Дневники Аврората: История одной женщины (джен)

До Бирмингема мы добрались, когда солнце уже перевалило зенит и медленно клонилось к закату, перекрашиваясь в оранжевые цвета.

Если быть точным, адрес, который дал Эдвард Нортэм, располагался в десятке миль от Бирмингема, и повезло, что неподалеку находилось небольшое волшебное поселение, куда мы прибыли камином, и уже оттуда пешком пришли к нужному месту.

Впереди показалось небольшое облагороженное поле, засаженное виноградником и несколько хозяйственных построек. Это и вправду была ферма, к которой слева жалось маленькое озеро, а справа за холмом подступала магловская деревушка.

Небо над этим районом затягивали густые облака, дул приятный прохладный ветер, предупреждая о приближении дождя. Вскоре впереди вырос дом. Двухэтажная постройка, когда-то красивый особнячок, сейчас тронутый разрушением времени. По стенам к окнам второго этажа пытались забраться побеги дикого плюща, перед фасадом раскинулся яблоневый сад.

Дорога огибала широкий колодец. Флетчер на ходу заглянул туда и крякнул удивленно:

— Глубокий… Ау-у-у! — прокричал он в недра колодца, поставив ладошки рупором. — Очень глубокий.

Когда миновали сад, я взбежал по ступенькам и постучал в дверь.

— Кто здесь живет? — поинтересовался Флетчер, осматриваясь.

— Некая Оливия Хорнбери. Слышал?

Он задумался и покачал головой.

— Не припоминаю.

Дверь скрипнула, отворилась, и на пороге показалась взрослая женщина за сорок. В строгом платье под горло, с туго затянутым узлом волос на затылке, в уголках потемневших глаз зазмеилась сетка морщин, губы поджались. Она смерила нас неприязненным взглядом и спросила:

— Чем могу, господа?

— Миссис Оливия Хорнбери? Детектив-аврор Лоун, — представился я, демонстрируя удостоверение. — И мои спутники — эксперты по незаконному обороту и хранению алхимических ингредиентов.

— Ах, — выдохнула женщина, ее лицо озарилось пониманием. — Вот в чем дело. Прошу, проходите. Чаю?

— Нет, спасибо, — ответил я, заходя в дом. — То есть вы ожидали нашего прихода?

— Конечно. Дело в том… позвольте все же рассказать вам все за чашечкой чая.

— Хорошо.

Женщина прошла в холл и позвала:

— Эдмунд.

Спустя несколько секунд со второго этажа скатились дети. Бледный парень лет пятнадцати. Мальчик помладше, лет десяти, и мелкая девчушка с двумя черными косичками. При виде нас они настороженно замерли.

— Да, мама? — спросил старший.

— Позвольте представить вам моих детей. Мой старший сын — Эдмунд. Средний — Кирэн. И моя любимая и долгожданная дочь — Руфи. У нас гости, дети. Это господин аврор со своими друзьями.

Эдмунд слегка поклонился. Кирэн несмело кивнул, а девочка спряталась за его плечом, опустив глаза.

Я поздоровался, Кира улыбнулась девочке, отчего та попятилась, и улыбка Киры завяла.

— Идите в сад, дети, поиграйте, — сказала Оливия. — А ты, Эдмунд, завари нам чай. Прошу, господа авроры, проходите в гостиную. — Она указала рукой в сторону большой комнаты с камином и двумя стоящими напротив друг друга диванчиками. Флетчер гордо выпрямился и прошествовал в гостиную. Женщина зашла вслед за нами, опустилась на диван, сохраняя идеально прямую осанку, и предложила: — Прошу, садитесь.

Кира и Флетчер сели напротив, а я отошел к каминной полке, рассматривая рамки с колдографиями, и поинтересовался:

— Так что вы хотели рассказать, миссис Хорнбери?

— Дело в том, что не так давно я хотела купить кое-какие ингредиенты, даже сделала заказ, но потом передумала.

— Для чего вы их хотели купить?

— Я увлекаюсь зельеварением. Это мое хобби, незапрещенное законом.

— Безусловно… Почему вы передумали?

— Я узнала, что за хранение некоторых ингредиентов у нас могут возникнуть проблемы и поэтому передумала, мистер аврор. По этой же причине я не удивилась вашему приходу.

— Вы могли купить эти ингредиенты в другом месте. Возможно, вас спугнул подозрительный поставщик?

— Я чту закон, мистер Лоун, — сказала он, поджав губы.

— Вы покупали какие-нибудь другие ингредиенты после этого?

— Нет.

В гостиную зашел Эдмунд, и ни одна половица не скрипнула. Я дернулся, когда он внезапно возник на периферии зрения.

— Ваш чай, мама, — сказал он, после чего подошел и поставил поднос с заварным чайником и чашками на столик между диванчиками.

— Спасибо, Эдмунд.

Я проводил взглядом спину удаляющегося парня и отвернулся обратно к каминной полке, внимательней всмотревшись в колдографии.

Пару снимков были посвящены тому самому Эдмунду, на одном на фоне дома возвышался какой-то мужчина, на другом Эдмунд стоял с пацаном поменьше. Но с большинства колдографий на меня смотрела маленькая девчонка с двумя косичками, там самая Руфи. Колдографии обозревали всю ее жизнь с момента, когда мелкая только начала ходить. Последние снимки были сделаны совсем недавно.

Между тем, разговор продолжился, Кира спросила:

— У вас есть лаборатория?

Оливия Хорнбери перевела на нее взгляд и степенно кивнула.

— Конечно. Она оборудована по всем требованиям безопасности. Так же, как и хранилище.

Я еще раз посмотрел на колдографию мужичины, повернулся к хозяйке дома и поинтересовался:

— Извините за личный вопрос, но что с вашим мужем?

— Он погиб, — ответила женщина с горечью. — Погиб незадолго до рождения Руфи, моей дочери, пять лет назад. Он всегда мечтал о дочке, но так и не успел ее увидеть.

— Простите…

— Ничего страшного.

— Мы должны осмотреть вашу лабораторию и хранилище ингредиентов, — сказал я и, помявшись, добавил: — И весь дом, чтобы убедиться, что вы не прячете запрещенные предметы в других местах.

— Конечно, мистер Лоун. Мне нечего от вас скрывать. Следуйте за мной, я проведу для вас экскурсию по дому.

На выходе из гостиной я придержал Флетчера за рукав и прошептал ему на ухо с угрозой:

— Только попробуй что-нибудь утащить.

— И мыслей не было! — возмутился тот. — За кого ты меня принимаешь, Алекс?!

Я смерил его строгим взглядом и вышел из гостиной.

— Скажите, мистер Лоун, — спросила Оливия Хорнбери, — почему подобной работой занимается детектив-аврор? Насколько мне известно, вы работаете с более серьезными преступлениями. Я подозреваюсь в каком-то преступлении?

— Служебная необходимость, — отделался я полуправдой. — Нет, вы ни в чем криминальном не подозреваетесь.

Женщина кивнула и проводила нас в соседнюю комнату, оказавшуюся гостевой спальней. Я достал палочку и приступил к обыску, наколдовывая выявляющие тайники и полости заклинания, а Флетчер и Кира начали осматривать видимые шкафы и ящики. Много времени этот процесс не занял, мы быстро закончили с первым этажом, проверив гостевую, столовую, маленькую кухню, кладовую и ванную.

На втором хозяйка завела нас в запыленную и заставленную всякой мебелью, коробками и хламом комнатушку.

— Здесь мы храним ненужные вещи, — пояснила хозяйка. — Здесь абсолютно ничего не представляет для вас интереса.

— Мы все же осмотрим, — решил я. Кира смерила меня выразительным взглядом и открыла первую коробку.

Переходя от шкафа к шкафу, открыл один из ящиков, на дне которого валялись покрытые толстым слоем пыли колдографии. Здесь было гораздо больше снимков с тем самым мужчиной — мистером Хорнбери. На одном он держал младенца и улыбался. На другом сама миссис Хорнбери на знакомом фоне их дома укачивала на руках завернутого в пеленки младенца, а сбоку от нее стояли два мальчика, один маленький, другой постарше. На следующем младенец лежал в детской кроватке и тянул ручки к парящей в воздухе погремушке. Там было еще много таких колдографий, но я не стал особо всматриваться.

Вместо этого отошел к очередному шкафу, стараясь не сильно измазаться в пыле, и поинтересовался:

— Ваши дети учатся в Хогвартсе?

— Нет, они посещают Бирмингемскую академию для мальчиков.

Напоследок я просветил все стены, пол и потолок выявляющим заклинанием, ничего не обнаружил, и мы перешли в следующую комнату. Впрочем, в спальне, в трех детских и в ванной тоже ничего подозрительного не нашлось.

— Что ж, — заключил я, убирая палочку в нарукавную кобуру, — теперь проводите моих коллег в лабораторию. Я подожду вас в саду.

— Прошу за мной, лаборатория в подвале.

Они свернули на лестнице в подвал, а я вышел в сад и, достав портсигар, закурил. На небе все также парили густые облака, где-то на горизонте виднелись надвигающиеся тучи, дул прохладный приятный ветерок. Закатное солнце заливало округу всеми оттенками красного.

Я прогулочным шагом направился в обход дома. Дорожка, петляя между кустами роз, пробежала мимо хозяйственной постройки и в итоге вывела на холм за домом. Отсюда открылся отличный вид на магловскую деревню и речку, огибающую холм. Внизу возле воды под широкими кронами дуба играли дети разных возрастов. Те, что постарше, прыгали в реку с вытянувшихся над водой веток. Девушка-подросток с толстой косой лежала на полотенце, прикрыв лицо ладошкой, и смотрела на закат. Рыжий пацан учил мелкую девчушку с двумя черными косичками кататься на велосипеде. Она смеялась и крутила педали, а пацан бежал за ней, поддерживая велосипед.

Я огляделся. А ведь если тут есть что-то запрещенное, оно может быть спрятано в любом из зданий фермы. Хотя бы в хлеву, что стоит у дороги…

Н-да…

Я выкинул сигарету и направился обратно в сад.

В саду возились Кирэн и Руфи. Стоило мне подойти, они замерли и посмотрели насторожено, Руфи тут же юркнула за плечо брата. Я присел на поваленное дерево рядом с ними, поднял раскрытые ладони и улыбнулся.

— Не бойтесь, я добрый аврор.

Дети продолжали молчаливо топтаться.

— Расскажите мне про школу, — попросил я и обратился к Кирэну: — Ты ведь учишься в Бирмингемской академии? Мне интересно послушать про нее, я ведь учился в другой школе.

— В какой? — спросил пацан настороженно.

— В Хогвартсе.

— Вы учились в Хогвартсе? — переспросил он.

— Ага. Лучшая школа чародейства и волшебства. Хотите, расскажу смешные истории? Помню, как-то раз на первом курсе я поджег мантию преподавателя, жутко противного типа. Потом прятался от него целую неделю. А оказалось, что он даже не думал на меня, но после того, как я пропустил несколько его занятий, обо всем догадался. Или вот еще, — продолжал я, — четверо старшекурсников однажды заколдовали все зеркала так, чтобы те отображали детей взрослыми, а взрослых детьми. Было очень смешно наблюдать за реакцией преподавателей, особенно, нашего директора. — И видя, что пацан чуть расслабился и повернулся ко мне всем телом, я похлопал по бревну. — Присаживайтесь. Еще помню, как мы пришли на экзамен со шпаргалками, та еще веселенькая история вышла...

Кирэн несмело опустился на дерево, Руфи не решилась и скромно встала рядом с плечом брата, схватившись на косичку. Я посмотрел на девочку и спросил с доброжелательной улыбкой:

— А ты, Руфи, хочешь поступить в Хогвартс?

Руфи закусила губу и промолчала.

— Она не будет с вами говорить, — сказал Кирэн, мотнув головой. — Она не разговаривает с незнакомцами. Стесняется…

— Так давайте познакомимся! Меня Алекс зовут, — представился я, но тут за деревьями скрипнула дверь, и раздался голос миссис Хорнбери:

— Руфи! — позвала она. — Зайди домой на минутку.

Девочка сорвалась с места, я поднялся и последовал за ней.

— Миссис Хорнбери.

Она пропустила девочку в дом и, закрыв дверь, повернулась ко мне.

— А, мистер Лоун, вы тут. Ваши коллеги почти закончили осмотр.

— В таком случае, пройдемте внутрь? — предложил я, протянув руку, но она спросила внезапно:

— Скажите, насколько сложно поступить в Аврорат?

— Извините?

— Эдмунд подумывает о том, чтобы поступить в Аврорат, — сообщила она сдержанно. — Следующий учебный год будет его последним.

— Эм… Надо получить хорошие оценки по определенным предметам и сдать вступительные экзамены… В сам Аврорат попасть несложно, если вам все равно, в каком отделе он будет работать.

— А в каком работаете вы?

— Криминальные расследования.

— Насколько сложно поступить туда?

Я задумчиво почесал шрам на щеке.

— Сложнее, чем в большинство других.

— Могу я обратиться к вам за консультацией при необходимости?

— М, конечно…

Она сдержанно кивнула и зашла в дом. Недоумевая, я последовал за ней.

Руфи стояла рядом с Эдмундом в холле. Казалось, мы прервали какой-то разговор. Они проводили нас взглядами и удалились по лестнице на второй этаж.

Я рухнул на диван в гостиной и достал заранее прихваченный пергамент.

— Можно попросить у вас писчие принадлежности?

— Само собой.

Я расправил пергамент, положил на стол и, поблагодарив хозяйку, макнул перо в чернильницу. Написание отчета о проверке много времени не заняло. Осталось только вписать данные, которые собрала Кира в лаборатории и получить ее подпись. Флетчера в состав консультантов, подумав, я вносить не стал. Как не стал вносить его и в список свидетелей. Черканув свою подпись, я отложил перо и посмотрел на сидящую напротив женщину.

— Может быть, чаю? — спросила она.

— Не стоит, благодарю.

Следующие несколько минут прошли в тишине. Оливия Хорнбери прикрыла глаза. Я думал о своем, постукивая пальцем по щеке.

Раздался шум шагов, и в гостиную вернулись Кира и Флетчер. Оливия открыла глаза. Я спросил:

— Ну как?

— Все нормально, — сказала Кира. — Ничего запрещенного, обычные ингредиенты, обычные зелья. Даже ничего такого, что не рекомендуется к приготовлению вне профессиональной лаборатории. — Девушка прикрыла рот ладошкой и зевнула. — Можем идти?

Я вопросительно посмотрел на Флетчера, и тот развел руками. Тогда я быстро дописал пару строк, пододвинул пергамент Кире и попросил:

— Подпишись. — Потом поднялся и обратился к хозяйке дома: — Спасибо за содействие, миссис Хорнбери. К вам никаких претензий нет.

— Я провожу вас.

Мы вышли на крыльцо и двинулись по дорожке. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и через сад протянулись причудливые тени деревьев.

— Точно ничего не было? — спросил я.

— Точно, — отозвалась Кира. — А что? Тебя что-то беспокоит?

Я неопределенно кивнул.

— Что?

Я и сам не знал, в чем дело. Обычная семья, отец погиб, судя по сроку, во времена войны. Немного стеснительные дети, но ничего особенного для людей, живущих в уединении. Казалось бы, ничего необычного, но что-то маячит на задворках сознания, не дает покоя…

Эти мысли я и озвучил.

— Может, ты просто устал? — спросила Кира.

— Всегда говорил, что длительная работа в Аврорате приводит к навязчивым идеям! — заявил Флетчер с умным видом и покачал головой. — Есть у меня один знакомый... Мой тебе совет, Алекс, тебе нужен отдых! Пошли в бар. Посидим, расслабишься, и навязчивые мысли перестанут посещать твою голову. Кирана, вы с нами?

Я отмахнулся от него и попросил:

— Расскажи, что ты нашла. Точно ничего странного?

— Алекс, ну серьезно! Обычные зелья, ничего особенного. — Она нахмурилась. — Разве что, если тебя интересуют прямо все детали…

— Ну?

— У нее довольно большой запас зелий для желудка. Для нормализации кислотности.

Флетчер хмыкнул и прокомментировал:

— Подумаешь. Ну, мается кто-то в семье желудком…

— Может и так, — согласился я и оглянулся. В окне столовой горел свет.

Мы аппарировали в Бирмингем, а оттуда камином переместились в Лондон.

— Так что, в бар? — предложил Флетчер, с хозяйским видом осматривая Косой переулок.

Я покачал головой.

— Давайте расходиться, — решил я. — Спасибо за помощь, Кира, можешь на меня рассчитывать. Флетчер, за штраф можешь забыть.

— Подожди, Алекс, — сказала Кира. — У меня к тебе дело. Давай сядем где-нибудь и поговорим?

Я чертыхнулся, кивнул и послушно пошел за ней, но почти сразу спохватился:

— Проклятье! Я забыл дать ей подписать протокол! Надо вернуться. Вы идите, я сам. Быстро туда и обратно.

Кира посмотрела долгим взглядом.

— Я подожду тебя. Заскочу пока в Аврорат, надо забрать кое-что.

— Хорошо. Скоро вернусь.

И, не размениваясь больше на разговоры, я поспешил в каминный зал.