Меч-3 (джен)

Полностью оправившись от ран, Максим действительно наведался к Анне Савкиной, и та передала ему послание Дёминой. Новая переменная заставила его призадуматься о целесообразности этой встречи. С одной стороны это могла быть ловушка, в которую не стоило бросаться сломя голову. Он ведь был в ответе теперь за доверившихся ему людей. Но с другой — это ведь была Таня, его Таня. Он слишком хорошо её знал. В отличие от Синцова Дёмина была не способна на подлые поступки. Она была слишком честна, слишком открыта. И Максим решился.

* * *

Рассматривая фотографию на надгробном камне, Таня размышляла о том, каким человеком был Витя Егоров. Слишком открыт, слишком порывист, слишком эмоционален. Наверняка эта эмоциональность и привела его к гибели в итоге. И всё равно Таня не могла не винить себя в смерти бывшего начальника. Она ведь могла стрелять по ногам, и даже не важно — попала бы или нет. И в том и в другом случае Витя остался бы жив. Могла, но не сделала. А ещё Макса упрекала. Если так подумать, можно вспомнить пару случаев, когда он осторожно пытался выяснить её отношение к Мечу. Не исключено, что действительно хотел ей всё рассказать, просто не знал, с какой стороны зайти. А она ему так резко ответила. Наговорила всю эту чушь про долг, вот он и закрылся. Скорее всего просто боялся её потерять. Влюблённые люди вообще часто нерешительны по отношению к тем, кого любят. Выходит, она сама тогда его остановила. Да и если смотреть непредвзято, не готова она была тогда к такой правде. Но сейчас всё изменилось. Беспринципность Синцова сделала её готовой ко многому.

— Привет, Танюха! — услышала она голос за спиной.

— Почему, Максим? — спросила она, не оборачиваясь. — Почему ты его не остановил? Почему послал на эту самоубийственную акцию?

— Никто его не посылал. Я прямым текстом запретил ему заниматься этим делом. Но это была его личная вендетта. Он сам сделал свой выбор — я не стал ему мешать.

— Да, это на него похоже.

— Для чего ты позвала меня? Новое предложение от Синцова?

— Нет. От меня. — Таня резко повернулась к нему лицом. — Я хочу быть с вами, Макс. Примешь?

— У меня почти что де жа вю. Почти с тем же самым предложением пришёл к нам Егоров. Правда, он хотел внедриться, чтобы потом всех сдать.

— Я не хочу никого сдавать. Я хочу помочь.

— И чем же?

— Информацией. По Мечу я больше не работаю, но это и к лучшему. Меньше подозрений. Можешь обращаться ко мне по любому вопросу. Нарою всё, что можно будет нарыть с моим уровнем допуска. В карательных операциях участвовать пока не готова, уж извини, но если что-то бескровное, вроде захвата ОВД, можешь смело звать на помощь.

Максим усмехнулся.

— Бескровное?

— Ты понял, что я имею в виду.

— Почему ты изменила своё мнение?

— Потому что оно никогда не было моим. Я много думала об этом, Макс. Те слова, что я тебе сказала, о долге... Это были слова Егорова. "Они не смогут ничего изменить, — сказал он, — А смогут лишь посеять хаос". Так он обозначил позицию, которой мы должны придерживаться, а я, как хороший подчинённый, просто за ним повторила. Я по-прежнему считаю, что Меч порой излишне жесток, но не могу больше отрицать тот факт, что его существование для нашего общества действительно необходимо. А ещё — я верю тебе, верю, что ты имеешь какую-то более далёкую цель, чем просто убийства бандитов. Я понимаю, что у тебя нет оснований мне доверять, потому не прошу ни с кем знакомить. Способ связи выберешь сам. До встречи.

Она хотела обогнуть его, чтобы уйти, но он не дал, крепко схватил, прижимая к своей груди.

— Танюха! Как же мне не хватало тебя! — Она не стала отстраняться, но прежней холодности уже не проецировала. — Ты меня простишь? — он с надеждой заглядывал ей в глаза.

— Уже. Почти, — добавила она после короткой паузы.

Калинин опустил взгляд.

— Орлов мне говорил, что лучше всё тебе рассказать, потому что рано или поздно правда всё равно всплывёт наружу и тогда будет хуже. Он был прав.

— А твой Орлов, оказывается, парень не промах, — усмехнулась она.

— Других не держим. Хотя Костик тот ещё раздолбай. Надеюсь, у него всё в порядке.

— Если хочешь, могу узнать у Ольги. Наверняка она поддерживает связь с остальными, сколько бы их там ни было.

— Ты о чём?

— Ольга Дмитриевна Степненко. Прокурор, которую ты представил мне, как бухгалтера. Не беспокойся, она мне никого не назвала, да я и не выспрашивала. Только Лёню какого-то упомянула, да и то мимоходом.

— Лёню?

— Вашего врача.

— Ах, этого Лёню...

— Макс, ты опять что-то не договариваешь? Прошу, только не начинай новый виток лжи. Если это какой-то секрет, то так и скажи. Только не надо опять врать!

Калинин вздохнул.

— Нашего врача звали Лена. Ольга слегка переборщила с конспирацией. Из лучших побуждений.

— Её можно понять, — улыбнулась Дёмина.

— А как там Синцов?

— Не знаю, — равнодушно отозвалась Татьяна. — Я с ним почти не пересекаюсь.

— А что так? Ты же вроде ему доверяла.

— Он совершил ту же ошибку, что и ты, Макс. Позволил поймать себя на лжи. Несколько раз. Но если ты врал, потому что боялся меня потерять и из желания уберечь своих людей, то все его поступки были лишь для пользы дела.

— Он пытался подобраться ко мне?

— Скорее всего.

— Мне надо идти. Я обязательно с тобой свяжусь. — И после паузы добавил. — Я рад, что ты вернулась.