Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Пустота. Это ощущение никак не отпускало меня. День за днем. День за днем. Иногда, утром, только открыв глаза и глядя на первые лучи солнца, проникшие сквозь неплотно закрытые шторы, я мог улыбаться: как будто ничего не изменилось и мой привычный мир не рухнул. Но уже через мгновение реальность выплескивалась ушатом холодной воды и пустота наваливалась всей своей невесомой, неподъемной тяжестью.

Я один. Совершенно. Снова — против всех. Ушел тот, кто всегда стоял рядом, укрывая от невзгод и даря ощущение защищенности. И даже здесь, в стенах, пропитанных родной магией, все равно мне нет покоя. Здесь поселилась пустота...

Пустой кабинет, заваленный фолиантами и свитками, оставшимися после нашего последнего совещания. Пустое место Главы рода за обеденным столом. Пустая веранда... лаборатория... библиотека... его спальня... дорожки парка и всё, всё вокруг. Пустой мэнор...

Потому что его — нет.

Как странно. Я никогда не думал, что отец занимает сколько места в моей жизни. Это происходило так медленно, ненавязчиво... с того самого первого дня нашего знакомства... Лишь потеряв, можно осознать всю глубину привязанности, всю глубину любви. О которой я так и не сказал ему.

Слишком поздно. Ну почему все происходит для меня слишком поздно?! Неужели так сложно было сказать хоть один раз: "Папа, я люблю тебя". Просто сказать. Но даже с этим я безнадежно опоздал.

Или еще не все потеряно?

Старый гоблин оставил мне надежду. Пусть слабая, почти нереальная, но она была. Через несколько дней после страшных событий он исполнил свое обещание и принес два свитка — единственное свидетельство о возвращении из Арки Смерти. Я с жадностью выхватил выхватил пергаменты, но уже через минуту застонал от разочарования — ни способа прохождения, ни даже имени счастливца там не упоминалось. Просто сухая конторская запись банка о приходе клиента, пожелавшего сохранить инкогнито и числящегося мертвым более полугода, а также перечисление средств, которые он забрал. Единственное, что оставил этот мистер Х, начальные буквы имени К.М. — подпись на чеке. И еще, самое главное: он приходил не один. Сопровождавший его маг фактически вытащил его из-за Грани. Об этом свидетельствовал второй пергамент, вытребованный гоблином в качестве доказательства факта воскрешения. Наверное, для отчетности. Все-таки дотошность этого народа иногда приходится очень кстати!

Затаив дыхание, я развернул свиток. Пергамент был до того истертым, что уголки рассыпались в прах. Должно быть, многие до меня вот так же пытались проникнуть в его тайну. Чтобы лучше рассмотреть, я вскочил из кресла и подлетел к окну. Но свет пасмурного дня мало помогал, так что я рванул к столу и, разложив лист, осветил его Люмосом.

Понаблюдав пару минут за моими метаниями, Бодриг грустно покачал головой и ушел, явно решив, что новый лорд Принц окончательно рехнулся от горя. Я же продолжал скрупулёзно вчитываться в выцветшие от времени буквы.

Как оказалось — старик напрасно скептически отнесся ко всем стараниям: спустя полчаса на самом краю листка стала проявляться подпись, хотя разобрать ее было практически невозможно: Дэвид или Дэниэл. Это точно было имя мага, который, судя по тексту, вытащил К.М. из Арки. Кстати, сам текст пострадал гораздо меньше, чем имя, так что я без труда разобрал: "Клянусь магией и свидетельствую: друг мой побывал за Гранью, но я смог вернуть его живым и не подверженным тлению. Многих сил и терзаний стоило мне спасение. Но я не мог оставить дорогого человека в час скорби. И вырвал его из цепких оков. Ибо место это зыбкое, держит свою жертву крепкими путами, и смертный может побороть их, лишь приняв в дар Силу". И это все. На этом надпись обрывалась. Скорее всего, неизвестный мне маг просто не хотел открывать свою тайну гоблинам до конца. Сволочь!

Мерлин, ну что ему стоило написать хоть немного больше! Хотя бы еще немного про эту самую Силу! И где ее искать заодно.

Информации было слишком мало, старый Бодриг был прав, но все же вполне достаточно, что бы жить дальше. В конце концов, если этот маг смог вытащить дорогого ему человека, то и я смогу! Тем более теперь точно известно, что способ есть! Надо только найти его. Несмотря ни на что.

* * *

Свитки заставили скинуть вязкую пелену апатии — появилась реальная цель. А значит, тратить время на жалость к себе и уныние — слишком большая роскошь. Нужно запереть боль глубоко в сердце и идти дальше.

Выстояв полчаса под холодным душем, я окончательно пришел в себя и смог, наконец, думать более-менее связно. А подумать было о чем.

До возвращения в Хогвартс оставалась всего пара недель. Дамблдор ждал меня до возвращения учеников. Мерлин, более неподходящего времени для начала педагогической деятельности трудно было себе представить — все мои мысли были очень далеко от Хогвартса, да и вообще я слабо себе представлял, что же буду делать в качестве преподавателя зельеварения. И главное: на кой черт все это нужно? Конечно, еще месяц назад я всерьез готовился к новой должности, даже планы какие-то составлял. Отец скептически относился к самой затее в принципе, но не вмешивался. Я же был преисполнен решимости столкнуться нос к носу с Дамблдором, выведать его намерения, а заодно и начать поиски крестража, спрятанного в замке. Был прямо полон энтузиазма. Легко ведь быть сильным, когда за спиной стоит человек, готовый в любой момент вырвать тебя из-под огня. Даже ценой своей жизни... Впрочем, умом я уже тогда прекрасно осознавал всю тщетность затеи директора сделать меня учителем. В конце концов, одно дело составлять планы, другое — остаться один на один с неконтролируемой толпой детворы. Я же с одной Азарикой толком справиться никогда не мог, маленькая вредина буквально вила из меня веревки! Да я опозорился бы на первом же уроке! Но сейчас именно некомпетентность вдруг показалась очень изящным, а главное, простым выходом из сложившейся ситуации. Показав свою непригодность в выбранной Дамблдором профессии, я хоть на время обрел бы относительную свободу от него и получил массу времени для собственных дел, волновавших меня неизмеримо больше, чем предстоящие контрольные у третьего курса Равенкло или Гриффиндора. Идея была прекрасной, оставалось только найти достаточно весомые причины, чтобы убедить Дамблдора уволить меня, и дело с концом.

Но для начала был необходим план действий, хотя бы на первый период. Надо быть реалистом — увольнение в первый месяц работы мне вряд ли светило.

И прежде всего — Азарика. Что делать с девочкой, я не имел никакого представления. Оставить ее одну в мэноре на попечение домашних эльфов было немыслимо, отдать учиться в интернат — исключено. Оставалось только одно: мотаться каждый день из мэнора в Хогвартс, подключив для этой цели камин в моем кабинете. Сделать такое перемещение втайне от директора было сложно, но если постараться, не так уж нереально. Особенно если учитывать, что намерения задерживаться в стенах alma mater не было в моих планах. В конце концов, даже если директор узнает о частых визитах в Принц-мэнор — ничего криминального здесь нет, главное — не впускать его самого на порог мэнора. Ему-то уж точно там нечего делать. И не допустить, чтобы он прознал про Азарику. Это больше напоминало балансирование на лезвии ножа, но другого выхода я просто не видел.

Затем — и это было краеугольным камнем моего дерзкого плана — необходимо настроить против себя учителей и учеников Хогвартса. В этом особых проблем я не видел: я никогда не вызывал у окружающих нежных чувств, даже не прилагая к этому никаких усилий. Если же постараюсь — через пару недель меня просто возненавидят, а еще через месяц — выдворят из Хогвартса за милую душу. Здесь главное — не перестараться. Еще одна отсидка в Азкабане меня не прельщала.

Более-менее определившись с планами, я, плюнув на в учебные пособия, все оставшееся до встречи с Дамблдором время потратил на поиски нужных книг в библиотеке мэнора. Меня интересовало буквально все, так или иначе связанное с Аркой Смерти, Гранью и Смертью вообще. Изучать что-либо более детально времени не было, в этом я вполне отдавал себе отчет. Оставалось только собирать бесчисленные потрепанные фолианты и сортировать по мере надобности. И надеяться, что в них я смогу найти то, что было важнее всего.

Азарика, казалось, повзрослела на несколько лет. И это, по понятным причинам, ничуть не радовало. Я не сказал ей, что именно случилось с лордом Эвардом, для нее он просто уехал по делам, далеко-далеко. Но, боюсь, она поняла все сама. Слезы наших слуг, мрачная атмосфера мэнора, где сама магия скорбела о покинувшем нас Главе, мое настроение... все это не могло обмануть ее. Однажды утром, едва проснувшись, я нашел ее сидящей в моей постели.

— Что случилось, маленькая моя? Плохой сон? — как можно мягче спросил я, привлекая ее к груди. Азарика всхлипнула и спросила:

— Северус, а ты не уедешь? Далеко-далеко, как дедушка?

— Нет, моя хорошая. Я буду с тобой.

Она вздохнула, теснее прижимаясь мокрым личиком к моей щеке, а потом прошептала:

— Я тоже никогда не уеду от тебя. Но мы же не будем ругать дедушку, когда он вернется? Он же не хотел, правда? Просто так получилось.

— Да, малыш, так получилось...

Мерлин, когда он вернется, я и слова ему не скажу! Пусть хоть десять раз на дню бросает в меня Обездвиживающее! Только бы вернуть его...

— У тебя все получится, Северус!

Слова Азарики, настолько созвучные моим мыслям, заставили вздрогнуть от неожиданности. И в тот момент я тоже поверил — всё, обязательно всё получится!