Вместе до самого конца (гет)

— Давай снова пройдёмся по списку, — сказал Альфард, допивая свой крепкий кофе, который он любил пить по утрам.

— Я всё собрала и перепроверила, не волнуйтесь, — мягко и спокойно ответила Мари, допивая любимый капучино.

Мужчина и правда был взволнован. Сегодня день отъезда Мари. За эти два месяца он сильно привык к ней. Вместе они занимались садом, рисовали на стенах, вели интересные беседы на трапезах, гуляли по Лондону, мужчина учил её новым заклинаниям. Юная волшебница иногда полдня готовила, в конечном итоге получая вкусные блинчики или различные пироги. Эльфу Эспару в такие дни было дурно, он уходил наверх и спускался, лишь когда окончательный вариант блюда был готов. Но даже старому домовику нравилось присутствие девушки, хоть он и жалел продукты, но искренне радовался её успеху и желанию делать такую работу.

— Если тебя снова будут мучить кошмары, то воспользуйся зельем сна без сновидений, я положил тебе в чемодан.

— Спасибо, но я и сама…

— Когда начнутся ветра, обязательно надевай шарф, когда будешь гулять у озера. Старайся не пропускать трапезы. И не ходи по замку после отбоя одна. Парни в таком возрасте думают не тем местом, каким стоило бы, — мужчина потёр переносицу, с досадой подумав о племяннике. Мари, заметив это действие, прыснула, зная, о ком он подумал.

— Я вполне серьёзно сейчас.

— Серьёзно говоришь это старосте Слизерина, — гордо и показушно парировала Мари.

— Точно. Тогда не забудь потренировать те заклинания, которые я показывал. В случае чего сразу оглушай, а потом разбирайся. Если окажешься без палочки, то бей в пах и по затылку, затем хорошенько прокляни, чтоб неповадно было. Даже если это будет мой племянник, — поучительно говорил Альфард, затем задумался, — Нет, если это будет он, то…

— Передать привет? — скептически спросила Мари.

— То после всего сказанного окати его хорошенько холодной водой.

— Кого из них? — продолжала забавляться слизеринка.

— Сириуса, конечно, за Регулуса я спокоен.

— За старшего не волнуйтесь, вряд ли он хоть на пушечный выстрел подойдёт.

— Ох, не зарекайся.

Мари закатила глаза.

— Со слизеринцами будь начеку. Держи всех на расстоянии. В мире происходят страшные вещи, люди исчезают и умирают. И боюсь… — Голос мужчины потух, а Мари не упустила этой смены настроения.

— Ты многого достигла, стала старостой. Боюсь, что сейчас все будут смотреть на тебя, на то, как ты себя поведёшь. Ходи по краю осторожно, верь только лучшим друзьям. Пресекай любые попытки наступить на тебя. Речь подготовила? Все придут, не сомневайся. Ты должна сразу показать себя.

— Вы хорошо меня натренировали, я буду оставаться собой. У меня всё готово, а рядом те, кому я доверяю.

— Прости, я волнуюсь. В моё время слово старосты девочек ничего не значило, она молча стояла и наблюдала, не имея права что-либо делать. Да и парни всегда сильнее и авторитетнее. — Альфард помрачнел, вспоминая те времена.

Тёмные искусства были очень актуальны тогда, а слизеринцы более скрытные и более жестокие. Как пауки, слизеринцы плели сети, чтобы поймать свою жертву и расправиться с ней. А один из учеников был поистине устрашающим… Блэк хорошо его помнил, его лесть и красота подкупали, он пользовался почётом и страхом.

«Сейчас другие времена», — успокаивал себя мужчина.

— Спасибо за заботу, я не одна, у меня есть друзья. Один из них — Регулус, который всегда рядом. Он почему-то взял на себя обязанности моего щита. Даже когда остальные заняты своими делами, Реджи предпочитает находиться рядом.

— Я очень рад этому. Пожалуйста, продолжай заботиться о нём. Испеки ему те самые круассаны, что ты пекла, он их…

— Очень любит, я знаю. Для этого и научилась, — призналась Мари.

— Как же повезло моим мальчикам.

— Деликатно сделаю вид, что не слышала этого, — процедила Мари, а мужчина лукаво улыбнулся.

— Мисс Блайм, эту футболку вы желаете взять с собой? — домовик Рапс показал девушке предмет её гардероба.

— Да, спасибо, Рапс. Видимо, я забыла её в ванной.

— Сомнительная вещь.

— Вовсе нет. Сомнительным вы считаете человека, который подарил мне её, — фыркнула Мари.

— Конечно. Этот парень хулиган и бандит.

— Бывший. Генри, как и остальные, уже переболел этим, да, они дерзкие и борзые, но уже не цепляют людей. Следующим летом они покинут приют. Сейчас они задумываются о будущем и…

— Это я понял, но ходить с ним на свидание…

— Насколько мне известно, свидание состоит из двух, а не из семи человек. Мы всего лишь ходили на концерт, — мужчина хотел что-то добавить, но девушка его опередила с ответом: — газовый баллончик был при мне.

Мужчина успокоился, видя счастливую улыбку девушки. Компания из хулиганов приюта, тех самых, от которых спас её когда-то Альфард, выросла, но мужчина всё равно недолюбливал этих ребят. Особенно когда один из них стал проявлять интерес к Мари уже второе лето подряд. Иногда Блэк считал, что крепкая дружба с Регулусом и сыном семьи Крауч делают ее наивной по отношению к другим парням. И это не могло его не волновать.

Альфард боялся перегнуть палку, ведь он даже не был ей опекуном, но ему очень хотелось окружить её заботой и защитить от всех несчастий.

Попрощавшись с Альфардом и домовиками, девушка отправилась к вокзалу, где должна была встретиться с Кейт.

Ещё одни летние каникулы закончились. Как всегда первого сентября, вокзал Кингс-Кросс заполнился молодыми волшебниками и их родителями. Ученики заполняли вагоны алого поезда, наперебой делясь впечатлениями за время разлуки с друзьями.

— Кажется, мы пришли первыми, — заключил Питер, стоя в дверях открытого купе. За лето парень немного вытянулся и похудел, а на лице появилась щетина.

— Видимо, — высокий парень огляделся в поисках друзей.

По достаточно узкому коридору вагона проходило много учеников, но взгляд Римуса зацепился за светловолосую девушку. Он ждал этого момента. Ещё на перроне он смотрел по сторонам, разыскивая не только друзей.

Римус непроизвольно замер, бесцеремонно рассматривая Кейт Паркер. Подмечая, что в ней изменилось за время каникул. Она сильно выросла, фигура стала стройней и женственней. Слизеринка менялась, как все, постепенно становясь невероятно красивой и статной девушкой.

Её золотистые волосы водопадом спадали вниз и доставали ей до локтей. Кожа была загорелой. Но зелёные глаза привлекали его больше всего. Они всегда смотрели на него с нежностью, пониманием и даже восхищением. «Хотя, может, я преувеличиваю».

Кейт очень сильная духом и остра на язык, но в то же время невероятно милая. Римус с неприсущей ему рассеянностью упустил тот момент, когда именно стал обращать на неё внимание.

Будто слыша его мысли, девушка посмотрела на гриффиндорца, и на её лице расцвела милая улыбка, а щёки покрылись лёгким румянцем.

А парень вдруг ощутил, как его сердце забилось быстрее.

«Нельзя, остановись…» — повторял парень как мантру, но глупая юность и безрассудство взяли своё. И на лице Римуса расцвела улыбка.

Запах полыни стал ощущаться ещё сильнее, оттого что Кейт подошла к нему.

— Привет, Римус.

— Привет, Кейтлин.

— Как, — начали они одновременно, а затем оба рассмеялись.

Питер, почувствовав себя лишним, зашёл в купе.

— Давай сначала ты.

— Я была у себя во Франции. Иногда бывала в Лондоне у Мари и Барти. А в июле нам удалось и на море побывать с друзьями. А ты?

— Я был дома, затем один месяц провёл у Поттеров. Скучно там тоже не было, сама понимаешь, — пригладив волосы на затылке, ответил Римус.

— Эй, Лунатик, может, пригласишь леди в купе, а то вас затопчут, — послышался голос Джеймса.

Парень с девушкой обернулись. Остальная часть мародёров наконец-то нашлась, а помимо них ещё куча учеников, движение которых было затруднено стоящей парой. Ребята прижались чуть ближе к стене купе, пропуская мимо людей.

— Сохатый, кажется, здесь Ромео и Джульетта разворачивается.

— Не то слово, Бродяга. Это так… мило.

— Ты поаккуратнее, дружище, а то она и себя и тебя отравит. И будет это трагично, а не мило.

— Да идите вы… — прыснул Римус, пытаясь скрыть своё смущение.

— В купе, — подсказала Кейт, закатив глаза.

— Единственный враг в предполагаемых отношениях — это предрассудки, — послышался голос за спиной мародёров.

— Это несовместимость, Блайм.

Сириусу не нужно было оборачиваться, он прекрасно знал, кто это сказал.

Гриффиндорец почувствовал её присутствие за своей спиной. Теперь они с друзьями анимаги, и их чувства обострены. Сколько бы Блэк ни флиртовал с противоположным полом, но только эта слизеринка пахла такой нежной карамелью и полевыми цветами. А голос… она так часто отвечала на уроках, что её голос просто въелся в его сознание. «Как можно быть такой занудой», — каждый раз думал Сириус.

Парень обернулся. Это глупо, но сердце гриффиндорца было немного взволновано, как будто предвкушая встречу.

Светлая кожа Мари сейчас была загорелой с едва заметной россыпью веснушек на щеках. Хрупкий стан и тонкая талия сейчас выделялись аккуратным платьем, подчеркивающим фигуру. Это было редкостью, потому что чаще всего он видел её в школьной форме и мантии.

Серые глаза зацепились за долгожданные голубые, когда Мари прошла вперед и остановилась напротив Сириуса.

— Лишь немногие в состоянии спокойно высказывать своё мнение, расходящееся с предрассудками окружающих.

— Предрассудки — обломки старых истин, — надменно парировал Сириус.

— Истина рождается порой ересью, а умирает предрассудком.

— Истина о слизеринцах — предрассудок, которому удалось стать аксиомой, — продолжал наслаждаться гриффиндорец, не сводя с девушки глаз.

— Очень многие заражены предвзятостью мнений, ревностью, подозрительностью, страхом, завистью и гордостью. Что совсем не идёт, как мне кажется, храбрым и благородным гриффиндорцам.

— Твое мнение не сделает мои слова ложью. Правда всегда останется правдой.

— Эгоизм — это основная черта благородной души.

— Благородным поведением можно завоевать даже врага, — парень, ухмыляясь, подошёл чуть ближе к Мари и почти навис над ней. Он вытянулся за лето, и девушка доставала ему лишь до подбородка.

— Благородный мужчина помогает людям увидеть то, что есть в них доброго, а не учит людей видеть то, что есть в них дурного. А низкий человек поступает наоборот, обвиняя их без каких-либо оснований. Теша своё «я» издевательствами над другими ради собственного развлечения, запугивает окружающих и напыщенно расхаживает вокруг.

— Всё именно так, хулиганы да и только! — высказалась подошедшая к уже скопившейся публики рыжая гриффиндорка. И теперь все взгляды были направлены на неё.

— Милая Эванс, я безумно скучал, ты стала ещё прекрасней, — перевёл взгляд от слизеринки Джеймс.

Парень стоял, опершись на стекло спиной, полностью перекрыв дорогу. Он скрестил руки на груди и с удовольствием наблюдал за своим лучшим другом и Блайм. Но, увидев предмет своего восхищения, опёрся одной рукой о раму, а другой взлохматил волосы, будто позируя.

— Исчезни, Поттер! И привет всем остальным, — девушка скептически оглядела парня. — Отойди с дороги! — строго сказала Лили и вместе с подругами прошла мимо.

И только двое студентов всё так же не отрываясь сверлили друг друга взглядом. Хотя, может, у них просто не было сил оторваться от созерцания глаз напротив, ведь обычно, они игнорировали оппонента.

Но пора возвращаться в реальность.

Взгляд серых глаз был таким глубоким, будто хотел проникнуть в душу, это очень смущало. Невольно Мари вспомнила их совместное пребывание в доме его дяди. Девушка решила сдаться первой, потому как почувствовала, что щёки предательски покрываются румянцем.

Она отвела взгляд и обошла Сириуса, легко касаясь тёмными душистыми волосами его плеча.

Гриффиндорец невольно прикрыл глаза. Вдыхая её аромат. Нежность — первое, что приходит ему на ум. Ни одна девушка, с которой он был, не вызывала такой ассоциации. Его вроде как враг пах нежностью. Ну что за ирония. Парень усмехнулся своим мыслям и повернулся к другу.

— Пойдём, Сохатый, хватит пялиться на Эванс.

— Это невозможно, она ведь такая солнечная, — мечтательно протянул Джеймс.

— Лунатик, а у тебя хороший вкус, Паркер очень аппетитная и настоящая красавица, — одобрительно сказал Блэк.

— Эй, не сравнивай её со своими стандартами, — возразил Римус, ударив друга по рёбрам, на что тот рассмеялся и, сделав невинное лицо, пожал плечами.

— Блайм хоть и зануда, но красивая и милая, а ещё храбрая, — задумчиво произнёс Джеймс, провожая брюнетку взглядом.

Возможно, странно, но он был рад видеть не только Эванс, но и слизеринку, они совсем не общались, но при взгляде на неё у Джеймса что-то теплело в груди. А дома иногда за беседами с отцом он вспоминал Блайм.

— Поаккуратнее, Сохатый, Эванс может тебя услышать.

— И долго вы тут торчать собираетесь? — в дверях купе показался Питер. И ребята прошли за ним.

Мари шла к своему обычному купе, которое они с друзьями занимали пятый год. Кейт уже села к окну, а покрасневшая Мари боролась с желанием обернуться.

Блэк. Небрежно красивый аристократический вид придавал ему шарм, он умудрялся выглядеть элегантно в чём угодно. А чёрные волосы, как всегда, спадали на лоб с небрежным изяществом, при этом он не стоял часами у зеркала.

Девушка пыталась выбросить его из головы, но серые глаза все ещё неотрывно смотрели на неё. И это пугало её, хоть и было приятно. Да ещё и картинки обнажённого торса… Мерлин, так нельзя.

— Мальчики ещё с родителями.

— Видела, с каким глубоким презрением посмотрела на нас матушка Регулуса?

— Да, мне её даже жалко. У неё прекрасные дети, а она в упор этого не видит, — размещаясь в купе, сказала Мари.

— Да, что имеем, не храним… Кстати, вы стали ещё больше походить друг на друга. Сейчас, когда вы стояли рядом, я хорошо это рассмотрела.

— Джеймс всё же выше и широкоплеч.

— Это нормально, он ведь парень.

— Но ты права, надо поменьше стоять рядом с ним, а то это начнёшь замечать не только ты.

— Ты довольно долго смотрела на его родителей в этот раз.

— Просто… мне показалось, что это очень приятно, когда родители провожают тебя. Захотелось подойти и прижаться к тёте.

— Может, так и следовало сделать?!

— Если честно, я и сама не знаю. Возможно, я хочу, чтобы дядя нашёл меня. Но вряд ли он догадается, Дамблдор хорошо скрыл всю правду. А идти самой…

— Да, он очень умён, и никому не известно, что у него в голове.

— У меня противоречивые чувства по отношению к дяде. Я всё ещё не могу простить его. Эгоистка, меня окружают прекрасные люди, а мне всё мало.

— Не говори глупостей…

— О каких глупостях речь? Я в деле! Скучали, леди? — проговорил Барти и поприветствовал подруг. Красивый черноволосый парень зашёл следом, закрывая дверь купе. Он также обнял подруг, чуть дольше прижимая Мари.

— Что там у тебя? — спросила Кейт, осматривая коробку в руках Барти.

— А вот мы сейчас проверим, как у вас чуйка работает, — заявил Барти, и девочки стали принюхиваться.

— Это же… — начала блондинка, и глаза их загорелись.

— Невероятно вкусные пирожки тётушки Аннет.

— Барти, твоя мама просто ангел.

— Да, да, этот ангел весь перрон обыскал, ища «наших девочек». Где вы были? — отбирая коробочку у девчонок, спросил друг.

— Прости, прости… — извинялись подруги, пытаясь дотянутся до заветной коробочки, но парень был выше и мастерски этим пользовался.

— Они попались на глаза моему ангелу, — устало произнёс Рег, опускаясь на место рядом с Мари. — Могу передать поздравления с началом пятого курса и назначением в старосты.

Ребята промолчали, прекрасно понимая, что на самом деле наговорила ему мать.

— Класс! Теперь у нас есть целых два своих человека среди старост, — меняя тему, сказала Кейт наблюдая, как Барти наконец развязывает узелок на коробочке.

— Вы только представьте, какие перспективы, — поддержал её Барти, а потом осадил: — Это куча дополнительных обязанностей, вот что!

Пока друзья снова обсуждали плюсы и минусы старост, Мари смотрела на Регулуса с тревогой. Ему опять промывали мозги всё это лето, хоть им и удавалось видеться чаще и даже выехать к морю, но за маской спокойствия она видела, что парень устал.

— Реджи… — мягко произнесла девушка и похлопала по своим коленкам.

Парень, заглядывая ей в глаза, чувствовал заботу и понимание. Он верил ей с самой первой встречи и открывался каждый раз, когда чувствовал, что эмоции переполняют его. Её забота и мягкость не делали его слабым, а придавали уверенности и сил. Это то, чего не хватало в его семье: искренних и добрых чувств по отношению друг к другу.

Юноша расслабленно улыбнулся и положил голову на колени Мари, а та с заботой начала гладить его по голове, даря ему умиротворение.

— Мы с тобой, Регулус.

— Я знаю, спасибо. Но свой пирожок не отдам, — открыв один глаз, сказал парень и перехватил её вторую руку, не дав ей возможности прикоснуться к коробочке. Взяв предложенное Барти угощение, Регулус начал есть, на что Мари звонко рассмеялась.

— Кушай, кушай… наверняка твои крохотные ножки не смогут поднять твою тушу, — рассмеялся Барти, и девочки тут же прыснули.

— Ты бы помалкивал, птенчик, а то ведь обедом станешь.

— Ох, как страшно…

Ребята весело общались, наслаждаясь тем, что снова вместе до следующего года, не считая каникул. Время шло, а поезд уносил их все дальше. Чуть позже, переодевшись, Мари и Барти отправились на первое собрание старост.

Алый поезд остановился, выпуская счастливых студентов на станции Хогсмид. Слизеринцы первыми прошли к каретам, а вот Мари с друзьями задержались. На перроне показался большой человек с лохматой головой, и девочки радостно побежали к нему навстречу.

— Хагрид!

— Охохо. Как же вы выросли, — обнял он слизеринок. К ним подошли ребята и приветливо помахали великану. — А мальчишки возмужали… Эх, а когда-то вы были вот такими… — показал он на первогодок, которые нервно с интересом озирались по сторонам. — Барти, Мари, поздравлю с назначением на пост старост.

— Спасибо.

— Благодарю.

— Ладно, пора и мне приступить к своим обязанностям, — добродушно улыбнулся Хагрид.

Слизеринцы прошли к каретам, где толпились ученики.

— Ого, сколько… нужно найти свободную.

— Не волнуйся, мы ведь старосты, ещё и Слизерина, — самодовольно сказал Барти и без труда провёл друзей через скопившихся зевак.

Проходя мимо одной из карет, Мари столкнулась с высоким широкоплечим парнем.

— Прошу прощения! — сказала Мари.

К девушке тут же обернулся парень, им оказался красивый и статный старшекурсник — Рабастан Лестрейдж. Его тёмные глаза, цвет которых даже нельзя было объяснить, как всегда были загадочны, лицо безэмоционально, а на губах появилась легкая полуулыбка.

— Ничего. Рад снова видеть тебя, Блайм. Вижу, ты стала старостой, прими мои искренние поздравления! — Лестрейндж галантно взял её руку и поцеловал. Для парня его происхождения это было нормой. А вот Мари давно отвыкла от этих манер.

Рабастан улыбнулся чуть шире, заметив, как её щёки слегка порозовели.

— Благодарю!

— Не хочешь присоединиться к моей скромной компании?

— Спасибо, но вынуждена отказать. Мои друзья ждут меня, — и, слегка поклонившись, побежала к ребятам.

Уже сев в карету, к уху Мари наклонился Регулус.

— И что это было? — от его зорких глаз произошедшее не скрылось.

— Что?

— Как что? Не увиливай, — поддержала друга Кейт.

— Ничего. Просто столкнулась с Лестрейнджем.

— Я чувствую смущение от его жеста.

— Ну… я не привыкла к такому обращению, Барти, и не нужно меня ещё больше смущать.

— Я все понимаю, но он не лучшая компания, остерегайся его, — очень серьезно сказал Регулус.

— Мы волнуемся. Сейчас смутное время.

— Я знаю. Спасибо. Кстати, о смутных временах, твой отец так и не появился дома после того случая?

— Нет, полдеревни было уничтожено, отец занят расследованием, — ответил Барти, а Регулус немного побелел, ведь он догадывался, чьих это рук дело. Мать все лето только о нём и говорила.

— Дело принимает скверный оборот.

— Верно, сначала были убийства по одному маглу, затем семьи, похищения, а теперь десятками.

— Маглы и маглорожденные, — ребята переглянулись.

— Я в порядке! — сказала Мари. — Почему мракоборцы так и не нашли виновников?

— Отец как проклятый ищет. Дома его не бывает. Кажется, он становится параноиком… Мне удалось узнать, что поймали двоих причастных к этому. Они называют себя пожирателями смерти, на них были чёрные мантии и маски, а на левом предплечье была метка, — Барти понизил голос, Регулус напрягся, что не укрылось от глаз Мари. — Чёрная метка в форме черепа, из пасти которой выползает змея. — В этот момент ребята переглянулись, мысленно понимая друг друга.

— Пожиратели смерти. Это значит — они не боятся её.

— Даже повелевают ею или же распоряжаются.

— Но ради чего? Это группа людей, у них должна быть какая то общая цель, — Мари напряглась. — «Убийство маглов и маглорожденных волшебников», — ответ так и висел в воздухе. Ответ, которого она боялась.

— Отец ничего не сказал. Лишь упомянул, что пойманные преступники не жалеют о содеянном, говорят, что маглы — это низшие существа, смерть которых не должна волновать чистокровных волшебников.

— Может, это бывшие последователи Грин-де-Вальда?

— Возможно.

— Нет, думаю, это нечто иное… — протянула Мари, задумавшись, потирая переносицу.

— Если в этом замешаны чистокровные, то на нашем факультете мы сможем узнать больше.

— Теперь, когда мы на пятом курсе и вхожи в общество старшекурсников. Это даёт больше возможностей.

— Только нужно быть осторожнее в словах и действиях, — сказал Регулус и опустил свою руку на руку Мари.

Он переживал за неё. Мари достигла определенных высот в Хогвартсе, и её стали уважать слизеринцы, но факт остаётся фактом — она маглорожденная приютская девушка, а в высшем обществе чистокровных она сравнима с маглой, а значит — никто.

— Рег прав, надо быть осторожнее. Всё, что сейчас происходит, — это лишь искра, и в скором времени разгорится пламя, и чтобы нас не сожгли, надо знать, кто поджигает.

В большом зале было как никогда красочно и ярко, веселый смех и радостные встречи охватили весь зал. Тысячи зажжённых свечей парили над головами счастливых учеников. Сегодня шумным был не только стол Гриффиндора, но и все остальные, что было редкостью для аристократов Слизерина.

— Здравствуй, мой милый дом! — сказала довольная Мари, когда зашла в большой зал. Друзья счастливо переглянулись.

Как бы ни было плохо в мире, у людей всё равно есть то, что приносит им счастье, греет душу и помогает стать сильнее.

Счастливая Кейтлин накинулась на Мари с объятиями.

— Ну что, готовы к нашему пятому году? — спросил не менее счастливый Барти.

— Кха-кха… к четвёртому, — поправил его Регулус, чуть поморщившись, но тут же улыбнулся и подмигнул.

— Простите! — шутливо поклонился Барти под смех подруг.

— Да, да, я моложе вас на один год!

— Но не красивее! — сказал Барти и положил свои руки на плечи подруг, уводя их быстрым шагом к столу с гербом изумрудного цвета.

— Привет, Джеймс, поздравляем со значком капитана команды, — щебетали девчонки. Каждая из них хотела встать поближе к гриффиндорцу, что совсем не мешало Поттеру. Его это даже забавляло.

— Спасибо, приходите болеть за нас в этом году, — подмигнул парень, в это же время отбивая пять близнецам Пруэтт.

— Кажется, твоих фанаток стало больше, — сказал Гидеон.

— А ещё они стали сексуальнее, —подмигнул Фабиан, подмечая длину юбок.

— Боюсь, они стали более шумными, — подтвердил Римус, закатывая глаза.

— А мне нравится, — ответил Питер, улыбаясь какой-то гриффиндорке.

— А где наша звезда?

— Оо… попал в плен фигуристой пуффендуйки.

— Ага, та решила хорошенько его поприветствовать, — поиграв бровями, ответил Джеймс.

— Мда… надеюсь, ни один первогодка не заблудится в том развратном коридоре, — усмехнулся Римус, потирая лоб.

— Да, кстати, Рем…

— Поздравляем с геморроем в виде значка на мантии.

— Спасибо, ребят. — Римус, как и его друзья, уселся за стол и продолжил, — Какого Мерлина, первый мой вечер в роли старосты, а он уже чудит.

— Расслабься, вон Бродяга.

В зал забежал немного помятый Сириус Блэк.

— Быстро он, — удивился Питер.

— Наверное, изголодался, — усмехнулся Фабиан.

— Во всех смыслах — уточнил Гидеон. Все тут же прыснули, а вместе с ними и подошедший Фрэнк.

— Я что-то пропустил? — уселся рядом с Джеймсом Блэк.

— Да нет, очередную юбку ты не пропустил, — ответил Римус.

— Ты же видел её, Лунатик, такие прелести нельзя пропускать, — приводя себя в порядок, ответил Сириус.

— Помаду хоть сотри с шеи.

— И как несчастная попала на крючок? — спросил Фрэнк.

— Она сама запрыгнула к нам в карету.

— И кажется, совсем не несчастная, — подметил Джеймс, заметив девушку, идущую к своему столу, — Глянь, какая потрепанная.

— И удовлетворенная! — уточнил черноволосый парень, приводя свою шею в порядок.

— Это Кристи Дайлин, наша однокурсница с Пуффендуя, — сказал Фрэнк, качая головой.

— Не суть, главное, что она хороша.

— Бродяга, давай без подробностей! — Римус предпринял попытку урезонить парней, но увы. Провал.

— Верно, она огонь, — согласился Фабиан.

— Не то слово, — усмехнулся Гидеон.

После этих слов все уставились на близнецов.

— Только не говорите, что вы… — начал Питер, глаза которого заблестели.

— Расслабься, Питер, они шутят, — прыснул Фрэнк.

— Да, подумаешь, пару раз перепутала нас, — рассмеялись близнецы, а за ними и вся компания.

— Начинается, — пресёк смех друзей Фрэнк.

Ребята перевели взгляд на стол преподавателей, где стояла профессор Макгонагалл с длинным списком учащихся. Началось ежегодное распределение новых волшебников.

После того как все первогодки расселись по своим местам, директор начал свою речь:

— Поздравляю всех с новым учебным годом! Я хочу напомнить, что ходить в запретный лес строго запрещено! — Дамблдор обвёл взглядом внимательно слушающих учеников и остановился на столе Гриффиндора, а именно на мародёрах. Ребята поёжились.

— А теперь давайте поприветствуем нового преподавателя. Профессор Дэвид Рейнолс, — директор указал на сидящего рядом с профессором Слизнортом светловолосого статного мужчину, — займёт пост преподавателя по защите от тёмных искусств.

Профессор Рэйнолс встал во весь рост и слегка поклонился. Ученики поприветствовали его овациями.

— И ещё хотелось бы сказать, что наши решения показывают, кем мы являемся в действительности, гораздо лучше, чем наши способности. А теперь да начнётся пир! — и в этот момент на столах появились всевозможные блюда.

Примечания:

β — Alicia (7.7.21)