Касание ветра (гет)

Дорога до нового дома заняла не один день, и принцесса невыносимо устала трястись в повозке, несясь навстречу новой жизни. Несмотря на свою решимость идти за мужем туда, куда он следует, и быть ему опорой во всех его делах, Ёнхва делала вид, что обижена на него, ведь он лишил её возможности попрощаться со своими родными, а главное с королевой, которая осталась в полном одиночестве со своим новым интересным положением. Девушка не разговаривала с мужем слишком много, обмениваясь лишь несколькими фразами ради приличия, и старалась не смотреть на него, намеренно отводя взгляд. Ван Ё решил не уступать и не идти у женщины на поводу, хотя такое поведение супруги задевало его. Но он лучше всех знал, как бывает эмоциональна принцесса, которая для остальных являлась эталоном самообладания. И эта игра в своеобразные «гляделки» — кто сдастся раньше, — продолжалась уже несколько дней. Ну и, конечно, как полагается всем обиженным женщинам, Ёнхва не позволяла мужу притрагиваться к ней, что удручало принца больше всего и давило морально сильнее, больше, чем его супругу. И он готов был сдаться, поддавшись своим естественным физическим желаниям, чтобы вновь оказаться рядом с женой и иметь возможность хотя бы изредка бывать в её покоях.

Однако это оказалось ни к чему. Как только молодожёны въехали в пределы их нового дома, Ёнхва позабыла обо всех обидах, с интересом и каким-то волнительным предчувствием оглядывая новые владения. С первого взгляда усадьба казалась огромной и богатой, украшенной резными яркими фресками и величественно поблескивала новой кровлей на крыше. Двор был просторный и чистый, местами усаженный розовыми кустами, но это был лишь внешний вид дома. Казалось, усадьба была настолько громадной, что заняла бы треть Сонгака, и принцесса задалась вопросом, зачем им такая огромная площадь.

«Ведь нас всего двое. Неужели для двоих людей нужно так много прислуги?»

Масштабы впечатлили Ёнхву — она ожидала увидеть куда более скромное жилище, но третий принц, привыкший к роскоши (хотя принцесса тоже выросла рядом с ним), считал, что достоин только лучшего. После восхищения таким величием настало время для более тщательного осмотра дома. Снаружи он стал казаться мрачным и тёмным, и Ёнхва лишь пожала плечами, представляя, как будет проводить время в стенах этой «неземной красоты».

Принц неспешно подошёл к супруге, ровняясь с ней и следя за её быстро меняющейся реакцией. Он и сам долгое время не был в своём родовом поместье, поэтому отчасти разделял настроение Ёнхвы. Это было совсем чужое место, чуждое ему и отличающееся от привычных дворцовых стен.

— Сколько же, должно быть, уходит времени на уборку? — рассуждала вслух принцесса. — Нам нужно иметь прислуги не меньше, чем у короля.

Ван Ё посмеялся её мыслям и, подойдя сзади, опустил руки ей на плечи, внутренне немного опасаясь, что она оттолкнёт его. Но, к радости мужчины, это оказалось не так, и Ёнхва даже облокотилась на него спиной, расслабляясь в уютных объятьях мужа. Почему-то, глядя на тёмные стены, ей хотелось быть поближе к супругу, как к единственному близкому здесь человеку; все эти нагромождения давили на неё, заставляли чувствовать себя чужой в теперь уже собственном доме, и только присутствие Ван Ё напоминало, что с этого момента ей придётся стать хранительницей этого очага.

Принц сразу прижал её к себе, пока никого не оказалось рядом, воспользовавшись моментом её поощрения. Он всем телом ощутил, как сильно ему не хватало супруги, и думал, как же он умудрялся до свадьбы выдерживать долгую разлуку с ней. Казалось, что после того, как они официально стали мужем и женой, их словно связали невидимыми нитями друг с другом, и любое отдаление, даже эмоциональное, болью отражалось в душе обоих. Но эти упрямцы, как принято двум величественным и знатным персонам, не давали друг другу повода даже помыслить, что кто-то из них дал слабину.

— Я уже скучаю по дворцу, — тихо произнесла принцесса и тяжёло вздохнула. Ван Ё был крайне недоволен настроениям Ёнхвы. Девушка ощутила, как его крепкие объятия расслабляются, и чтобы не выдать своего разочарования, первой разорвала кратковременную близость между ними. Она скинула руки мужа с себя и отошла на несколько шагов. Принц хотел подойти к ней снова и уже качнулся в её сторону, как слуга — смотритель дома — появился перед ними. Он коротко поприветствовал хозяев и позаботился о том, чтобы принцессе показали её покои.

Следуя за служанкой, Ёнхва мысленно рассуждала о том, что может ждать её впереди, ведь теперь она, образно говоря, была слепа, не видела будущего.

«Теперь всё изменилось. Как же это сказалось на далёком будущем, откуда я попала сюда? Наверное, всё вверх дном перевернулось. Жаль, что я не большой знаток истории…»

Принцесса решила с надеждой смотреть вперёд и теперь уже окончательно настроилась прожить остаток своих дней здесь, рядом с любящим (хотя и своим своеобразным способом) мужем и будущими детишками. Ведь было немыслимо не иметь детей в данной эпохе, когда каждый ждёт своего наследника, когда на сына смотрят, как на своё будущее. Принцесса помнила, каким позором для Мен Хи было бесплодие из-за болезни и как сильно порой задевали её слова других по этому поводу, даже если это были искренние слова сочувствия. Такой участи для себя Ёнхва не хотела, да и не видела, и уже стала представлять, как будет держать на руках своего первенца, как будет купать и пеленать его, на кого он будет похож. Кажется, что только сейчас она по-настоящему ощутила себя замужем, любимой женой и, возможно, будущей мамой. И несмотря на всю мрачность тёмных коридоров усадьбы, Ёнхва чувствовала лёгкость и радость от своего нового положения, решив смотреть вперёд с позитивом и брать всё самое лучшее.

Ван Ё, решив все свои дела с распорядителем насчёт подаренных королём земель и дав новые указания прислуге, неспешно шагал по деревянному полу, скрипя обувью. Он был в слегка приподнятом настроении, приближаясь к покоям своей супруги, и решил больше не идти у неё на поводу и перестать играть в эти бесконечные обиды. Ему хотелось ощущать её тепло рядом с собой, чувствовать дыхание, сердцебиение, осознавать, что она рядом с ним и делит одну подушку на двоих. Ему не было стыдно за свои приземлённые «ванильные» мечты, и впервые принц ощутил невероятный покой в душе, не чувствуя давления со стороны окружающих, как когда-то давила на него мать, внушая, что трон принадлежит ему. И несмотря на то, что сегодня утром принцесса вновь решила отвергнуть его, Ван Ё был настроен весьма решительно, поэтому, не постучав, открыл заветную дверь и вошёл.

Принц был удивлён, обнаружив, что супруга ждёт его, сидя на краю кровати и гордо выпрямив спину. Её строгий взгляд, по которому он уже соскучился, приковывал его, будто гипнотизируя. Мужчина криво улыбнулся, довольно скаля зубы, и зашагал к своей супруге. Однако она выставила ладонь вперёд, показывая, что ему нужно остановиться. Ван Ё послушал её, удивлённо изогнув бровь.

— Ты всё ещё обижаешься на меня из-за нашего быстрого отъезда из дворца? — спокойно спросил принц, хотя это его уже сильно раздражало. Ёнхва скрестила руки на груди и слегка надменно взглянула на мужа.

— Нет, — коротко ответила она, чем обрадовала мужчину, но радость эта была недолгой. — Не из-за этого.

Ван Ё огорчённо фыркнул, отводя на секунду взгляд.

— Тогда что на этот раз? — недовольный голос мужа заставил Ёнхву мысленно улыбнуться, но она продолжала быть обманчиво спокойной.

— Где ваши вещи? — спросила принцесса, и принц задумался, не понимая, к чему этот вопрос.

— Полагаю, уже в моих покоях, — ответил он, вновь заводя руки за спину.

— Почему я не вижу их здесь? — девушка позволила себе повысить голос на полтона, чем удивила принца.

— Потому что здесь им не место. Это ведь твоя комната.

— Вот именно, — строгий взгляд принцессы прожигал насквозь и пробирал до дрожи, что распаляло Ван Ё больше, чем её нежная улыбка. Однако он не понимал хода мыслей девушки и причины, по которой супруга всё ещё обижалась на него. — С недавнего времени мы женаты, а значит, должны быть друг с другом в горе и в радости, в богатстве и бедности. А как же это возможно, если мы с вами даже постель не делим? — Ван Ё улыбнулся такому праведному гневу. Ему нравилось, что супруга требует видеть его каждый вечер и делить одну комнату. — По-вашему, я должна всю жизнь просидеть здесь в ожидании вас, постоянно заглядываясь на дверь?

— Мы просто следуем правилам… — решил хоть как-то подсластить пилюлю принц, но это было тщетно.

— Правилам? — перебила его Ёнхва. — Это наш дом, и в нём мы сами устанавливаем правила.

— Я подумал, что так будет удобней для тебя. Да и, к тому же, наши комнаты рядом друг с другом, поэтому…

— Поэтому это кажется ещё более смешным, — повысила голос девушка, впиваясь ногтями в руки. — Вы заставляете почувствовать меня наложницей, одной из многих, кто является лишь по вечерам. Для этого существуют публичные дома, и, если вам уж так не терпится, можете ходить туда и там удовлетворять свои плотские желания, а меня оставить в покое, раз другого выхода нет.

Она отвернулась и гордо уткнулась глазами в стенку, ожидая реакции супруга. Так странно было наблюдать Ёнхву в таком справедливом гневе, жаждущей делить с супругом общую комнату. Самолюбие принца подлетело до небес от осознания, что ей необходимо видеть его ежедневно и каждую ночь ощущать его рядом с собой. Он был готов подлететь к ней и схватить на руки, но сдержался, чтобы не давать принцессе повода думать, что он может быть слабым перед ней. Мужчина прочистил горло, чтобы снять с лица улыбку, и понизил тон голоса.

— Я прикажу слугам, чтобы они перенесли мои вещи сюда, — Ёнхва довольно хмыкнула, переводя взгляд на супруга. Он был счастлив от того, что она тянется к нему и сама желает быть с ним рядом, а она была довольна тем, что принц такой покладистый и сразу согласился на её условия. Ван Ё снова двинулся к принцессе, как только увидел улыбку на её лице, но поторопился, ведь супруга вновь остановила его.

— Чем же ты сейчас недовольна? — озадаченно спросил он, видя, как строго девушка смотрит на него.

— Сначала пусть слуги принесут сюда ваши вещи, — потребовала Ёнхва, дразня принца ещё больше. Ей нравилась эта бесконечная игра, словно так она пыталась контролировать мужа, играя на его слабости к ней, и пока ей это удавалось.

— Ты хочешь, чтобы я разбудил слуг? — с вызовом выпалил принц. — Уже глубокая ночь, все давно спят.

«И когда он стал заботиться о благополучии других?»

Но Ёнхва осталась непреклонна, считая, что нужно доводить дела до конца и дожимать супруга, пока тот не сломается. Однако он оказался сильнее, чем она предполагала. Ван Ё понимал, что принцесса хочет выстроить его, и капризничает, чтобы вынудить его первым заставить сдаться, поэтому решил не поддаваться на её хитрые провокации. По-началу она давила на его чувства к ней, подогревая интерес требованием делить одну комнату, что было крайне необычным для него, а теперь давит на его физические желания — желание быть с ней сейчас, в эту минуту, этой ночью… Ёнхва была прекрасным манипулятором и заводила в свои лабиринты до тех пор, пока все выходы не станут тупиком. И было прискорбно осознавать, что даже в браке она не ломается под обыкновенные стереотипы и правила семьи, признавая мужа своим господином и кротко подчиняясь ему.

Разозлившись на жену, Ван Ё просто вышел из её покоев, хлопнув за собой дверью так, что стены содрогнулись. Ёнхва усмехнулась, думая, что её ненаглядный поскакал отдавать приказы сонным слугам, но по истечении примерно четверти часа поняла, что никто больше к ней сегодня не зайдёт. Сначала она не хотела осознавать свою ошибку, считая, что муженёк слишком много о себе думает, и мог бы послушать и её иной раз, и ходила из угла в угол, кипя от раздражения и возмущения. Но чем больше проходило времени, тем больше девушка понимала, что перегнула палку, и даже постыдилась своего поведения, внутренне сжалившись над супругом, и поняла, что сама хотела, чтобы принц остался с ней. Ведь ей было до чёртиков страшно…

Новый дом казался пустым и одиноким, его габариты совершенно не притягивали, а наоборот устрашали, ведь в тёмных закоулках комнат мог спрятаться кто угодно, и если звать на помощь, то уйдёт целая вечность, чтобы добежать от одного конца до другого. К тому же Ёнхва совершенно не знала людей, живущих здесь и следящих за порядком, и хотя разум говорил ей, что никто не посмеет причинить вред жене господина, бурная девичья фантазия уже вгоняла принцессу в ловушку страха. Особенно когда её огромная комната опустела и никого, кроме неё, здесь больше не было с момента ухода Ван Ё. Она хотела быть настоящей женой, не одной из многих, живущей среди многочисленных комнат дома, а единственной, быть матерью своих детей, хранительницей его очага. Мысли эти были навеяны восприятием мира Карины, которая ещё жила внутри неё, пусть Ёнхва и затмила эту маразматичную девушку. Иногда принцесса думала, что у неё раздвоение личности, живя на два лагеря: мыслями Ёнхвы и чувствами Карины. И сейчас, думая об идеале семьи, она хотела делить комнату с мужем, но не делить его с другими женщинами. Особенно сейчас его не хватало, когда свет в покоях погас, и только тусклый луч луны пробивался сквозь закрытые ставни, размывая силуэты и бросая страшные тени от жутких драконьих фресок на стенах.

Расположившись на кровати, Ёнхва натянула одеяло почти до самых ушей, боясь пошевелиться. Под рукой у неё были её кинжалы, но в такой темноте невозможно разглядеть хоть что-то. Девушке казалось, что за окном кто-то ходит, освещая себе дорогу фонарём, и она замерла, вслушиваясь в скрипучие шаги, затаивая дыхание при их приближении. Это повариха спешила на кухню поставить тесто к завтрашнему утру, которая напевала какую-то песенку под нос, выдавая себя. Ёнхва облегчённо вздохнула и даже посмеялась над собой, но в углу что-то зашевелилось, и этот шорох в гулкой пустоте показался адским предвестником чего-то невероятно ужасного. Принцесса схватилась за кинжал, но не могла понять, откуда именно идёт звук. Послышался скрип двери, но в коридоре было так же темно, и нельзя было разглядеть, как открывается дверь. Ёнхва отчётливо слышала шаги, сердце её было готово выпрыгнуть из груди. Все надуманные страхи стали реальностью, и с каждым шагом становились всё более ужасными. Она села на кровати, невольно вздрагивая от ужаса.

— Кто здесь? — громким шёпотом спросила девушка, выставляя свой клинок перед собой. Он опасно блеснул, отражая серебряный лунный свет. Шаги на мгновение остановились, и принцесса подумала, что вошедший испугался. — У меня есть оружие, не подходите.

Но шаги стали стремительно приближаться, и девушка была почти готова вонзить остриё в тело неизвестного, пока не ощутила знакомый аромат. От вошедшего повеяло чем-то родным и тёплым, и принцесса опустила кинжал, ощутив крепкие, но не грубые руки на своих плечах.

— Неужели ты для меня и свои клинки приготовила? — послышался гневный мужской голос, слегка дрожащий от обиды.

— Ван Ё? — неуверенно спросила Ёнхва, чтобы убедиться окончательно, что это всего лишь её полоумный муж, который всё-таки не выдержал и сдался в борьбе со своим желанием быть сегодня с принцессой.

— Ты ждала кого-то другого? — уже более спокойно, но как-то холодно произнёс мужчина и притянул Ёнхву к себе, весьма грубо хватая за талию, будто показывая, кто здесь хозяин и кому теперь она принадлежит.

«Всё-таки он деспот и тиран!» — подумала девушка, искренне улыбаясь и выпуская своё оружие из рук, которое дребезжащим грохотом упало на пол. Она обвила руки вокруг шеи мужа, чем сильно удивила его, ведь он рассчитывал получить отпор или протест с её стороны, и прижалась к нему, ощущая, как расплавляется её тело от лёгкого чувства безопасности рядом с ним.

— Почему ты ушёл? — жаловалась Ёнхва, чуть ли не плача. — Почему оставил меня?

Принц незаметно ущипнул себя, чтобы понять, сон это или реальность. Он зарылся в волосы девушки, чтобы ощутить знакомый запах лаванды, убеждаясь, что это действительно его супруга, а не другая девушка. Эта мягкая и покладистая незнакомка появлялась всего несколько раз в обличие Ёнхвы, и так редко можно было застать девушку в таком образе. Она была такая беззащитная и хрупкая в его руках сейчас, что он и сам не заметил, как растаял и растёкся лужицей у её ног.

— Ты сама не захотела быть со мной, — ответил на вопрос супруги принц, ложась на кровать вместе с Ёнхвой и попутно покрывая поцелуями её нежную кожу на шее. Мужчина на время отключился от внешнего мира, ощущая любимое тепло и вкус тела его ненаглядной суженой, и это было сильнее любого наркотика, существующего на тот момент.

— Я думала, ты идёшь поднимать слуг. Мне было страшно, — Ёнхва подтянулась поближе, подставляя себя ласкам мужа, и коснулась губами его кончика носа, заставляя Ван Ё улыбнуться.

— Чего ты боишься? Мы же теперь дома, — отозвался принц, не скрывая лёгкой тревоги в голосе. — Пока ты рядом со мной, тебе нечего бояться.

Принцесса прижалась щекой к груди мужа и облегчённо выдохнула, растворяясь в его объятьях, как сахар в чашке чая. Она и подумать не могла, что именно этот человек принесёт долгожданное успокоение в её наполненную интригами жизнь. И с этого момента стала настраивать себя быть хорошей женой, соответствуя современному образу идеальной супруги. Ёнхва подняла голову, хотя не видела даже очертания профиля мужа, лишь интуитивно рисуя в голове его образ, и уткнулась кончиком носа в его острый подбородок.

— Обещай, что мы станем самой счастливой семьёй Корё, — пророчила девушка, смягчая свой голос почти до нежного пения. — Я буду твоей верной женой, а ты моим единственным господином, — принцесса почувствовала, как на последнем слове сердце Ван Ё пропустило удар и он заёрзал, довольно хмыкая, — и наш ребёнок будет самый счастливый на свете, лучше, чем были мы когда-то.

— Ребёнок? — удивился принц. — Ты хочешь одного ребёнка? Наследников должно быть больше.

Ёнхва засмеялась, представляя мужа в окружении армии кричащих малышей.

— Не хочу, чтобы за наследство они перегрызли друг другу горло, — девушка резко стала серьёзной, коснувшись этого вопроса. — Вы чуть не перебили друг друга за корону, за власть, всю жизнь находясь во вражде. Я не хочу такого для своих детей, — Ёнхва поднялась, опираясь локтём, и нащупала ладонью щёку супруга. — Обещай мне, что ты не будешь таким отцом, каким был наш. Мы ведь были ему не нужны, он думал только о троне, а после и вовсе жалел, что на место наследника столько желающих, и думал, как бы избавиться от лишних, — Ван Ё вспомнил, как король Тхэджо отправил его в опасную поездку с расследованием, видимо ожидав, что там его второй сын там и сгинет. Он понимал, о чём говорит Ёнхва: они ни разу за всю свою жизнь не назвали короля отцом, и были лишь красивой частью интерьера дворца. А ведь им так хотелось быть нужными ему, любимыми, и хоть изредка получать его внимание. Он не был родителем, даже для собственных детей Тхэджо был лишь великим правителем.

Принц поднялся вслед за супругой и коснулся лбом её лба, приближаясь почти вплотную лицом к лицу.

— Я обещаю тебе, — произнёс он и поцеловал девушку, охотно принявшую его ласку.

«Неужели это конец истории? Жили они долго и счастливо и умерли в один день… Неужели это сказка про меня? История изменилась, но моя жизнь в её пределах продолжается, и как же это волнительно — становиться творцом нового увлекательного сценария судьбы.

Я люблю тебя, Ван Ё. Теперь знаю это наверняка. И никакая сила на земле не сможет разлучить меня с тобой…»