Меч-3 (джен)

Таня не ожидала, что это произойдёт с ней снова. Что она наступит на те же грабли. Сможет довериться кому-то настолько, что очередное предательство вновь причинит ей боль. Но это произошло. Надо отдать должное Синцову — за довольно короткий срок он сумел сильно расположить и привязать её к себе. Он мог бы добиться абсолютной почти не рассуждающей преданности, если бы не её любовь к Максу. Таня горько усмехнулась. Поразительно, но именно этот человек, предавший её доверие в первый раз, стал для неё невольным спасением. Она не могла его забыть, невзирая ни на что. И это стало очевидно, когда они с Андреем преследовали Калинина, после убийства генерала Осипова. Синцов дураком не был и тоже понял всё правильно. Вот и сменил тактику, разыграв эту карту с якобы больным сыном. Он хотел, чтобы в следующей решающей ситуации она выбрала не Калинина, а его. Впрочем, это не мешало ему искать другие способы устранения Меча. В тот день, день штурма, Таня Дёмина умерла второй раз. Так тяжело разочаровываться в людях, которых считал если и не идеальными, то по крайней мере очень неплохими. А Синцов хладнокровно отдал приказ о ликвидации, невзирая на все её мольбы. По сути он просто списал её со счетов, перестав нуждаться.

В принципе, как оперативник, она его понимала. Он считал, что она будет ему полезна в деле по обезвреживанию Меча и использовал все доступные приёмы, чтобы достичь своей цели. По-своему он был достаточно корректен. И всё же Таня не могла его простить. Не после того последнего штурма. Очень тяжело было хоронить любимого человека. Всё внутри кричало, что этого не может быть, что Максим не мог погибнуть, но разум продолжал упрямо твердить, что в той мясорубке выжить было нереально. И всё же... Где-то очень глубоко робко поднимала голову невероятная и невозможная надежда. Что, если Макс смог вывернуться и в этот раз? Он ведь всегда всё продумывал. Не мог он так просто угодить в такую примитивную ловушку.

"А ведь ты уже снова на его стороне, подруга", — сказало ей собственное отражение. — "Неужели простила?"

— Не знаю, — ответила она самой себе. — Я не знаю.

Глупо было отрицать очевидное — она всё ещё любила его и точно не желала ему смерти.

* * *

Разговаривать с женой Егорова было тяжело, но она заставила себя это сделать. Как ни странно, но та винила её в смерти мужа не больше, чем себя саму. Ведь если бы она тогда не ушла от него, возможно, он не стал бы ввязываться в это безнадёжное дело. Возможно, он сдался бы тогда, если бы ему было ради кого выживать. Напоследок она отдала Тане копии документов, которые нашла в его личных вещах. Именно их он часто читал, сразу после того, как его уволили из органов.

* * *

Теперь Таня немного лучше понимала, что именно перед смертью пытался ей объяснить Виктор. Он перебирал всю известную информацию по Мечу, пытаясь найти что-то, что помогло бы ему выйти на них и, возможно, внедриться. Сама Таня прекрасно понимала, сколь наивны были эти надежды. Максим ведь был вовсе не дурак — он сразу раскусил бы столь нехитрый план. И нашёл бы способ устранить возникшую угрозу. Судя по всему, именно это и произошло. Однако всё вышеперечисленное означало в первую очередь, что в собранных Егоровым бумагах, было что-то, что помогло ему выйти на них и каким-то образом связаться. Однако сама Татьяна этих фактов увидеть не смогла. От отчаяния она решила встретиться с некоторыми людьми, так или иначе фигурировавшими в отчётах.

* * *

Удача улыбнулась ей спустя без малого две недели.

— Прошу прощения, мне к прокурору Степненко. Я договаривалась...

При виде хозяйки кабинета многое стало на свои места.

— Вы?..

Та самая девушка, что представилась тогда бухгалтером Макса. Бухгалтером его несуществующего бизнеса. А ведь вспомни она этот эпизод раньше, и кто знает, как бы всё повернулось.

* * *

— Макс ушёл от нас, — с горечью говорила Ольга час спустя, когда они устроились за столиком кафе. — Полностью распустил первый состав Меча и без нашего ведома набрал новый. Во время того штурма позвонил и сказал, что не ранен, что это ещё не конец и что скоро будет жарко.

— Что он имел в виду?

— Я не знаю, — сдерживая слёзы, покачала головой Ольга. — Сразу после этого он оборвал разговор.

— Что ж, — медленно проговорила Таня. — Спасибо и на этом.

— Это ещё не всё, — остановила её Ольга. И после короткой паузы продолжила: — Макс умирает. У него пуля под сердцем. Наш врач не смог её вытащить.

— Чем ему это грозит?

— Лёня сказал, что пуля может начать движение в любой момент. Повредит сосуд рядом с сердцем и всё. Он может умереть сегодня или завтра, а может прожить лет десять, или двадцать.

— Он знает об этом?

— Да. Мы ему рассказали, когда готовили операцию с Кривицким.

— И как он отреагировал?

— Ты знаешь, довольно спокойно. Мы сами были удивлены. Думали, психанёт.

— Макс обычно не психует, если дело касается его самого. Вот если бы опасность грозила другому, тогда да. Он, когда мне признавался, что создал Меч, сказал, что остальные ни при чём и среди них много хороших людей. Сказал, что сам может сдаться. И это было после того, как Карев убил нашего сотрудника.

— Карев был психически болен, — пояснила Ольга. — Официальный диагноз — шизофрения. Он скрыл это от Макса и остальных. Лёня случайно об этом узнал незадолго до всех этих событий. Антон просил его не рассказывать остальным. Всё выяснилось после этого случая. Макс его приговорил, а Лёня воспротивился казни психически невменяемого человека. А потом этот ваш Егоров начал штурм, и война всё списала, — с горечью закончила она.

— Приговорил? — недоверчиво переспросила Дёмина. — В каком смысле?

— Ну, когда мы все в первый раз собрались, Максим озвучил три простых правила, составивших наш внутренний кодекс. Первое: убивать виновных. Второе: не трогать невиновных. И третье: если кто-то нарушит второе правило, он должен быть готов, что к нему будет применено первое.

— Но, тогда, во время штурма ведь были убиты два оперативника.

— Таня, никто не хотел их убивать. И даже целей таких не ставил. Макс сразу сказал стрелять по машинам, по колёсам, по стёклам, в крайнем случае по ногам. Но пуля дура, и она не всегда интересуется мнением стреляющего по поводу, куда ей лететь. От случайностей не застрахован никто.

— Да. Вы правы.

* * *

В конце концов Дёмина пришла к вполне логичному выводу, что если Максим всё же выжил в той бойне, Анна Савкина просто не может об этом не знать. Ведь, согласно своим внутренним убеждениям, он продолжит ей помогать.

* * *

— Я не знаю, где Максим. Очень давно его не видела и никаких вестей о себе он не подавал.

— Вполне допускаю, что так оно и есть. Но, зная Макса, если он только жив, то обязательно найдёт способ связаться с вами, и если это произойдёт, я прошу вас передать ему моё послание. Скажите, что я буду ждать его на могиле Виктора Егорова в восемь вечера каждый день. Это всё.