Огненный цветок (гет)

Искорка, ну что за имя в самом деле? Больше похоже на кличку или прозвище, но никак не на человеческое имя! Но именно так после инцидента в лесу и называл девушку Радагаст. Поначалу она злилась. Она не собиралась откликаться на это псевдоимя и игнорировала Радагаста, когда он его использовал. Но уже очень скоро девушка заметила, что новое имя, казавшееся ей сперва нелепым и неподходящим, теперь странно отзывалось теплом и покоем. Из уст Радагаста оно стало звучать уместно и до ужаса правильно, будто отражало самую ее суть. Постепенно оно стало настолько привычным, что она и сама начала себя так называть, ей стало казаться, что Искоркой ее звали всегда, вот только она забыла об этом на время, а теперь снова вспомнила.

Но не одно только имя обрела девушка после встречи с варгами. Тот случай, казалось, растопил лед между ней и Радагастом. Создавалось впечатление, будто волшебник разрешил внутри себя какой-то спор и потому стал доверять ей. Он больше не бросал в ее сторону озабоченных взглядов, стал сам предлагать помощь с синдарином, увлеченно рассказывал ей о травах и учил готовить из них мази и настойки. Волшебник стал ласков и участлив, и у Искорки появился настоящий друг.

— Радагаст, мне нужно с тобой поговорить, — с этих слов в один из погожих сентябрьских дней Искорка наконец начала разговор, на который долго не решалась. Они с волшебником как раз монотонно перебирали ягоды шиповника, собранные на зиму.

— Давно бы уже пора, — хмыкнул Радагаст, — рассказывай.

— Я знаю будущее, — взволнованно начала Искорка. — Знаю, что произойдет в этом мире в ближайшие несколько лет, знаю, что будет война, кто погибнет, а кто выживет. Знаю исход этой войны, понимаешь? — она сделала паузу. — Но не знаю, что с этим делать. Помоги мне, Радагаст. Я совершенно растеряна.

— И какие же варианты ты рассматриваешь? — не отвлекаясь от шиповника спросил он.

— Я могу изменить будущее. Спасти тех, кто в моем варианте истории умер. Могу помочь избежать опасности. Могу предупредить о планах врага Гендальфа и Элронда. Но только...

— Только что? — повторил Радагаст.

— Вдруг я сделаю хуже! — горячо ответила Искорка, поднявшись со стула. — Вдруг из-за меня что-то пойдет не так? А если я все испорчу? В том варианте истории, который я знаю, все закончилось хорошо, добро победило. Саурон пал, Радагаст, — тихо добавила она. Волшебник внимательно на нее посмотрел.

— Какой же твой второй вариант?

— Второй? Ничего не предпринимать, — откликнулась она, — остаться здесь, перебирать, вот, шиповник, доить Белошейку, помогать тебе, — "пока ты примерно через год не исчезнешь из Росгобеля", подумалось ей. — Жить тихо на переферии и не ввязываться ни во что, — произнося эти слова, она уже сама понимала, что это вряд ли возможно. Рано или поздно Саурон доберется до хижины Радагаста и что с ними произойдет тогда одному Эру известно.

— Заманчивый вариант, — ответил Радагаст. — Но если ты действительно хочешь моего совета, Искорка, я скажу, что само твое появление в Лихолесье уже изменило все, хочешь ты этого или нет. В Арде ничто не происходит просто так, и уж точно знающие будущее девушки из другого мира просто так не просыпаются в кишащем темными тварями лесу.

— Что ты хочешь сказать?

— Лишь то, что на самом деле никакого выбора у тебя нет, ты изменишь происходящие в Средиземье события, независимо от своего желания, — Радагаст помолчал. — Единственное, что тебе дано выбирать, это как поступить со своей жизнью здесь и какой стороне остаться верной.

— Вы с Гендальфом удивительно единодушны, — хмыкнула Искорка. — Но это возвращает нас к еще одному вопросу: как я вообще здесь оказалась?

— Для меня это пока такая же загадка, как и для тебя, — Радагаст помедлил, но все же продолжил, — но это определенно не случайность, такие события не происходят без ведома и воли тех, кто сильнее нас.

— Может быть снизишь градус таинственности? — закатила глаза Искорка, но Радагаст ничего не ответил. — Хорошо, — продолжила она, — может быть тогда поделишься своими соображениями по поводу инцидента с варгами?

— Варги — опасные твари, — отозвался Радагаст.

— Не придуривайся, ты прекрасно понял, что я говорю не о самих варгах, а о способе, которым мы одолели последнего. Я подожгла ветку, Радагаст, — озабоченно продолжилп она, — это не входит в набор моих привычных навыков.

— Очевидно, — нехотя начал Радагаст, — что ты обладаешь некоторой связью с огненной стихией. В общем-то, по тебе это заметно, — он посмотрел на нее и улыбнулся. Она заправила рыжую прядь за ухо и нетерпеливо забарабанила пальцами по столу. — Но я не знаю, как эту связь объяснить. Мне надо бы посоветоваться с главой моего ордена, Саруманом. Признаться, надо было давно к нему обратиться по поводу тебя, но я отчего-то все медлил.

— Нет! — прервала его Искорка. — Нет, Радагаст, не нужно. Дай слово, что никому не расскажешь обо мне, пока я сама об этом не попрошу. Сперва мне нужно все обдумать и решить, какие именно действия предпринять. Пока никто не должен обо мне знать.

— Хорошо, — ответил Радагаст, — хотя Саруман и мог бы тебе помочь, он самый мудрый из всего нашего ордена.

— Дай мне немного времени, — только и ответила на это Искорка.

* * *

Так Искорка приняла решение, что все же стоит попытаться изменить будущее в лучшую сторону. После долгих размышлений она пришла к выводу, что лучше всего будет рассказать всю историю войны кольца Гендальфу, а дальше положиться на его чутье и мудрость. Гендальф был тем, кому в Средиземье она могла безоговорочно доверять, на честность и верность кого можно было положиться без всяких раздумий. Может быть он даже сможет пролить свет на ее появление здесь? Даст надежду на возвращение домой? Но сейчас Гендальф был далеко, в Минас-Тирите, и не было никакой возможности встретиться с ним. Самым логичным выходом ей виделось дождаться июня и вместе с Радагастом отправиться в Бри, где должна состояться их встреча с Гендальфом. А до этого времени нужно было хорошо подготовиться к разговору, а также приобрести хоть какие-то навыки выживания. Все же встреча в лесу с варгами оставила неизгладимое впечатление: такой беспомощной и бесполезной она себя еще никогда не чувствовала. Жизнь в Средиземье, а тем более — на западном краю Лихолесья, была полна опасностей, а надеяться, что в критической ситуации вновь сработает трюк с огнем, было по меньшей мере наивно.

Для разговора с Гендальфом Искорка постаралась составить максимально подробную хронологию событий. Сразу решив рассказать волшебнику всю информацию, она записывала все всплывавшие в голове подробности, даты, имена, и в конце концов получила довольно длинное повествование, окончившееся сто двадцатым годом четвертой эпохи и надписью "Леголас и Гимли уплыли в Валинор, последние из братства". Переписав текст убористым почерком на чистовик, она сожгла все черновики, чтобы те не попали в чужие руки, а чистовик всегда носила с собой в потайном кармане рубашки. Некоторые записи в хронологии раздваивались — это были отрывки, различавшиеся в книгах и фильмах. Отдельно она обвела те события, которые намеревалась изменить, и среди которых главной, конечно, была смерть Боромира. Мысль о возможности спасения Боромира преследовала ее все то время, что она решала, вмешиваться ли ей в ход вещей. Она тяжестью легла на ее плечи и постоянно крутилась в голове. "А вдруг получится? Что если выйдет?" — набатом звучало в ее мыслях. Потому сейчас его спасение казалось задачей первостепенной.

За этими раздумьями пролетел теплый сентябрь, затянули дожди. Искорка мысленно готовилась к летнему путешествую в Бри и перебирала в голове, какие еще приготовления необходимо совершить. После недолгих размышлений, она пришла к выводу, что ей нужно обзавестись хоть какими-то своими вещами, особенно удобной одеждой и обувью. До сих пор она носила либо свои старые вещи, в которых очнулась в лесу, либо холщевые странные штаны и рубахи, которые выделил ей Радагаст очевидно из числа своей сменной одежды. Также нужно было решить проблему с обувью. Свои старенькие кроссовки девушка берегла и старалась чаще носить причудливое подобие лаптей, сплетенных для нее Радагастом. Сам он носил такую же странную обувь и по виду не испытывал никаких неудобств. Поразмыслив, она также пришла к выводу, что ей нужно хоть какое-то оружие, чтобы хотя бы попытаться защититься в случае нападения. Конечно, никаким оружием она пользоваться не умела, но небольшой кинжал или нож могли бы быть полезны.

Так у нее в голове возник внушительный список вещей, которыми хотелось бы обзавестись, но была очевидная проблема: ей негде было их взять. Естественно, раздобыть все это в лесу было невозможно, необходимо было добраться до какого-нибудь города или хотя бы мелкого поселения. Но и даже так проблема оставалась нерешенной, ведь у нее не было денег, чтобы эти вещи купить, или чего-нибудь ценного, чтобы их выменять. Конечно, возможно какие-то деньги водились у Радагаста, но она и так нагло воспользовалась его гостеприимством, становиться совсем уж нахлебницей ей не хотелось. План выхода из этого положения родился, когда она разливала по склянкам очередную порцию полынной настойки от головной боли: ей нужно подзаработать, а для этого надо добраться до города. Нужно ехать в Бри.

* * *

Радагаст очень удивился, когда Искорка попросила его помочь ей добраться до Бри.

— Бри?! Зачем тебе в Бри?! — недоумевал он, наливая воду в корыто кроликов.

— Я хочу немного подзаработать и купить себе нужных вещей.

— Подзаработать?! — еще с большим удивлением переспросил волшебник. — И как же ты, позволь спросить, собралась подзаработать?

— Ну, — потупив взгляд начала Искорка, — я думала, что можно заготовить и продать часть лекарственных настоек и мазей... Но я конечно понимаю, что не могу в полной мере распоряжаться ими, — продолжила она, заметив сердитый взгляд Радагаста. — Мы разделим прибыль пополам! Или даже большая часть пойдет тебе, как скажешь!

На этой фразе волшебник закатил глаза и пробормотал что-то неразборчивое. Он закончил раскладывать сено для кроликов и вышел из загона.

— Радагаст, ну не сердись, — продолжила Искорка, — я не хотела тебя обидеть. Я прекрасно понимаю, что моя роль в изготовлении этих настоек минимальная, но мне просто нечем больше заработать денег! А они нужны для реализации моего плана.

— Твоего плана по спасению мира? — уточнил Радагаст и тут же продолжил. — Я не злюсь на тебя, что за глупости. И ты имеешь полное право продать многие мази, настойки и порошки. Но почему ты не решила сперва спросить о помощи меня? Что за вещи такие тебе нужны?

— Неплохо было бы обзавестись удобной походной одеждой, — потупив взгляд ответила Искорка. — Потом плащом, обувью, хорошим вещевым мешком. Наконец, мне нужно хоть какое-нибудь оружие. Для самообороны! — увидев скептическое выражение на лице Радагаста добавила она. На это волшебник ничего не ответил, и молча зашагал в сторону хижины. Через некоторое время он вышел на крыльцо, держа в руках какой-то длинный сверток.

— Вот, держи, — с этими словами из свертка показался длинный лук со снятой тетивой и несколько стрел. — Когда-то я вытащил его из паучьего гнезда недалеко от старой дороги. Предыдущему хозяину он, верно, помочь не смог, может тебе повезет больше.

— Спасибо, Радагаст, но ведь я абсолютно не представляю, что с ним делать! Когда я говорила об оружии, я скорее думала о кинжале или большом ноже.

— Это все, что у меня есть, — ответил Радагаст. — По крайней мере, можешь попробовать научиться стрелять из него. В Бри постараемся найти для тебя что-то попроще, хотя я бы не рассчитывал на большой выбор.

— Значит, мы вместе отправимся в Бри?

— Да, в этом есть смысл. Приготовь все, что рассчитываешь продать, а я займусь сборами поклажи в дорогу. Путь до Бри неблизкий.

* * *

Отправиться в путь им удалось только на исходе октября. Искорка подготовила большую сумку товара, который рассчитывала продать в городе. Здесь были расфасованные по одной унции порошки от зубной боли, маленькие скляночки с полынной настойкой, мешочки с сушеными семенами календулы от болей в горле, ольховые мази, а также многочисленные травяные сборы для приготовления отваров. К каждому мешочку или склянке она прикрепила маленький кусочек бумаги, на котором ее аккуратным убористым почерком был написан рецепт. Радагаст осмотрел результат ее работы и остался доволен.

Путь до Бри предстоял сложный. На кроличьей упряжке они планировали добраться до дома Беорна, а после, оставив у того кроликов, продолжить путь на запад через Высокий перевал по Великому восточному тракту. В дорогу пришлось собрать довольно много вещей. Все приготовленное Искорка по давней походной привычке разложила на полу в комнате и теперь внимательно рассматривала. Перед ней помимо большой сумки с товаром лежал комплект сменной одежды, криво связанные носки, на которые она убила не один десяток вечеров, теплое и довольно толстое одеяло для ночевок на стоянках, тонкое одеяло, маленькая подушка, небольшой мешочек-аптечка, огниво, маленький нож в кожаном чехле, кусок веревки, тетрадь со словами на синдарине, котелок, миска, кружка и ложка, а также фляга для воды. Завершал картину лук и колчан со стрелами. В необходимости последнего она сильно сомневалась и сейчас подняла лук с пола и завертела в руках.

Она, конечно, последовала совету Радагаста и попыталась научиться стрелять, но результат был откровенно никудышным. Первой неожиданной проблемой при знакомстве с этим оружием оказалась тетива. Радагаст хранил лук со снятой тетивой и надеть ее у Искорки получилось далеко не с первого раза, впрочем, как и натянуть. Несколько дней она потратила только на то, чтобы научиться натягивать тетиву в полную силу и вкладывать стрелу так, чтобы она не выпадала. Ну а когда дошло до стрельбы, она и вовсе опустила руки. Ни одна ее стрела не воткнулась в мишень, а большая часть так и вовсе до мишени не долетела. Утешало Искорку только то, что тренируется она без малого три недели, и ждать результата еще рано. В свои ежедневные занятия она добавила больше упражнений для рук и спины и чувствовала, что с каждым днем натягивать тетиву становится проще. Но был ли смысл брать лук с собой? В конце концов, она рассудила, что первую часть пути они с Радагастом все равно поедут на кроликах и лук не сильно ее обременит, а после его можно будет оставить у Беорна как и некоторые другие вещи, чтобы не тащить на себе. Зато на стоянках можно будет понемногу тренироваться.

Упаковав все в заплечный мешок, Искорка вышла во двор, где Радагаст крепил на салазках провизию и свой вещевой мешок — куда меньший, чем мешок Искорки.

— Ну что, в путь? — спросила она. Радагаст кивнул, они забрались на салазки и выехали на лесную тропу.

* * *

Сказать, что путешествия на кроликах не отличались комфортом, значило не сказать ничего. Животные Радагаста были абсолютно непредсказуемы и временами выбирали только им одним понятные пути через лес. Приходилось крепко держаться за салазки и постоянно уворачиваться от веток. На кочках вся конструкция их транспортного средства лихо подпрыгивала вверх и пару раз Искорка чуть не потеряла свой вещевой мешок. После одной из коротких стоянок у ручья, пока неугомонные кролики пили воду, она намертво привязала все вещи к салазкам и на всякий случай понадежнее переложила все склянки, чтобы ничего не разбилось. В конце первого дня путешествия, когда они наконец остановились на ночевку, Искорка почувствовала, что земля под ногами ходит ходуном и с ужасом прикинула, сколько еще дней им добираться до Беорна. Выходило никак не меньше недели, а ей уже напрочь расхотелось ехать на кроликах. Но выбора не было, и поутру она снова залезла подле Радагаста в салазки.

Дни в дороге проходили довольно тревожно. На второй день путешествия лес закончился и их путь продолжился вдоль самого его края на север. Местность стала более открытой, передвигаться стало легче, но и опасностей было больше. Искорка нередко замечала в движениях и позе Радагаста внезапное напряжение, и тогда она тоже замирала, напрягала слух и старалась даже дышать тише и незаметнее. Места для привалов и ночевок Радагаст всегда выбирал очень внимательно и прежде чем основательно расположиться на какой-нибудь полянке, проводил небольшую разведку: насвистывал одному ему известный мотив, и на зов из чащи вылетала птица или выбегал зверь, с которым волшебник вел немой разговор. Случалось, что после таких бесед он быстро командовал Искорке залезать в салазки и они что есть духу неслись дальше, не разбирая дороги. Но даже и на проверенных стоянках, где у Радагаста нередко был припасен запас дров для костра, спалось неспокойно, в исходящих из леса звуках слышались то вой, то скрип, то лязг. Потому путники сразу договорились о дежурствах и спали попеременно.

Ноябрьские ночи на равнинах Глухомани выдались холодными, хотя и сухими, и Искорка в очередной раз порадовалась, что в порыве облегчения содержимого своей поклажи все-таки не выложила дополнительное тонкое одеяло, которое сейчас сильно выручало ее. Шла седьмая ночь их путешествия, по прикидкам Радагаста им оставалось всего два дневных перехода: завтра к вечеру они должны добраться до начала старой Дороги Гномов, а оттуда всего двадцать миль до дома Беорна, которые они также преодолеют в один день. Искорка сидела у корней раскидистого дуба, где они с Радагастом расположились на ночлег, и изо всех сил старалась не задремать. Время было предрассветное и Радагаст только уснул после своего дежурства. Нужно было дать ему возможность поспать хотя бы часа четыре, прежде чем вновь отправиться в путь. Борясь со сном Искорка пыталась в уме спрягать глаголы на синдарине, что выходило не очень успешно. В изучении языка она продвинулась до той части, когда нужно было осваивать общие правила, с которыми Радагаст слабо мог ей помочь. Он мог сказать ей, как правильно будет звучать та или иная фраза, но выявлять закономерность приходилось самостоятельно. Со спряжением глаголов было туго.

— Im lachon, — тихо бубнила она себе под нос, — это "я горю". Ci lachach — ты горишь, Le lachal — Вы горите, Ho lacha — он горит... Mi lachan? Нет, Mi lacham. И дальше во множественном числе те же окончания...

Спать хотелось нестерпимо, Искорка решила убрать одеяло, под которым сидела, чтобы холод не дал ей сомкнуть глаз. На короткое время это подействовало, легкий ветерок заставил поморщиться, но довольно скоро и это перестало работать. Сон все же сморил ее.

Ей снился костер, догорающий в предрассветной дымке на берегу реки. Она смотрела на него словно через мутное стекло. Издалека, будто через какую-то преграду, раздавались звуки: громкий женский смех и настойчивое "Ну расскажи же, расскажи!". Кажется, обращались к ней. Искорка повернула голову в сторону говорившей, но никого не увидела, только со всех сторон звучало: "Расскажи! Расскажи!". Перед глазами плыло, над рекой парило, костер манил своим светом. "Расскажи-расскажи-расскажи, не будь занудой, расскажи" — звучало все настойчивее. И тут Искорка с удивлением обнаружила, что она отвечает голосу.

— Это все глупости, прекрати, в этих пыльных книгах нет ни капли правды, — издалека доносились до нее собственные слова, — это выдумки, исторические мистификации.

— Но ты так похожа на ведьму! — вторил ей голос.

— Прекрати! — рассержено прозвучал собственный голос Искорки, — и вовсе я не похожа на ведьму! Это романтический миф про рыжеволосых и зеленоглазых! Ведьмы описаны не так!

— Ну если ты так в этом уверена, то чего тебе стоит просто попробовать? — звонкий смех разрезал тишину над рекой.

— Да чтоб тебе пусто было! — рассердилась в своем сне Искорка, взяла в руки две палки и продолжила. — Слушай, раз тебе так хочется. Нужно переломить над своей головой палки и разбросать по разным концам света обломки, — она будто со стороны видела, как сама подняла руки и с хрустом разломила сосновые ветки, — одну на Запад, — и первый обломок отправился в реку, — остальные, соответственно, на Север, Восток и Юг, — другие палки последовали по кругу. — Ну а теперь надо прыгнуть через костер, — и она разбежалась и перепрыгнула. — Вот видишь, ничего не произошло, глупое ты создание! А теперь уходи!

Но тут мир ее сна пошатнулся. Пламя, еда теплившееся еще минуту назад, резко разгорелось и начало захватывать берег вокруг. Оно подступало все ближе и ближе, и наконец сомкнуло вокруг нее кольцо. Дым пах горькой травой, трещали шишки, ее охватила паника, а со всех сторон раздавался звонкий смех и настойчивое "расскажи, расскажи, расскажи!".

Она проснулась от своего крика. "Расскажи, расскажи, расскажи" — все еще звучало в ушах. Уже наступило утро, на коленях перед ней сидел взволнованный Радагаст.

— Что тебе снилось? — требовательно спросил он.

— Ничего! — быстро ответила Искорка. — Ничего, просто кошмар.

— Просто кошмар? Да я добрых пять минут не мог тебя разбудить! Ты чуть не подожгла здесь все! — и Радагаст красноречиво указал на подпаленную траву вокруг дерева.

— Черт возьми, — ответила на это Искорка и посмотрела в глаза Радагасту. — Зато я кажется вспомнила, что произошло перед тем, как я здесь оказалась.