Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

8 августа, 1996 год

Бат

Пока они сидели в пабе, лениво потягивая напитки, Райан рассказывал Софи о пропущенном концерте, но Софи слушала вполуха. Она унеслась мыслями на Площадь, Гриммо двенадцать и ко всевозможным способам помочь волшебному миру.

Подобные мысли невозможно было остановить и в следующие несколько дней, на самом деле, с течением времени их становилось даже больше. Когда настала среда, Софи лихорадочно перелистывала свою записную книжку и делала заметки в тетрадке по математике сзади, обо всех вещах, которые Ордену было бы важно узнать. Дары Смерти, проникновение людей Волдеморта в министерство и окончательное падение того. Однако попытка привести мысли в порядок лишь усилила её панику, потому что тогда Софи осознала, какой, на самом деле, многой важной информации обладала. Лёжа в кровати той ночью, снова без сна, Софи поняла, как ей надо поступить.

* * *

— Буду тебе должна, — сказала она с абсолютной серьёзностью девушке на другом конце линии.

— Конечно-конечно, — отшутилась Эмма.

После этого настала пауза, которую обе не знали, чем заполнить, после чего Эмма осторожно спросила:

— Ты ведь в порядке, да?

— Да.

— Я просто имею в виду… Ну, если что-то на самом деле происходит, я бы хотела реально помочь, вместо того, чтобы просто притворяться.

Софи уже собиралась уверить подругу, что с ней всё хорошо, как Эмма мягко произнесла:

—Ты — мой лучший друг.

— А ты — мой, — сказала Софи с чувством.

Насколько проще было бы всё, если бы можно было сказать Эмме правду, и она могла бы помочь решить, что надлежит сделать. Может быть, однажды, она расскажет подруге. Но сейчас…

— Наверное, есть кое-что ещё: пожалуйста, будь осторожна, когда поедешь в Локридж.

— Полагаю, ты не можешь объяснить, почему?

— Нет…

— Ну хорошо, — ответила Эмма так, будто прикусила губу, — ты тоже будь осторожна, во что бы ты там не ввязалась, хорошо?

— Я обещаю. Ещё раз спасибо большое!

* * *

— Мам! — прокричала Софи, торопливо сбегая вниз по лестнице и быстро обнаружив, что мать на кухне. Приближался ужин, и, судя по запахам, мама готовила свой знаменитый красный карри.

— Я здесь, — отозвалась Тилли, стоя спиной ко входу, так что она не могла заметить, что Софи уже нашла её.

— Пахнет великолепно! — похвалила Софи, стоя в проёме и меняя выражение лица на более сдержанное. — Мам?

— Что, Соф?

— Я тут подумала… В общем, я только что говорила с Эммой по телефону и она сказала, что было бы здорово увидеться ещё раз до начала нового учебного года. Можно мне съездить к ней?

— Конечно; если ты хочешь уехать, не дожидаясь выходных, то я могу подбросить тебя завтра около двенадцати, после визита к парикмахеру.

— Э, не, не надо, мам, я поеду на общественном транспорте, но… Я тут думала погостить там несколько дней, мы так давно друг друга не видели.

— Если мама Эммы не против, то можешь провести там выходные.

— А как насчёт недельки?

— Недели? — Тут Тилли в первый раз оторвалась от готовки, пристально разглядывая Софи так, как только матери умеют. Наконец, она кивнула: — Ну, если мама Эммы не против, чтобы вы двое слонялись по дому целую неделю…

— Спасибо, мам. — улыбнулась Софи, заходя на кухню, чтобы поцеловать её в щёку. — А еда реально пахнет восхитительно!

— Ну да, ну да, а теперь брысь. Я позову, когда всё будет готово.

9 августа, 1996 год

Лондон

На следующий день, к половине двенадцатого, Софи уже упаковала необходимое и была готова к отъезду. По крайней мере, физически — в душе она не думала, что когда-либо сможет подготовиться морально к истинно тошнотворному опыту сдвоенной трансгрессии. Но, вероятно, это было неизбежным злом, и Софи постаралась сконцентрироваться на мысли, что это продлится всего лишь минуту.

Предыдущим вечером она нетерпеливо дождалась, пока родители лягут спать, прежде чем прокрасться на лестницу и в гостиную, осторожно прикрыв за собой дверь. Со всевозможными предосторожностями она развела огонь в камине, весьма нежелательное тепло быстро распространилось по комнате, и Софи очень сильно надеялась, что это не разбудит родителей. Потом она потянулась к карману халата и вытащила оттуда маленький бархатный мешочек, который дал ей профессор Дамблдор. Зачерпнув оттуда щедрую горсть порошка, Софи бросила его в огонь, одновременно прошептав адрес штаб- квартиры Ордена так чётко, как только можно. Пламя позеленело, и Софи засунула в него голову, не давая себе времени на дальнейшие размышления. После чего её голову сжало, и закружило, и перевернуло сверху вниз, прежде чем стабилизировать её в привычном окружении кухни на площади Гриммо, двенадцать, и это всё — пока её тело стояло недвижимо на коленях у камина в Бате. Она оглядела кухню, но там было пусто.

Внезапно подумав о времени, Софи испугалась, что все обитатели дома уже в постелях. Но потом, к счастью, дверь отворилась и внутрь прошаркала миссис Уизли, одетая в потёртый халат отвратительного мятно-зелёного оттенка.

— Миссис Уизли, — выдохнула Софи с облегчением.

— Софи, — ответила на приветствие Молли — на ней, как Софи заметила теперь, был надет совершенно не сочетающийся с рыжими волосами ночной розовый чепчик, — профессор Дамблдор предупредил, что ты можешь с нами связаться.

— Да, я… Ну, мне нужна будет транспортировка завтра, если это возможно.

Они быстро договорились, что кто-нибудь заберёт её завтра в полдень из того переулка, куда с ней трансгрессировал профессор Дамблдор.

Софи была рада, что мама уже уехала в парикмахерскую, иначе она точно бы настояла, с лучшими намерениями, конечно, на том, чтобы отвезти Софи к станции. Но теперь ей нечем было заняться, так что она устроилась на диване и открыла свой рюкзак. На этот раз в нём было гораздо меньше вещей, чем в её первую поездку в Лондон, но только потому что основная часть вещей была упакована в большую спортивную сумку, лежащую у её ног. Единственными предметами, вызывавшими интерес, были её блокнот и тетрадь по математике, а также нож, который она до сих пор почему-то не вернула на кухню. Софи упаковала также несколько смен одежды, туалетные принадлежности и парочку книг на всякий случай, просто если ей нужно будет скоротать время. В дополнение к этому она упаковала две выстиранные и аккуратно сложенные мантии, про которые безуспешно она пыталась соврать Тилли, что это — последний писк моды в Париже.

Размышления о мантиях привели к Драко, и Софи задумалась как для него прошли последние несколько дней. Устроился ли он? Продолжил ли Гарри доставать его? Профессор Дамблдор обещал им защиту, но не комфорт или уважение. И вероятно, это было лишь честно, учитывая, что таилось на внутренней стороне его левого предплечья, пришло Софи в голову, и её пробрала внезапная дрожь.

Быстрый взгляд на старые дедушкины часы сказал Софи, что надо было идти, и она внезапно была рада очутиться на свежем воздухе. Забросив ремень сумки на одно плечо, а рюкзак на другое и восстановив баланс, Софи покинула дом.

Хорошо, что она вышла из дому немножко раньше, думала Софи, таща свою сумку по улицам и недоумевала, как сумка могла оказаться настолько тяжёлой. Но долго думать об этом у неё не получилось, потому что она уже дошла до начала маленького переулка и обнаружила, что пожилой и потрёпанный мужчина уже ждал её.

— Софи? — обратился он к ней с сильным ирландским акцентом. Когда она кивнула, он вышел навстречу и представился: — Мундунгус Флетчер. Миссис Уизли попросила меня забрать тебя и доставить в штаб-квартиру.

— Верно, — кивнула Софи, пытаясь вспомнить, кто это такой, и почему — кроме очевидного — она почувствовала такую мгновенную неприязнь к этому человеку.. Но он не дал ей много времени на раздумья, потому что его рука сомкнулась вокруг её предплечья, и они трансгрессировали с хлопком.

* * *

Когда Софи, поддерживаемая в стоячем положении лишь Мундунгусом, о котором она вспомнила, что именно он украл и заложил медальон Слизерина, и ей надо будет присмотреть за ним, спотыкаясь, ввалилась в дом на Гриммо, её немедленно поприветствовала миссис Уизли. Она сделала это тихо, искоса бросив на доставившего Софи волшебника неодобрительный взгляд, прежде чем забрать сумку и отправить её наверх одним-единственным взмахом палочки. Потом она жестом пригласила Софи последовать за ней на кухню.

Когда они вошли, Софи была неприятно удивлена, обнаружив, что они там будут не одни. Вместо этого, она увидела Рональда Уизли, приостановившего своё нападение на сэндвич с беконом, когда его взгляд упал на вошедшую и сузился.

— Чаю? — предложила миссис Уизли, не дав сыну шанса открыть рот. Кивок, и заколдованный чайник наполнил фарфоровую чашку, полетевшую к Софи. — Ты уже обедала? Я только что подготовила поднос, чтобы Рон отнёс его наверх к Джинни, Гарри и Гермионе. Если хочешь, можешь присоединиться к ним.

— Э, спасибо, миссис Уизли, я не голодна. Я бы лучше пошла распаковать свои вещи, если можно.

9 августа, 1996 год

Лондон

Оказавшись в спальне, которую она ранее делила с Джинни и Гермионой, и, вероятно, будет делить дальше, Софи обнаружила, что у неё очень мало желания распаковываться. Вместо этого её руки замерли на самой верхней вещи в сумке — и она растворилась в осязании шикарной чёрной ткани мантий. На мгновение Софи потерялась в фантазиях о мире, где она сама носила бы чёрные мантии, остроконечную шляпу и гордо висящий на груди значок с её хогвартским факультетом. В своей прежней жизни она придавала сортировке много значения, неизменно надеясь, что Шляпа отправит её на Гриффиндор и тогда она окажется рядом с Гарри, Роном и Гермионой. Потом, в начале этой жизни, Софи обнаружила, что мечтает попасть на Слизерин, только потому, что тогда у неё уже был бы друг в Хогвартсе. И, может быть, этот факультет неплохо подошёл бы ей, учитывая, как она врала всем, кто был дорог ей в этом мире.

Софи резко отдёрнула руки, прерывая поток фантазий и возвращаясь к реальности. Вздохнув, она вытащила обе мантии из сумки, разгладила складки и вышла из комнаты.

Дойдя до лестничной площадки на третьем этаже, Софи глубоко вдохнула, наклеила улыбку и постучалась в первую дверь. Постояв немного в тишине, она толкнула её.

Драко расслабленно сидел на своей обычной кровати, опираясь о спинку кровати, с книгой, название которой Софи не могла разглядеть, в правой руке. Она заметила, что на ночном столике лежало ещё несколько книг, но, кроме них, в комнате удивительно мало что переменилось за время её отсутствия. Конечно, она сама не знала, чего ожидала — Драко ведь не мог заскочить в особняк и забрать пару-тройку личных вещей.

Когда Софи вошла, непроницаемый взгляд Драко медленно переместился со страниц книги на неё, но он молчал.

— Моя мама постирала вашу одежду, я решила, что ты захочешь её вернуть.

Молчание продолжилось, так что Софи подошла и положила стопку мантий на ближайшей свободной кровати. Она хотела повернуться к двери, решительно не желая показывать своё разочарование, когда Драко, наконец, заговорил:

— Я думал, ты уехала.

— Ну да, — ответила Софи с искренней улыбкой, — но сейчас я вернулась!

— Как нам повезло.

И всё его внимание снова было направлено на книгу.

Софи хотелось что-то ответить, может, какую-то уничтожающую ремарку, но не знала, что. С не слышным никому вздохом она вышла из комнаты.

* * *

Профессор Дамблдор появился в доме сразу после обеда. Он вежливо отказался от предложения Молли пообедать, но согласился на порцию лимонного сорбета, приготовленного в тот день на десерт. Последовали неловкие пять минут, когда все сидели и ждали, пока старый профессор закончит со сладким. Когда, наконец, сорбет был съеден, Дамблдор выудил свежевыглаженный лиловый платок из невидимого кармана своей светло-синей мантии и промокнул губы.

— Это было великолепно, Молли. Теперь было бы неплохо отправить чай вдогонку за десертом.

— Разумеется, профессор Дамблдор, — ответила Молли, порываясь встать, но профессор поднял вверх длиннопалую кисть, ту, что не была проклята, как отметила Софи.

— О, пожалуйста, Молли, не утруждайся из-за меня. Я легко могу сделать себе чаю, и, между нами, не отказался бы от глотка того брэнди, что, как я заметил, прячется на кухне за кастрюлями и сковородками. Ты идёшь с нами, Софи?