Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

Жизнь Эарнила потекла своим чередом и на какое-то время стала относительно спокойной. Матушка теперь жила вместе с ним в Минас-Тирит и уезжала в Ламедон только на лето. Знатные гвардейцы, убедившись, что Король встал на его сторону, теперь не смели открыто выказывать неподчинение. Капитан Минардил благоволил ему. После памятного разговора с лордом Фарамиром юноша перестал избегать встреч с ним, что радовало обоих. К тому же Блюститель испросил для него позволения пользоваться Библиотекой Цитадели, и теперь Эарнил пропадал там все свободное время.

Весной в Столицу снова приехали Ниэнор и Фириэль. К огорчению Эарнила, время никак не охладило чувства девушки. Она была несказанно рада его видеть, и Гвиндор всячески способствовал их встречам. Не то, чтобы Фириэль совсем не нравилась Эарнилу, но ему казалось, что они не подходят друг другу. Прямо же сказать об этом и причинить ей боль у него не хватало духу. Он очень надеялся, что Фириэль со временем встретит достойного человека и забудет о нем. Но девушка оставалась верна своему чувству.

Следующей осенью Эарнил решил даже, что не поедет в Пиннат-Гэлин, но Гвиндору все же удалось уговорить его. Вернувшись в Минас-Тирит, Эарнил стал часто получать от Фириэль теплые и трогательные письма. Он вежливо, но немногословно отвечал на них. А добрая девушка неизменно находила для себя оправдания его краткости: ведь он был младшим капитаном и, конечно же, был очень занят по службе.

Прошло еще несколько лет. У Короля родилась вторая дочь, Гилраэнь, названная так в честь матери государя. По этому поводу в Минас-Тирит были устроены большие торжества. Приехал на них и Принц с семейством. Эарнил давно не видел леди Эовин. Женщина заметно постарела и теперь выглядела значительно старше своего супруга. Морвэн же, наоборот, расцвела и превратилась в настоящую красавицу. Было объявлено, что в скором времени она выйдет замуж за лорда Элендура, наследника Ангбора Ламедонского. «Надо же, — подумал Эарнил, — Морвэн уедет в далекий Ламедон и со временем будет там госпожой». Невеста выглядела вполне радостной и довольной, как и лорд Элендур, хотя Эарнил почувствовал, что она была не так счастлива, как хотела казаться.

Вечером к нему зашел Гвиндор. Он, как всегда, знал все новости и даже больше. Оказалось, что вскоре состоится еще одна свадьба. Лорд Альфрос, наследник Дол-Амротского принца Эльфира, просил руки леди Аэрин, сестры лорда Эрадана Пиннат-Гэлинского.

— Вот как? — рассеянно спросил Эарнил.

— Да. Ты, наверное, знаешь, что дочка Блюстителя была влюблена в Альфроса много лет. И даже родство позволяло им пожениться. Но он выбрал Аэрин, — ответил друг.

«Жаль Морвэн. Значит, брак с Элендуром для нее — лишь компромисс… Хотя она и пытается не показывать этого», — подумал Эарнил.

— Наверное, в Пиннат-Гэлин будет большой праздник? — спросил он.

— И в Дол-Амроте тоже. Кстати, знаешь, что скоро будет большой поход на Юг?

— Зачем?! Харондор подчинен Гондору. Умбар разбит…

— На царя Кханда, признавшего верховную власть Элессара, напали харадцы.

— Понятно... И гондорцы должны идти их спасать, — нахмурился Эарнил.

— Царь Кханда — наш союзник.

— Конечно. Он весьма неглуп. Не прикинься он другом Гондора, кто бы его сейчас выручал...

— Думаешь, он притворяется?

— Не знаю, но ему это намного выгоднее, чем Гондору. Я навоевался, Гвиндор. Если бы враг напал на нашу страну, я бы ни мгновения не сомневался и бросился ее защищать. Но идти помогать кхандцам мне не хочется.

— А я пойду. Иначе так и останусь начальником караула.

После окончания празднования в честь рождения принцессы Гилраэнь большая часть гостей отправилась в Итилиен на свадьбу дочери Блюстителя. Король с супругой тоже решили почтить событие своим присутствием, и в Цитадели стало тихо и спокойно… Эарнил вновь начал пропадать в библиотеке. Воевать ему очень не хотелось. С другой стороны, Гвиндор позвал его: другу хотелось, чтобы, как и прежде, они пошли вместе… И после долгих и мучительных раздумий, к большой радости Гвиндора, Эарнил согласился.

— Попроси меня сотником под свое начало, — попросил друг.

— Конечно, если вышестоящие командиры не будут возражать, — ответил Эарнил.

Труднее всего было убедить Матушку отпустить его. Узнав, что он опять собирается на войну, Альмариан заплакала.

— Матушка, милая… Вы же сами хотели, чтобы я стал воином… — сказал Эарнил, обнимая ее за плечи.

— Я похоронила отца, похоронила мать, похоронила мужа…

— Сейчас другое время… — попробовал возразить Эарнил.

— Но в это другое время ты уже дважды едва не погиб…

— Я вернусь, обещаю.

— Это зависит не только от тебя…

В последнюю ночь перед походом Альмариан не сомкнула глаз. Утром она благословила сына, крепко обняла его на прощание, а потом вдруг обхватила ладонями лицо и долго смотрела на него.

— Я вернусь, обещаю. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Что ж, ты обещал, — прошептала она и попробовала улыбнуться.

Он обнял ее и направился в Нижний Ярус, где должен был присоединиться к отряду капитана Эгалмота, чьим помощником был назначен. Шагая вниз по извилистой Главной улице, он думал об Альмариан. Матушка была права… Его жизнь и смерть зависит не только от него. От кого зависит, кому жить, а кому покинуть этот мир? От кого зависит, будет жизнь человека счастливой или полной горечи? От Валар? От самого Творца? Говорят, что Высшие Силы добры и благи… Но почему тогда в жизни столько несправедливости? Почему страдают благородные люди и благоденствуют недостойные… Почему Матушка потеряла всех?.. И единственным существом на этом свете у нее остался приемный сын. Она ведь горячо молилась, чтобы ее муж благополучно вернулся из Осгилиата. И вряд ли ее молитва новобрачной жены была неискренней... Но капитан Кирион погиб.

Гондорское войско покинуло Столицу и двинулось на юг. Возглавлял его, как и в первый поход Эарнила, генерал Маблунг. В Пеларгире к нему присоединилось несколько отрядов из южных Провинций. Войдя в Харондор, Армия резко повернула на восток и пошла вдоль южных мордорских гор. Дневной зной сменялся ночным холодом, и поход был изнуряющим.

Командир Эарнила капитан Эгалмот был опытным и жестким военачальником. В его отряде царила железная дисциплина, солдаты были для него лишь частью механизма, который должен был приносить победы. Он не прощал ни малейшего проявления слабости. Воины знали это и старались не прогневать своего скорого на расправу командира. Эарнилу было непросто. Капитан и его воспринимал как часть бессловесного, лишенного мыслей и чувств механизма, хотя и был доволен толковостью и исполнительностью своего помощника. Последние годы юноша служил в Гвардии под началом доброго и внимательного Минардила, поэтому ему было тяжело подстроиться под Эгалмота, да он и не стремился к этому.

Однажды, ближе к вечеру, когда их отряд разбил лагерь на берегу реки, проходя мимо шатра, Эарнил увидел, что два воина раздели и начали приковывать к перекладине провинившегося солдата.

— Что случилось? — обратился он к ним.

— Этот солдат прошлой ночью заснул на посту — после ужина его высекут перед отрядом по приказу капитана Эгалмота, господин младший капитан, — ответили ему.

Эарнил посмотрел на преступника, тот стоял опустив голову и дрожал от стыда и холода.

— Как тебя зовут и откуда ты? — спросил он.

— Меня зовут Румиль, сын Таркиля, я из Южного Итилиена... — подняв голову, тихо ответил воин.

— Надо добавлять: «господин младший капитан», — поправил его один из конвоиров.

Эарнил поднял руку, жестом приказав не вмешиваться. «Опять совсем мальчишка», — грустно подумал он.

— Ты заснул на посту? — спросил Эарнил.

— Да, господин… младший капитан, — ответил Румиль. — Мне было очень холодно. И я выпил вина, чтобы согреться…

— Теперь ты понял, что сделал глупость? Часовым запрещено пить.

— Я не знал, господин капитан, — ответил тот.

— Как это возможно?

— Меня призвали совсем недавно.

— Ты не знаешь устав?

— Нам только зачитали его, и мы принесли присягу...

— Освободите его, — приказал Эарнил стражникам.

— Освободить?!

— Да.

— Но мы действуем по приказу капитана Эгалмота.

— Если понадобится, я поговорю с ним, — ответил Эарнил.

— Сначала поговорите с ним, господин младший капитан, — сказал один из стражников.

Эарнил взглянул на дрожащего Румиля.

— Освободите. Это приказ. Я беру ответственность на себя, — спокойно произнес он.

Воины внимательно посмотрели на младшего капитана, но, поколебавшись, подчинились.

Освобожденный Румиль смущенно поблагодарил Эарнила, поспешно натянул рубаху и скрылся среди палаток.

Младший капитан отправился к своему командиру.

— Господин капитан… — начал он.

— Слушаю, говори быстрее, — перебил его Эгалмот.

— Я хочу поговорить с вами по поводу часового Румиля, господин капитан.

— Что о нем говорить. С ним все понятно, его высекут.

— Я приказал отпустить его, господин капитан, — признался Эарнил.

— Что?! Повтори.

— Я приказал отпустить Румиля и освободил его от наказания, потому…

Капитан побагровел и, не дослушав его, развернулся и ушел.

Сразу после ужина к Эарнилу пришли и сказали, что его хочет видеть генерал Маблунг. Когда юноша вошел в генеральский шатер, он увидел Маблунга, капитанов Эгалмота, Эдельмира, Хирлуина, Аксантура и еще несколько офицеров.

— Младший капитан Эарнил, что это значит? — строго спросил Маблунг. — На каком основании вы освободили провинившегося воина, приговоренного к наказанию, и отменили приказ вышестоящего командира?

— Он был потрясен произошедшим и вполне наказан ожиданием экзекуции. Главная цель наказания — исправление — достигнута. Оно не должно превращаться в расправу.

— Вы будете нас учить, как должно поступать? — иронично поинтересовался генерал.

— Я думал, господин генерал, вы согласитесь со мной.

— Вы весьма самонадеянны, — мрачно усмехнулся Маблунг.

— Простите, господин генерал.

— Вы можете дать слово, что подобное больше не повторится?

Эарнил на мгновение задумался.

— Нет.

— Почему? — жестко спросил Генерал.

— Господин генерал, я отдаю себе отчет в том, что нарушил устав и готов ответить за это, однако законы Гондора, в том числе и армейские, предусматривают наказания, которые должны соответствовать степени тяжести нарушения закона, иначе такое наказание само становится противозаконным. В случае с Румилем более виновны те, кто призвал его и отправил на войну, не разъяснив должным образом устава и правил, однако они останутся безнаказанными. Таким образом, получается, что не имеющий возможности защитить себя юноша должен быть наказан не столько по своей вине, сколько из-за небрежности других людей, которые таким образом просто уйдут от ответственности. Это недопустимо не только из-за несправедливости этого решения. Оно является противозаконным и, более того, наносит урон армии, так как главные виновники не осуждены. Я уверен, господин генерал, что и вы, как глава армии, заинтересованы в соблюдении законов и не допустите произвола.

Маблунг слушал его с нарастающим раздражением и, наконец, произнес:

— Если я правильно вас понял, то вы не даете слова?

— Я не могу этого сделать, господин генерал.

— Что ж, младший капитан Эарнил, если подобное повторится, поверьте мне, никакое заступничество Блюстителя вам не поможет. Идите.

Эарнил поклонился генералу и капитанам и покинул шатер.

— Упрямый молокосос, — выругался Маблунг, когда молодой человек вышел.

— Вы так это оставите, господин генерал? — угрюмо спросил Эгалмот.

— Парень незаурядный… Может быть очень полезен, и Король к нему расположен… К тому же за него горой стоит Блюститель. И он в чем-то прав. Эти олухи присылают совершенно необученных мальчишек. Но если выкинет что-нибудь еще… — со значением произнес Маблунг.

— Еще бы Блюститель не был за него горой, господин генерал, ведь, говорят, мальчишка — его сын, — заметил капитан Хирлуин.

— Вы верите этим слухам? — спросил Генерал. — Все же, зная лорда Фарамира и его порядочность, я бы не рискнул утверждать подобное без доказательств.

— Какие тут еще нужны доказательства, господин генерал, достаточно посмотреть на него, — сказал Хирлуин. — Принц отослал его от себя после скандала жены. Женщину не обманешь, а тут и проницательности особой не надо. Мальчишка — его копия, даже голоса не отличить... И так же вдохновенно вещает о высоком, — иронично добавил он.

— Я согласен с капитаном Хирлуином, — сказал капитан Аксантур, — более того: по тому, как Принц переживает за него, становится очевидным, что это неспроста.

— Если бы он был сыном принца Фарамира, то не пошел бы в свой первый поход в разваливающейся кольчуге, — заметил капитан Эдельмир.

— Это можно объяснить. После изгнания он был обижен на отца и поначалу отказался общаться с ним и принимать какую-либо помощь, — сказал Аксантур. — Это — сын Блюстителя, помяните мое слово.

— Что ж, поживем — увидим, — ответил Маблунг и отпустил капитанов.

Через несколько дней гондорская армия вошла в Кханд и, не встретив никакого сопротивления, двинулась к главному городу страны. Впрочем, Кханд населяли в основном полукочевники, и городов в нем, кроме столицы, практически не было. Эарнила вызвал капитан Аксантур, отвечавший за разведку.

— Насколько я знаю, ты успешно ходил в разведку в Харондоре, — сказал он, когда младший капитан поприветствовал его. — Нужно пройти к столице и узнать, там ли еще харадцы. А также разведать местность и расстановку сил. У нас даже нет толковых карт.

— Я понял, господин капитан, — ответил Эарнил.

«О Небо, неужели нельзя было вместе с заверениями в преданности Гондору получить от местного царя приличную карту этой бесконечной степи… Хотя откуда она возьмется у кочевников», — пронеслось у него.

Вечером Эарнил переоделся в серую тунику и такие же штаны, надел кольчугу, а поверх нее — серо-зеленый плащ, который должен был сделать его незаметным в степи. «Да, не помешала бы мне легкая митриловая кольчуга», — подумал он. Когда солнце село, он вышел из лагеря и двинулся на восток. Ночь была ясной, и можно было легко ориентироваться по звездам. До рассвета он прошел не менее трех лиг к юго-востоку. Утром, когда солнце немного согрело степь, он нашел укромное место и немного поспал.

К полудню Эарнил окончательно проснулся и немного перекусил куском хлеба с медом. Насколько хватало глаз, перед ним расстилалась степь. «Если покажутся всадники или отряд, я должен буду заметить их раньше, чем они меня», — подумал юноша и решил идти и в светлое время. Он шел около шести часов, но по-прежнему никого не встретил. «Есть ли кто-нибудь живой в этом краю?» — подумал он, садясь, чтобы передохнуть и поесть.

На следующее утро ему попалась пара маленьких селений, которые он обошел стороной. После полудня вдали показалась столица Кханда. Когда спустя еще несколько часов Эарнил подошел ближе, то увидел, что город был частично разорен и сожжен. Судя по всему, харадцы разграбили его, увели часть жителей в рабство и ушли. «Что ж, по крайней мере, армии харадцев здесь нет», — подумал он и двинулся в обратный путь.

Еще через два дня Эарнил вернулся в лагерь и отправился к Аксантуру и Маблунгу с докладом. Генерал внимательно выслушал его и отпустил, после чего собрал совет капитанов. Юноша вернулся к себе в шатер, снял кольчугу, пояс с оружием и рухнул на тюфяк. Все эти дни он спал не больше трех-четырех часов в сутки и смертельно устал. Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо.

— Вставай, мы отправляемся на восток.

Эарнил сел и ничего не понимающим взглядом посмотрел на Гвиндора.

— Давай, потом отоспишься. Генерал хочет занять столицу.

— Зачем, там никого нет… — прошептал Эарнил и уронил голову на грудь.

— Станешь генералом — будешь решать, — ответил Гвиндор, снова встряхнув его. — Вставай.

Друг помог спящему на ходу Эарнилу собраться и свернуть шатер.

— А ты знаешь, что остальные разведчики заблудились, не нашли столицу и вернулись ни с чем?

— Если они шли только ночью, как приказал Аксантур, то это неудивительно, — зевая, сказал Эарнил.

— А ты не ночью шел? — поинтересовался Гвиндор.

— Нет, и днем тоже, так получилось намного быстрее. Спал пару часов утром и пару часов вечером. Ночью спать было нельзя: слишком холодно.

— Ты только Маблунгу и Аксантуру этого не говори, — сказал друг.

Когда войско подошло к столице, стало очевидно, что она, как и докладывал Эарнил, была разорена. Взрослые мужчины, которые не погибли при обороне, были угнаны в плен; не было видно и женщин. Остались старики и больные. Маблунг объявил, что гондорцы пойдут на соседнее харадское царство, чтобы освободить плененных кхандцев. Возле города к ним присоединились уцелевшие после нашествия кхандские воины, по всей видимости, скрывавшиеся в степи и теперь примкнувшие к гондорскому войску.

Снова потянулись унылые дни похода. Днем войско продвигалось на юго-запад, вечером разбивало лагерь на ночлег. Примерно через неделю на пути гондорцев оказался небольшой харадский город. Маблунг отдал приказ взять его. Город не был хорошо укреплен, а его жители явно не были готовы оказывать сопротивление, и гондорцы быстро его заняли. Испуганные жители попрятались по домам. Эарнил увидел, как несколько воинов из его отряда выломали дверь одного из больших домов, и поспешил туда, полагая, что там могут укрываться вооруженные харадцы. То, что он увидел, удивило и возмутило его. Дом оказался богатым, и его жители были явно напуганы. Скорее всего, он принадлежал зажиточному купцу. Тот сам принес сундук с золотыми монетами и украшениями. Воины принялись набивать кошели золотом. «Что это такое? Немедленно прекратить! — закричал Эарнил. — Вы воины Гондора, а не мародеры. Не смейте уподобляться варварам». Солдаты нехотя стали опустошать кошели и покидать дом. Кого-то слова младшего капитана пристыдили, кто-то смотрел на него с неприязнью.

На следующий день, оставив в городе небольшой гарнизон, войско двинулось дальше.

Вскоре Эарнилу вновь пришлось отправиться в разведку. С одной стороны, идти здесь ночью было легче, чем в Кханде, так как местность была более населенной, имелись дороги, и присутствовали явные ориентиры. С другой — вероятность, что его заметят, была выше. Примерно через час после полуночи Эарнил добрался до небольшого селения. В одном из домов светилось окошко, и он рискнул подойти к нему. Там сидели несколько мужчин и о чем-то разговаривали. Говорили они по-харадски, и Эарнил не понимал ни слова. Правда, несколько раз прозвучало что-то похожее на «Гондор», но знали ли они о приближении войска или просто упоминали северную страну, он не смог понять. «Сейчас харадский мне бы пригодился куда больше синдарина и, тем более, квениа», — подумал Эарнил и пошел дальше. Было похоже на то, что харадцы не ждали гондорцев, по крайней мере — так скоро. Возможно, изначально их царь надеялся, что те не будут вступаться за Кханд.

Через какое-то время Эарнил повернул назад. Опять пройдя всю ночь, он решил передохнуть, устроившись в небольшой ложбине, поросшей высокой травой. Проснулся он от громких голосов поблизости. «Хоть бы не заметили», — пронеслось у него. Он лежал, не шелохнувшись, и молил Небо о помощи. Внезапно перед ним появился рослый харадец, за ним еще один. Эарнил вскочил и бросился бежать. Когда ему показалось, что он оторвался от своих преследователей, он услышал стук копыт, который неумолимо приближался. Впереди был холм. Обогнув его, Эарнил в отчаянии стал смотреть, где бы он мог укрыться. Всадник приближался. Не найдя убежища, юноша выхватил меч и бросился навстречу харадцу. Уклонившись от занесенного копья, он нанес ему удар мечом в бедро. Всадник пошатнулся в седле и попытался развернуть коня, когда его настиг новый удар гондорца. Левая рука южанина повисла. Эарнил стащил его с коня и вскочил в седло. Как раз в этот миг показались пешие преследователи. Увидев его на лошади, они остановились в нерешительности и через мгновение обратились в бегство. Гондорец поскакал за ними. Вскоре он настиг первого и снес ему голову. Второй, понимая, что смерти не избежать, бросил оружие, упал на колени и на ломаном вестроне стал молить о пощаде. «Вставай. Руки за голову. Отойди от меча», — приказал Эарнил. У него был с собой моток веревки. «Снимай свой плащ и тюрбан», — велел он. Тот послушался. Эарнил связал ему руки за спиной, после чего, к удивлению харадца, накинул на себя его плащ и водрузил тюрбан на голову. Затем поднял пленника и перекинул через седло. «Лежи тихо. Будешь звать на помощь — убью», — сказал он и тронулся в сторону лагеря.

В этот раз Маблунг был вполне доволен. Эарнил не только убедился, что дорога к Инкадаршу — столице этого харадского царства — свободна, но и привез пленника, которого генерал и капитаны немедленно допросили. Что с ним стало дальше, младший капитан не знал.

— Ты сумел даже Маблунгу угодить, — заметил Гвиндор, когда Эарнил вернулся в палатку. — Интересно, сделают ли тебя капитаном. Ты бы мог отвечать за разведку.

— Я могу сам в нее ходить, а не отвечать за нее, — проворчал Эарнил, — а сейчас я хочу спать.

Гвиндор посмотрел на покрасневшие глаза друга.

— Вернемся в Гондор — выспишься.

(C) 2020 — 2021 murzwin