Эльфирия - сказочная несказка (гет)

В ожидании выходных мы с Сэми не отрывались друг от друга. Если попытка запуска новой программы окажется неудачной и мы погибнем, так хоть перед смертью полностью посвятим себя друг другу.

Стараниями Элли я быстро поправлялась, самостоятельно ходила. Малышка была посвящена в тайну, но ни капельки не боялась.

— Вон Элли из Изумрудного города всегда спасала своих друзей и ничего не боялась. С ней даже Трусливый Лев стал Храбрым Львом. А я такая же, как она!

Эльдар, за которым она хвостиком старалась следовать всегда и везде, смеялся:

— Ты что, намекаешь, что это я Трусливый Лев?

Но девочка за словом в карман не лезла:

— Нет, ты Страшила с соломенными мозгами. А вот Сэми — Железный Дровосек. А Лиза — это волшебница Стелла.

День приближался. Меня буквально трясло от возбуждения и страха. Если бы не Сэми, я бы, наверное, сошла с ума.

Накануне бурная любовь нас оставила совершенно без сил; мы с Сэми в последнюю ночь даже не задремали ни на минуту. Постоянно смотрели на установленные в каждом помещении Центра часы, показывающие время на СК [СК — суперкомпьютер]: — Ну когда же? Когда?

Время двигалось вперёд, а ничего не случалось.

Утром пришли Эли и Элли; мы все вместе сели завтракать, хотя кроме крепчайшего кофе в нас ничего не лезло. И только Элли, которой кофе мы не разрешали, ела за троих и ни капли не боялась.

«В Н И М А Н И Е!» — зажглись прямо в воздухе огромные буквы, а в голове голос Артёма продублировал вслух. — Через час Эльфирия перестанет существовать, а энергетический щит вокруг неё будет полностью отключён. Это значит, что Эльфирия фактически объединится с Землёй и её природой. Для землян и ВиСов это совершенно безвредно. А вот эльфирцам придётся находиться в карантине, поскольку у них нет иммунитета к земным бактериям и вирусам. Это значит, что придётся носить маску и перчатки, часто мыть руки и, находясь в общественных местах, соблюдать социальную дистанцию в 2 метра. Приходя домой, мыть руки, протирать поверхности спиртовыми растворами. Маски, алкогели, разовые перчатки и тому подобное, будет роздано нуждающимся бесплатно, в течение оставшегося часа.

Итак, начинаем отсчёт».

И в воздухе появились цифры: 59:59, 59:58, 59:57…

Когда появились цифры 04:59, отключились все экраны, в помещениях множество людей застыли в ожидании. Летать уже никто не мог, они стояли, подняв лица к небу, в котором горели цифры. Чем-то это было похоже на Новый год в какой-то стране, который я видела по телевизору. Иногда среди людей мелькали фигуры ПЛЧ, спешащих скрыться. Однако никто за ними не гнался и никто не трогал. Все знали: от справедливого суда никто не уйдёт.

Сэми взял меня за руку, я схватила руку Эли, а Элли вложила свою ручку в руку своего друга.

Когда осталась одна минута, люди начали кричать: «пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь… …три, два, один, ноль».

Неожиданно все красоты Эльфирии исчезли, а наша четвёрка оказалась на улице Лесной, рядом с почтой. Никакого портала и в помине не было. В руках у меня была моя розовая сумочка с чем-то твёрдым внутри. Изредка вибрировало. Я сунула руку внутрь и достала свой смартфон. На экране блокировки высветилась целая куча сообщений. И все от моей младшей сестры. Я немедленно набрала её номер:

— Алло, кто это? — раздался взволнованный голос Таньки. — Где вы нашли этот телефон? Скажите, где вы находитесь, и я же приеду за ним. Вы не думайте, я вам заплачу.

Она продолжала быстро и взволнованно что-то говорить, а моё горло сдавил спазм. Господи, как я соскучилась по её голосу!

— Тань, Танечка, остановись. Это я.

— Кто это — я? — Танька будто налетела на камень.

— Ну, я это я. Лиза.

Молчание.

— Тань, ты что, язык проглотила?

Аппарат в моей руке странно замычал, а потом оттуда донеслись такие рыдания, которых я никогда в жизни не ожидала от моей сестрички. Наконец сквозь рыдания стали прорываться слова:

— Лизка, я думала, тебя уже нет в живых. Все морги и больницы объездила. Знала бы ты, чего я там насмотрелась! В полиции уже давным-давно тебя в розыск объявили. А ты жива-а-я! Я люблю тебя. А ещё ненавижу! Вот встретимся — убью тебя! Ты где?

— Я на улице Лесной, возле почты.

— Я мигом приеду, ты никуда не уходи. И не вздумай исчезнуть.

— Тань. Я не одна.

— Не одна? А с кем?

— Ну что я, по телефону буду тебе всё рассказывать? Мы не будем тут торчать. Я домой хочу! Встретимся дома, и я всё-всё тебе расскажу.

И мы пошли домой. Я смотрела на тысячу, миллион раз виденные дома, на автомобили, автобусы и троллейбусы, на лица прохожих, которые не обращали внимания на странную четвёрку, которая, несмотря на столкновения с ними, не выпускали руки друг друга. Как же мне дорог мой город, и как дороги эти люди. Не хочу я ни летать, ни получать всё неизвестно откуда, мысленно представив что-то. И лучше я проеду в переполненном, жарком троллейбусе, чем перенесусь мгновенно в любое место, куда захочу.

Танька уже ждала нас дома. От волнения ей не сиделось, и она выскочила на лестничную площадку, бегала по ней и курила одну сигарету за другой, о чем свидетельствовала полная пепельница, стоявшая на электросчётчике.

Мы вошли в квартиру, и я представила ей своих спутников:

— Это Элли.

Девочка сделала книксен и протянула Татьяне руку:

— Будем знакомы. Я Элизабет.

— Элизабет? Так ведь и Лиза тоже Элизабет. Можно, чтобы вас не путать, я буду всё-таки называть тебя Элли?

— Конечно, тётя Таня.

— Какая я тебе ещё тётя! Молодая я ещё для тёти.

— Да нет, сестричка, Элли права, ты не так уж далека от того, чтобы стать настоящей тётей.

Танька окинула меня изумлённым взглядом, Сэми чуть не пошатнулся, и только Эльдар ничего не понял.

— Тань, вот это мой парень, Сэмиэль, Сэми. Впрочем нет, не парень, а жених, и хотя я ещё не совсем в этом уверена, кажется, скоро он станет папой. А может, и мужем.

Сэми схватил меня в охапку и закружил по комнате.

— Эй, поставь меня, а то меня сейчас стошнит.

— А вот этого молодого человека зовут Эльдар. Будущий лётчик и очень храбрый человек. Но главное, что он мой названный брат. Его родители живут в Англии, но он ни за что не хочет возвращаться к ним. С этим будут проблемы. Ведь он тоже гражданин Англии, к тому же несовершеннолетний. Я уверена, что его родители, когда узнают, что он жив, скорее всего потребуют возвращения его им. И хотя мне этого очень не хочется, я буду вынуждена съездить в британское посольство, чтобы уладить все вопросы. Ведь у него даже свидетельства о рождении нет. У него вообще ничего нет. Кстати, аналогичная ситуация и с Элли. Правда, она ждёт не дождётся, когда вернётся к папе и маме в Канзас. И к своему пёсику.

В этот вечер мы долго сидели и, перебивая друг друга, рассказывали о наших приключениях.

Таня удивлялась, что Эльдар и Сэми прекрасно ориентируются в нашей, ставшей такой тесной, квартире. Будто не раз в ней были.

Элли встала с дивана, где сидела между мной и Эли:

— Тётя Лиза. Соловья баснями не кормят. Идёмте, я помогу вам что-нибудь приготовить.

Таня увязалась с нами, но на кухне она явно только мешала, и Элли сказала:

— Таня, идите в зал и развлекайте наших мужчин. А мы тут и без вас справимся.