Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (джен)

Гарри стоял перед кабинетом Снейпа вместе с Роном, ещё сильнее, чем обычно, не желая входить внутрь. Присутствие Рона помогло, но Гарри всё ещё чувствовал себя неуютно после беседы со Снейпом всего полчаса назад, к тому же знал — Снейп недоволен тем, что он отвлекался на зельях. В целом, это была не очень хорошая установка, и Гарри ощутил, как от беспокойства напряглись плечи, хотя он понимал, что при Роне там ничего на самом деле не произойдёт. Он постучал.

— Войдите.

Снейп стоял перед своим столом, и Гарри, войдя, подошёл, встал перед ним, как обычно, теперь вместе с Роном, и посмотрел на профессора пустым взглядом. Снейп озадаченно оглядел его, но не стал настаивать, вместо этого спросил:

— Мистер Поттер, что бы я получил, если бы добавил измельчённый корень асфоделя в настойку полыни?

Вопрос был задан с меньшим сарказмом, чем в прошлый раз, и Гарри в замешательстве посмотрел на Снейпа.

«В чём дело?»

— Я не знаю, сэр.

— А как насчёт вас, Уизли?

— Я т-тоже не знаю, сэр, — заикнувшись, пробормотал явно испуганный Рон.

— Это интересно, вы не знаете, хотя мы сегодня на занятиях рассмотрели оба ингредиента.

Рон слегка позеленел под своими веснушками, но Гарри только пожал плечами. Он знал, что ничего не усвоил из урока, потому что болтал с Роном, и неудивительно, что Снейп тоже это понял. Не было причин нервничать ещё больше, чем он уже нервничал, особенно когда рядом был Рон. Единственное, что Гарри беспокоило, и он не мог понять почему, было то, что Снейп снова назвал его «мистер Поттер». Обычно он этого не делал наедине, и Гарри подумал, что это, вероятно, из-за Рона, но всё равно это казалось странным. Затем он посмотрел в глаза Снейпу, и что-то ещё сильнее встревожило его: профессор выглядел… недовольным. Не то чтобы злился, но… не был доволен им. Гарри обнаружил, что ему это не нравится, и отвернулся.

— Ну что, джентльмены? — наконец спросил Северус. — Есть что сказать? — Когда ни один из мальчиков не ответил, он окликнул: — Мистер Поттер?

— Гарри, — вскинул голову Гарри.

— Прошу прощения?

— Меня зовут Гарри. Наедине вы зовёте меня по имени, но можете так делать и при Роне.

Северус мгновение удивлённо смотрел на Гарри.

«Ему не всё равно, как я его называю?»

Это было… странно. Обнадёживающе. Чертовски рискованно.

— Вы правы. Я прошу прощения, Гарри. — Не обращая внимания на мальчишку Уизли, у которого глаза чуть не вылезли из орбит, и на несколько растерянную реакцию самого Гарри, Северус продолжил: — Хочешь что-нибудь сказать, Гарри?

— Нет.

— Мистер Уизли?

Потрясённый Рон молча помотал головой.

— Очень хорошо. Тогда пойдёмте со мной, оба.

Он привёл их обратно в класс и указал на приготовленную большую кучу грязных котлов, объяснив, что зелья, сваренные в них, были слишком летучими, чтобы их можно было отчистить магически.

— Что, разумеется, означает, что вам придётся мыть их вручную.

Рон застонал, но Гарри ничего не сказал. Мытьё посуды было чем-то, что он мог и умел делать.

* * *

Два с половиной часа спустя Северус подозвал обоих уставших мальчиков к своему столу для разговора.

— Что вы можете сказать в своё оправдание? — Когда ни один из них не решился ответить, он подбодрил: — Гарри?

— Я писал на уроке записки.

— Да, писал. И?

— На самом деле я не знаю, что вы хотите, чтобы я сказал, сэр, — тихо сказал Гарри.

— Я бы хотел, чтобы вы, по крайней мере, признали, что ваши действия были неуважительными.

— Ладно, я вёл себя неуважительно.

В его голосе не было особого раскаяния, и Северус в отчаянии закрыл глаза.

«Терпение, терпение».

— Гарри…

— Почему вас это волнует? Мы же не срывали занятия или что-то в этом роде.

— Я этого не говорил. Я сказал, что ты проявил неуважение ко мне. Извинись, пожалуйста.

— Нет.

— Или проведёшь следующие полчаса, уткнувшись носом в стену.

Это заставило Гарри сбавить обороты. Он посмотрел на Северуса, затем незаметно на Рона, потом снова на Северуса. Мольба была приглушённой, но, тем не менее, ясной: только не при нём, пожалуйста. Северус только поднял брови, — тогда тебе лучше вести себя прилично, — и Гарри пришлось признать своё поражение.

— Да, сэр.

«Будь ты проклят».

Снейп вёл себя так, как будто ему было абсолютно всё равно, извинился ли Гарри или пошёл в угол, но мальчик знал, чего профессор ожидает на самом деле. Снейп прекрасно понимал, что Гарри не выбрал бы угол, так же как Гарри знал, что «ни то, ни другое» не было вариантом.

— Я прошу прощения за своё поведение, сэр, — стиснув зубы, выдавил Гарри.

Снейп вздохнул.

— А в следующий раз ты поступишь по-другому? — Его взгляд стал строже, хотя он всё ещё не казался особенно сердитым.

— Я постараюсь, сэр, — Гарри отвернулся, внезапно устав спорить.

— Уже лучше. А вы, мистер Уизли?

Гарри выпрямился, когда Снейп переключился на Рона.

— Простите, сэр, — поспешно сказал Рон, недоверчиво глядя на Гарри. — Больше не повторится.

— Смотрите, чтобы этого не случилось.

* * *

— Разрази меня гром, он хорошо к тебе относится! — воскликнул Рон, когда они после отработки вернулись в слизеринскую гостиную к остальным слизендорцам.

— Не начинай! — застонал Гарри. — Это, по-твоему, было «хорошо»?

— Ты что, шутишь? По сравнению с тем, как он отнёсся бы ко мне, разговаривай я с ним так? У меня была бы по меньшей мере ещё одна отработка! Не могу поверить, что ты жив остался! — возразил Рон.

— Рон, я пережил превращение его волос в радугу и заполнение его кабинета животными, неудивительно, что я пережил отработку.

— Хорошо, может быть, и нет, но на самом деле я не об этом. Я имею в виду, конечно, тебе многое сходит с рук, но он также хорошо к тебе относится. Разве ты не заметил?

Остальные с любопытством посмотрели на них.

— Ммм… он заставил меня вычистить котлы и извиниться перед ним за болтовню на уроке.

— Он извинился перед тобой! Он ни разу не оскорбил тебя! Он не оскорбил даже меня, пока ты был там! И ты… ты заставил его называть тебя Гарри! Он называет всех по фамилии. Все профессора так делают!

— Да я… — Гарри озадаченно нахмурился. — Честно говоря, не знаю, почему я это сделал, но он обычно называет меня Гарри.

— И тебя беспокоит, когда он этого не делает, — заметил Блейз, внезапно задумавшись.

— Не волнуйся, — поморщился Гарри. — Если он мне начнёт нравиться, я разрешу тебе убить меня быстро и безболезненно.

Блейз то ли фыркнул, то ли закашлялся, но не ответил. Гарри повернулся к Рону.

— Брось, Рон, ты гриффиндорец и ненавидишь Снейпа. Конечно, ты можешь подумать о том, чтобы поставить честь и репутацию выше здравого смысла и убить меня, если я совсем рехнусь?

— Эй! То, что я гриффиндорец, не значит, что я идиот! Снейп убьёт меня!

— От тебя никакой помощи, — фыркнул Гарри. — Кто-нибудь ещё?

— Гарри, — наконец обиженно вставила Гермиона, — это не смешно. С какой стати ты хочешь, чтобы кто-то убил тебя за симпатию к Снейпу?

— Гермиона! Ты человек логичный. Учитывая все текущие факторы, мы можем с уверенностью предположить, что если мне вдруг понравится Снейп, то либо кто-то запудрил мне мозги, либо я свихнулся до невменяемости. Убей меня, прежде чем я сорвусь и присоединюсь к Тёмному Лорду, хорошо?

— Не называй его так! — запротестовал Рон.

— Это не смешно, Гарри! — одновременно с Роном воскликнула Гермиона.

— А я думаю, это прикольно, — вмешался Тео, — и кроме того, все называют его Тёмным Лордом. Сам-Знаешь-Кто звучит глупо.

Воцарилось напряжённое молчание.

— Э-э, Тео? — наконец неуверенным голосом нарушил тишину Рон. — Не все его так называют. Это… э-э… это только Пожиратели Смерти.

Снова повисло молчание, пока Блейз с любопытством не спросил:

— Вообще-то я давно задавался этим вопросом. Как твой отец относится к тому, что ты дружишь с предателем крови, гр… маглорожденной и Гарри Поттером?

— Это немного странно, но на самом деле он вроде как рад этому. Говорит, что позже это может мне пригодиться. На самом деле он менее доволен тем, что я общаюсь с тобой, хотя я никогда не понимал почему.

— По-моему, вполне логично, — задумчиво вставила Гермиона. — Если он хочет, чтобы ты был Пожирателем Смерти, тогда, возможно, ему нужно, чтобы ты завёл хороших друзей-Пожирателей, но что, если он думает по-другому?

— Что ты имеешь в виду? — Тео нахмурился.

— Ну, подумай сам. С политической точки зрения, если твой отец Пожиратель Смерти, а ты не хочешь им становиться, то тебе лучше быть осторожным, верно? С Министерством и прочим? Но если вы дружите с Гарри Поттером, то совершенно ясно, что ты не Пожиратель Смерти. Без обид, Блейз, но с тобой это сомнительно.

— Ни для кого не секрет, что я должен быть Пожирателем Смерти, верно? — Блейз пожал плечами. — На самом деле я удивлён, что семья Рона позволяет ему тусоваться со мной или с Тео.

— Они не знают, — коротко вставил Рон. — Я же не дурак. Хотя пришлось умолять Перси не рассказывать.

Слизеринцы удивлённо посмотрели на Рона.

— Ух ты, Рон, спасибо! — с энтузиазмом воскликнул Тео.

— Нет проблем, — Рон пожал плечами, а уши у него покраснели. — Мне ведь нужно было с кем-то подружиться, правда? И они счастливы, что я общаюсь с Гарри, а он намного страшнее Тео, верно?

Все рассмеялись.

— Спасибо, ребята, — саркастически усмехнулся Гарри. — Я тоже вас люблю.

— Правда глаза колет, да? — спросил Блейз с притворным сочувствием. — Мы чувствуем твою боль. Мы, страшные люди, должны держаться вместе.

— Точно! Мы должны создать Клуб страшных людей и господствовать над всеми нестрашными людьми. И над всеми блондинами. Потому что мы круче, — заявил Тео.

— Пожиратели Смерти — поколение некст*, — захихикала Гермиона.

— Эй! Никакого хихиканья. Мы страшные люди, помнишь? Мы крутые.

— Давайте введём политику запрета на настоящих Пожирателей Смерти в нашем новом Клубе страшного превосходства, — предложил Гарри. — Иначе придётся пригласить Снейпа, и мы вернёмся к моему харакири, а я, честно говоря, на самом деле не готов к этому.

— Вообще, можно, — согласился Тео, — ни нынешние, ни бывшие Пожиратели Смерти не допускаются. Это только наш Клуб страшного превосходства.

— Снейп не Пожиратель Смерти, — несколько неуверенно заметила Гермиона. — Дамблдор не нанял бы…

Она замолчала, когда трое слизеринцев с недоверием уставились на неё.

— Хочешь заключить пари, Гермиона? — спросил Блейз.

— Ну… — снова начала Гермиона. — Ну, наверное…

— Он был Пожирателем, — сказал Тео. — И он дружит с моим отцом.

— И с моими опекунами, — добавил Блейз, — и с родителями Малфоя.

Гарри задумчиво нахмурился. То, что Снейп был Пожирателем Смерти, не стало для него неожиданностью, но теперь это всё усложняло.

«Э, если бы он хотел меня убить, уже бы убил».

— Но он неравнодушен к моим родителям, особенно к моей ма… миссис Поттер, и настаивает, чтобы я был им благодарен. Он даже дал мне фотографии.

— Хм, — Блейз странно посмотрел на Гарри, когда тот упомянул о своей матери, затем нахмурился. — Это действительно кажется немного подозрительным, правда?

— И ты Гарри Поттер, — добавила Гермиона, — конечно, Снейп не был бы так мил с тобой, если бы был Пожирателем Смерти.

— Он может захотеть подружиться с Гарри, чтобы предать его позже, когда Тёмный Лорд вернётся, — возразил Блейз, однако без особой убеждённости.

— Он не подлизывается ко мне, — вставил Гарри. — Если бы он просто хотел манипулировать мной, то вряд ли всё время наказывал бы меня, — он нахмурился ещё сильнее.

«Я только что защитил Северуса Снейпа. Пристрелите меня сейчас же, кто-нибудь».

— И поэтому вердикт…? — настаивал Рон.

— Независимое зло, но не Пожиратель Смерти, — резюмировал Гарри. Краем глаза он заметил, что Блейз ещё больше нахмурился, но отвернулся, когда заговорил Рон:

— Эй, Гарри, ты сказал, что Снейп дал тебе фотографии. Можно посмотреть?

— Зачем? — Первым побуждением Гарри было наброситься на Рона, но он сдержался.

— Они тоже знамениты! И они твои родители! — Тео выглядел по-настоящему взволнованным. — И мы можем посмеяться над тобой, пухленьким ребёнком! Я хочу посмотреть!

— Я… — Гарри сглотнул. — Всё, что у меня есть — это фотографии миссис Поттер. Про Джеймса у меня ничего нет.

— Всё в порядке, Гарри. — Удивительно, но именно Гермиона уловила его нежелание. — Тебе не обязательно нам это показывать. Нам просто… любопытно, — она коротко улыбнулась Блейзу, очевидно, прощая его за прошлую неделю. — Мы переживём.

Это несколько успокоило Гарри.

«Может быть, если я покажу ей это, она оставит меня в покое насчёт всего остального?»

— Всё… всё в порядке, — неохотно сказал Гарри. Лицо Тео озарилось надеждой. — Я покажу вам.

Две минуты спустя он стоял перед своим сундуком с конвертом в руках.

«На что я сейчас подписался? Я даже не хочу видеть их снова, не говоря уже о том, чтобы показывать их кому-то другому! О чём я только думаю?!»

Медленно и неохотно Гарри сел на кровать и открыл конверт. Сверху была фотография матери, держащей его на руках, слишком увлечённой ребёнком, чтобы обращать внимание на того, кто стоял за камерой. У Гарри перехватило горло, и он отложил фотографию в сторону.

«Это слишком личное».

Он быстро пролистал остальные, чтобы не дать эмоциям взять верх, и по ходу отложил ещё две — одну, на которой мать купала его в ванночке, а он, мокрый и смеющийся, весело плескался, и другую, которая была явно сделана сразу после его рождения — Гарри не хотел, чтобы друзья видели его мать полуобнажённой, неважно, знал он её или нет. Остальные снимки он аккуратно положил обратно в конверт и, сдерживая эмоции, спустился вниз.

— Вот, — натянуто сказал Гарри, протягивая конверт Гермионе. Блейз посмотрел на него, и Гарри, прочитав вопрос на его лице, вызывающе поднял подбородок, а Блейз улыбнулся, очевидно, успокоенный.

Первым фото оказался снимок матери Гарри в Хогвартсе с хмурым темноволосым мальчиком.

— О-о-о, она симпатичная, — заметил Тео.

— А кто этот парень? — поинтересовался Рон.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Кто-то из её друзей, наверное. Говорят, я очень похож на моего… на Джеймса, так что это не он.

— Надо это узнать, — предложила Гермиона, — поищем в Хогвартсе записи того же времени, когда здесь были твои родители — возможно, найдём фотографию всей школы. Тогда фото иногда брали с собой. Она, наверное, даже была бы подписанной… — У неё был такой взгляд, который означал, что ей в голову пришёл план, и Гарри поторопился остановить её. Он хотел поскорее с этим покончить.

— Может, позже.

На следующей фотографии он дрался за ложку, которой мать кормила Гарри. Мальчик сжал её в зубах, очевидно, отказываясь возвращать.

— Заноза в заднице, уже тогда, — заметил Блейз, слегка улыбнувшись. Гарри покраснел.

«Думаю, всё не так уж плохо…»

На следующем фото Лили держала Гарри на бедре, пока хлопотала у плиты. Он широко улыбался, запустив руки в её волосы, и Гарри увидел кое-что, чего раньше не замечал.

— Посмотрите на её волосы!

Все присмотрелись, и Тео удивлённо рассмеялся. Прядь волос, зажатая в крошечном детском кулачке, была ярко-розовой, как жвачка.

— Гарри, — расхохоталась Гермиона, — ты не мог просто слюни на неё пускать, как нормальный ребёнок?

— Конечно нет! — возмущённо вскинулся Рон. — Он волшебник! Он никогда бы не сделал что-то настолько недостойное!

— Э-м-м, Рон, — мягко начал Блейз, — может, ты взглянешь на следующую, прежде чем такое заявлять?

Гарри и Рон одновременно посмотрели на снимок, и Гарри снова покраснел. Видимо, кто-то совершил ошибку, дав ему миску, полную ломтиков банана. На фотографии он разминал их кулаками по столешнице, разбрасывая банановую кашу по всей кухне. А его мать, уперев руки в бока, хоть и пыталась свирепо смотреть, но было совершенно очевидно, что она правда не может ничего сделать. Когда картинка переместилась, кусочек банана полетел прямо ей в лоб, а Гарри рассмеялся.

— Эм-м… ладно, хорошо. Я проиграл, — капитулировал Рон.

— Я веду себя очень достойно! — возразил Гарри. — Война — грязное дело!

Это было уже слишком для Тео и Гермионы, обессилевшим от хохота.

— Подождите, пока я не увижу ваши детские фотографии, — заявил Гарри, притворно нахмурившись. — Уверен, вы все там едите свою утиную фуа-гра на тостах с предельной серьёзностью и достоинством.

— Не совсем, — признался Тео, всё ещё смеясь, — но помню, как стрелял горохом с помощью ложки в голову папе на престижном званом обеде.

* * *

Северус явился к кабинету Дамблдора, свирепо зыркнув на поспешно отскочившую горгулью, нетерпеливо поднялся по волшебному эскалатору и вошёл к директору, едва дождавшись, когда ему откроют дверь. И не успел Дамблдор предложить, как всегда, чай, печенье и лимонные дольки, Северус спросил:

— Скажите, директор, вы намерены убить меня?

— Мальчик мой, — Альбус спокойно посмотрел на зельевара, — я не имею ни малейшего представления, о чём ты говоришь.

— О мальчишке, Альбус. Вы сказали, что намеревались сделать меня его наставником. Вы, очевидно, не учли тот факт, что это может стоить мне жизни.

— Я не вижу причин, по которым это должно подвергать тебя большей опасности, — Альбус нахмурился, — чем во времена твоего шпионажа.

— Тогда вы совсем ослепли, Альбус. Мальчишка требует, чтобы я при всех обращался с ним так же, как и наедине. Конечно, будет требовать! Иначе как он вообще может мне доверять? Вы понимаете, как быстро выяснится, что я оберегаю Мальчика-Который-Выжил? И вы думаете, я продолжу шпионить для Ордена?!

— Нет, не думаю, — спокойно ответил Альбус.

— И… вы… вы так не думаете?

— Конечно нет. Вопреки распространённому мнению, я не идиот, Северус. Я знал, что если эта история с Гарри сработает, тебе придётся рано или поздно отказаться от шпионажа. Признаюсь, не ожидал этого так скоро…

— Вы… вы знали. Если вы знали, что это помешает моему шпионажу, зачем вы потребовали от меня наставничества?! Я шпион, Альбус. Вот кто я такой, вот всё, зачем я вам нужен. Что ещё Ордену от меня надо, как не шпионаж?

— У меня сложилось впечатление, что ты ненавидел шпионаж, Северус.

— Разумеется, я его ненавидел! Даже будь у меня сумасшедшие взгляды, я никогда не буду настолько идиотом, чтобы наслаждаться местом в рядах Пожирателей Смерти. Это цена, которую я плачу, Альбус. Я принял метку! Я убил Лили! Самое меньшее, что я могу сделать, это…

— Позаботиться о её сыне. Я счёл это более важным.

«Я мог бы вернуть себе доброе имя. Все эти подозрения, злые взгляды. Я мог бы открыто советовать своим ученикам держаться подальше от Тёмного Лорда».

— Меня убьют, Альбус. Другим, может, и всё равно, но Малфои и Лестрейнджи, по крайней мере, не воспримут доброжелательно, что я предал их Лорда.

— Ты говорил, что Нарцисса в первую очередь привязана к Драко?

— Так и есть, но Люциус убьёт меня на месте, если ему это сойдёт с рук, и я не хочу видеть Нарциссу, если она решит, что мой выбор поставил под угрозу её сына. И, конечно, Беллатриса могла бы справиться со всем сама.

— Думаю, ты себя недооцениваешь.

— Я не знаю. Я бывалый дуэлянт, Альбус, но соперничать с тварью фанатичной преданности и неистовости берсерка* я не могу. Эта женщина не знает страха и не думает ни о чём, что не совпадает с желаниями Тёмного Лорда

— Ты говоришь о ней как о каком-то существе.

— Это ещё мягко сказано, Альбус. Я никогда не видел такого безумия, даже в семье Блэков. Но неважно, уже слишком поздно беспокоиться о моей погибели. По крайней мере, другие члены Ордена наконец-то узнают наверняка, что я отрёкся от Тёмного Лорда.

«Я буду свободен. Наконец-то, наконец я смогу освободиться от Тёмного Лорда. Наконец-то я смогу показать этим ублюдкам, что я не просто грязь у них под ногами».

Снейп почувствовал лёгкий укол вины за тех немногих в Ордене, кто, как и Минерва, доверял ему. Как бы сильно он ни ссорился с пожилой женщиной, он всегда был ей за всё благодарен. Но, несмотря на это, мысль о том, чтобы бросить в лицо Ордену свою истинную преданность, вызвала у Северуса чувство яростного удовлетворения.

— Нет, Северус, — Альбус выглядел расстроенным.

— Нет?

— Нет, мы не можем заявить миру о твоей невиновности. Это сделает тебя мишенью, а тихое понимание ничего тебе не принесёт. Я знаю, открыто защищая Гарри Поттера, ты подвергаешь себя опасности, Северус, но я сведу риск к минимуму, если смогу — ради Гарри и ради себя, если тебе всё равно.

Северус почувствовал, что его лицо застыло.

— Вы хотите, чтобы все Пожиратели Смерти сообразили, что я был шпионом, а те, кто на нашей стороне, остались в неведении? Чтобы меня возненавидели с обеих сторон?

— Не возненавидят, Северус. Есть члены Ордена, которые не доверяют тебе, но…

— Избавьте меня от своих банальностей, Альбус. Гораздо больше доверяющих мне Пожирателей Смерти, чем членов Ордена. Именно так вы и задумывали — это сделало меня хорошим шпионом. Мерлин, Альбус, у меня есть друзья в рядах Пожирателей. И вы хотите, чтобы именно они, и никто другой, узнали о моём предательстве. Вы разрушите мою цель, раскроете моё предательство тем, кто беспокоился за меня, и позволите другим продолжать поносить меня за преступления, которые я совершал от вашего имени, по вашему приказу, а не по прихоти Тёмного Лорда. Вы мой начальник, Альбус, и я буду подчиняться вам, но не ждите, что я буду этому рад.

— Северус…

— Нет. Бывают времена, директор, когда я меньше думаю о том, почему я когда-то вас ненавидел, и больше — о том, ненавижу ли я вас теперь. Вы не можете это исправить. Не пытайтесь. — Северус повернулся на каблуках и вышел, не сказав больше ни слова.

* * *

— Прошу прощения, Северус…

— Я занят, Минерва, — сказал Снейп, не в силах сдержать раздражение в голосе.

— Это срочно.

— Скажи директору, что я не желаю с ним разговаривать, — холодно отрезал он.

— А что ты не понял в слове «срочно», Северус?

— Не сегодня, Минерва!

— Пожалуйста, Северус, — Минерва, казалось, наконец-то уловила его настроение. — Мне нужно знать, не терялся ли у тебя кто-нибудь из твоих учеников?

— Терялся? Уверяю тебя, Минерва, я очень хорошо слежу за своими учениками. Если бы я что-то упустил, старосты предупредили бы меня, особенно случись что после комендантского часа. Если ты потеряла кого-то своих, я могу тебя заверить, что ко мне это не имеет никакого отношения. Я отказался их есть много лет назад.

— Не смешно, Северус! У меня пропали два ученика!

— И я повторяю, что это не имеет со мной ничего общего.

«Оставь меня в покое, женщина. Моего терпения не хватит на твою истерику».

— Имеет, если они находятся в гостиной твоего факультета! Я хочу, чтобы ты знал, что ученики, о которых идёт речь, — это Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер. Если ты не терял свою троицу, то, скорее всего, мои Львы с ними в вашей гостиной! А если это не так, то велика вероятность, что все они бродят где-то по замку! А теперь оторви от кресла свой зад и впусти меня в вашу гостиную, чёрт возьми!

— Ладно, проклятая женщина! Иду!

* * *

— Кто это? — поинтересовался Тео, глядя на фотографию, где Гарри и его мать были рядом с нездорового вида мужчиной в потрёпанной одежде.

— Откуда я знаю? Какой-то друг моей… моей матери… наверное, — сказал Гарри. Блейз слегка улыбнулся.

Как раз в этот момент портрет отодвинулся, открыв проём, и все пятеро подняли глаза, удивившись, что в гостиную Слизерина пожаловала абсолютно разгневанная профессор Макгонагалл, за которой следовал с виду спокойный профессор Снейп. Гарри закусил губу.

«Он не спокоен. Он чем-то рассержен».

— Мистер Уизли и мисс Грейнджер, потрудитесь объяснить, что вы делаете в гостиной Слизерина после комендантского часа? Я искала вас по всему замку!

— Профессор Макгонагалл! — испугалась Гермиона. — О боже мой, простите! Мы не хотели, мы просто забыли, где мы, и потеряли счёт времени!

— Забыли, где вы? — скептически переспросила профессора.

— Ну, мы в гостиной, профессор. И мы… вроде как забыли, что она не наша… — попытался оправдаться Рон.

— Как бы то ни было, мистер Уизли, вы обязаны следить за временем и в половине одиннадцатого находиться в собственной гостиной. У вас обоих завтра вечером отработка со мной… И минус пять баллов с каждого. А теперь за мной, вы оба.

Рон и Гермиона пошли за профессором. Гермиона выглядела подавленно, а Рон смирился, оставив остальных троих со Снейпом.

Гарри встревоженно поднял глаза.

«У нас тоже неприятности? Когда он так разозлился?»

Но когда Снейп посмотрел на него и нахмурился, Блейз резко встал и подошёл к Мастеру зелий.

«Кому-то жить надоело, — вздрогнул Гарри. — Подходить к Снейпу сейчас…»

— Защищаете друга, мистер Забини? Немного преждевременно, полагаю. У меня нет намерения отчитывать его.

— Но вы ведь выместите свой гнев на том, кто станет мишенью, профессор, и в любом случае — мне нужно с вами поговорить.

— Следите за своим тоном, мистер Забини. Вы ходите по краю.

— Извините, сэр. Но на самом деле, сэр, я бы предпочёл, чтобы вы разозлились на меня, а не на Гарри. И обычно я был достаточно умным, чтобы не пытаться сделать что-то подобное, но это очень важно. Мне нужно поговорить с вами, и прямо сейчас.

— Минутку, мистер Забини, — Северус внезапно заметил кого-то в другом конце гостиной и нахмурился. — Обещаю, я поговорю с вами, но сначала мне нужно кое с чем разобраться.

Северус прошествовал через комнату к очень встревоженной Розалинде Лебо. Она встала, когда он подошёл, и поморщилась от гнева в его голосе:

— Староста Лебо, будьте так любезны объяснить, почему вы здесь, на дежурстве в гостиной, а моя уважаемая коллега при этом вынуждена искать меня в кабинете, чтобы забрать своих своенравных учеников?

— П-профессор, простите. Я работала. Я не понимаю…

— Не понимаете? Не понимаете чего, мисс Лебо? Что здесь, в нашей гостиной, после комендантского часа первогодки с другого факультета? Для чего тогда старосты, если не присматривать за первокурсниками?!

— Простите, сэр! Я просто… я забыла!

— Что вы забыли, мисс Лебо? Свой мозг?

— Что они не наши. Они здесь достаточно часто, мне просто не пришло в голову…

— Глупости! Если у вас не хватает сообразительности, чтобы распознать десятерых наших первокурсников, у них есть отметки. Маленькая эмблема грифона, которую мистер Уизли и мисс Грейнджер носят на груди, где у наших первокурсников змея! Догадываетесь, что это означает, мисс Лебо?

— Я… я знаю, сэр, пожалуйста…

— Вы знаете? Тогда просветите меня.

Ярко-красная от унижения и готовая заплакать, шестнадцатилетняя девушка уставилась на пол у ног Северуса и прошептала:

— Это значит, что они гриффиндорцы, профессор.

— Блестящая дедукция, мисс Лебо. Лучшая в своём роде. Продемонстрируйте ещё свой выдающийся ум — угадайте, где место первокурсникам Гриффиндора после комендантского часа?

— В Г…гриффиндорской башне, сэр.

— А где находится Гриффиндорская башня? Может быть, в подземельях Слизерина?

— Н-нет, сэр. Н-наверху.

— Тогда почему, — угрожающе прошипел Северус, — они были здесь?

— Я… п-простите, сэр. Вы правы. Я отвлеклась. Мне следовало быть внимательнее.

— Уже лучше, — немного смягчившись, Северус заговорил более спокойно: — Минус десять баллов со Слизерина, Лебо, и завтра и в среду у вас отработки с мистером Филчем. Ваша задача — оберегать всех учеников, не только наших и не только когда у вас есть свободное время. Не повторите своих ошибок.

— Да, сэр, — с облегчением выдохнула староста Лебо, всё ещё красная от стыда. — Извините, сэр.

Обернувшись, Северус увидел трёх первокурсников, уставившихся на него. У юного Тео даже рот приоткрылся.

— Закройте рот, мистер Нотт, — спокойно сказал Северус.

И Гарри, и Тео быстро отвернулись, но Блейз встретился с ним взглядом и слегка ухмыльнулся с видом я же тебе говорил. Северус решил не обращать на это внимания.

— Вы хотели поговорить со мной, мистер Забини?

— Можно наедине, сэр?

— Хорошо. Пойдёмте со мной.

* * *

— Итак, в чём дело, Забини?

Блейз перевёл дыхание.

«Думаю, лучше сказать прямо».

— Пятеро одиннадцатилетних детей только что поняли, что вы больше не Пожиратель Смерти.

— Неужели? — нейтрально сказал Снейп, лицо которого было непроницаемо даже для Блейза, а в голосе появились скучающие нотки. — Я обеспокоен.

— Вы и должны беспокоиться, — тихо сказал Блейз.

— Вы угрожаете мне, мистер Забини? — Снейп поднял бровь.

— Да, сэр, — Блейз оставил серьёзность и сердито посмотрел на него. — Я часто хожу и угрожаю бывшим Пожирателям Смерти. Поставьте мне «превосходно», или я раскрою всему миру ваш секрет. Я же просто адреналиновый наркоман.

Губы Снейпа дрогнули.

— Полагаю, у всех должно быть хобби.

— Пожалуйста, — Блейз покачал головой, — скажите мне, что вы на самом деле не думали, что я настолько глуп, профессор.

— Надеюсь, что нет, мистер Забини. — Лицо Снейпа снова стало нейтральным.

Блейз перевёл дыхание.

«Это явная угроза».

— Я хочу сказать, сэр, что если пятеро одиннадцатилетних детей смогли просчитать это, то сможет любой.

— Если бы на самом деле пятеро одиннадцатилетних детей смогли собраться с мыслями и выяснить правильную информацию о том, что я предал Тёмного Лорда, я бы действительно забеспокоился, мистер Забини.

— Именно поэтому я счёл нужным предупредить вас, сэр, — настаивал Блейз, — я не думаю, что мы ошибаемся.

— И вы расскажете своим опекунам? — Снейп, казалось, не волновался.

— Нет, — покачал головой Блейз. — И я даже попытаюсь отговорить Тео от этого. Но если у меня нет большой любви к опекунам, для Тео отец важен. Ему не понравится просьба что-то от него скрывать.

— Меня не волнует, знает он или нет, мистер Забини. Ваши обвинения безосновательны.

— Так ли это? А фотографии, которые вы дали Гарри, профессор? Тот факт, что ради него вы избили сына Пожирателя Смерти? Вам повезло, что Гарри такой молчун, профессор. У него есть информация, которую вы не можете сбросить со счетов или объяснить.

— Блажен, кто верует.

— Мне стоит беспокоиться, профессор? Правда, вам повезло, что сейчас я предан Гарри, а не какой-то другой стороне, но я не верю, что вы убили бы меня, даже если бы это было не так.

— Мне скрывать нечего.

— Каждому есть что скрывать, профессор.

— Хорошо сказано, — кивнул Снейп, соглашаясь. — Но тем не менее ваша информация меня не беспокоит.

Внезапно Блейзу кое-что пришло в голову.

— Вы не выжили бы в рядах Тёмного Лорда, будучи идиотом. Значит, вы уже знали.

— Ваше предупреждение не вызывает у меня дополнительного стресса.

— Это было «да», — ухмыльнулся Блейз.

— Как вам будет угодно. — Лицо Снейпа оставалось нейтральным.

— Очень хорошо, профессор, — встряхнул головой Блейз. — Сохраните свою тайну. Это всё равно было «да».

— Спокойной ночи, мистер Забини.

Блейз улыбнулся.

— Спокойной ночи, сэр.

Когда удивительно проницательный паренёк покинул кабинет, Северус позволил себе лёгкую улыбку. Каким-то образом этот разговор значительно улучшил его настроение.

_____

*Поколение некст — бунтари, которые отказались от принятых обществом моральных устоев, будто предчувствуя их крах и надвигающиеся глобальные перемены.

*Берсе́рки, или берсе́ркеры — воины из древнегерманской и древнескандинавской мифологии. Считается, что они отличались неистовостью в сражениях.