Круги по воде (джен)

ДЖИННИ

Альбус Дамблдор еще не успел выйти из своего кабинета, чтобы отправиться в дом к Грейнджерам, где его ждал перечитывающий письмо нервный и грустный Венделл, а Джинни уже проснулась. В последнее время она просыпалась все раньше.

Первые лучи солнца только начинали скользить по стеклу. В уголке окна замер на паутинке маленький черный паучок. Пылинки танцевали робкий вальс в рассветной комнате. Было тихо, сонно, спокойно. Начинался новый день — лето и жизнь были в самом разгаре! А еще сегодня был особенный день — день рождения Гарри!

Вчера вечером к ним в дом как раз по этому поводу приехала школьная подруга Гарри и Рона — Гермиона Грейнджер. Джинни почти не знала эту слегка странную на её взгляд девочку и относилась к ней с тем же подозрением, что и в последнее время к Луне. Ей казалось, что эта ведьмочка слишком много времени проводит с Гарри… Впрочем, их вчерашнюю встречу тяжело было назвать больше, чем просто товарищеской, да и до этого за все лето они обменялись максимум парой писем. Так что к утру Джинни все же подостыла и решила, что, может быть, Гермиона и ничего.

Сегодня, в последний день июля, Джинни собиралась блистать. У нее было желтое красивое платье, привести в порядок которое ей помогла мама. Яркое, красивое, летнее платье! Плюс сама она должна была выглядеть неотразимо! Плюс у нее был великолепный, интересный, милый подарок для Гарри. Сегодня она должна была затмить Гермиону, Луну — всех! Она должна была выглядеть настоящей Принцессой!

Джинни тихонько встала с кровати, стараясь не скрипеть половицей, потянулась и зажмурила глаза, ощущая слегка чужеродные и диковатые магические потоки родного дома. Нора сегодня взирала на самую младшую из своих многочисленных сыновей и дочерей высокомерно, но снисходительно и в целом благосклонно.

Девочка кивнула сама себе, по достоинству оценив такое отношение со стороны своенравного дома, и осторожно прокралась к двери, отворив ее с легким дребезжанием. А затем пошла умываться.

Девочка, которая хочет выглядеть неотразимой, должна приложить для этого немало усилий. Даже если она волшебница.

ЛЮЦИУС

Не спал этим утром и еще один человек. Люциус Малфой, вопреки своему обыкновению, вчера лег спать рано, и теперь, как следствие, вскочил ни свет ни заря. Одетый в богато расшитую повседневную мантию, он расхаживал туда-сюда по гостиной вдоль дивана, теребя широкие рукава. Зрителями сего действа выступали грызущий ногти в уголке дивана Альфред Эйвери и смотрящая на него с холодным достоинством львицы Нарцисса Малфой. Драко еще спал у себя, и, понятное дело, в эту компанию его не пригласили.

— И он никак не давал о себе знать этот месяц? — в десятый раз спросил Эйвери.

— Никак, — в десятый раз раздраженно ответил Люциус, — ни письма. Сегодня первая встреча со дня солнцестояния.

Эйвери открыл рот.

— Альфред, хватит, — не сдержалась Нарцисса, — мы все решили. Люциус пойдет один, так он привлечет куда меньше внимания. Мы же будем ждать в переулке.

— Люциус в паре с Поттером в любом случае привлечет много внимания, — нервно хихикнул Эйвери.

— Я думаю, — сказал Люциус, — Лорд сможет выйти из этого положения. Или он бы предупредил меня, что нужно сделать еще что-то…

— Не называй его так, — скривилась Нарцисса, — это мерзко… и страшно. Поттер и Поттер. По крайней мере, пока.

— Ладно, — Люциус с размаху плюхнулся на диван между Нарциссой и Альфредом, — еще раз проговорим план. Ло… м-м-м… — он покосился на жену, — Хмм, Поттер. Да, Поттер! Поттер не сказал, во сколько он будет на Аллее. Поэтому я отправлюсь туда к шести утра, к открытию банка. Раз в два часа меняем друг друга на дежурстве. Нарцисса, связь через родовое кольцо. Альфред... придется аппарировать, для тебя вход и выход открыты. Если он появляется не в мою смену, сразу сообщаете мне. Если появляется в мою, я сообщаю вам, и вы занимаете место в переулке… в кафе… вот.

Жена и наследник Эйвери синхронно кивнули.

— Ну хорошо, — кивнул Люциус, поправляя воротник, — тогда я пошел, пожалуй.

— Рановато, — заметила Нарцисса, но её муж только отмахнулся.

— Посижу там.

— Успокойся, Люциус, — сказала она приказным тоном, — помни, что мы до сих пор не уверены… И вообще, что скажет Лорд, появись ты перед ним в таком виде, нервный, трясущийся, не выспавшийся? Он заподозрит измену в первую очередь!

Последняя фраза возымела действие. Люциус вскочил с дивана, подбежал к большому, в золоченой раме, зеркалу. Уставился на свое отражение. А потом выскочил из гостиной, бормоча извинения и что-то вроде «срочно привести себя в порядок».

— Возможно, было бы лучше, если бы эту встречу провела ты, Нарцисса, — пробормотал Эйвери.

— Люциус — глава рода, — жестко возразила Нарцисса, отворачиваясь к стене. Она не любила Эйвери. Если ее муж мог иногда, в минуты стресса, выглядеть жалким, то в остальное время всегда был достойным лордом Малфоем; а вот Альфред Эйвери жалким был всегда. Неудивительно, что Лорд проиграл — с такими-то слугами.

Впрочем, сам Лорд во мнении Нарциссы тоже не котировался. Она была слишком молода, чтобы хорошо знать Тома Реддла в годы его молодости, когда он был талантливым, умным, красивым — их близкое знакомство пришлось на годы Магической войны. К тому моменту он уже давно был жестоким и прямолинейным магическим громилой и скрылся под именем Волдеморта.

Нарцисса ценила в людях умение хитрить и притворяться, когда речь заходила о публичной политике и светской жизни. Но Волдеморт прятался под маской от ближайших сподвижников, и, что самое худшее, от самого себя.

Станет ли его характер после возвращения лучше? Вряд ли. А вот еще хуже — очень даже может быть. Поэтому никаких воскрешений Нарциссе, само собой, не хотелось. Пусть мертвое остается мертвым.

За ее мыслями в гостиную уже успел вернуться причесанный и умывшийся Люциус. Помятую за утро мантию он сменил тоже — на более скромную, зато свежую.

— Прошу прощения, — сказал он, слегка преувеличенно растягивая слова, — теперь я готов.

Нарцисса оценивающе посмотрела на него.

— Теперь готов, — одобрила она, — теперь иди.

В Косой переулок Люциус предпочел аппарировать. Самый аристократический вид перемещения: ни золы, ни помятой грязной одежды, ни лишних вспышек и прочих шутовских спецэффектов… Хотя если уж говорить о спецэффектах, от личного феникса, такого, как у Дамблдора, Люциус бы не отказался, только вот понятия не имел, где его можно достать.

Аппарировал Люциус в место возле бара «Дырявый Котел», у самого известного выхода из переулка на маггловские лондонские улицы. Ему хотелось немного пройтись, собраться с мыслями — и не выглядеть в глазах случайных зрителей придурком, который аппарирует, не зная норм приличия, в людное место и сломя голову бежит по своим делам. Впрочем, по поводу зрителей он переживал зря — переулок был пуст, почти все магазины и лавки закрыты, тротуары пусты — и лишь из некоторых приоткрытых окон доносились тихие голоса.

Люциус не спеша проследовал по мощеной улочке, постукивая фирменной тростью, свернул за очередной поворот — и застыл. За одним из летних столиков у закрытого еще кафе Фортескью сидел Гарри Поттер — ни маскировки, ни одежды, хоть как-то закрывающей лицо — просто Гарри Поттер, одетый в легкую летнюю сиреневую мантию. Он смотрел прямо на Люциуса и нетерпеливо постукивал пальцами по столику.

Вся показная спесь лорда Малфоя рассеялась как дым. Он подлетел к столику, чуть не выронив трость и забыв даже отправить условный сигнал Нарциссе.

— Я вас жду, — Поттер сказал это просто, лишь констатируя факт. Он смотрел на Люциуса снизу вверх с легким любопытством, будто задавая немой вопрос: «И что же ты на это скажешь, интересно?».

— Ты… Вы… — промямлил Люциус.

— Мистер Поттер, — кивнул Поттер, вставая, — меня, кажется, именно так зовут. Мистер Гарри Поттер. Наследник Поттер, если угодно, раз уж я пока не лорд Визенгамота.

— Да, мистер Поттер, — сказал Люциус, беря себя в руки, — просто банк еще только открывается, и я подумал… Встреча организована, как вы и просили. Со специалистом из управления по работе с клиентами-магами. В случае необходимости, готов выступить поручителем.

— Отлично, Люциус, — Поттер провел рукой по затылку, слегка поморщившись, — на самом деле, даже замечательно. Надеюсь, пройдет все тоже отлично. Мне надо побыстрее вернуться в Нору, а еще у меня сейчас… некоторые проблемы с самоконтролем.

Люциус, поперхнувшись, запретил себе думать о проблемах с самоконтролем у Темного Лорда в других телах. Поттер посмотрел на него с легкой усмешкой, но промолчал.

Остаток недолгого пути до банка они прошли молча. «Гринготтс» возвышался над Косым переулком подобно Парфенону над афинским Акрополем. Ряды монументальных белых колонн, уходя вверх, терялись в легкой рассветной дымке. Тяжелые дубовые двери банка были слегка приоткрыты.

— Я не ожидал увидеть вас без маскировки, мистер Поттер, — наконец решился сказать Люциус.

Поттер, уже занесший ногу над порогом, обернулся.

— Почему?

— Я уверен, что вас здесь увидят. Тем более, со мной… Вряд ли это лучшая компания для Героя.

— А, вы про это, — сморщился Поттер, — бросьте, Люциус. Все слишком очевидно, а Дамблдор не дурак. Он уже зондировал меня несколько раз, но не был достаточно настойчив. А вчера у меня состоялся один разговор… Короче говоря, в ближайшее время придется пообщаться с директором, так или иначе.

— И что вы ему скажете?

— О, я буду предельно откровенен, — улыбнулся Поттер, — это лучшее, что можно сделать в данной ситуации!

— Вы ему… признаетесь? — в ужасе переспросил Люциус.

— Предпочитаю думать, что он сам догадается, а я просто не стану с ним спорить, — подросток пожал плечами, а потом вдруг резко посерьезнел, — поймите вы, Люциус, это Альбус, мать его, Дамблдор. Я видел… то есть знаю сотни историй, в которых с ним успешно играли втемную, только вот не верю я в эти истории от слова вообще. Он таких как мы с вами на завтрак когда-то ел, вот только с годами уже пресытился, и стал играть в эти игры чуть хуже. Тем не менее, именно он здесь сдает карты. А значит, надо его ошеломить. У него есть одна проблема — он ничего не сможет сейчас сделать национальному Герою, Мальчику-Который-Выжил. И у меня есть аналогичная проблема — я тоже сейчас ничего не смогу сделать национальному Герою, Верховному Чародею Визенгамота Альбусу Дамблдору. От этого и будем играть, понимаете?.. Что с вами, Люциус?

Люциус замялся, только что он понял, что этот человек, якобы Гарри Поттер, абсолютно не похож манерой общения на Темного Лорда. Разве что на старого Тома Риддла, каким тот был после Хогвартса, в воспоминаниях отца Люциуса… Но уже к семидесятым он таким и близко не был!

Поттер раздраженно дернул плечами:

— Успокойтесь и пойдемте в чертов банк. И прекратите думать так громко, у меня уже голова болит. Отправьте ваше сообщение жене здесь, на входе, а то гоблины решат, что вы пришли их грабить.

Он резко развернулся шагнул в здание, оставив Люциуса на крыльце окончательно терять связь с реальностью.

«Либо это тот Лорд, каким он был когда-то, и тогда это очень хорошо, — лихорадочно думал тот, —. либо мы ошиблись и это вовсем не Лорд, и тогда все очень плохо. Черт, и на Лорда он не похож, и кем-то другим тоже быть не может!»

Он спохватился и тоже шагнул через порог в прохладную полутьму «Гринготтса».

«Ведь это не Поттер, совершенно точно не Поттер!»

Совершенно-Точно-Не-Поттер стоял возле самого входа и оглядывал банк изучающим взглядом.

— Отправили? Нет? Неважно. Ведите, я не знаю, куда идти.

— Следуйте за мной, — кивнул Люциус, снова возвращая себе контроль над собственным телом и разумом, и пошел вперед, к золоченой двери в углу полупустого зала, за которой скрывались комнаты для индивидуального обслуживания ВИП-клиентов.

Храм золота, поднявшийся из кровавого ужаса Гоблинских войн, «Гринготтс» в глазах Люциуса всегда казался ему чем-то вроде айсберга. Большинство волшебников, а девяносто девять процентов волшебников так или иначе пользовались банковскими услугами, и не интересовались никогда, что скрывается под водой у этого колосса: взял тележку, съездил в сейф, положил деньги, забрал деньги. Министерские зарплаты и зарплаты других крупнейших работодателей зачислялись на счета клиентов автоматически. Магглорожденным открывали счет, а, значит, и свой сейф, при первом посещении банка. Ничто больше этих людей в «Гринготтсе» не интересовало.

Для тех, кто имел капитал, открывался первый подводный уровень айсберга. Ведь капитал, как известно, стремится к росту, а банкиры всегда будут готовы поддержать его в этом стремлении — за соответствующий процент, естественно. Так что на этом уровне обосновались либо старые рода, либо те немногие полукровки, что вели успешный передаваемый по наследству бизнес — случаев резкого обогащения в магическом мире почти не было, и такие звезды обычно гасли также быстро, как и вспыхивали. Именно эти волшебники регулярно посещали комнаты за золоченой дверью, пользовались услугами специалистов по работе с клиентами, а не только кассиров банка, брали займы, оформляли вклады, вели дела — через банк, естественно, и за этим пристально следило министерство, — с маггловским бизнесом. Для всех этих недобуржуа, подобных маггловским капиталистам века эдак шестнадцатого, «Гринготтс» был не только хранилищем, но и текущей золотой рекой, из которой каждый из них зачерпывал столько, сколько смог.

Нырнуть еще глубже могли себе позволить немногие. Здесь могли находиться лишь высшие министерские чины да лорды Визенгамота. Эти люди не просто пользовались услугами банка, они еще и представляли, как работает банк, и как он взаимодействует с министерством. В самых общих чертах. Разумеется, имел об этом представление и Люциус Малфой.

Он никогда не был силен в экономике, но в его голове, как и в документах, надежно запертых в родовом сейфе, стучали пустые для него слова и цифры: отрицательное сальдо платежного баланса, дефицит бюджета… и кредиты, кредиты, кредиты, что каждый год брали у банка Министерство и Визенгамот, обеспечивая их артефактами гоблинской же работы, расширением прав для гоблинов, потом снова артефактами, но сделанными уже руками волшебников… И он даже смутно понимал, что все это не слишком-то хорошо, но слабо представлял, что можно было бы с этим сделать.

Проникнуть на уровень ниже Люциус уже не мог. И даже не знал, имеет ли туда доступ кто-то кроме собственно гоблинов. Но мог предположить, что там эта огромная глыба льда, называемая банком, только разрастается, продолжаясь до самого морского дна. А под тем дном — пещеры… Гоблинские пещеры.

В кабинете их уже ждали. Немолодой морщинистый гоблин восседал за массивным темным столом на высоком стуле, подобранном так, чтобы его голова оказалась примерно на одном уровне с головами посетителей. Со стороны двери к столу были придвинуты два глубоких кожаных кресла. Больше никакой мебели в комнате не было, лишь голые стены ослепительно-белого цвета. Перед гоблином на столе лежала открытая папка с ворохом бумаг в ней и какое-то устройство, показавшееся Люциусу каким-то очень... маггловским, что ли? По крайней мере, такое сочетание пластика и металла ассоциировалось у него именно с магглами. Прежде он таких штук не видел и их назначения не знал. А вот Гарри Поттер явно узнал эту вещь и удивленно уставился на нее, но не сказал ни слова.

Гоблин поднял голову и кивнул им:

— Добрый день, господа. Рад вас видеть среди клиентов нашего банка. Прошу вас, присаживайтесь.

Люциус прошел вперед и присел в левое кресло у края стола. Сегодня он был лишь сопровождающим несовершеннолетнего и его поручителем. Поттер же уселся прямо напротив специалиста-банка.

— Добрый день, — сказал он, прикипев взглядом к устройству на столе, — то есть, да приумножится золото в ваших пещерах…

Гоблин скривился:

— Ну, достаточно, хватит. Каждый раз одно и то же. Легенды, видимо, не врут. Мистер Поттер… — Гоблин сунул руку под столешницу, нажал там что-то, и его стул пришел в движение, поднимая своего хозяина вверх над посетителями. Люциус замер — со стороны гоблинов такое поведение было жестом явного неуважения, который они обычно не могли себе позволить.

— Мистер Поттер, — повторил гоблин, выпрямляясь на стуле, — для начала, я позволю себе представиться. Меня зовут Рогдод. Я заместитель начальника управления по работе с клиентами и, что в данном случае гораздо важнее, гоблин с весьма большим жизненным опытом. Я работаю в банке уже сотню лет, и без лишней скромности могу сказать, что законы банковского дела знаю отлично. И потому мне наизусть известна инструкция, разъясняющая порядок встреч с клиентами, подобными вам.

Люциус покосился на Поттера, ожидая от него какой-то реакции, но тот сидел и лишь молча слушал, сжимая руками подлокотники.

— Мы в нашей ежедневной работе постоянно сталкиваемся с мошенниками, мистер Поттер, — продолжал гоблин, — поэтому каждый индивид, входящий в банк, проверяется на подлинность особыми методами, отдельно пояснять суть которых у меня сейчас нет ни времени, ни желания. Но главная наша головная боль — маховики времени. Раз в несколько лет очередной олух из Министерства решает, что нас можно провести при помощи подобного… приспособления. И собственные грабли научили нас, мистер Поттер, что контролю за повреждениями и аномалиями ткани пространства-времени должно быть уделено особое внимание. Вы уникальны тем, в чье тело попали, мистер Поттер, это правда, но не думаете же вы, что ваш случай сам по себе уникален в истории? Да только за последнее столетие мы засекли пять подобных случаев! Не надо, прошу вас, думать, что вы самый умный! Видите, — Рогдод, явно распаляясь, потряс штукой, которую взял со стола, — это — рация, и мы постоянно используем такие в работе. Не думайте, что ваши знания, принесенные из маггловского мира, или из прошлого, или из будущего, или откуда вы там пришли, помогут вам обогатиться. И никакое наследство или имущество древнего рода вы получить не сможете, оно является вы-мо-роч-ным, знаете такое слово? Это значит, оно перешло в собственность банка и министерства. Вы и так наследуете целое кресло в Визенгамоте — вот и хватит с вас! А теперь, — банкир слегка расслабился и заговорил тише, — я готов выслушать ваши вопросы, мистер, х-м-м, Поттер.

Тирада гоблина, пусть и прозвучавшая не вполне понятно для Люциуса, произвела на него сильное впечатление. А вот на Поттера, казалось, нет. Он сидел и улыбался, и лишь его руки все так же с силой сжимали подлокотники.

— Очень познавательно, мистер Рогдод, — сказал мальчишка светским тоном, — вы меня очень порадовали. Оказывается, «Гринготтс» ведет куда более умную политику, чем казалось со стороны.

— Хм-м-м, — такой ответ, казалось, выбил гоблина из колеи, и он теперь сидел, почесывая заросшую редкими седыми волосами макушку, — благодарю вас, мистер…

— Поттер, — твердо сказал Поттер, — нет, что вы, вам спасибо. Я бы хотел посетить свой сейф, мистер Рогдод. Приобрести безразмерный кошель для доступа к сейфу на расстоянии. Получить отчет о совершенных за последние два года расходно-приходных операциях. Пока что это все. Я имею право на все это в присутствии своего, — кивок в сторону Люциуса, — поручителя?

— Конечно, — кивнул озадаченный гоблин, — никаких проблем. Правда, все это вы могли бы сделать и у кассира без предварительной записи…

— Ну если нет проблем, то все отлично, — Гарри Поттер расплылся в широкой, теплой, искренней улыбке, — Ах да, позвольте мне ознакомиться с инструкцией, о которой мы говорили. Не хотелось бы в будущем быть невеждой и нарушать ваши правила.

Когда они вышли из банка в переулок, солнце уже начинало понемногу припекать, поднимаясь над длинными рядами трех- и четырехэтажных домов. Все еще редкие прохожие то и дело проходили по улочке, бросая косые взгляды и странную компанию Люциуса Малфоя и Гарри Поттера.

— Что ж, не прокатило, — преувеличенно весело сказал Поттер, — но я и не рассчитывал особо на успех. По крайней мере, у меня теперь есть кошель, и инструкция была крайне интересной… Люциус!

Люциус, снова ушедший в своими мысли, резко дернул головой.

— Что? А! Да, конечно…

— Так, — Поттер раздраженно потер затылок жестом, уже казавшимся Люциусу фирменным, — давайте начистоту. Я чувствую ваши эмоции, Люциус, и они мне не нравятся. Говорите, о чем думаете, и расходимся. Меня уже скоро начнут искать.

Люциус посмотрел на ухмылку Поттера, на его мимику, жестикуляцию. На то, как он стоял сейчас на крыльце банка. Страшный вывод становился уже совершенно очевидным.

— Вы не Темный Лорд, — сказал он утвердительно.

Гарри расхохотался.

— А вы наблюдательны, не так ли?

— Но и не Гарри Поттер.

Гарри щелкнул пальцами.

— Кто же вы?

— Важно, не кем я был, — наставительно сказал Поттер, — а кем я являюсь. Видите ли, я сейчас Гарри Поттер, и в будущем тоже, видимо, им буду. Так что, скорее всего, я все же именно Гарри Поттер. Вот только, действительно, не тот же Гарри Поттер, что пару месяцев назад. И честно говоря, это не та тема, которую стоит обсуждать на улице.

— Ладно, — кивнул Люциус, — тогда я пойду…

— Люциус, — сказал Поттер, и лорд Малфой замер, — надеюсь вы понимаете, что Лорд, я имею в виду, настоящий Лорд, уже не примет вас и кучку ваших единомышленников после того, как вы умудрились увидеть его во мне, да еще и стали мне помогать. Выхода уже нет. Мы повязаны, Люциус, и нам придется работать вместе. Я с вами в ближайшее время свяжусь. Хорошего вам дня, и наилучшие пожелания Нарциссе!

Чуть позже, в поместье, когда Люциус закончил свой рассказ о произошедших событиях, в воздухе повисло тягостное молчание. Говорить он начал с порога, чтобы Нарцисса даже не успела высказать свое возмущение тем, что он так и не отправил ей сообщение, встретив Поттера. Теперь она сидела в кресле, покусывая губу.

— А потом он просто аппарировал, — закончил Люциус. — Тринадцатилетний мальчишка без лицензии! Он ненормально силен, неизвестно, как он таким стал, что с ним произошло! И он точно не прежний Гарри Поттер, но, что важнее, он и не Лорд. И позиционировал себя, если уж на то пошло, как враг Лорда. Соответственно, теперь вопрос: что нам с этим делать?

— Надо оборвать с ним контакты, — резко сказала Нарцисса, — все, хватит, наигрались!

— Зачем? — вдруг сказал Эйвери. Нарцисса обернулась к нему так резко, что, видимо, дернула шею, и, зашипев, схватилась за нее рукой. Впрочем, Люциус ее за это винить не мог. Он и сам уже успел забыть о присутствии Альфреда в комнате: слишком уж тихо тот сидел в уголке.

— Как зачем? — удивилась она. — Ты же слышал Люциуса. Он ненормально силен; нам неизвестно, кто он и какие цели преследует. Он не друг ни Дамблдору, ни Лорду. Лорд не вернулся, и хорошо. Будем надеяться, что и не вернется. Мы только убежали от дракона — предлагаешь прыгнуть на шею разъяренному гиппогрифу?

— Мы знаем, что Лорд вернется, — сказал Эйвери. Его голос чуть подрагивал, но выглядел он решительно. — Мы все тут не любим Дамблдора, но не лечь под Лорда будет значить лечь под старика. Третья сила? То, что нужно!

— Ты спятил, — севшим голосом сказала Нарцисса, — надо хотя бы понять…

— Люциус, выход открыт? — спросил Эйвери, поднимаясь на ноги. — Из особняка?

Люциус кивнул, смотря на него во все глаза.

— Что ты задумал? — с нотками истерики в голосе спросила Нарцисса.

Эйвери аппарировал.

АЛЬФРЕД

Альфред Эйвери прекрасно знал, что такое Нора, и где этот дом находится. Когда-то давно, в середине века, когда раскол между старыми семьями еще не был настолько явным, его отец даже был здесь в гостях. Про этот поход лорд Эйвери вспоминал каждый раз, когда речь заходила о сторонниках Дамблдора, и плевался ядом, рассказывая об «отвратительных Уизли и подобных им». Сам Альфред тогда еще даже не родился, однако историй позже наслушался много. А еще позднее, на рассвете восьмидесятых годов, он несколько дней находился здесь, возле дома, прикрытый чарами доверия, и выискивал слабости в защите дома — Уизли должны были стать очередной показательной жертвой войны. Таким ударом Лорд планировал добить сразу две неугодные ему семьи: и хозяев дома, и Пруэттов. Альфред уже почти подобрал ключик к мощной защите, выставленной, видимо, лично Дамблдором. Но потом, вдруг, метка на его руке резко заболела и поблекла. Чуть позже из дома, несмотря на поздний час, донеслись ликующие возгласы. Он помнил, как стоял и глупо улыбался под струями дождя, глядя, как его враги празднуют победу над Темным Лордом. А потом облегченно выдохнул и аппарировал домой, где напился до посинения. До того вечера он делал так после каждой успешной операции. А после — не напивался всерьез ни разу до момента, когда Люциус заявил перед бывшими Пожирателями о возвращении Лорда в теле Поттера.

Альфред не был боевиком. В деятельности ударных групп он принимал участие от силы пару раз. Он был взломщиком, блестящим специалистом по магическим щитам. Он не был тем, кто входил в дома врагов Лорда, устраивая там кровавую бойню. Он вообще предпочитал возвращаться домой сразу после того, как защита падала. Но тем не менее все громкие жертвы террора были на его совести, и сам он это прекрасно понимал, хоть и находил себе оправдания раз за разом, год за годом. От МакКиннонов до Дибборнов, от Пруэттов до Медоузов, все эти люди, взрослые и дети, были звеньями одной ужасной цепи. Только к Поттерам Лорд пошел сам — на остальных операциях против старых семей всегда был Альфред. Он сигнализировал об успешном взломе, встречал ударную группу, провожал ее взглядом — и, как только из дома начинали доноситься крики, тихонько аппарировал домой.

Никто никогда не мог запомнить его лица. Никто из случайно выживших не мог дать показания против него. Поэтому ему было особенно легко открутиться от Азкабана.

Сейчас же, стоя недалеко от границы защитных чар Норы, он неодобрительно покачивал головой. Он помнил барьеры этого дома мощными и сложными. Сейчас от того шедевра оборонительной магии остались лишь лохмотья. Пожалуй, он бы обрушил их за пару часов, если бы перед ним стояла такая задача. За прошедшее десятилетие их будто бы что-то разъело изнутри. Неужели Уизли настолько бедны? Или настолько ничего не боятся?

Впрочем, времени рассматривать щиты в деталях у Альфреда не было. Он стоял у невысокой кривенькой ограды вокруг дома, символизирующей границу защищенной зоны. Что, кстати, на его взгляд, тоже было абсолютно безграмотно — щиты должны стоять на расстоянии около четырех метров от ограды и вплотную подходить лишь к воротам, причем сходиться к ним конусом!

Поттер, судя по времени, которое было у него в запасе, давно уже мог оказаться в доме, но Альфреду чертовски повезло — мальчишка явно кого-то ждал, неспешно прогуливаясь вдоль забора. Эйвери подошел поближе.

— Мистер Поттер! — негромко окликнул он мальчика, одновременно с этим поднимая перед собой пустые руки с открытыми ладонями. Как он и ожидал, Поттер повернулся мгновенно, уже держа палочку в вытянутой руке.

— Чем обязан? — резко спросил он.

— Мистер Поттер, — Альфред сделал еще один медленный шаг вперед, — меня зовут Альфред Эйвери.

Поттер, видимо, принял это представление как исчерпывающее объяснение визита Альфреда. Палочку он не опустил, но слегка расслабился.

— А, — сказал он уже чуть спокойнее, — Люциус не умеет держать язык за зубами. Мне ожидать еще делегаций с дарами? Или делегаций с Авадами?

— Сомневаюсь, что кто-то еще придет, — сказал Эйвери, — и что кто-то еще узнает. Так уж получилось, что я с самого начала был в курсе…

— …потрясающей мысли, что я и есть Лорд, — подхватил Поттер, — Ладно, давайте быстрее. Если вас здесь увидят, начнется бесконечная канитель, а мне и так надо готовить объяснения для Дамблдора. Чем я тут и занимался, собственно... Чего вы хотите, Альфред Эйвери?

— Быть на вашей стороне, — сказал Альфред, не подобрав лучших слов.

— А вы, значит, полагаете, что она у меня какая-то своя, — улыбнулся одними губами Поттер.

— После последних событий вполне в этом уверен.

Поттер призадумался. Внимательно посмотрел Альфреду в глаза. Потом наконец опустил палочку и сказал.

— Ладно. Вы вроде как со мной честны. Плюс, раз попались на ту же удочку, что Люциус… Минимально доверять я вам могу. Дел у меня много, и все срочные, а работает над ними только один человек. И тот немного, хм-м-м, связан по рукам и ногам, да еще и не доброволец. Давайте так: чем вы можете быть полезны?

— Полезен? — переспросил Эйвери.

— Да? Какие у вас таланты?

— Я специалист по магической защите, — не задумываясь ответил Альфред.

— Да? — Поттер посмотрел на него уже более заинтересованно. — И по ее взлому, полагаю? Могли бы взломать этот домик?

Эйвери замялся.

— Ну? Быстрее!

— Да. Смог бы.

Поттер рассмеялся.

— Отлично! Вы — подарок судьбы. Тогда у меня есть для вас о-о-очень важное задание. Справитесь — будем работать вместе. Есть тут один дом… Не волнуйтесь, не этот. Заброшенное поместье.

— Заброшенное? — удивился Альфред.

— Да. Угасшего чистокровного рода. Хотя поместье, конечно, громко сказано — так, хибара. Это возле Литтл-Хэнглтона, недалеко отсюда...

— Гарри! — раздался вдруг девчачий переливчатый голос.

Поттер резко крутанулся на месте и выругался.

— Твою ж… Уходите. Я с вами свяжусь. На днях.

— Как… — начал Эйвери.

— Эйвери, — прошипел Поттер, — не испытывайте мое…

— Понял, — кивнул Эйвери и аппарировал.

— Гарри, — Луна подошла поближе. На ней было белое кружевное платье, и, казалось, она была босиком. В ее завитые волосы были вплетены лимонного цвета ленты. В руке она держала небольшого размера сверток, взгляд ее был устремлен на пустое место, где только что стоял Альфред, — тебя поздравляют с днем рождения даже бывшие Пожиратели Смерти?

— Ага, — пробормотал Гарри, напряженно что-то обдумывая, — принесли подарков уже целый мешок. Не знаю, что и думать.

— Бойся данайцев, дары приносящих, — Луна загадочно улыбнулась.

Гарри пожал плечами.

— Пошли в дом. И прикрой меня перед ними если что, хорошо? Меня там уже в розыск объявили, скорее всего.

— Не говорить твоим друзьям, что ты разговариваешь с их врагами в свободное время? — Луна задумалась. — Ладно, но с тебя как минимум конфета.

— Три, — кивнул Гарри.

И два ребенка, весело переговариваясь, пошли в сторону дома.