Вместе до самого конца (гет)

Мари вернулась в свою гостиную, где столкнулись с элитой своего факультета.

Розье и Мальсибер пришли быстрее и уже успели поделиться информацией о произошедшем. И когда Мари и Северус прошли через проход, старшекурсники засвистели и одобрительно заулюлюкали.

— Неожиданно, Блайм. А ты у нас совсем не промах. Теперь я спокоен за будущее нашего факультета, — сказал Малфой, подходя к ребятам.

Все стали расхваливать авторское заклинание Снегга и спрашивали, создал ли тот ещё что-нибудь. Одобрение и похвалу Мари слышала и в свой адрес. Вдвоем дать отпор мародёрам, ещё и так изящно, мало кому удавалось.

От всей этой суматохи девушка чувствовала небольшой дискомфорт. То ли от жалких речей, ведь бой не дал ей ничего, кроме разочарования, то ли от проницательных глаз Рабастана Лестрейнджа, неусыпно наблюдающего за ней с того самого момента, как она оказалась в гостиной.

Парень был всегда далёкий и холодный, равнодушный ко всему. Он искусно владел обаянием, когда это было ему нужно. В Хогвартсе слизеринец не вёл бурной деятельности, но все знали его как очень сильного и умного дуэлянта. Мари догадывалась, что тот хорошо сведущ и в чёрной магии. Его очень уважали, и никто не мог ему возразить. Девушка не могла дать ему полную характеристику даже после общения с ним на третьем курсе, когда помогала парню подготовиться к СОВ по зельям. Он был галантен и обходителен, горделив и целеустремлён, очень умён и высокомерен, хоть и не был похож на своего дружка-павлина — Малфоя.

«Возможно, если бы Сириус поддерживал идеи родителей, то стал таким же, хотя нет… Сириус это Сириус, гремучая смесь… опять? Хватит думать о Блэке, сегодня он сделал достаточно, чтобы прибить его».

— Прошу прощения, но мне пора, спокойной всем ночи! — сказала девушка, и что удивительно — с ней попрощались все присутствующие.

Уставшая и вымученная, Мари направилась в комнату парней.

— Блайм! — у лестницы её остановил мягкий приятный голос, — ты молодец сегодня. Жаль твои прекрасные волосы, — сказал парень, осторожно взяв прядь её волос.

— Спасибо, Лестрейндж. Мне тоже жаль, но волосы отрастут, это не смертельно.

Старшекурсник усмехнулся, продолжая смотреть на слизеринку.

Волшебница почувствовала приятный холодок на своей щеке, которая горела и ныла от боли.

«Порез, как я могла забыть… что за вид избитого котёнка», — мысленно простонала девушка.

Парень осторожно и мягко провёл своими тонкими прохладными пальцами вдоль пореза. От этих действий по спине и рукам прошлись мурашки, отдавая жаром на щеках.

Молчание смущало. Девушка убрала чужую руку от своего лица.

— Не нужно. Доброй ночи! — сказала она, снова заглянув в его тёмные глаза.

— Доброй, мисс Блайм! — негромко ответил Лестрейндж.

Попрощавшись, она поспешила уйти к друзьям.

— Что произошло? — подлетела Кейт к подруге, когда Мари зашла в комнату.

Друзья всё это время ждали её и даже не притронулись к небольшому пиршеству.

— Ты ранена! И волосы… — опешил Барти.

Кейт взяла за руку Мари и повела к кровати. Регулус призвал маленькую сумочку с целебными мазями и зельями, затем принялся осторожно обрабатывать рану.

— Что-то мне подсказывает — брат причастен к этому. Я чувствую его магию на тебе, — совершенно спокойно сказал младший Блэк.

На этих словах Мари немного смутилась. Парень заметил её реакцию, но не стал реагировать. Старший брат явно накосячил, и это расстроило Регулуса.

— Они снова издевались над Снеггом, я не могла пройти мимо, — начала Мари и поделилась тем, что произошло.

— Мне жаль… — начал Рег, но Мари взяла его за руку и устало улыбнулась.

— Всё, конечно, не в порядке, но я переживу.

— Что я слышу… Блэк, это точно ты?! — усмехнулся Барти, но и тот утешающе обнял Мари.

На эту фразу Регулус закатил глаза.

— Ты правильно поступила. Ох уж эти мародёры! И о чём Римус думает?!

На эти слова глаза закатили уже трое друзей и переглянулись. Они уже давно догадались о чувствах Кейт к тихоне Римусу, хотя тихоня явно не подходит к характеристике мародёра.

— Ладно, выпей зелье и давай кушай, на тебе лица нет, — скомандовал светловолосый парень.

— Это от страха, что вы всё слопали, — отшутилась Мари.

— Ты не поверишь, но я с боем охранял еду от этих… — начал Рег.

Но Кейт быстро закрыла ему рот, вложив в него сэндвич. И ребята рассмеялись. А Мари чмокнула того в щёку.

— А с твоими волосами я разберусь, как только съедим эту аппетитную курочку.

— Согласна.

Ребята делились впечатлениями о сегодняшнем дне, много смеялись и предполагали, как же пройдёт вечеринка слизеринцев на Хэллоуин.

Мари вспомнила о встрече с боггартом и решила больше не терять время и открыться ребятам, которым безоговорочно доверяла.

— Простите меня за ложь. Я знаю каждого из вас, всё о вас, но… сама так до сих пор и не открылась вам, — медленно с сожалением начала Мари, крутя в руках палочку.

Кейтлин знала, о чем пойдёт речь. Она ловко взмахнула палочкой, запирая дверь и накладывая чары помех.

Такая родная и уютная комната. Роскошные сияющие цвета изумруда не перегружали здесь, а успокаивали и умиротворяли. Но только не сейчас. Кажется, здесь стало как-то холодно и тесно, у Мари было ощущение, что её заковали в тяжёлые цепи. Их хотелось сбросить, освободиться, но если освободишься, то куда бежать в бесконечном лабиринте жизни.

— Я не та, кем являюсь, — спустя несколько минут молчания объявила брюнетка.

Ребята притихли, а Барти удивленно раскрыл глаза.

— Дело в том, что мне было страшно говорить о себе правду, на это были причины.

Девушка почувствовала жар, ей до сих пор страшно, что друзья отвернутся от неё, хоть Кейт этого и не сделала.

Она долго пыталась подобрать слова, она долго придумывала, как расскажет им, но вот пришло время — и слова вдруг куда-то исчезли, мысли превратились в кашу, а язык онемел.

Мари глубоко вздохнула.

— Моей бабушкой была Аннет Виржини Гамп. Чистокровный Род Гампов проживал во Франции, он был очень влиятелен и богат. Но семью постигло проклятие по имени Грин-де-Вальд. Интересы семьи разнились с идеями этого… волшебника, тогда… — девушка замолчала, — после трагической смерти старших этого рода бабушка осталась единственной наследницей, и тёмный маг воспользовался этим в своих целях. — Девушка снова смолкла.

Тяжелая и тёплая рука Барти легла на плечо Мари. Каким бы гордецом ни был Барти, он был чутким, переняв эту способность у своей матери.

— Бабушка была беременна от Грин-де-Вальда. Поначалу она ненавидела и боялась всего, что с ней происходило. Но она мудро решила родить ребёнка, расценив, что маленькая жизнь не виновна во всём, что случилось.

Необходимые цели были достигнуты, и мисс Гамп была не особо нужна, поэтому она решила исчезнуть. Бабушка скрыла свою беременность и спряталась в магловской части Франции. Мариэтта Джин Гамп — так она назвала свою дочь. Так звали мою маму, — с мягкой улыбкой произнесла Мари.

— Они были счастливы вдвоём.

После того, как Дамблдор сразил Грин-де-Вальда, всех его последователей открыто возненавидели. Это привело к мести. Мама с бабушкой не были исключением. Мир тесен, и некоторые волшебники прознали, от кого родила мисс Гамп. Их нашли и пытались отомстить. Альбус Дамблдор помог им спрятаться и предложил покинуть родную страну. Снова бежать и прятаться. Они уехали в Америку. Мама, Мариэтта Гамп, поступила в школу волшебства Ильверморни. А после смерти бабушки вернулась во Францию, там она и познакомилась с моим отцом.

Мари остановилась и наконец с опаской подняла глаза на друзей, но те спокойно слушали её рассказ.

— На момент знакомства с мамой отец был действующим чемпионом мира по квиддичу. Они влюбились, как в самых лучших романах. В чистокровных кругах Франции было известно, что молодая мисс Гамп — это Мариэтта Грин-де-Вальд, хоть и неофициально. Родители отца были против их союза. Его обвинили, что это оскорбление памяти погибших людей. Но он не отступил.

Отец никогда не отказывался от семьи, семья отказалась от него.

Он покинул Англию, они с мамой поселились в уютном маленьком домике. Отец ушёл из спорта и стал мракоборцем. А мама трудилась над зельями, затем родила меня. И не было ни минуты, когда мы были бы несчастны. Матушка была добрейший души человек, любила жизнь во всём её проявлении и учила меня этому. А отец…

Голос волшебницы сорвался, из глаз потекли слёзы, но она продолжала улыбаться. Вспомнила тёплые руки родителей, смех и колыбельные на ночь. Отец семейства никогда не попадал в ноты, но вот мама обладала красивым мягким голосом.

По щекам Кейт тоже текли слёзы, а ребята напряглись, ведь видеть, как лучшему другу больно и тяжело, — невыносимо сложно.

— Я была обычным ребёнком, жила в обычной семье. Я даже пела в церковном хоре. Мама обучала меня дома. Она всегда брала меня в помощницы. Я помню, как под маминым руководством забрасывала ингредиенты в котёл или как часто мы ходили перепачканные после работы в нашем саду. Вечером и по выходным отец учил меня полётам на метле, играл со мной в храбрых мракоборцев, рассказывал забавные истории. В нашем доме всегда был смех.

На покрасневшем от слёз лице Мари застыло мечтательное выражение лица. Пока она рассказывала моменты своего прошлого, девушка находилась не здесь, не в этой комнате, а далеко отсюда — в стенах родного дома.

— У отца был брат. Только вот брат считал и брак, и меня ошибкой… Я услышала это, когда отец говорил с ним по каминной сети. И хоть сам лично дядя никогда не приезжал, он разрешал своей жене и сыну посещать нас. И… я была счастлива оттого, что у меня был брат, лучший в мире.

Мы родились в один год и один день. Джей Джей — так мы называли себя. Но в восемь лет магия стала просыпаться, и я… совершила непоправимое. Одна вспышка магии — и я начисто стёрла себя из памяти брата. В тот злополучный момент он был рядом и крепко обнимал меня. Трусиху. А я… сама лично всё уничтожила.

После этого события мы не видели друг друга, а за день до встречи… я потеряла родителей. К нам в дом пробрался волшебник, который решил отомстить моему… деду.

На последнем слове голос девушки затих. Тяжело вспоминать и говорить о том, что бередит твою душу и сердце. Ты будто достаёшь то, что с таким усердием запирал. Вынуждаешь себя заглянуть вглубь своего прошлого, задевая старую рану.

Костяшки пальцев побелели, Мари с неистовой силой вцепилась в свою палочку. Снова неуправляемые слёзы расчертили покрасневшие щёки.

Даже в откровении с Кейт она столько не плакала. Наверное, этот день был слишком насыщенным и тяжелым. Это от усталости… от усталости хранить всё в себе, не имея возможности выпустить всю боль.

Слизеринка перевела дыхание, снова перехватив своё главное сокровище. Сейчас оно было таким тёплым, как сильная ладонь любящего отца.

— В канун Рождества я потеряла всё. Видела, как любимые люди покидают меня. Это… будто дурной сон, я всё хотела проснуться, но никак не выходило. Я помню, как мама в последний раз улыбнулась мне, такой тёплой улыбкой, такой родной… — на этих словах голос девушки оборвался, а слёзы уже было не унять. Барти прижал девушку к груди, заботливо поглаживая по сотрясающейся от рыданий спине.

На протяжении долгих лет эти мысли и воспоминания тяжёлым грузом висели на девушке, не давая ей возможности рассыпаться, но сейчас, когда друзья рядом, она чувствовала необходимость открыться. Дать себе возможность развалиться. Мари очень надеялась, что друзья не осудят и примут её с грузом прошлого. Соберут её, скажут «Репаро» и она станет как новенькая.

— В последний миг отец спас меня, и наш эльф-домовик вытащил из дома. Я попала к маглам, и меня поместили в один из приютов, но профессор Дамблдор нашёл меня. Он подстроил всё так, будто и я погибла в тот день, ради того, чтобы могла спокойно жить, не опасаясь мести. Помня о неодобрении дяди и о том, что я сделала с братом, я не хотела, чтобы они нашли меня. Возможно, думала, что так мне будет легче забыть о смерти. Поэтому директор перенёс меня в Лондонский приют. Там я прожила три года.

В комнате повисла тишина, каждый продумывал смысл сказанного. Каждый задумался, пронося через себя груз чужой правды и боли. Но кем бы они ни были, их дружба была крепче, чем вся эта тяжесть.

Да, внучка темнейшего мага тех времён, но у кого было лучше? У Блэка? Паркер? Или Крауча? Это их и сплотило. Желание быть понятым, услышанным, признанным.

Друзья переглянулись, и девушка продолжила.

— Моё имя — Джейн Мари Поттер.

— Что? — опешили парни, от такой реакции Кейт не удержалась и прыснула.

— Вы бы видели свои лица, — произнесла блондинка.

— Подожди, ты серьезно?

— Да, Реджи. Мой отец — Чарльз Поттер.

— Жесть, так этот безбашенный охламон — Джеймс — твой брат?

Напряжение заметно спало, и Джейн позволила себе расслабиться.

— Да, — улыбнулась она.

— Вот же гиппогриф несчастный.

— Видимо, вспышка магии, как обливиэйт, была очень сильной, раз этот… — Барти хмыкнул и тактично исправился, — Джеймс тебя совсем не помнит, хоть и видит каждый день.

— Совсем. Да и не забывай, что мы с годами меняемся.

— Да, но… «почерк» брата ты всегда узнаешь, мне ли не знать.

Джейн заметно сникла.

Кейт старалась подбодрить подругу и шикнула на Регулуса.

— Круто, одна парочка Блэк и Поттер на Гриффиндоре, другая на Слизерине.

— Но насчёт Поттеров ты уверена? — серьёзно всё же спросил Регулус, заглянув в глаза Джейн.

— Я не хочу быть обузой, угрозой, ошибкой, за которую нужно отвечать и содержать.

— Мерлин, но ты имеешь право на наследство!

— Я предпочту тихую жизнь, чем…

— Тихую? Чёрт! Все кому не лень звали тебя грязнокровкой и … — Регулус злился.

— А теперь на это осмеливаются лишь единицы. Половина нашего факультета теперь на моей стороне, при этом считают безродной сиротой!

— Но…

— Думаешь, быть внучкой Грин-де-Вальда лучше? Да, я Поттер, но это не отменяет того факта, что мой дед убийца, посеявший страх и ужас по всей Европе, самый опасный тёмный волшебник всех времён и народов.

Голос девушки сорвался. Она миллионы раз думала об этом, злилась, ненавидела и боялась, боялась этой правды.

— Прости, — устало произнёс Регулус, с сожалением посмотрев на «сестру». Этот взгляд был мягким, проникал в душу, даря успокоение. Парень редко показывал его, только одной Джейн.

— Что скажете? Я сильно разочаровала?

— Да о чём ты? Ты это ты, сама так говорила. Мы любим и ценим тебя, Мари, то есть Джейн, — ребята рассмеялись.

Все границы и черты стёрлись между ними, они чувствовали связь друг с другом и доверие.

Мари не могла налюбоваться на лица лучших друзей, такие живые, молодые, полные надежд, смело смотрящие вперёд.

— Я люблю вас! Безумно! Вы моя семья, спасибо, что не отвернулись, — снова блеск в глазах, только эти слёзы уже не были горькими.

— Вместе, помнишь, — взяв подругу за руку сказала Кейт.

— Верно, куда это мы денемся? Лучше нас не найти!

— Ну не знаю, например, без такого умника мы могли бы обойтись, — сказал Регулус и скрестил руки на груди.

— Мне показалось, или я слышал, как кот мяукнул? — заинтересованно спросил Барти.

— Весьма породистый и шикарный, должен заметить! — заносчиво высказался Регулус.

Мгновение — и парень обратился в невероятной красоты чёрного кота. Он гордо прошёлся мимо Барти и запрыгнул на колени Джейн. Девушка ласково улыбнулась и стала гладить кота, тот ещё сильнее выпрямился, с удовольствием принимая ласку. Брюнетка ухватила двумя руками его мордочку и поцеловала в макушку.

Кот высокомерно посмотрел на Барти и обратился в человеческую форму. Он по-хозяйски обнял одной рукой Мари, а другой рукой мажорно поправил чёрную прядь волос, что упала на глаза.

— Теперь видишь? Кто на свете всех прекрасней и желанней. Я — Блэк! А это значит — чертовски привлекателен! — заключил парень схлопотав толчок в рёбра от «сестры», а остальные закатили глаза.

Регулус, довольный реакцией, рассмеялся.

Барти поднял стакан с зеленовато-соломенного цвета жидкостью и кусочками льда. Друзья, проследив за его действиями, сделали то же самое.

— За мисс Поттер!

— За друзей!

— За семью!

— За нас! — закончила Джейн и отпила напиток.

Холодная приятная жидкость обожгла горло. Вкус был средней сухости, почувствовались выраженные дубовые нотки, что-то ореховое и еле ощутимая любимая карамель.

В голову немного дало, но ещё рано. Девушка взяла вилку, проткнув кусочек сыра, она опустила его в тягучую золотую жидкость, на языке почувствовался вкус сладкого мёда и сыра.

— Люблю такие наши вечера! — философски протянула девушка, снова отпивая из своего стакана.

— Да, херес что надо. Спасибо спонсору сегодняшнего вечера, — Барти учтиво поклонился Кейт, и та сделала шуточный поклон.

— Пришло время поразмышлять, — задумчиво протянула Джейн. — Речь пойдёт о Волан-де-Морте. Реджи…

Ребята перевели взгляд на Блэка.

Друзья выслушали рассказ о пожирателях: их целях, методах, о матери.

Молчание снова повисло в стенах комнаты. Слизеринцы внимательно выслушивали и потягивали холодный херес в надежде, что он поможет им в осознании всего, что надвигается.

— Я долго думала и поняла, что зло не остановить снаружи.

— Думаешь, изнутри быстрее? — тут же подхватил Барти. Этот парень был очень умён и изворотлив.

— Ты хочешь сказать, что мне необходимо вступить?

— Почему только тебе? — усмехнулась Кейт.

Парень нахмурился, смотря на рядом сидящую девушку.

— Нет, это слишком опасно, — наотрез отказался черноволосый парень. — Если так, то я смогу справиться и один, — он не сомневался. Сможет всё, если очень захочет. — Я же Блэк! У меня будет больше возможностей. А вдвоем будет сложнее.

— А кто сказал, что вдвоём? Мы все примем участие. Ты ведь именно так думаешь, Джейн?

Девушке было непривычно слышать своё настоящее имя, но так невероятно приятно. Каждая клеточка её тела прыгала от счастья. Будто всё это время она была под водой без возможности дышать, а теперь наконец-то она вынырнула и жадно наслаждалась спасительным воздухом.

— Поодиночке — мы слабы. Мы всего лишь школьники. Но и в пожиратели набирают школьников, выпускников. Почему бы не быть в их числе?! Тогда мы сможем узнать врага больше.

— Это бред! Как…

— Очень просто. Тебя уже зовут. Барти чистокровный волшебник, сын Крауча — ярого чиновника из министерства, который не поддерживает идей психопата.

— А если я буду на их стороне, то у них будет первоисточник, тот, кто будет предоставлять необходимую информацию. Уж слишком часто на меня стали обращать внимание старшекурсники, они пытаются наладить контакт. — продолжил Барти.

— А я сестра оборотня. Забыл? Недавно писали, как оборотни растерзали жителей деревни. Это явно связано между собой. Всё слишком серьёзно! Если соберут с десяток оборотней, только представь, что начнётся? Каждое полнолуние будет угрозой для всех, никто не сможет сдерживать их. Политика министерства ужесточится, от этого остальные ликантропы будут под надзором, и вряд ли они это оценят. Это приведёт только к открытой вражде. И оборотней соберётся уже армия. Вместе с пожирателями смерти Англия погрузится в хаос и мрак. Страх будет ходить по пятам за каждым магом и маглом, потому что смертей будет невероятное количество.

— А министр явно боится чего-то. Не удивлюсь, если в скором времени его запугают и сменят. Только вот кто?

— Я смогу использовать репутацию своего деда, не совсем белого волшебника.

— Нам надо ещё больше изучить защитной магии.

— Не только, чтобы бороться с тёмной магией, надо овладеть ею. Всеми аспектами. Чтобы без труда находить лазейки и сойти за своего.

— Это полный бред! — высказался Регулус, запуская ладонь в кудрявые волосы.

— Согласна, звучит как наивный лепет. Но и желание стать анимагами тоже было бредом, но мы это сделали, и остались живы. На прошлом уроке у Дамблдора я узнала, что один из первогодок так и не смог поступить в Хогвартс. Почему? Потому что его убили! Его и всю семью! Началась война! Скоро издадут указ о том, что мракоборцы могут использовать непростительные. В стране начнётся хаос. Никто не будет в безопасности. И как вы понимаете: фамилия, власть и богатство не спасет никого. Ты под прицелом. А я не хочу потерять тебя, Реджи!

Жестокая правда повисла над четырьмя юными волшебниками. Как и тяжёлый груз медленно опускается на всех учеников Хогвартса и волшебный мир.

— Это сумасшествие. Преступление и безрассудство. Подростковая наивность, — начал Барти спокойным рассудительным голосом. — давайте начнём, у нас есть ещё время, давай готовиться, — вынес вердикт светловолосый парень.

— Предлагаешь изучить тёмное искусство?

— Очень логично. Мы будем вроде шпионов. Но на кого будем работать? На министерство? — оживилась Кейт.

— Ни в коем случае! Маман говорила, что многие в министерстве на его стороне.

— Тогда на кого? Никто так и не начал бороться с этим?

— А твой отец?

— Не смеши меня, его заботит только своя репутация, и он из кожи вон лезет, чтобы стать главой отдела, а там и выше.

— Дамблдор. — сказала Мари и пересказала разговор с директором.

— Ты думаешь, у него получится? Боюсь, это воспримут как попытку захвата власти, — отмахнулся Барти, задумчиво потирая лоб.

— Зачем Дамблдору кресло министра, если он отказался от него? — возмутилась Кейт.

— Он и без него очень влиятелен, — чопорно заметил Регулус, не испытывая особого восхищения перед директором.

— Я думаю, не стоит говорить о наших планах никому. Если четверо учеников замышляют притаиться среди пожирателей, то я уверена — и среди людей директора найдутся шпионы врага.

— Верно, Кейт, тогда будем действовать сами. Своими силами, доверять только друг другу.

— Впрочем, ничего не изменилось, — скептически заметила Кейт и усмехнулась.

— Разум — вам нужно защитить его.

— Верно, Реджи, Дамблдор сказал, что Волан-де-Морт проникает в сознание, искажая и меняя воспоминания.

— Как это?

— Легилименция, — ответил Блэк.

— Если у кого то из нас прочтут воспоминания, нас тут же раскроют и убьют.

— Теперь, когда ты сказал об этом, стало страшно. Игра в шпионов — это хорошо, но надо оценивать приоритеты. Как и с анимагией.

— Разумно, Барти, но надо понимать — лучше не станет, всё будет усложняться. Если сейчас людей убивают десятками, то потом будут сотнями. И маглами и маглорожденными он не обойдётся, — высказалась Кейт.

— Надо начать втираться в доверие к нашей элите. Только с лестью не перегибать, вести себя естественно, — начала Джейн.

— И вечеринка как раз кстати! — покрутив перед собой бокал, заметил Регулус.

— Ага, особенно после парочки бокалов алкоголя. Фу, слушать пустую болтовню глупых девчонок выше моих сил. — фыркнула блондинка.

— Думаешь, выслушивать, у кого кошелёк толще, интересней?

— Ну, у тебя много опыта, — прыснула Кейтлин.

— Я ведь говорил, что я красавчик.

— Думаю, после зимних каникул я начну больше интересоваться Лордом. Спишу всё на убедительность матери.

— Главное, будьте собой. Так будет легче играть свои роли и не раскрыть себя.

Примечания:

β — Alicia (14.7.21)