда не любила. Нормально относиться к друзьям и товарищам? Да. Но чтобы кого-нибудь любить… — Астрид отрицательно покачала головой. — Нет, спасибо, — отмахнулась она.

— Но мы разве не можем быть просто друзьями? — пытался оправдаться он, но Астрид вмиг раскусила его мысли.

— Нет, Иккинг. Потому что ты будешь впустую надеяться на большее. А эти вздохи, взгляды мне не нужны, — затем ее тон смягчился. — Пойми, я просто никого не люблю. Дело не конкретно в тебе, Хеддок. Я — сама по себе такая. И тут уж ничего не поделаешь. Так что прости, но мне пора идти…

Она отошла на пару шагов, повернувшись к нему спиной и придавая себе вид, будто опаздывала на автобус. Но, пройдя немного в сторону остановки, обернулась, грустно поглядев на Иккинга.

— Хороших выходных.

Астрид развернулась и пошла на остановку, ждать свой автобус.

Слегка потрясённый, разочарованный, но не отказавшийся в душе от Хофферсон Иккинг, чьё сознание ослепло от её слов, решил пойти на крайние меры, чтобы заставить её влюбиться.

«Ничего, Астрид, — говорил он про себя. — Я знаю, как изменить это».

Она прошла в двери автобуса, села возле окна, со стороны остановки и, несмотря на сказанные ею слова, мельком оглядела расстроенного Иккинга. Тот склонил голову и не заметил, как чарующие небесные очи Хофферсон в этот момент взирали на него. В душе Астрид корила себя за те жёсткие слова, сказанные ему. Но по какой-то причине изменить себя она не могла. Пыталась уже неоднократно… но не выходило. До тех пор, пока этим всерьёз не занялся Иккинг Хеддок.

1) Извините меня, пожалуйста.

Вернуться к тексту

2) Свайп — движение пальцем по сенсорному экрану телефона.

Вернуться к тексту