Любовь приводит в Ад (I) (гет)

Войдя в ответвлённую часть загадочной пещеры, проследовав за таинственным старцем, Иккинг, Дара и Беззубик поразились её… уютом и комфортабельностью.

Посреди необычной «комнаты» Иккинг заметил уютное мягкое кресло, стоящее возле камина, в котором приятно потрескивал жадно поглощающий сухие веточки дерева огонь. Неподалёку находился деревянный столик, на котором стояли несколько неизвестных книг. В противоположной стороне располагалась целая полка, забитая книгами одного цвета — морской волны. Ни окон, ни каких-либо отверстий для вентиляции... ничего такого не было ими обнаружено. Хотя имело ли это особый смысл для чешуйчатой рептилии, демоницы и души самоубийцы?

— Интересно, — изумилась Дара, осматривая полки с книгами.

— Можешь полистать, суккуба, — прохрипел старец. Она не смогла отказать себе в любопытстве пролистать хотя бы одну из книг самого Неприкаянного. — Беззубик, — дракон отозвался на своё имя Сущему. — В дальнем углу моей комнаты есть твоё любимое лакомство. Можешь подкрепиться.

Кошачьи глаза заметили драконью мяту! Невероятная редкость в Аду!! Её можно было найти лишь в ещё одном обособленном от демонов Междумирье. В измерении, где жили только драконы. Беззубик незамедлительно подбежал к любимому лакомству и стал жадно набивать им своё изголодавшееся пузо. Огромная охапка плотных стеблей, напоминающих сочный зелёный лук. Как ему нравилось это угощение!

— Но, в этих книгах… — Дара пролистывала их и обомлела, когда увидела написанные чёрными чернилами, подробно изложенные на их страницах…

— Судьбы. Судьбы всех, кто жил на Земле и по какой бы то ни было причине отправился в Ад, — промолвил Сущий. — Ты искала ответ на свой вопрос: каково твоё предназначение в Аду? Его ты можешь найти в книге, что держишь сейчас в руках.

Суккуба стала шустро разыскивать в книге своё человеческое имя. На страницах фолианта она нашла свою написанную судьбу. И о том, кем ей придётся стать в Аду, чтобы достичь поставленной перед собою новой цели. Она опешила, когда изучила записи.

— Иккинг, — старец указал пальцем на мягкую соломенную кровать. — Положи Астрид сюда, — тот аккуратно положил её, укладывая голову на подушку, набитую гусиными перьями. — Теперь отойди на пару шагов. Я осмотрю её.

Иккинг послушно исполнил просьбу старца. Тот мигом подошёл к неподвижной Астрид. Неприкаянный сгорбился над ней, водя над её телом ладонями. Затем в унисон начал произносить невнятные, незнакомые на слух слова:

Сакхра, Дема на эдаран!

Дерма, Кэрхак!

Сакхра, Аш-ка моргах!

Берра, эр да Рахма!

— Что происходит? — взволнованно вопрошал Иккинг, глядя на ужасающее зрелище перед собой.

Астрид неожиданно пошевелилась. Она широко распахнула глаза. В мгновение дракон и демоница отвлеклись от своих дел и подбежали к ней, внимательно наблюдая за дальнейшим развитием событий.

Вместо нежных голубых оттенков очей Хофферсон Иккинг увидел кровавые цвета. Она широко раскрыла рот, вдыхая секунды жизни.

— Мне удалось тебя оживить, принцесса. Но это ненадолго, — прохрипел старец.

Глаза принцессы Ада устремились на него.

— Знаю, Неприкаянный. Ты сделал это, чтобы получить один ответ от меня, — на последнем издыхании говорила устами девушки демоница.

— Скажи Иккингу, девушка, что тебя в себе носит, жива? — нетерпеливо пробормотал Неприкаянный.

— Да-а-а… Но это ненадолго… — заявила суккуба. — Иккинг, —обратилась она к юноше, видя наворачивающиеся на его глазах слёзы. — Не вини Астрид в её словах. Она всей душой мечтала влюбиться, и её мечта свершилась. Она встретила тебя, — принцесса с трудом натянула улыбку губами девушки. — Но я не хотела подвергать девчонку опасности, ибо прекрасно знала, к чему приведёт пробуждение страстных чувств. Поэтому я надоумила сказать её ту колкую фразу возле школы. После этого её душа подавила мою волю, возненавидев меня. Она всей душой отдалась чувствам, которые к тебе испытывала.

— И решение пойти за мной… сюда… — тяжело дышал Иккинг.

— Она приняла сама. Заключила сделку с этим мерзким предателем, Салеосом! Именно он виноват в смерти моей матери, Лилит! — её дыхание начало резко прерываться. Она стремилась глотнуть воздуха изо всех сил, но ей этого не удавалось. Всё, что принцесса могла сделать, это сказать следующие слова. — Астрид лишилась возможности говорить, ибо телом она уже мертва… Моя энергия ещё удерживает внутреннее тепло девушки… но это ненадолго. Приближается и моя… смерть… — суккуба сделала сильный глоток воздуха, чтобы хватило сил сказать последнюю фразу. — Верни её к жизни!

Тут демоница закрыла очи девушки и перестала дышать. Беззубик, за минуту до разговора съевший всю мяту, наблюдал, не сводя глаз с неё, чьими устами говорила принцесса Ада. Дара также наблюдала за волшебным заклинанием Сущего, которому ненадолго получилось оживить её госпожу. И слышала каждое слово, сказанное Иккингу.

— Нет! — крикнул Иккинг. — Астрид! — хныкал он, с трудом пытаясь проговорить дальше. Он легонько провёл пальцами по остывающей щеке девушки, склонившись над ней. — Она умерла! Её нет… — всхлипывал он. — Что же я наделал? Я был таким глупцом!

Через секунду он спросил старца:

— Как мы можем оживить Астрид?

— Ты действительно хочешь знать правду, мальчик? — отрешённо ответил вопросом на вопрос Сущий.

— Да, я хочу знать, — твёрдо заявил Иккинг.

* * *

— Иккинг! — кричала сквозь нерушимое безмолвие своих губ Астрид, не способная уже даже открыть глаза. Её демоническая половина умерла.

Быть заключённой в умолкшем теле — что может быть страшнейшим выражением «ада», которое только возможно себе представить? Хофферсон кричала от ужаса и страха! Но никто не мог слышать её стенания от невыносимой агонии безмолвия. Она слышала всё, что Иккинг говорил ей с момента её гибели. Через тепло, подпитываемое погибшей половиной, Астрид ощущала прикосновения возлюбленного, который прижимал её к себе и не отпускал. Как верный новый друг, по имени Беззубик, нёс её на спине всё это время. И как потом Иккинг взял её на руки. Она чувствовала всё. Чувствовала и не могла сказать своему Карасику. Лишь могла слышать принцессу, заключённую с ней в одном теле, которая силой своей воли также не могла поднять веки девушки и передать Иккингу, что она всё ещё в этом теле. Что она всё слышит, чувствует его тепло и объятия, его боль и скорбь. Но и голос принцессы начал стремительно таять. Затем принцессу позвал Неприкаянный странными словами. Та потеряла возможность общаться и с ней мысленно, так как она умерла внутри Астрид.

Сознание Хофферсон вновь заколотило. Но уже не от присутствия рядом Иккинга, хоть он всё это время не отходил от неё. Всё было намного хуже.

Костлявая… да, да! Та самая, что тянула свои мёртвые руки к Даре и Беззубику через заколдованную пещерную реку. Теперь её руки стремились ухватить Астрид и утащить её за собой, в неизвестность. За минуту до призыва Неприкаянным, принцесса предупредила её еле слышно, почти шёпотом: «Как только я умру, твоё тело начнёт холодеть, окоченеет. Когда это случится — ты умрёшь и твоя душа, Астрид, навсегда покинет тело».

Вряд ли подобное случится по доброй воле. Смерть уведёт её за собой. Она уже начала холодеть. Дальше будет только хуже. И что произойдёт, если она умрёт? Окажется в Аду или же в Раю? Никто не знал. Не знала этого и сама Астрид. И не желала знать.

— Пожалуйста, Иккинг! Спаси меня! Нас обеих… — мысленно впала в панику Астрид, ощущая абсолютную безнадёжность своего положения и подступающий, начинающий пронизывать изнутри её душу мандраж.

* * *

— Принцесса демонов мертва! Никто не в силах ей помочь. Кислотное дыхание дочери Салеоса, Хезер, испепелило её внутреннего демона.

— Откуда вы это знаете? — поинтересовалась Дара.

— Я ведаю о судьбах всех людей, демонов и даже драконов. В книгах моей библиотеки находятся записи, посвящённые этому знанию. И я также знаю о завершившейся судьбе Хезер — дочери Салеоса, — пояснил Сущий.

— Но сама Астрид же не погибла, — возмутился Иккинг.

— Смерть скоро уведёт Астрид за собой в неизвестность. До того, как она это сделает, осталось пять человеческих минут, — прохрипел старик в чёрной, как космический мрак, мантии, усыпанной звёздами.

— Человеческих? А сколько это времени в Адском мире? — спросил Иккинг.

— Одна минута на Земле — это тринадцать минут. Именно по этой причине на самом деле появилась привязка числа тринадцать к несчастьям и демоническим козням. в Аду. Так что по здешним меркам у нас осталось чуть больше часа, — ответила Дара.

— Знай же, Иккинг, что в кшатрии живут две сущности — человек и демон. Древняя магия, о которой уже нынешнее поколение демонов попусту забыло, включая и их владык, сплеталась такими прочными невидимыми сетями, что она не просто помещала душу жителей Ада в живые тела; стоит подчеркнуть, смертных, у которых также имеется душа человеческая. Своей силой магия, словно паутина, переплетала судьбу двух душ. Вместе с тем она связывала их жизненную силу. Если человек умрёт, демон низвергнется в Ад, но если погибнет демон внутри кшатрии, умрёт и человек. К сожалению, здесь второй случай.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил дрожащим голосом Иккинг.

— Я знаю, кому принадлежала душа демона, — посмотрел старик на Дару. — Почти никто не помнит, как её звали. Дочерь Лилит. Но я помню её имя. Принцессу демонов зовут Дэтомона. Единственная наследница Половины Ада, — слабым стариковским голосом произнесло загадочное существо в мантии, лишь визуально напоминающее человека. — Я надеялся увидеть её живой, но судьбе нет дела даже до моих желаний. Я всего лишь исполняю волю этой самой непоколебимой на свете Девы, — грустно проговорил он.

Беззубик проурчал, мол, «какую»?

— Давать ответы на вопросы пришедших, — заглянул в кошачьи глаза дракона Сущий.

— Выходит, что мы напрасно сюда притащились? — возмутилась Дара. Затем голос её дрогнул. — Нет! Со смертью обеих…

— Теперь демонический князь, затеявший всё это, рассвирепеет ещё сильнее, — безразлично заявил старик.

— Но, почему? Ведь смерть единственной претендентки на половину Ада даст ему возможность лишь укрепить свою власть, — начала спорить суккуба.

— Верно говоришь, Дара. Но ты упустила одну важную деталь.

— Какую?

— Дэтомона — родственная душа самой Лилит. Когда меньшие владыки нашего мира погубили царицу Адскую, то каждый из них испил её душу. Онаи были настолько алчными, что им в голову не пришла мысль поймать душу принцессы. Ибо в ней содержалась та же энергия власти, которой до сих пор пользовались повелители Нижнего Мира. Так было до недавнего момента.

— О чём вы говорите? — пытаясь понять смысл слов, спросил Иккинг.

— Сила одного из них начала мгновенно таять на глазах в последние дни. Демоны постепенно начали выходить из его подчинения. И, поэтому, он отчаянно искал именно ту кшатрию, что поглотила в себя Дэтомону — душу принцессы Ада, в коей содержится энергия власти, что и в её матери.

— Салеос! — прошипела Дара. Беззубик гневно прорычал. Сущий кивнул.

— Вы проделали серьёзный путь, и вам предстоит ещё один, чтобы не допустить войны в Аду! Выйдя из-под контроля Салеоса, демоны начнут хаотично проникать в другие измерения Ада, разрушая всё на своём пути. Другие Князья и Герцоги не смогут не среагировать на мелкие стычки между своими демонами и демонами Салеоса. Они объявят войну сначала ему, затем возникнут конфликты между Князьями и Герцогами. Одна за другой последуют нескончаемые битвы, и Ад утонет в крови. Это нарушит равновесие не только в этом мире. Ослабленный Ад привлечёт внимание Ангелов из Рая, и начнётся Мировая Война, как это было сотни тысяч лет назад! Нельзя допустить подобного!

Сделав небольшую паузу, Сущий продолжил:

— Теперь послушайте меня внимательно! Багровое пламя уничтожает тело, не имеет даже значения кого. А кровавая кислота, что использовала неразумная и очень самоуверенная Хезер, плавит не тело своей жертвы. Она постепенно превращает душу в развеянный пепел.

— Вы хотите сказать, что вот так убив Дэтомону, душа Астрид таким же образом сейчас умирает??? — остолбенел от непередаваемого чувства горя Иккинг.

— Нет. Душа Астрид цела и невредима, — немного успокоил его старик. — Но без своей демонической половины она не сможет жить, невзирая на неповреждённость и абсолютную целостность человеческой души. Смерть теперь ЕЁ тянет за собой, в неизвестность. Это уже начало происходить.

Иккинг дотронулся до пальчиков Астрид и убедился в истинности сказанных Неприкаянным слов. Они стремительно холодели. Лицо Астрид также стало приобретать бледно-синие краски. Иккинг побледнел от страха. Он был бел как снег. Старец заглянул в душу Иккинга сквозь его влажные изумруды, словно наблюдал в них ближайшее будущее, и продолжил:

— Ты её действительно любишь. Эта девушка — твоя Судьба. Никто в целом свете не может разорвать сплетённые Ею незримые нити между вами.

— Выходит, что всё зря… — вновь подтвердила свою догадку рыжеволосая.

Беззубик просунул мордочку под неподвижную прохладную ладонь Астрид. Он лёг возле неё, слегка захныкав и закрыв от глубокой печали свои кошачьи глаза. Дракон медленно дышал, пребывая в горестном бдении.

— Нет. Вы втроём во время бегства из обители Любвеобильной Боли задавали себе лишь один главный вопрос: можно ли её спасти? И я дам вам единственный верный ответ на него: Сейчас ей уже не помочь, — промолвил, будто заклинание, старик с косой, в полтора раза длиннее него самого.

— Ясное дело, что сейчас ей не помочь! — возмутилась Дара. — Эй, постойте, что происходит?

— Вы пришли с вопросом и получили ответ. Вы знаете, как дальше поступать. Просто вам необходимо время, чтобы это осознать, — удаляясь, промолвил таинственный, укрытый словно покрывалом, сшитым из ткани ночного неба, Неприкаянный.

Он взмахнул своей косой, и пещера, в коей пребывали четверо, сменилась пустошью. Ребята стояли возле чёрного густого полога, через который прошли, чтобы попасть к Сущему. Неприкаянного с ними уже не было. Астрид лежала на земле, рядом с Беззубиком. Иккинг взял её на руки, положил на спину дракона. Он сел позади безмолвно умирающей девушки, придерживая её, и взялся за гребень. Он ощущал холод, постепенно усиливающийся в теле Астрид.

Внезапно он начал думать над ответом, данным стариком. Он стал перебирать всевозможные варианты того, что именно имел в виду загадочный старец. Всем сердцем Иккинг чувствовал, что, как никогда ранее, был близок к истине. Он знал, что тайное значение фразы было однозначно неоспоримым решением проблемы. Осталось только проявить чудеса смекалки.

«Сейчас ей уже не помочь…» — повторял себе под нос Иккинг.

Он прекрасно осознавал, что в этой фразе есть нечто, что натолкнёт на мысль. Неожиданно его посетила другая мысль, не менее важная: почему загадочный старец пропустил в свой мир демона? Речь шла не об Астрид и дочери Лилит. Он пытался понять, почему из-за явного недоверия к демонам Сущий позволил пересечь границу Чёрной Тайны и Предвратности Даре? Ведь она, как предполагал Иккинг, могла быть умело замаскированной шпионкой Салеоса, просто-напросто выведывающей сокрытые от чьих бы-то ни было глаз тайны мироздания, включая и историю самих поселенцев Ада. Значит, суккуба являлась частью того ответа, озвученного загадочным стариком в чёрной мантии... Возможно, она и не сможет разгадать смысл...

— Разгадать, — размышлял Иккинг.

— Точно! Это загадка! — мгновенно, спустя секунду, сообразил он. Суккуба повернулась к нему и спросила, надеясь, что ему удалось понять смысл слов старика:

— Есть какие-то соображения, Иккинг?

— Да! Дара, что потом он сказал? После так называемого «ответа»? — он непроизвольно сжал кулак в левой руке, понимая, что в дальнейших сказанных словах звучала подсказка.

— Сейчас вспомню, — напряглась Дара. — Он сказал: «Вы пришли с вопросом и получили ответ. И теперь знаете, как дальше поступать. Просто не подошло время, чтобы это осознать».

— Ну, разумеется! Как же я раньше не сообразил! — радостно подскочил Иккинг, устремив указательный палец, сжатый в кулаке левой руки, вверх.

Зелёные глаза вновь засияли надеждой на то, что ему удастся избавить любимую от предсмертного состояния. Спасти ЕЁ! Он всё-таки сдержит обещание, что дал ей и самому себе. Он ликующе произнёс одно-единственное слово:

— Время!