Скандал вокруг Кеноби (гет)

Песчаная татуинская буря налетела внезапно. Все, что успел сделать Бен Кеноби, это схватить в охапку Люка и накрыть их головы своей потрепанной мантией для защиты от колючего песка. После чего им оставалось лишь положиться на милость Великой Силы и надеяться, что они смогут выжить в бушующей стихии.

Буря стихла так же неожиданно, как и началась. Юный фермер и бывший джедай по-прежнему находились на окраине Мос-Эйсли, но что-то явно поменялось. Например, куда-то разом подевались многочисленные имперские штурмовики, хозяйничавшие на улицах космопорта, а те злосчастные дроиды, из-за которых погибли опекуны Люка, бесследно испарились.

Люк обернулся к старому Бену и онемел от шока.

— Что такое? — встревожился тот.

— Бен, вы… изменились. Вы… стали моложе?

Кеноби недоуменно окинул себя взглядом и замер: вместо поношенной туники на нем были боевые доспехи генерала ВАР, которые он носил во время Войн Клонов. На левом бронированном наплечнике красовался символ Ордена джедаев, уже много лет пребывающий вне закона. Как и сами джедаи.

— Что, во имя Силы, происходит?! — воскликнул Кеноби, но его вопрос остался без ответа. Он поднял голову к раскаленному небу Татуина и вздрогнул, ощутив в Силе яркие огоньки тысяч Одаренных, разбросанные по галактике. Это были джедаи. Живые.

Не сразу, но они осознали неоспоримый факт: странная буря забросила их назад во времени — в самый разгар Клонических войн. Почти двадцать лет тому назад.

Забившись в самый дальний угол городской кантины, Люк и его спутник пытались решить, что же им предпринять.

Бен был почему-то уверен, что их отправили в прошлое с определенной целью: положить конец кровопролитной войне, спасти джедаев от гибели и помешать Палпатину создать Галактическую империю на обломках Республики. Но каким же образом это сделать? И с чего вообще начать?

«Самое важное — это не дать упасть Энакину на Темную сторону. Он должен знать, что мне известно про его брак с Падме, и что я не осуждаю его за нарушение Кодекса, — размышлял Кеноби. — Нет, я по-прежнему не одобряю этой связи, потому что она привела к катастрофическим последствиям, но мой бывший падаван должен знать, что я всецело на его стороне. Тогда Сидиус не сможет так легко сбить его с пути».

Он посмотрел на Люка — если рассказать Энакину про его сына из будущего, поможет ли это делу? Оби-Ван сомневался. Более того, он был уверен, что это только ухудшит положение.

Он представил, как отреагирует Скайуокер, если бывший учитель скажет ему что-то вроде: «Эй, Энакин, ты в будущем превратился в кровожадного ситха и стал причиной смерти Падме. А чтобы спасти твоего ребенка от такого ужасного отца, мне пришлось много лет прятать его на Татуине, одной из самых ненавистных тебе планет».

Кеноби вздохнул. Нет, правду о Люке лучше не раскрывать, иначе одна Сила ведает, что после этого натворит Энакин.

Однако его бывший ученик должен знать, что уход из Ордена — это еще не конец света. И даже если ему придется покинуть ряды джедаев из-за женитьбы на Падме, Энакин Скайуокер останется для Кеноби самым близким человеком, практически братом.

Бен снова бросил взгляд на Люка, и ему в голову пришла безумная идея. На Татуине люди не один десяток лет называли его Сумасшедшим Беном. Может пришла пора оправдать это прозвище?

— Люк, — медленно начал он.

Юноша, о безопасности которого он заботился столько времени, посмотрел на него ясными голубыми глазами. Он так был похож на Энакина! Однако в нем не было отцовской горечи и гнева. Да, он жил на неприветливой планете, на которой властвовали хатты, и которая была пристанищем для авантюристов всех мастей. Конечно, как и все мальчишки, время от времени он вляпывался в неприятности, но больше страдал от скуки, чем от внимания кровожадных тускенов или криминального отребья. Жизнь на суровой планете не смогла погасить яркий свет Люка или ослабить его веру в добро и справедливость.

— У меня есть неплохой план, — продолжил он, — но он может вызвать множество проблем.

Люк приподнял бровь:

— Более серьезных, чем путешествие во времени?

— Вполне возможно, — улыбнулся Оби-Ван. — Хотя людям будет гораздо проще поверить в громкий скандал вокруг известной персоны, чем в наш временной скачок.

— Я и сам до сих пор с трудом в это верю, — пробормотал татуинец.

Кеноби снова улыбнулся, и сказал:

— Для начала уточню: я предложил тебе обучение в качестве джедая, потому что узнал, что ты намеревался поступить в Имперскую Академию. Вопреки нежеланию своего дяди Оуэна.

Люк кивнул:

— Да, я хотел выучиться на пилота, а затем присоединиться к Альянсу, как мой друг Биггс.

— Интересный вариант: пройти обучение за счет Империи, чтобы потом предать ее.

Люк скрестил руки на груди:

— Я ненавижу Империю! Может, во времена Республики ситуация была не из лучших, но то, что происходит сейчас — это отвратительно: рабство, беззаконие, растущая преступность…

Хмыкнув в ответ на горячую речь юного поборника справедливости, Бен продолжил:

— Я уже рассказывал тебе, что принимал участие в Войне Клонов. Так вот, я был… точнее, являюсь прямо сейчас высшим генералом-джедаем Галактической Республики.

Люк вытаращил глаза:

— Вот это да! Потрясающе!

— Таким же генералом был… является твой отец, Энакин Скайуокер.

Глаза Люка стали совсем огромными, но он нашел силы спросить:

— А что насчет вашего ученика, который стал Дартом Вейдером? Он тоже генерал Республики?

— Он тайно работает на будущего императора и придет к власти через пару лет… или никогда, если мы сумеем предотвратить его возвышение.

— Как мы это сделаем?

— Ты хочешь участвовать в Войнах клонов, Люк?

— Конечно, хочу!

Оби-Ван вздохнул:

— Люк, эта война была ужасной вещью. Обе стороны думали, что сражаются за свою жизнь, за свободу и процветание своего народа. Но были всего лишь пешками в игре Палпатина. Поверь, сепаратисты не были абсолютным злом, в отличие от императора.

— Но нас в школе учили, что сепы…

— …были частью плана по захвату власти лордом ситхов, Люк, — перебил юношу Кеноби. — Вся эта война была спровоцирована именно Палпатином, чтобы разрушить Республику и уничтожить джедаев. Это он дергал за веревочки обе стороны конфликта.

Скайуокер нахмурился:

— Тогда на чьей стороне будем сражаться мы?

— Ты и я? Мы будем сражаться ради блага людей галактики, джедаев и солдат-клонов.

— И штурмовиков тоже? — скривился парень.

— Солдат-клонов, — поправил Бен, — потому что многие из них были моими друзьями и верными соратниками. И потому что, что они были созданы именно для этой войны: живые игрушки, которые отправили сражаться и умирать ради амбиций ситха. У них не было выбора, они были обязаны повиноваться Сенату, которым управлял Палпатин. Поэтому мне необходимо отыскать способ остановить войну и разоблачить ситха, помешав ему обвинить во всех грехах джедаев.

— Нам необходимо, — поправил в свою очередь Люк. — Мы остановим его.

Бен улыбнулся, хотя сердце сжималось от тревоги и тоски. Какая-то его часть хотела, чтобы Люк стал величайшим рыцарем-джедаем, каким мог быть, но не стал, Энакин. Но другая часть желала непременно защитить, спрятать подальше мальчика от тех опасностей, которые его непременно ждут в их противостоянии с канцлером.

— Война — жестока, Люк. Она ломает судьбы, калечит тела и души. Она может забрать твою жизнь или жизни твоих друзей. Как бы мы ни старались, как бы ни были велики наши воинские умения, нам не избежать ошибок и потерь. Ты больше никогда не станешь прежним, Люк.

Люк стиснул зубы:

— Я понимаю.

— Еще нет, — сказал Оби-Ван, — но ты поймешь. Тебе нужно многому научиться, и я смогу обучить тебя, если решишь выбрать этот путь.

Пожалуй, именно сейчас Бен особенно благодарен Оуэну за хорошее воспитание Люка, который несмотря на юношескую наивность и неопытность, был достаточно взрослым и ответственным, чтобы сделать выбор с открытыми глазами.

В свое время Энакин был слишком стар, чтобы стать юнлингом, но слишком юн, чтобы осознать, какие жертвы потребует от него путь рыцаря-джедая.

Люк определенно был слишком стар для Ордена, но он понимал последствия своего выбора. Хотя Йода однозначно не согласится с мнением Бена.

— Я хочу стать рыцарем-джедаем, как мой отец, — Люк взглянул на Кеноби честно и открыто, — и как вы.

Бен положил руку ему на плечо:

— Тогда я стану твоим учителем.

Люк благодарно улыбнулся:

— В таком случае, давайте вернемся к нашим бантам, наставник. В чем же заключался ваш «проблемный» план?

— Это связано с очень сложным взглядом на правду.

— Вы имеете в виду, мы собираемся солгать?

— Нет, мы скажем правду — с определенной точки зрения.

— Хорошо, что это за сложная правда?

Бен начал издалека:

— Прежде всего, Люк, ты должен знать: Орден джедаев не принимает посвященных старше пяти лет.

— Мне не пять лет. Уже давно, — захлопал глазами Люк.

— Да, по возрасту ты не подходишь, как не подходил и твой отец в свое время. Его приняли в Орден в девять лет лишь благодаря настойчивости моего мастера, Квай-Гона Джинна. И Энакину было очень сложно адаптироваться к жизни в Храме.

— Похоже, мне будет еще сложнее, — растерянно пробормотал парень.

Бен улыбнулся.

— Пожалуй, да. Но тебе не придется быть юнлингом — я возьму тебя в падаваны. Так мы называем учеников, которых обучают мастера. После окончания обучения падаваны становятся рыцарями-джедаями. Я не оставлю тебя одного в Храме, ведь тебе потребуется очень много тренировок, чтобы стать не просто джедаем, но и умелым воином.

— А если меня откажутся принять?

— Тогда я объявлю о своем выходе из Ордена, и все равно стану твоим наставником.

— Но… если вы покинете джедаев, как мы сможем в одиночку остановить Палпатина?

Бен пожал плечами:

— Это своего рода авантюра. Я был… то есть, являюсь членом Высшего Совета, и в нынешних условиях Орден не сможет позволить себе лишиться одного из магистров и генералов-джедаев с боевым опытом. Думаю, несмотря на все негодование, Совет пойдет нам навстречу — по крайней мере, пока не закончится война с КНС.

— В этом и заключается скандальность вашего плана? Слишком старый падаван у мастера Кеноби?

— Нет. Скандал в том, что рыцарям-джедаям запрещено иметь семьи или титулы.

Люк недоуменно заморгал:

— Вы имеете в виду, что я — незаконнорожденный? И мой отец не знал про меня?

— О нет, знал. Он вступил в тайный брак с сенатором Падме Амидалой с Набу, вопреки кодексу джедаев. Никто не знал про их женитьбу. А про ребенка было известно лишь самим родителям — Падме и Энакину.

— Моя мама была сенатором? С планеты Набу? — спросил Люк благоговейным голосом. — Но подождите… значит, если Орден узнает, что я Скайуокер, то ...?

Бен кивнул:

— Энакин — всего лишь рыцарь, и, хотя он очень талантливый генерал, большинство магистров Совета не доверяет ему в полной мере. Он часто бывает безрассудным и своевольным, и действует вопреки приказам Совета. Если всплывет факт его брака с политиком, его, скорее всего, исключат из Ордена.

— Потому что он влюбился?

— Скорее, потому что слишком часто нарушал кодекс. В прошлом некоторым джедаям разрешали заключать брачные союзы — в исключительных случаях. И к тому же, от нас не требуют соблюдения целибата. Но то, что он не рассказал о свадьбе даже учителю, своему самому близкому человеку в Ордене, делает ситуацию очень неприглядной.

Оби-Ван перевел дыхание и продолжил:

— Кроме того, привязанности вызывают сильные эмоции, которые могут привести как к конфликту интересов во время наших миссий, так и подтолкнуть нас к Темной стороне. Темная сторона — это не просто выбор в пользу зла, это сила, которая может сломить твою волю, повлиять на твои действия и мысли до такой степени, что ты перестанешь быть самим собой.

Люк сглотнул:

— Это и случилось с Дартом Вейдером, тем, кто убил всех джедаев?

— Да, — сказал Бен. Он не собирался говорить, что Вейдер и Энакин были одним и тем же человеком. Ему хотелось, чтобы Люк смотрел на своего отца с любовью, а не с ненавистью.

— Так что же нам делать, чтобы никто не узнал, что я — сын Энакина Скайуокера и Падме Амидалы?

Бену очень понравилась гордость, звучащая в голосе Люка.

— Мы скажем, что ты — мой сын, Люк Кеноби. Любой, кто меня знает, подумает, что это настолько скандальное утверждение, что оно просто обязано быть правдой.

— Слишком возмутительно, чтобы быть ложью? — засмеялся Люк.

Бен кивнул:

— Мы будем максимально придерживаться правды. Мне было бы около девятнадцати, если бы я стал твоим отцом. Твоя мать умерла при родах, и я оставил тебя с ее родственниками.

Люк склонил голову набок:

— Но если джедаи принимают посвященных до пяти лет, почему вы просто не привезли меня в Орден?

— Твой дядя отказался отдавать ребенка. Он питал сильную неприязнь к джедаям, и был уверен, что я погублю тебя. Я отнесся с уважением к его решению.

— Подождите! Так это из-за дяди Оуэна вы не стали обучать меня на Татуине?

— Да, он был непреклонен — я должен держаться от тебя подальше. Но я всегда наблюдал за тобой. Я никогда не уходил далеко, на всякий случай.

Люк задумался.

— Так я должен солгать, что с самого начала знал про своего отца? — наконец спросил он.

— Ты можешь сказать, что знал меня с детства, как странного нелюдимого отшельника, который время от времени появлялся в окрестностях фермы твоего дяди. И тебе стало известно о нашем родстве лишь недавно.

— Это не совсем ложь, ведь я и правда много лет встречал на своем пути Старого Бена, -задорно усмехнулся Люк.

— Именно так. Мы расскажем Совету, что я забрал тебя, потому что получил сигнал о помощи. Твои опекуны были убиты, и я не мог оставить тебя одного.

Люк улыбнулся:

— И это — тоже чистая правда. Бен, вы действительно думаете, что мы можем что-то изменить? Вы верите, что мы сможем предотвратить создание Империи?

— Я знаю, что должен сделать все, что в моих силах. Ведь не просто же так мы перенеслись сквозь время: уверен, на то была воля Великой Силы.

Люк весело приподнял уголки губ:

— Я мало что знаю о Силе, но я всецело доверяю вам.

Оби-Ван крепко обнял юношу:

— Я так горжусь тобой, Люк, и так жаль, что тебе придется пройти через все эти испытания.

Люк обнял его в ответ:

— Спасибо, что были всегда рядом, Бен, и незримо оберегали меня все эти годы.