Дом для Притворщика (джен)

Уход человека из жизни — не одномоментный процесс.

После того, как замерло сердце, наступает период, называемый клинической смертью. Он продолжается, пока структуры мозга сохраняют жизнеспособность, и длится от трех-пяти до пятнадцати минут.

В зависимости от температуры среды и тела, а также особенностей организма конкретного человека время клинической смерти меняется в меньшую или большую сторону.

Околосмертные переживания перечислены следующим образом:

Слышатся звуки, похожие на жужжание, гудение.

Возникает чувство умиротворения, отступает боль.

Ощущается отстранённость, присутствует феномен выхода из собственного тела.

Происходит путешествие через тоннель.

Возникает ощущение полёта, парения в небесах.

Видятся другие люди. Часто это покойные родственники.

Происходит встреча с духовным существом, от которого исходит яркий свет.

Видятся картины прошедшей жизни.

Возвращаться к жизни не хочется.

Чаще всего «клиники» испытывают от двух до шести перечисленных ощущений.

Состояние человека, пережившего клиническую смерть, зависит от общей способности организма справляться с экстремальными физиологическими стрессами, а также от того, насколько далеко зашли разрушительные процессы, вызванные остановкой дыхания и кровообращения.

Как относятся к жизни те, кто преодолел клиническую смерть? После успешной реанимации большинство приобретает стойкое убеждение, что смерть — это не конец. Многие осознанно обращаются к религиозным ценностям, начинают особенно ценить жизнь, воспринимать каждый новый день как подарок, видеть не замечаемую прежде красоту природы и доброту людей.

Пережившие клиническую смерть перестают строить масштабные планы, а некоторых тянет вернуться обратно, в то блаженство, покой и тишину, которые были испытаны, пока шла реанимация.

___________________________________________________________

Ощущения полёта, парения в небесах Гарри не познал, путешествия по тоннелю Гарри не испытал, встречи с духовным существом, от которого исходит яркий свет, Гарри не видел, картин прошедшей жизни — тоже. Видел он призрачный вокзал Кингс Кросс, беседовал с давно умершим Дамблдором и всё это время старался не смотреть на существо-под-скамейкой, не слушать стоны существа-под-скамейкой и не думать о существе-под-скамейкой. В момент расставания со стариком Гарри почувствовал странное нежелание покидать это место.

Существо за их спинами скулило и ныло. Гарри и Дамблдор дольше прежнего сидели в молчании. И в эти долгие минуты до Гарри медленно, как мягко падающий снег, доходило осознание следующего шага.

— А теперь я должен вернуться, да? — робко уточнил он.

— Как хочешь, — благодушно пожал плечами Дамблдор.

— У меня есть выбор? — легонько удивился Гарри.

— Конечно, — улыбнулся Дамблдор. — Мы ведь на вокзале Кингс Кросс, говоришь? Я думаю, если ты решишь не возвращаться, ты сумеешь… так сказать… сесть в поезд.

— И куда он меня повезет? — с сомнением посмотрел на старика Поттер.

— Вперед, — просто сказал Дамблдор. Снова молчание.

— Бузинная палочка у Волан-де-Морта.

— Да. Бузинная палочка досталась Волан-де-Морту.

— Но вы хотите, чтобы я вернулся?

— Я думаю, — сказал Дамблдор, — если ты вернешься, есть шанс, что с ним будет покончено навсегда. Обещать я не могу. Я только знаю, Гарри, что возвращения сюда тебе нужно бояться куда меньше, чем ему.

Гарри снова взглянул на ободранное существо, дрожащее и задыхающееся в полумраке под скамейкой.

— Не жалей умерших, Гарри. Жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви. Твое возвращение, может быть, послужит тому, чтобы стало меньше искалеченных душ, меньше разбитых семей. Если это кажется тебе достойной целью, то сейчас нам пора проститься.

Гарри со вздохом кивнул. Конечно, уйти отсюда не так трудно, как отправиться на смерть в Запретный лес, но все же здесь было тепло, светло и уютно, а впереди его ждали, он знал это, боль и новые потери. Он встал, Дамблдор тоже поднялся, и они долго глядели друг другу в лицо.

— Скажите мне напоследок, — попросил Гарри, — это все правда? Или это происходит у меня в голове?

Дамблдор улыбнулся ему сияющей улыбкой, и голос его прозвучал в ушах Гарри громко и отчетливо, хотя светлый туман уже окутывал фигуру старика, размывая очертания.

— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?

Дамблдор ушел в туман. Гарри стоял и смотрел, как он клубится, плывет, меняет форму и очертания. И собирался с духом. Ему предстояло шагнуть в такой же туман, чтобы вернуться обратно, в боль и страдания. Он до сих пор не понимал, где находится… Здесь было хорошо, тепло, уютно, нестрашно. И тем жутче ему становилось при мысли о возвращении ТУДА. Там боль, страх, новые потери… Там Волан-де-Морт.

«Нет! — раздался призрачный голос. — Не Волан-де-Морт и даже не Том Реддл. Сын, вернись! Вернись ко мне, сынок! Заклинаю тебя — вернись! Не сдавайся!!!»

Гарри встревоженно завертелся на месте. Крикнул в густеющий туман:

— Кто это? Кто здесь?!

«Ты мой сын! Иди ко мне!!!» — отчаянный, душераздирающий крик в ответ. На ум Гарри пришло воспоминание о битве на кладбище, когда погиб Седрик Диггори — тогда к нему явилась тень отца…

— Папа? — обнадеженно позвал Гарри.

«Да, сынок! — облегченно воскликнул голос. — Иди ко мне, давай вместе покончим с этим!»

Пробуждение-возвращение из небытия прошло незаметно — просто как проснулся, встал и пошел… Вернее, его понесли. И всё то время, пока его нес Хагрид, Гарри сквозь полуопущенные веки видел змею, ползущую за Волан-де-Мортом. Вот только… странное что-то происходило со змеей: она начала мерцать, то змеей виднеется, а то в баллон превратится. Баллон этот, похожий на водолазный резервуар с кислородом, ехал на узенькой тележке, прицепленной к поясу человека палкой с ремнем, от баллона к ноздрям тянулись трубочки… Шуршали по траве не то змеиное туловище, не то колесики.

Шурх… шурх… шурх… Змея — колесики, змея — колесики…

Пожиратели смерти остановились. Гарри слышал, как они выстраиваются в шеренгу напротив распахнутых дверей школы. Сквозь полуприкрытые веки он видел розовые отблески — свет, падавший из вестибюля. Он ждал. Сейчас те, ради кого он хотел умереть, увидят его мертвым на руках у Хагрида.

— Нет!

Этот крик был потрясением — ведь Гарри и во сне не могло присниться, что профессор Макгонагалл способна издавать такие звуки. Он услышал рядом женский смех и понял, что Беллатриса наслаждается отчаянием Минервы. Он осторожно скосил глаза и увидел, как дверной проем наполняется людьми, как выходят на крыльцо уцелевшие защитники замка, чтобы встретить победителей и своими глазами убедиться в гибели Гарри. Чуть впереди он увидел Волан-де-Морта, длинным белым пальцем поглаживавшего Нагайну по голове. Мерцание. А нет, он поглаживает ручку тележки. Да что происходит?

— Нет!

— Нет!

— Гарри!

Голоса Рона, Гермионы и Джинни — это еще хуже, чем вопль МакГонагалл. Гарри хотелось сейчас только одного — откликнуться, но он заставил себя лежать неподвижно. Их крики послужили сигналом, теперь вся толпа уцелевших вопила, выкрикивая проклятия Пожирателям смерти, пока…

— Молчать! — крикнул Волан-де-Морт. Раздался хлопок, мелькнула яркая вспышка — и все смолкло. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему самое место!

Гарри почувствовал, как его опускают на траву. Реддл начал разливаться хвастливой речью о недостойном поступке Гарри Поттера. Его прервали. Завязался короткий бой… Невилл, распределяющая Шляпа, меч… Удар мечом по змее (баллону?), перерубленная шея-голова Нагайны (дыхательная трубка?) отлетает прочь…

Волан-де-Морт становится смертным, Гарри срывается с места и вступает в последний бой под испуганно-восторженные крики окружающих. Реддл тяжело дышит (или задыхается?).

— Авада Кедавра!

— Экспеллиармус!

Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. И видел, видел, как спадает морок наведенного обличья: череп остался лысым, но изменились черты лица, появился нос с торчащими в ноздрях обрывками канюлей… Широко раскрытые глаза стали голубыми. Том — не Том?

Гарри пошатнулся. Чьи-то руки крепко ухватили его за плечи, и знакомый, много лет ненавистный голос, тихо произнес ему на ухо:

— Тише, Поттер, не вздумайте мне тут кисейную барышню изображать!..

— Снейп, сука ты старая! — рывком развернувшись, Гарри сгреб умершего профессора за грудки, долгое мгновение смотрел в антрацитовые глаза, потом, всхлипнув, впечатался ему в грудь, сжимая крепко, до хруста в собственных костях.

Рядом растерянные Гермиона, Рон, Невилл смотрят, как и Гарри, потрясенно на воскрешенного профессора, на тело, распростертое у ног, и тоже видят в нем кардинальные изменения.

— Кто это? — наконец не выдерживает Гермиона.

— Том Реддл, Волан-де-Морт, — брюзгливо бросил Снейп, аккуратненько пытаясь выковыряться из цепких объятий Поттера.

— А… но у него же нос… — боязливо шепнул Невилл.

Северус досадливо обернулся, ища кого-то поверх головы Гарри, нетерпеливо крикнул:

— Эй, кто там должен позаботиться о теле?

Из толпы со стороны Пожирателей выступили несколько фигур, подойдя ближе, они сняли маски. Со стороны волшебников раздались удивленные возгласы. И было отчего — под масками оказались невыразимцы из Отдела Тайн и… магглы. Обычные, простые магглы, в черных костюмах и с пистолетами в кобурах. Один из них, судя по всему, главарь, отрывисто бросил своим подчиненным:

— Рейнса в труповозку, парня в машину!

Пальцы Северуса больно впились в плечи Гарри, а его голос глухо рявкнул над макушкой:

— Парня не трожьте! Его отцу надо вернуть! — и в ухо напружиненному Гарри: — Прыгай сразу за мной…

И дернул за плечи, задавая координаты. Не размышляя, не рассуждая, не колеблясь ни секунды, Гарри молча шагнул в подпространство трансгрессионной воронки. Удушливая теснота, вихрь перемещения, продавливание сквозь дуршлаг… Плющило Гарри как обычно, так что когда он наконец выдавился с другого конца трансгрессии и, поборов тошноту, выпрямился, его глазам предстал маггловский стадион в какой-то незнакомой местности. Со стороны зрительских лож к ним шли два человека, при виде которых Северус рывком задвинул Гарри к себе за спину. Гарри его понимал: к ним шли он сам и Джеймс Поттер.

— Что-то я не понял… — в голосе Снейпа прозвучало подозрение. — Дамблдор же мне сказал, чтобы я вернул вам Поттера, как только всё закончится.

— Мне его уже вернули. Много лет назад, — ядовито ответил Джеймс. — Так что можешь сдать мальчишку невыразимцам, он их собственность.

Гарри, любопытно высунувшись из-за спины Северуса, с интересом рассматривал своего двойника. Ну что сказать… ощущение, что он смотрится в зеркало: те же черты лица, идентичные глаза, нос, губы, разве только одежда различается. На нем, на Гарри, она порванная, поношенная, грязная. Лицо чешется от ссадин и царапин, кожу стягивает налет сажи и грязи… А на двойнике никаких следов прожитых годовых скитаний — чистенький, причесанный, в отутюженной одежке, новенькой, с иголочки.

— Что значит «собственность»? — тем временем гневно вопросил Северус. — Гарри что, вещь?

— Как ни прискорбно — да, — с притворным сочувствием произнес Джеймс. — Так что тебе его лучше вернуть, пока тебя не записали в похитители, Снейп. Пацана вырастили в пробирочке, вбухали в него кучу денег и нервов, взяв за образец ген внешности моего сына, чтоб подделка выглядела как можно более похожей. Жаль, не клон…

Рука Северуса молниеносно дернулась, и лицо Джеймса пересек глубокий порез, следом донеслось шипение Снейпа:

— Какая же ты мразь, Джеймс Поттер!.. Жалеешь, что Гарри не клон? Ну конечно, ведь его нельзя утилизировать, как отработанный мусор! Он же не клон, подумать только!

Гарри слушал краем уха и сознания, вид живого отца ничего не всколыхнул в его душе, сердце не екало при мысли о том, что папа жив, наверное, потому, что рядом с Джеймсом стоял двойник Гарри, точная его копия. Да и про пробирочку он точно расслышал. А если точнее, полная информация просто не дошла до его мозга, не впечаталась как следует… Джеймс провел ладонью по лицу, размазывая кровь, и злобно бросил:

— Ты бы лучше о себе позаботился, Снейп! Мальчишка дорого стоит, для сотрудников Центра он очень уникальный объект — целый волшебник! Человек с невероятными экстрасенсорными способностями, так что поосторожнее, Нюниус.

— Без рогатых козлов разберемся! — взбешенно проревел Снейп.

— Пойдем отсюда, Генри! — отрывисто бросил своему сыну Джеймс, после чего они оба трасгрессировали прочь. Северус и Гарри остались одни на стадионе. Гарри поднял руку и поскреб шею, начав думать о ванне. Осторожно спросил:

— Я правильно понял, вы должны были вернуть меня отцу?

— Да, — нехотя кивнул Северус. — Сразу же, как только всё закончится. Час назад я послал сообщение Поттеру, чтобы он встретил и забрал вас. Ладно… хоть ловушку не устроил, и своего сынка приволок в доказательство. Центр, значит…

— Что это такое, сэр? — не преминул поинтересоваться Гарри.

— Секретная организация, в которой Том Реддл искал альтернативный способ обессмертиться. Основана ещё до войны, в задачу Центра входят поиски и создание людей с уникальными способностями. Вот и что мне теперь с вами делать, а, Поттер? — с некоторой досадой посмотрел на парня Северус. — Ведь похитил я вас…

— Ну простите! — виновато развел руками Гарри. И спросил (а когда ещё решится?): — Зачем вы притворились мертвым, сэр?

— В первую очередь надо было, чтобы меня «убил» именно Темный Лорд, по великому плану Дамблдора. Во-вторых… я не видел другого способа заставить вас просмотреть мои воспоминания, оставался лишь один проверенный метод — заставить вас посмотреть мне в глаза, и этого мига вполне хватило, чтобы при помощи легилименции внушить вам желание поглазеть на то, что я вам оставил.

— О, прекрасно, вы меня загипнотизировали! — притворно огорчился Гарри, с улыбкой глядя на профессора. — Ну хорошо, я посмотрел, всё сделал так, как было запланировано… а дальше что? В чем изъян в плане? И чей я ребёнок, наконец?!

— Не знаю… — потерянно посмотрел на парня Северус. — Наверное, кого-то из Центра, донор, во всяком случае, должен быть там.

— Отлично!.. — Гарри посмотрел под ноги, ища, чего бы пнуть, не нашел — поле стадиона было ровным, как стол.

— Ладно, Поттер! — перешел на деловой тон Северус. — Вам есть куда идти?

— Хах… как ни странно, Дурсли, — невесело усмехнулся Гарри.

— Сами доберетесь? — так же деловито осведомился Северус.

— Как? — с горечью спросил Гарри. — В карманах ни кната… тьфу, ни пенса! Прыгать в маггловский городок к кому-то на голову тоже мало радости. Вы уж довезите меня, сэр, или оплатите проезд на поезде или автобусе…

Вместо ответа Северус молча протянул ладонь. Снова удушливая теснота перемещения, снова натужное пропихивание сквозь ржавый дуршлаг — во рту Гарри ощутил металлический привкус крови… Темный проулок. Тихая сонная улица. Дом номер четыре на Тисовой выглядел как-то странно. Гарри недоуменно всмотрелся в заколоченные окна и двери и тихо застонал, запоздало вспомнив, что Дурсли уехали в неизвестном направлении ещё год назад. Рядом с ним в молчаливом охренении замер Северус, понявший, что о мальчишке всё же придется позаботиться.