Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

27 августа, 1996

Бат

Несколько недель после разговора на Гриммо Софи изо всех сил старалась вернуться к обычной жизни. Вернувшись домой в понедельник после обеда, она скормила матери малоубедительную сказочку про то, как Эмма подхватила простуду, а затем потащилась наверх и бросила все свои нераспакованные сумки в угол. Там они и валялись до сих пор, несмотря на многократные напоминания матери.

В эти дни Софи взялась за серьёзное изучение и систематизацию того, что ожидало её в предстоящем школьном году, создавала графики и списки того, что ей надлежало выполнить, проекты, которыми она хотела бы заняться, словом, всё что угодно, лишь бы не думать о магии. По вечерам она позволяла Райану приглашать её ужинать, на вечеринки, в кино или просто посидеть в его комнате или в её, чтобы вполуха слушать пространную полубредовую чепуху, которую он выдавал с момента их первой встречи и которая уже перестала развлекать её. Софи рассталась с ним дождливым воскресным днём через неделю после возвращения домой.

Правда же заключалась в том, что, как бы Софи ни пыталась, вернуться назад было невозможно. Правда была такова, что она чувствовала, будто состарилась и вся эта школьная жизнь с парнями и бессмысленными развлечениями была пуста. Впервые за долгое время она стала пролистывать свою записную книжку не ради информации о магии, а ради воспоминаний о предыдущей жизни.

Когда наступила последняя неделя каникул, Софи почти не покидала своей комнаты, глазея в потолок и отчаянно пытаясь вспомнить хоть что-то. Она помнила, что её мать звали Ирена Райт, а её отца — Чарльз Льюис, но эти имена звучали чуждо, как ни пытайся. Она забыла их лица уже несколько лет назад, но сейчас даже слабейший шёпот их голосов затерялся. Всё будто испарилось.

Софи больше не помнила, как выглядел дом, в котором они жили, или город, в котором она выросла. Она не могла вспомнить совместного отдыха на каникулах или членов семьи, приходивших к ней на дни рождения. После долгих лет, в течение которых Софи не говорила или даже не думала об этом, всё исчезло.

Внезапно она обнаружила, что страстно желает вернуться назад. Впервые Софи пожалела о потерянной жизни.

30 августа, 1996 год

Бат

Был вечер пятницы, и если Софи всё ещё замечала бы дни недели, она могла бы задуматься о том, как она обычно проводила такие вечера, развлекаясь со своими друзьями или с Райаном. Но теперь все дни слились, и единственная вещь, о которой Софи ещё слегка припоминала, был тот факт, что летние каникулы на исходе.

Она просто сидела на очередном тихом семейном ужине, по крайней мере, молчаливом с её стороны, потом поплелась наверх по старой лестнице, чтобы занять своё место у спинки не заправленной кровати, но стук в дверь помешал ей возобновить созерцание пятна на стене.

"Странно, — подумала Софи отстранённо, — ведь мама оставила попытки подбодрить меня после первой недели.. Интересно, что же ей нужно на этот раз?"

— Могу я войти? — прозвучал папин голос.

Не дожидаясь ответа, дверь слегка приоткрылась, и показалось его улыбающееся лицо.

Софи вздохнула.

— Я не в настроении для разговоров, пап.

— Я пришёл не за этим, — ответил он, просовывая сквозь щель в двери набор деревянных шахмат, тот самый, который она получила в подарок на своё первое Рождество здесь. — Томас из офиса победил меня в обычном дружеском матче пару дней назад. Мне нужна практика.

Просьба не прозвучала, но было ясно, что он даёт ей выбор, потому что дверь всё ещё была слегка приоткрыта. Софи была благодарна за то, что он не пытался принудить её к разговорам и, после минутного колебания, кивнула. Эндрю зашёл в комнату, отодвинул беспорядочные кипы записок и весьма недовольного Северуса от подножия кровати, чтобы освободить место для доски. Он молча расставлял фигуры, и Софи обнаружила, что благодарна ему и за это тоже. За всё время, проведённое с ними, у Софи образовалась более близкая связь с отцом, чем с матерью. Они не были разговорчивыми, но, несмотря на это или, скорее, благодаря этому, у них всегда получалось понимать друг друга.

— Ходи первой, если хочешь.

Много времени прошло с тех пор, как они играли в последний раз, несмотря на то, что Софи всегда наслаждалась этими полутора часами вместе; она полагала, что в какой-то момент жизненные события не оставили места для подобного досуга, поэтому ей потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить его любимую стратегию. Тогда она отпустила свою пешку перед слоном со стороны королевы и вместо этого сделала ход пешкой, чтобы загородить коня со стороны короля.

Некоторое время они играли молча, передвигая и удаляя фигуры на доске. Победитель пока что не определился, но на данный момент преимущество было у Софи.

— Тилли говорит, что ты больше не выходишь из своей комнаты, — заметил отец, пока она изучала доску на предмет его потенциальных ходов, которые она могла проглядеть.

Софи пропустила ход своего единственного оставшегося слона и бросила отцу раздражённый, предостерегающий взгляд.

В ответ он поднял руки.

— Всё, что я говорю, это что не помешает иногда проветривать. Тут начинает пахнуть так, как когда мы въехали сюда.

Софи пробурчала нечто невразумительное, но кивнула, а затем снова обратилась к доске и передвинула слона вперёд на три клетки, эффектно съев коня отца.

Когда он убрал фигурку с доски, то снова поглядел на неё, и его серые глаза смотрели так серьёзно, что она не могла не ответить на взгляд.

— Без шуток, Софи, твоя мама переживает за тебя, и я тоже. Я всегда считал, что у тебя хорошая голова на плечах.Так что если ты рассталась с этим Райаном, то я могу лишь верить, что у тебя была на то веская причина. Но я также знаю, что хотя он мне никогда особо не нравился, он заставлял тебя улыбаться и быть немного более раскованной, чем мы привыкли. И это никакое не преступление для подростка.

— Я знаю. Но мне грустно не из-за разрыва с Райаном, — она пожала плечами. — Наверное, я всегда знала, что он — не "тот самый" для меня, но только недавно меня стало доставать то, насколько мы разные.

— А это имеет хоть какую-то связь с тем мальчиком, который останавливался у нас со своей мамой?

— Я рассталась с Райаном не потому, что влюбилась в Драко, если это то, на что ты намекаешь. — прорычала она, хоть и без настоящей агрессии.

— Я не говорил ничего такого. Но ты несколько расстроена в последнее время. Мы могли бы… Я имею в виду, что если ты хочешь, то… В общем, если это тебя взбодрит, то я был бы рад отвезти тебя в Лондон, чтобы ты навестила этого мальчика. Или…

Софи улыбнулась, несмотря на неловкость.

— Спасибо, пап, но это не нужно. Полагаю, что Драко больше не хочет меня видеть. На самом деле, я даже уверена в обратном.

— Но ты же помогла ему и его матери.

Непонятным образом это утверждение прозвучало как вопрос, и Софи отметила, что это отражает пройденный ей самой мыслительный процесс.

Она вздохнула.

— Да, помогла. Я помогла им, делая то, что сама посчитала правильным для них. Я попросила его довериться мне, моему суждению, и мне ни разу не пришло в голову, что я могла бы просто спросить его, что ему нужно или хочется.

Когда она отважилась поднять взгляд от своих рук, то заметила, что глаза её отца зафиксированы на шахматной доске, и несколько долгих минут он не отвечал вообще. После этого Эндрю взял свою башню без колебаний, шагнул ею через всю доску, чтобы съесть её слона.

— А ты извинилась за это?

Софи моргнула, сначала не расслышав вопроса, поглощённая внезапной потерей своего слона. Её король начал попадать в весьма тугой переплёт.

— Да.

— Ну тогда я уверен, что он поймёт, что твои действия были продиктованы благими намерениями.

Пару ходов спустя отец сделал шах её королю. Но, несмотря на это, Софи не чувствовала сокрушительного поражения этим вечером.

31 августа, 1996 год

Бат

Утро было солнечным, и отец удивил Софи тем, что в десять утра пришёл в её комнату и спросил, не заедет ли она с ним в офис, чтобы забрать некоторые бумаги, а потом поесть вместе мороженое по дороге обратно. Софи удивила его ещё сильнее, чем он её, ответив "да", пусть и не сдобренное особым энтузиазмом.

Бат по субботам был загружен, старые и молодые стекались сюда со всей области ради его экстравагантных магазинов и рынков. Из-за этого пятнадцатиминутная прогулка до отцовского офиса растянулась на целых полчаса, и пока Софи ждала снаружи современного офисного здания, она рассеянно рассматривала прохожих. Когда они наконец вернулись домой, съев по порции рожков с шоколадным и банановым мороженым, было уже после часа дня.

Софи коротко обняла отца, прежде чем подняться к себе, решительно собираясь провести весь остаток дня на своей кровати, но обнаружила Тилли, заблокировавшую вход в комнату.

Оба окна в комнате были распахнуты настежь, а также и окно ванной, которое Софи могла увидеть сквозь открытую дверь. Бельё с кровати было сложено в углу комнаты, и когда она зашла внутрь, мама перебирала груду одежды, накапливавшейся сбоку от двери на протяжении пары недель.

— Я уже отнесла кучу вещей из твоей спортивной сумки. Как минимум половина из них не ношеные, но они лежали в сумке вместе с грязной одеждой так долго, что начали пахнуть!

Софи не знала, что ответить, не уверенная, что её ответ не подстегнёт разнос. Вместо этого она прошла дальше и села на краю своей не застеленной кровати.

— Я знаю, что была слишком мягка с тобой до этого момента, Соф, но сейчас я могу напомнить некоторые основные правила гигиены, если это потребуется!

— Нет, не потребуется, — монотонно отозвалась Софи. — Я обещаю, что это не повторится.

Тилли наконец прервала лихорадочный перебор вещей, чтобы послать Софи суровый взгляд через плечо.

— Проследи, чтобы такого не случалось. Я не твоя служанка!

— Я знаю, прости, мам.

Тилли слегка сбилась с дыхания, распрямляясь.

— Ну что ж, это должно быть всё. Я положила твои туалетные принадлежности на стол, так что можешь вернуть их в ванную сама. Твои школьные тетради и книги тоже там. Кстати… В твоей сумке также была книга, которую я раньше не видела, со странным заголовком типа "Темнейшие искусства". Мне стоит беспокоиться?

— Что? — поперхнулась Софи, увидев книгу среди бардака на столе.

Она совершенно забыла, что прихватила книгу из комнаты Регулуса с собой. Если совсем честно, она не разрешала себе думать ни о чём, связанном с магическим миром, последние несколько недель. — Нет, я… Это книжка реально стрёмных подростковых ужастиков. Эмма одолжила её мне, сказала, что она реально хороша.

Сердце Софи бежало со скоростью ста миль в час, и она могла лишь надеяться, что мама не успела заглянуть внутрь книги. Невозможно было даже вообразить, как реагировать, если книга вдруг закричит на её бедную, ничего не подозревающую маггловскую маму.

— Хм-м-м, как скажешь. Просто работай головой, хорошо? — Тилли сгребла одежду в кучу и направилась к двери. — Я бы не хотела, чтобы ты ввязалась во что-то странное.

— Да я всегда, — пробормотала Софи, не зная, на какую часть сказанного матерью она ответила.

1 сентября, 1996

Бат

Этой ночью Софи не смогла заснуть. Хотя само по себе это не было такой редкостью, причина — была. Даже в темноте она могла различить контуры "Секретов Наитемнейших Искусств", и заголовок загадочно отражал свет уличного фонаря.

Даже теперь она никак не могла вспомнить, откуда знает это название. Как будто все воспоминания о прошлой жизни, все знания из книг про Гарри Поттера стали расплывчатыми и неопределенными. Софи помнила общий сюжет и некоторые случайные детали там и сям, но даже если она когда-то это знала, то теперь значение этой книги ускользало.

Поэтому Софи твёрдо решила, что когда родители отправятся утром в церковь, она попробует открыть книгу. Она идеально всё распланировала, обдумала все возможные катастрофические сценарии, которые могли бы произойти. Она освободила кухонный стол от предметов, могущих загореться, на всякий случай вынула огнетушащее одеяло из настенного ящика и положила его наготове. Она нашла перьевую метёлку матери, единственную в доме вещь с достаточно длинной ручкой, которая поможет ей оставаться подальше от непосредственной опасности.

Вот так, с вытянутыми руками, одетыми в мамины толстые кухонные рукавицы, Софи осторожно подвела пластиковую ручку под кожаную обложку. Она медленно приподнялась, и ничего не произошло. Софи снова опустила её.

Сделав осторожный шаг вперёд и вновь крепко стиснув метёлку, Софи просунула ручку между страниц книги. На этот раз она полностью открыла её, так, что титульную страницу было видно полностью. Но на ней не было никакой новой информации, просто название и автор. Никакой даты печати. И всё же её ничто не заколдовало до звёздочек в глазах, так что это уже было отлично.

Софи отложила метёлку на стол и преодолела пару шагов, отделявших её от книги. Она начала стаскивать кухонные перчатки, но передумала и взяла книгу защищёнными руками. С трудом она перевернула несколько страниц, но ничего так и не произошло. Никакого визга, огня или проклятия. Ни-че-го.

— Уф, — выдохнула Софи, охватывая взглядом все принятые меры предосторожности. Она отложила книгу, решив, что лучше привести кухню в порядок прежде, чем родители вернутся и застанут её в центре бардака, читающей то, что она обозвала "реально стрёмными подростковыми ужастиками".