Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

Утром на рассвете Принц, Минастан, Эарнил, Кирион и Гвиндор выехали из резиденции Наместника и направились в поместье. Чтобы не подстраиваться под шаг пони, Эарнил взял мальчика к себе в седло.

— Куда мы так рано все едем? — спросил ребенок.

— В поместье с бухтой, — ответил ему отец.

Тот немного смутился, но скоро опять ожил.

— А когда я подрасту, я смогу доплыть из этой бухты к дедушке?

— Наверное, да, но, пожалуйста, не плыви один.

Гвиндор покосился на друга. Он давно не видел его в таком добром расположении духа.

Спустя полтора часа они подъехали к усадьбе и спешились. Навстречу к ним немедленно вышел слуга, поклонился и с удивлением взглянул на прибывших господ. Внезапно он узнал среди них своего нового хозяина, за пару недель превратившегося из уставшего молчаливого человека в молодого элегантного лорда. Два грума увели коней, и они прошли в дом. Услышав, что приехал новый господин, сбежались остальные слуги. Эарнил приветливо поздоровался и отпустил их, но многие задержались и теперь с любопытством рассматривали прибывших.

— О Небо… Какой красивый ребенок!.. — пробормотала одна из женщин. — Я и не думала, что бывают такие глаза…

Эарнил со спутниками осмотрел Усадьбу, затем они вышли в тенистый сад, разбитый над морем.

— А мы пойдем в бухту? — тихо спросил у отца мальчик.

— Обязательно пойдем.

Наконец, осмотрев все поместье, они подошли к краю обрыва, где начиналась лестница, спускавшаяся к бухте.

— Тебе нравится здесь? — спросил у сына Эарнил.

— Очень… Мы пойдем в бухту?

— Да. Это твоя бухта.

Кирион поднял голову и удивленно посмотрел на него.

— Твой дедушка был настолько добр, что купил это поместье для тебя. Вместе с бухтой, — улыбнувшись добавил Эарнил. — И когда ты вырастешь, ты станешь здесь хозяином.

Мальчик восхищенно озирался по сторонам.

— Как здорово!.. И дом, и бухта, и сад?..

— Да.

Кирион подбежал к Принцу и крепко обнял его. Тот наклонился и поцеловал внука.

— Пойдем купаться? — спросил его отец.

— Да! — И Кирион побежал вниз по лестнице.

Эарнил, оба деда и Гвиндор начали спускаться следом. Когда они достигли маленького пляжа, ребенок успел стянуть одежду и теперь бежал к воде.

«Дорогой мой малыш, — подумал Эарнил, — ты мог стать принцем и властителем провинции, которая больше иных королевств… Но княжества еще никого не сделали лучше. Надеюсь, ты вырастешь благородным и добрым и не разучишься радоваться…»

Гвиндор внимательно смотрел на него.

— Не вздумай лезть в воду.

— Оставь, Гвиндор.

Капитан увидел, что Минастан и Принц начал раздеваться, чтобы присоединиться к внуку, и махнул рукой.

Через пару минут они с Эарнилом зашли в море. Мальчик заметил их, подплыл и начал брызгаться.

— Вот ведь разбойник, — хмыкнул Гвиндор, — ты и дедушек своих поливать будешь?

— Зачем ты ему подсказал? — усмехнулся Эарнил, когда маленький “дельфин” тут же оставил их и поплыл в сторону дедушек. — Хотя не думаю, что они будут сердиться.

— Слушай, — вдруг сказал Капитан, взирая на него с самым хулиганским видом, — а ты знаешь, как купается наш великий король?

— А он вообще купается? По-моему, он слишком праведен для этого.

— Купается, но про праведность ты прав. Он считает неприличным то, что гондорцы купаются нагишом.

— А как, по его мнению, надо? — поинтересовался Блюститель.

— В рубашке или хотя бы в штанах.

— Пусть хоть в мантии купается, — отмахнулся Эарнил, — он же северянин. У них вода холодная.

— Просто я подумал, что тут творится полное безобразие. Несколько ключевых членов Совета пребывают в море в совершенно неблагопристойном виде. Принц Итилиена, наместник Пеларгира, Блюститель…

— Слушай, ключевой член Совета капитан Гвиндор, — улыбнулся Эарнил и вдруг рассмеялся. — Да… Я представил, что будет, если собрать Большой Совет Гондора летом в Пеларгире. После которого все пойдут купаться...

Внезапно он схватил Гвиндора за плечи и с помощью подсечки уложил почти на дно.

— Ах ты!.. — воскликнул Капитан, выныривая и отплевываясь.

В ту же секунду он бросился на Эарнила, который нырнул, пытаясь увернуться от рук приятеля, но тот оказался проворнее и поймал его в воде.

Заметив их возню, к ним немедленно подплыл Кирион и восторженно считал, сколько раз кто кого утопил. Поединок закончился со счетом тринадцать-десять в пользу Гвиндора.

— Какие удобные камни, можно погреться на солнышке, — заметил Капитан, когда они вышли на берег.

Правда, Кирион в этот раз греться не собирался и вскоре опять удрал к воде. Он выкопал колодец, соединил его с морем небольшим каналом, а потом еще и зарылся в песок. В конце концов Эарнил поймал его, выполоскал и усадил рядом с собой, обхватив руками. Мальчик смирился и с интересом смотрел вокруг.

Когда они отправились в обратный путь, солнце уже поднялось высоко, стало очень жарко, и к концу пути Эарнил сильно устал. К тому же наигравшийся Кирион заснул, и отцу пришлось придерживать ребенка и ехать аккуратно, чтобы не разбудить его. Но стоило им приехать, как мальчик проснулся и стал просить Эарнила искупаться еще.

— Гвиндор, ты не можешь спуститься с этим дельфином на берег? — спросил Эарнил.

— Неужто ты сам устал от моря? — поразился Капитан.

— Я устал от дороги, на море у меня просто нет сил.

— Ладно. Идем, морской обитатель, — позвал Гвиндор Кириона.

Эарнил поднялся к жене.

— Понравилось ему? — спросила Эрендис.

— Да, особенно бухта.

— Из которой ты тогда приплыл?

— Да, — признался он и вздохнул.

Эрендис вопросительно посмотрела на него.

— Скоро уже надо уезжать отсюда... — объяснил он. — Тебе, наверное, пока лучше остаться здесь...

— Нет. Я поеду с тобой.

— Зачем, Эрендис? Дети с удовольствием еще поживут в Пеларгире. Кириону так хорошо у моря. И тебе опасно путешествовать в нынешнем состоянии.

— Тебя нельзя оставлять одного. Я могу доехать до гавани в паланкине. На корабле по реке особой опасности нет. А из Харлондской гавани — снова в паланкине.

— Отец присмотрит за мной.

— Нет уж. Не надейся. Больше не выйдет пить по ночам.

— А я и не собирался.

Эарнил оттягивал возвращение в Столицу как мог, но примерно через две недели ему все же пришлось покинуть Пеларгир. Отец и Эрендис с детьми отправились вместе с ним, и спустя несколько дней все благополучно прибыли домой.

Узнав, что Принц вернулся в Минас-Тирит, в Город приехал Эльборон. Когда Эарнил возвращался из Дворца, они почти столкнулись в холле Дома Блюстителей.

— Отец у себя? — холодно спросил у него старший брат.

— Да, у себя, Эльборон, — довольно приветливо ответил Эарнил.

Он несколько удивился, увидев брата в Доме Блюстителей — обычно тот предпочитал останавливаться в Доме лордов Лоссарнаха — но быстро вспомнил причину этой перемены. Эльборон окинул его взглядом, не без удовлетворения отметив поседевшие виски и вертикальную морщину на лбу. “Все-таки стареешь, хоть мать у тебя и гондорка”, — про себя подумал он, поднимаясь наверх. Увидев Кириона в покоях отца, Эльборон сделал знак рукой, чтобы тот ушел.

— Иди, Кирион, — ласково сказал Принц, сжав ладонь мальчика.

Тот покосился на дядю, поклонился и вышел.

— Случилось что-нибудь? — спросил Фарамир у сына.

— Отец, я, конечно, все понимаю, но это переходит все границы.

Принц откинулся в кресле и внимательно смотрел на Эльборона.

— Я понимаю, что этот... ламедонец… давно стал вашим любимым, если не сказать, единственным для вас сыном. Но все же опустошать казну Итилиена, чтобы обеспечить его и его потомство, — это уже слишком. Я не посмел нарушить ваш приказ, и Король получил деньги в полном объеме, но вы знаете, сколько осталось в Эмин-Арнен?

— Знаю и не вижу в этом трагедии.

— А если что-нибудь случится?

— Одолжим денег у Элессара. И почему что-то должно непременно случиться?

— Ну, хотя бы может понадобиться приданое для Глорэдель. Достойное старшей дочери принца Итилиенского. Ей уже почти семнадцать.

— Приданое ей не понадобится еще минимум лет пять, — заметил Фарамир. — Ко времени ее замужества, не думаю, что казна княжества будет по-прежнему пуста. И пока что принц Итилиена все же я.

— Я это помню, отец, и, надеюсь, вы еще долго им останетесь. Но не могу не радоваться, что не в вашей власти — и даже не во власти Короля — изменить порядок наследования. Иначе следующим принцем вы бы сделали своего любимчика. Он и так уже несколько лет управляет княжеством, хотя было бы куда естественнее, чтобы это делал я, ваш старший сын и следующий принц Итилиена.

— Мне казалось, что с рождением и, тем более, признанием твоего мальчика ты стал добрее.

— Я действительно счастлив, что у меня, наконец, родился сын, и этот провинциал вместе со своим глазастым отпрыском перестал быть моим наследником.

— Ты только поэтому хотел сына?

— Разумеется, нет…

— Знай же, что именно этот провинциал, в котором ты видишь расчетливого и амбициозного хищника, уговорил Элессара признать Эктелиона в ущерб своему сыну. Если бы не он, тебе пришлось бы расстаться и с ребенком, и с Вэаннэ.

Пораженный Эльборон застыл и в замешательстве не знал, что сказать.

— Что ж, — наконец произнес он, — признаю, какая-то совесть у него все же есть… Он сделал то, что должен был сделать, и теперь мне стало понятно, почему вы так поспешили утешить это семейство. — С этими словами старший сын поклонился и вышел.

— Зачем приезжал Эльборон?.. — спросил у отца Эарнил, когда пришел проведать его.

— Он не доволен покупкой имения.

— В итилиенской казне действительно осталось совсем немного средств.

— Ни у нас, ни у Эльборона, ни у княжества сейчас нет особой нужды в них, — заметил Принц.

— Если позволите, я бы мог отдавать доход от поместья в казну Итилиена…

— Это благородно с твоей стороны, но кроме Кириона у тебя есть две дочери и довольно скоро будет еще один ребенок.

— Но я сейчас не нуждаюсь в деньгах. А Эльборону станет легче, если казна пополнится. Ведь все эти годы наша семья и так жила за счет доходов Итилиена.

— Пока я жив, ты и твои дети имеют такое же право на доходы Итилиена, как и Эльборон.

— Есть же еще и моральное право.

— Ты мой сын, и этого достаточно. Забудь об остальном. Если у княжества или у меня возникнет необходимость в средствах и казна Итилиена не сможет покрыть эти расходы, я сообщу тебе. А пока — довольно об этом.

Прошло еще несколько месяцев. Эрендис удалось доносить малыша, и приближалось время родов.

— Интересно, почему у тебя все дети рождаются зимой, в январе? — поинтересовался у друга Гвиндор.

— Вот уж не знаю, — усмехнулся Эарнил. — Кстати, Кирион родился в конце декабря.

— А-а-а, правда. Но невелика разница.

Эарнил отправился к жене. Впервые беременность давалась ей непросто, так что последние дни она не покидала покоев и либо отдыхала, либо рукодельничала. Когда он вошел, Эрендис сидела в кресле. Ее живот под складками шелкового лилового платья казался огромным.

— Не оставляй меня… — попросила она.

— Если тебя не запрут, как в прошлый раз, — ответил он, наклонился и поцеловал ее.

— Тогда не уходи.

— Я не могу все время находиться здесь, как бы мне этого ни хотелось. У меня есть обязанности.

— Значит, отложи их… Я не каждый год рожаю и, боюсь, это наш последний ребенок.

— Откуда ты знаешь? — улыбнулся он, но почувствовал, что, скорее всего, Эрендис права, и ему стало грустно.

— Знаю. Я семь лет не могла понести снова и уже не ожидала, что получится.

— Ты боишься? — вдруг спросил он.

— Если я скажу “да”, ты же умрешь от переживаний…

— Я стал старше и не имею на это права.

— Я не боюсь, но хочу, чтобы ты был рядом.

— Что ж, тогда предупреди повитух, что если они опять вздумают запереть дверь во время твоих родов, я ее просто выломаю. Тем более, что опыт у меня есть…

— Правда? — В ее глазах вспыхнули огоньки.

— Да, в Кир-Лантире мне пришлось выломать дверь, чтобы попасть в дом кузнеца и спасти Эделиона, а дверь там была сделана на совесть.

Эрендис поднялась, но тут же села обратно.

— Похоже, ломать дверь тебе не придется… Хотя… мне было бы интересно посмотреть на это…

— Уже начинается?

Она кивнула.

— Позвать кого-нибудь?

— Пока не нужно. Я скажу когда.

— А если будет поздно?

— Тогда позовешь свою Матушку.

Он помог ей снять платье и уложил на кровать, затем скинул камзол и сел рядом.

— Знаешь, чего бы я хотела? — прошептала она.

— Чего? — спросил он.

— Умереть с тобой вместе, чтобы мы никогда не расставались.

— Сейчас тебе лучше думать о жизни. — Он привстал и поцеловал ее в живот.

Они долго молчали. Эрендис периодически жмурилась от боли и все чаще стискивала его руку.

— Позвать повитух?

Она не ответила.

— Эрендис?.. — он наклонился к ней.

— Позови… Матушку.

Эарнил вскочил и вышел из спальни.

— Берегар! Немедленно попроси прийти госпожу Альмариан!

Через несколько минут в комнату ворвалась Матушка.

— Ну, вы и затянули! — воскликнула она, осмотрев невестку.

— Позвать еще кого-нибудь?

— Поздно.

Через час Эарнил держал на руках новорожденного сына. Измученная Эрендис отдыхала.

— Это ведь мальчик? — вдруг спросила она.

— Да.

— Он похож на тебя?

— Это надо спросить у Матушки. Но глаза у него темные, — усмехнулся муж. — Матушка, малыш похож на меня?

— Выдрать бы вас обоих… — проворчала в ответ Альмариан. — Хоть бы предупредили, что мне придется принимать роды. Я ведь уже не девочка.

В дверь постучали.

— Лорд Эарнил, вас хочет видеть принц Фарамир, — сообщил Берегар.

— Сейчас. Передай ему, что у леди Эрендис родился мальчик.

— Уже?! — спросил отец, когда Эарнил вышел к нему.

— Да.

— Все прошло благополучно? Почему вы не позвали лекаря и повитух из Врачебных Домов?..

— Не знаю. Таково было желание Эрендис.

— Принеси посмотреть, — улыбнулся Принц.

— Через несколько минут Эарнил вернулся с малышом.

— Мне кажется, он очень похож на тебя… — сказал Фарамир, бережно принимая младенца на руки.

— Трудно сказать, пока они такие маленькие. Но глаза, должно быть, мои, — усмехнулся Эарнил.

На следующий день утром остальные дети знакомились с новорожденным братом.

— Какой миленький! — сказала Эарвэн. — Отец, можно я возьму его?

Эарнил аккуратно передал сверток дочери.

— Пушистый, — сказал Кирион, потрогав черные волосы на головке братика.

— Он ужасно славный, но он не игрушка, — наставительно сказала Фириэль.

— Надо же, какой крошечный, — пробормотал уже почти сравнявшийся ростом с Эарнилом Эделион.

— А как его зовут? — спросил Кирион.

— У него еще нет имени, — ответил Эарнил.

— Его можно назвать… Глорфинделем, — сказала Эарвэн. — Очень красивое имя.

— Да, красивое, но оно ему не подходит… — ответил отец.

— Почему?..

— Оно означает “золотоволосый”. Не слишком на него похоже, — улыбнулся Эарнил.

— Его нужно назвать в честь одного из Блюстителей, — с важным видом заметила Фириэль.

— Эгалмот, — сказала Эарвэн и захихикала.

— Дедушка, отец, а может быть назвать его Дэнетором? У него глаза темные, как у нашего прадедушки, — предложил Кирион.

Эарнил и остальные взглянули на Фарамира.

— Я уже думал об этом… — ответил Принц. — Мой отец был великим человеком, и мне очень дорога память о нем… Но судьба его была самой страшной в нашем роду. И хоть я и не суеверен, я бы не стал так называть малыша. — Он взглянул на сына.

— Эрадан? Так звали сына Мардила, второго правящего Блюстителя, и младшего братика мамы Эрендис, — сказала старшая девочка.

— Имя хорошее, но, боюсь, маме и, особенно, дедушке Минастану оно будет причинять боль, — объяснил Эарнил.

— А можно только в честь Блюстителей? — вдруг спросил Кирион.

— Почему? Не обязательно, — ответил Принц. — Я ношу имя одного из королевских сыновей в Гондоре.

— А у вас, отец, вообще, имя, как у короля… — добавил мальчик, взглянув на Эарнила. — Может быть, назвать малыша Эарнуром?

— Король Эарнур был не очень умным человеком, — заметил Фарамир. — И как ни отговаривал его Мардил, наш предок, от поездки на поединок с Королем-Колдуном, он не внял ему. И погубил себя и рыцарей свиты.

— А если назвать его в честь вас, Фарамиром? — вдруг спросила Фириэль, глядя на деда.

Тот улыбнулся ей.

— Благодарю, дитя мое, но в Гондоре не принято называть младенцев именами еще живых родственников. Наверное, чтобы не было путаницы, — ответил Принц.

— А давайте назовем его Фэанором! — предложила Эарвэн.

— Слишком громко. Фэанор был великим эльфом и… пожалуй, слишком великим, — сказал Эарнил.

— Он у вас так без имени останется! — возмутилась девочка.

Малыш начал кряхтеть и заплакал.

— Нужно найти что-нибудь красивое и необычное, а не Турина какого-нибудь, — продолжала настаивать Эарвен, глядя на братика.

— Думаю, он проголодался, — сказал Эарнил, забирая мальчика у сестренки.

Кирион вздохнул, но вдруг оживился.

— А если соединить Фарамира и Фэанора? — предложил он.

Остальные посмотрели на него.

— Фэамир. Имя будет и редким, и… похожим на дедушкино, и красивым.

— Сокровище души… — задумчиво произнес Эарнил и посмотрел на отца.

Фарамир кивнул.

— Ну, что ж. Значит, пусть будет Фэамиром. А сейчас ему надо поесть, — сказал он и унес малыша к Эрендис.

(C) 2020-2021 murzwin