Касание ветра (гет)

В полупустых тёмных коридорах твёрдые быстрые шаги отражались эхом от деревянных стен и растворялись в таинственной глубине. Что-то зловещее было в этом звуке, непостижимо страшное, будто сам дьявол проносился по дворцу, ища очередную жертву.

«И он её настиг».

Принцесса безмолвно семенила за крепко держащим её за руку мужчиной, который уже давно не следил за расчётом своей силы и наверняка оставит на тонком запястье тёмные синяки. Ёнхва старалась свободной рукой приподнять подолы своей одежды, чтобы ненароком не споткнуться о них и тем самым ещё больше не разозлить и без того закипающего от гнева принца. Грубым движением руки мужчина отворил широкие двери и чуть ли не бросил внутрь комнаты принцессу. Той удалось устоять на ногах, но всё-таки толчок был слишком сильный даже для неё. Такой грубости по отношению к принцессе Ван Ё никогда себе не позволял, питая нежные чувства к ней, но, по всей видимости, разъярённый полным провалом своей затеи, эти чувства превратились в один бушующий поток злости. Служанка, ожидающая принца с подносом лекарств, волшебным образом испаряется во тьме дворца, и дверь за ней с шумом захлопывается. В ту же секунду он оказывается перед девушкой, снова сжимая её плечи до такой степени, что при малейшем усилии её кости треснули бы под напором его рук, однако Ёнхва находит в себе силы сохранять невозмутимое лицо.

«Смотреть ему в глаза всё равно, что смотреть в глаза самой смерти. Это не так весело, как казалось раньше. И зачем я ему лишнего наболтала? Надеялась, что он умрёт от любопытства?»

— Откуда ты узнала? — голос был совершенно не знаком, будто принц всего лишь шевелил губами, а кто-то озвучивал его мысли. Сердце затрепетало, так как исход такого поворота был непредсказуем.

«Что за толк в том, что я знаю будущее?»

— Я уже говорила…

— Замолчи! — прежде Ван Ё никогда не не повышал голоса на принцессу, и у девушки возникла логичная мысль о том, что любовь переросла в ненависть.

«Правильно русская пословица гласит: от любви до ненависти один шаг. Уж очень быстро он этот шаг преодолел…»

— Я больше не желаю слушать этот бред, — прошипел принц, всё ещё удерживая девушку в своих руках.

«У него из ноздрей сейчас дым пойдёт…»

От этой мысли почему-то стало смешно. Внутренние эмоции перемешались в безумный микс, и нельзя было разобрать — страх ли это или озорство, граничащее с помешательством. Однако сердце успокоилось и больше не колотило беспорядочно в грудь.

— Мне больше нечего сказать…

— Ты издеваешься? — сорвался на крик принц, встряхнув Ёнхву за плечи и приближая её к себе, так, что из неё чуть дух не вышел.

«Воу, это уже опасно. Я тут как по лезвию хожу».

— Что же вы хотите от меня услышать? Кроме вас я ни с кем не разговаривала об этом. Или вы хотите узнать, что будет дальше, дорогой брат? — она смотрела ему прямо в глаза, и её смелость и решительность не оставила принцу другого выбора, как прислушаться к ней.

— Завтра Ван Со придёт к вам искать правду, он узнает, что вы и ваша матушка замешаны в этом.

После слов о матери Ван Ё заметно изменился в лице, стал более задумчивым и серьёзным. Откуда она узнала про королеву?

— Мне продолжать? — спросила Ёнхва после недолгой паузы и заговорила, не дожидаясь ответа: — Он узнает о тайных монахах и о том, что королева Ю покровительствует над ними.

Сколько ещё знает эта девчонка? Ван Ё судорожно перебирал мысли в голове, пытаясь найти, где же он ошибся, и кто мог бы быть доносчиком. Но зачем принцессе всё это знать? Из-за такой информации можно запросто лишиться жизни. Прямо здесь. Прямо сейчас. Ему ничего не стоило обхватить рукой её тонкую шею и задушить сестрицу. Пальцы уже сами потянулись к ней, и Ёнхва вздрогнула, когда его ладонь накрыла горло. Казалось, что его кожа излучает адское пламя, такая горячая она была. К удивлению девушки, принц не стал сжимать свою руку, легко касаясь шеи, но это напрягало ещё больше, ведь невозможно было знать, в какую минуту он передумает и больше не позволит принцессе дышать.

— Если знаешь ты, значит, знает и Ван Ук, — это не звучало как вопрос, а больше как утверждение. Принц был уверен, что сестра получает информацию именно от него.

— Нет, ему ничего не известно. Стал бы он рассказывать мне такие подробности? Он слишком умён, чтобы быть болтливым.

Лицо мужчины принимало привычный вид, ярость сменилась на раздражение и больше непонимание того, что говорит ему Ёнхва. Он всё ещё с трудом верил в её вещие сны, как она называла это, и считал все разговоры на подобные темы глупыми бреднями.

Руки сводило от ноющей боли из-за такого крепкого «объятия». Ёнхва решила сдаться и прикинуться слабой принцессой снова, чтобы вызвать хоть каплю жалости со стороны принца. Она слегка скривила лицо в страдальческой гримасе, приподнимая брови домиком, и сделала вид, что слабо пытается выбраться из рук мужчины.

— Мне больно, — тихо произнесла она почти полушёпотом. Ван Ё, казалось, только сейчас стал возвращаться в себя и отходить от накатившей ярости. Принцесса продолжала смотреть ему прямо в глаза, и ей показалось, что минуту он не моргал, следя за движениями её ресниц. Принц выпал из времени ненадолго, замерев в этом моменте и осознав, что впервые держит сестру в своих объятиях, пусть и весьма грубых. Взглядом прошёлся по лицу Ёнхвы. Девушка пыталась прочитать его мысли, ведь контраст ярости и почти любовной нежности был невероятен.

Она ощущала его неровное дыхание на своёй коже, и это дико её тревожило, так как было совершенно непозволительно с его стороны так долго и так близко держать принцессу.

— Брат… — окликнула она его, вырывая из мира собственной реальности. Он снова взглянул ей в глаза, и спокойствие, а вместе с ним и возврат к действительности вернулись к нему. Принц отпустил Ёнхву, и та сразу стала растирать ноющие плечи. Мужчина пытался протянуть к ней руки, желая погладить её плечи и унять боль, но не решился дотронуться. Это был редкий момент того, как принца настигает стыд и смущение за своё поведение.

Ван Ё отошёл от девушки и сел на край кровати, задумчиво глядя в пол.

«Фух, чуть сердце не остановилось. Разве можно так людей пугать?»

Ёнхва не спешила уходить, чувствуя, что должна побыть здесь ещё немного, несмотря на то, что с ней произошло и как был груб брат. Чтобы не оставаться без причины, она решила помочь ему залатать рану, которую сама ему и нанесла.

Ей почему-то было искренне жаль его, таким несчастным и потерянным он казался в эту минуту. И хотя мысли его были лишь только об убийстве наследного принца, где-то в глубине души принцессы загорелся огонёк надежды, что не так уж он и плох.

«В конце концов, ты же брат Ван Со и Чжона. Должно же быть в тебе хоть что-то святое».

Ёнхва взяла поднос с травами и присела рядом с принцем. Когда кровать просела, Ван Ё вдруг очнулся и удивлённо посмотрел на сестру, думая, что она уже ушла.

— Нужно залечить рану, иначе будет заражение, — спокойно ответила принцесса, перебирая лекарства и повязки.

Тонкая бровь мужчины слегка искривилась, придавая ему грозный вид, однако девушка даже не взглянула на него, продолжая возиться с травами. Принц криво улыбнулся, хотя всё ещё испытывал чувство вины по отношению к сестре и, резко встав, начал снимать с себя тяжёлую меховую накидку, в которой был ещё с момента церемонии. На толстом ворсе ещё не высохли густые алые капли крови, и странный запах исходил от одежды. Ёнхва удивлённо смотрела на всё это.

«Наверное, так пахнет смерть… Надеюсь он не будет дальше раздеваться. Для неокрепшей психики молодой принцессы ещё рано лицезреть голых мужиков».

Принц принялся снимать следующий слой, оголяя торс, и Ёнхва отвернулась, так как знала, что принцесса ещё никогда не оставалась наедине с мужчиной так долго, и всё, что происходило сейчас, должно было быть для неё бесстыдным действом. Она прикрыла ладошкой часть лица, изображая некое подобие шор.

— Что вы делаете? — неуверенно спросила девушка, не поворачиваясь к собеседнику.

Она почувствовала, как кровать заскрипела под принцем, который с нескрываемым любопытством разглядывал смущение сестры. Это было довольно забавным действом, и сам Ван Ё не заметил, как быстро улетучилась его ярость в сторону принцессы. На какое-то время он даже забыл о своей маленькой трагедии, и искренняя улыбка озарила его строгое лицо. Не желая смущать и тем более позорить сестру, принц надел обратно свою одежду и одним движением оторвал рукав со стороны раны. Прочистил горло, намекая, что можно повернуться к нему лицом.

После минутного молчания, во время которого принцесса так и не решила повернуть голову к принцу, Ван Ё, наконец, стал серьёзным и больше походил на себя прежнего в обращении с Ёнхвой.

— Я не хотел тебя смущать, — его мягкий тон голоса звучал необычно, но девушка знала, что такой Ван Ё предназначался только для принцессы. Она повернулась к нему, удивляясь, как быстро он успокоился. Он был слишком вспыльчив, слишком эмоционален и тщеславен, поэтому его затеи рушились, даже не начавшись.

«Темперамент у братьев — огонь. И в кого они такие эмоциональные: в короля или королеву Ю?»

Стараясь нацелить взгляд на раненную руку, Ёнхва так напряглась, что брови нахмурились и маленькая морщинка пролегла между ними. Пристально следя за методичными действиями сестры, принц усмехнулся её выражению лица, с какой натянутой сосредоточенностью она накладывала промоченные травы пинцетом на окровавленную рану. Касания были совсем не ощутимы, движения сверхаккуратными. По телу прошлось приятное тепло от того, что именно она залечивает его раны сейчас. Принц шикнул, изображая подобие боли, и встревоженная Ёнхва стала аккуратно дуть на его рану, стараясь как-то облегчить неприятный момент.

«Подумаешь, какой неженка».

Ван Ё засмеялся над таким поведением сестры. Её забота выходила за рамки сестринской и тешила больное самолюбие принца.

«Ах, ты смеёшься надо мной? Вот дурак! Что за человек? Несколько минут назад пытался меня убить, а сейчас сидит и подшучивает, как ни в чём не бывало».

Движения девушки стали более беспорядочными, она уже не стремилась сохранять былую аккуратность, боясь навредить и ещё больше разозлить брата, и сильно придавливала лекарство к ране, принося реальный дискомфорт принцу.

— Эй, мне больно! — воскликнул он, дёргая рукой.

— Вы мужчина или кто? — грубо сказала принцесса, цокая от возмущения на него.

Ёнхва стала заметно увереннее, уступая место своей настоящей сущности и убирая робость принцессы подальше.

— Если останется шрам, я лично найду того, кто это сделал и прикажу высечь, — сказал принц с долей отвращения.

«Ишь какая цаца! И этот человек стремится на престол?»

Ёнхва закатила глаза.

— Можете не стараться, — поднесла она холодным слегка надменным голосом. — Шрама не будет. К тому же… — принцесса запнулась на этом месте.

«Это я сделала».

— Почему же я должен тебе верить? — после небольшой паузы спросил мужчина, продолжая следить за сестрой. Её присутствие волшебным образом успокаивало его, и, казалось, что он может вечно наблюдать за тем, как слегка нахмурены её брови, как аккуратно и легко её тонкие пальцы перебирают травы. Её запах и тепло уводили принца от гнетущих мыслей, и поражение уже не казалось таким ужасным. Но всё же он опасался довериться ей полностью, боясь, что она заведёт его в опасные лабиринты, из которых невозможно выбраться.

Ёнхва слегка приподняла бровь и отвела на секунду взгляд от раненной руки.

— Во-первых, потому что я не вру. А во-вторых, у вас нет другого выбора.

— В таком случае, — произнёс Ван Ё, — расскажи мне моё будущее.

«Я что, похожа на ведьму-предсказательницу? Тогда деньги плати!.. Это нехорошая затея, ничего ты из меня не вытянешь, братец».

Ёнхва слегка улыбнулась и продолжила накладывать перевязку на рану.

— Всему своё время, — неоднозначно ответила принцесса. Этого ответа было недостаточно для Ван Ё, но он не стал допытывать её и молча ждал, когда сестра закончит процедуру, мысленно желая растянуть её как можно дольше.

«Я поставила на тебя, Ван Ё. Не подведи меня».

Ёнхва закончила перевязку, завязывая кончики в изящный бантик и поставила поднос с приборами на стол. Возникла неловкая пауза, принц не хотел, чтобы она уходила, но и повода оставить её не мог найти. К тому же слуги видели, что принцесса уже давно не выходила из покоев третьего принца, и неприятные слухи могли разлететься по всему дворцу. Он не хотел, чтобы репутация сестры была опорочена, но медлил, неподвижно сидя на кровати.

Запястье заныло, и Ёнхва посмотрела на него, обнаружив, что на коже уже выступили синеватые следы от рук брата. Девушка стала тереть руку, пытаясь успокоить ноющую боль.

«Хоть бы перелома или трещины не было. Ну и сила у этого демона!»

Девушка вздрогнула, когда принц перехватил внезапно её руку, с тревогой рассматривая оставленные им следы. Казалось, что стыд накатил с ещё большей силой. Кожа принцессы была слишком нежной, и сама она была вся хрупкая и беззащитная, так что любое грубое прикосновение отражалось меткой на теле. Она не заслуживает такого обращения, и Ван Ё ощутил некоторое подобие чувства вины, которое до этого было чуждым ему. Он аккуратно нажимал на запястье, проверяя, нет ли повреждений больше.

«Что это с ним? Прилив нежности к принцессе? Что за странный человек?»

За дверью послышались быстрые шаги. Это был слуга.

— Ваше Высочество, восьмой принц желает зайти к вам.

Ёнхва подскочила с кровати так молниеносно, что Ван Ё вздрогнул от неожиданности.

— О Боже! Что же делать? Что делать? Ему нельзя видеть меня здесь! — шёпотом кричала принцесса, метаясь из стороны в сторону. Истерика накатывала на неё, и движения были беспорядочными и хаотичными.

— Что делать?

Ван Ё встал вслед за ней и мягко взял за руку.

— Не нагнетай обстановку, успокойся.

— Что значит успокойся? Ему нельзя меня здесь видеть, иначе… Что он скажет обо мне? Какой кошмар!

«Как я могла попасть в такую передрягу? Что за чёрт? Принцесса не должна находиться здесь, в одной комнате с мужчиной. Что же делать?»

Принц потащил её на другой конец комнаты, отделённый небольшими ограждениями по бокам.

— Спрячься пока за ширмой, он не зайдёт сюда, — голос Ван Ё внушал доверие, и в порыве принцесса схватила его за руку, словно за спасательный круг. Лицо её отражало глубокое беспокойство, и принц стремился утешить девушку: — Не поддавайся панике, просто не издавай ни звука.

«Да я вообще дышать перестану!»

Принц вернулся в основную часть комнаты и сел на кровать. Двери распахнулись, и Ван Ук зашёл внутрь, поприветствовав брата.

— Чем обязан? — холодно спросил третий принц у вошедшего.

Ван Ук быстро пробежался взглядом по комнате, обнаруживая полупустой поднос с травами и повязку на его руке. Сам он наложить её себе не мог, а значит, кто-то ему помог. Слуг в комнате не было, они не могли уйти так скоро, либо же если так, то Ван Ё не остался бы как статуя сидеть на кровати. Очевидно, что процедура была закончена только что, но по дороге восьмой принц не встретил ни единой души. Слегка нахмурившись, Ван Ук стал тщательнее разглядывать комнату.

— Ты пришёл помолчать? — раздражённо кинул брат, на что принц обернулся.

— Я ищу Ёнхву, нам пора отправляться домой. Ты не видел её?

Ук пытался быть прежним, будто и не было внутри у него тревоги и подозрений. Он всё так же продолжал сканировать комнату, остановив взгляд на торчащей из-за ширмы яркой ткани. Это явно не была одежда служанки, слишком дорогая и изысканная, что даже по маленькому кусочку можно было определить, кому она принадлежит. Ван Ук сделал неосознанный шаг вперёд, но Ван Ё его остановил.

— Я не видел её. Если это всё, то оставь меня, я хочу побыть один.

Ван Ук сжал ладони в кулаки, и было заметно, как по напряжённому лицу ходят желваки, но он сделал над собой усилие и, улыбнувшись, слегка повернулся к брату, который старался скрыть за раздражением свою растерянность.

— Хорошо, брат. Извини за беспокойство.

Он ушёл, полный подозрений и переживаний, и третий принц проследил за тем, что звука шагов больше не было слышно, встал с кровати и подошёл к Ёнхве. Девушка застыла, словно окаменевшая, чуть заметно дыша. Её руки сминали ткань одежды, и на кулаках побелели костяшки от напряжения. Ван Ё опустил взгляд вниз и увидел, что привлекло внимание брата: платье слегка выступало из-за загороди, и это добавляло лишнюю тревогу обоим.

— Он видел меня? — с ужасом спросила Ёнхва, одёргивая подол. Принц промолчал, размышляя над тем, почему так трепещет принцесса перед братом. Он не похож на тирана и вряд ли позволил себе грубости по отношению к ней. Видя его немой вопрос, девушка ответила:

— Если нас увидят вместе, то меня больше никогда не выпустят из дома.

— Что же во мне такого страшного? Я ведь твой брат, Ёнхва.

«Они подумают, что я с тобой заодно. Вот головная боль!»

— Что обо мне подумают люди? Недопустимо находиться принцессе наедине с мужчиной. Зачем вы притащили меня в свои покои?

Принц улыбнулся Ёнхве: её переживания забавляли мужчину, но он не смел засмеяться вслух. Идеальная репутация принцессы могла бы быть запятнана такой маленькой встречей в комнате брата.

Он сопроводил её до выхода, видя, как она переживает обо всём этом.

Перед выходом Ёнхва остановилась и стала задумчивой и серьёзной.

— Завтра Ван Со спасёт вас, — произнесла, она не поворачиваясь к принцу. — Пожалуйста, помните об этом.

Она вышла, оставив Ван Ё в одиночестве и дав ему пищу для размышления, над которой он уже не раз ломал голову.

А тем временем, спрятавшись в темноте дворца, Ван Ук наблюдал, как его сестра выходит из покоев третьего принца и, сжав кулаки с такой силой, что ногти разрезали кожу до крови, бесшумно последовал за ней.