Дело о краже звуков музыки (джен)

Разговор продолжился в участке, куда мадемуазель Балуа добровольно согласилась проехать вместе с сержантами Шекклтоном и Хэмом. Там она сразу же закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. На указательном пальце мелькнуло бликами от лампы то самое кольцо с записи видеокамер магазина. Мадлен с некоторым вызовом смотрела на сержантов, пока, наконец, сама не заговорила первой.

— Я ожидала каких-то расспросов, сэр Макс. А вы просто таращитесь, — сказала она и медленно поменяла ноги местами.

Любивший кино лишь немногим меньше, чем рок, Стиви подумал, что где-то такое уже видел. Джереми, чтобы скрыть стеснение (хоть Балуа и была в брюках — тоже белых!), заметил, что «сперва у нас в стране говорят звание или "мистер", а только потом фамилию или имя, а потом "сэр", а то так словно титул получается, а у нашего Макса его нет».

— Джереми, это не важно. Мне даже нравится, — ответил Шекклтон. Однако Мадлен, к его сожалению, быстро усвоила урок.

— Сержант Макс, если бы вы сейчас спросили у меня все-таки, имею ли я отношение к, как вы выразиться, ограблению магазина музыки, я бы ответить, что да. Вот так прямо, — заявила мадемуазель.

Джереми так и записал. С сохранением произношения допрашиваемой.

— Каков мотив такого странного преступления, мисс Балуа? — включился в разговор Митч. — Зачем забирать только три пластинки из магазина, в котором их около тысячи? Зачем зарабатывать какие-то жалкие шестьсот фунтов?

Мадлен посмотрела на него так, будто он молол неописуемую чушь.

— Потому что деньги не были цель, сержант. Цель была месть и возврат собственность, которую вырвали из наших рук, — Мадлен подняла голову, и острый подбородок кольнул бы Макса в глаз, сиди она ближе.

— Вырвали? Эти пластинки принадлежали вам, Мадлен?

Балуа только фыркнула надменно.

— Как же, как же, сержант Макс! Какой дурацкий предположение! Я даже не слушаю музыку, а мой непутевый братец — ведь он наговорить на меня, не так ли? — слушает только русский. Он учит, — «Так вот, что это был за язык!» — воодушевился Макс. — Нет. Они принадлежали не мне. Ими владела мисс Арабелла.

— Мисс Арабелла! — вскрикнул Митч, и удивились все, включая Макса. — Мисс Арабелла! Суонси ночью в камере все время повторял это имя!

Макс сузил глаза, пристально глядя на мадемуазель Балуа. И решил:

— Введите Суонси Балуа, сержант Бронсон.

Стиви удалился и через минуту вернулся с вчерашним задержанным. Когда они вошли, тому взгляду, который Мадлен послала братцу, позавидовал бы даже суперинтендант Финнеган. Даже он не смог бы придать лицу и глазам столько презрения! Суонси усадили рядом с сестрой, но та брезгливо отодвинула стул. Макс обратился к нему.

— Суонси, на преследование офицера полиции Лондона вас и правда надоумила ваша сестра, что сейчас находится здесь, вместе с нами?

— Да, сэр! — крикнул Балуа

— Он лжет! — крикнула Балуа.

— А вот теперь я запутался, — пожаловался Митч. — Это как в тех тестах, когда «этот человек всегда лжет, а второй всегда говорит правду», или что?

— Сейчас разберемся, Митчи, — улыбнулся Макс. Затем повернулся к задержанным. — Суонси. Кто сказал вам преследовать сержанта полиции Макса Шекклтона? Еще одна ложь — и мы не ограничимся подпиской о невыезде, — и он помахал у того перед носом его «Делом №394».

Задержанный вздохнул и, набравшись смелости, произнес:

— Мисс Арабелла.

Макс даже в ладоши хлопнул. Победоносно осклабился, и эстафету перехватил Митч.

— Где искать эту вашу мисс Арабеллу?

— Не знаю, — хором ответили брат и сестра. Переглянулись и, вероятно, сообразив, что и так уже все выложили, что можно было, добавили — тоже хором, с нажимом, — Джон знает.

И все замолчали.

Двое Балуа остались явно довольны произведенным эффектом.

Макс пришел в себя быстрее других.

— Но вы же пререкались с ним в магазине! Вы украли пластинки у него! — вскричал он.

— Вы такой странный, сержант! — рассмеялась Мадлен. — Я только имя назвать, а вы сами дорисовать в уме того, кого хотеть. Смешно! — прилив холодного, как лед, смеха накрыл весь зал, и даже Пит-Чарли заинтересованно высунули голову из своего вечно смрадного кабинета. — Но вы правы, сэр Макс. Тот самый Джон.

— Лааадно… — протянул Шекклтон. Сказать, что он был ошеломлен — ничего не сказать. Примерно так Джереми и записал, когда подобрал с пола собственную челюсть. — Вы знаете, какая в этом выгода для него?

— Без понятия. Во всем плане мисс Арабеллы он самый загадочный звень.

Макс повторил услышанное слово, пытаясь его разобрать. Митч перековеркал его шепотом и прыснул в кулак. Джереми, улыбаясь, сделал пометки о каждом из них. Балуа продолжала:

— Сержант Макс.

— Да, Мадлен?

Она подалась вперед и облокотилась на его стол, — прямо как на той записи. «Кажется, она не только одежду не меняет,но и большинство привычек».

— Вы до сих пор не задать самый главный вопрос: почему все так легко? — увидев непонимание на лицах полицейских, она, кажется, обиделась: дальше она говорила уже куда менее живым голосом, — Почему я ходить уже третий или четвертый день в один и тот же одежда? Почему мой брат вышел на свою миссию укуренным, так что вы без проблем суметь его поймать? Почему я так явно показать в камеру кольцо, наконец?!

О, вот теперь до Макса дошло! И по коже от понимания пробежали мурашки. Как он мог быть таким слепцом?!

— Мисс Арабелла хотела, чтоб мы на нее вышли, не так ли? Она сделала все для этого! — он откинулся на стуле, хватаясь за голову.

Мадлен снова звонко рассмеялась.

— Вы просто Эркюль Пуаро, сержант Макс!

— Но ведь это тоже английской авто...

— Митч! Не сейчас… — Шекклтон сделал глубокий вдох. Он вынужден был признать, что его переиграли. Следующий его шаг был запланирован соперником с самого начала. И он его сделал.

— Где мы можем найти мисс Арабеллу?

Ирония. Чистейшая, нефильтрованная ирония отразилась от кольца на пальце Мадлен и пала на ее лицо. Она опять смеялась.

— Как вы думаете, сержант?! — сквозь смех произнесла она. — Какое место приходит вам на ум, когда вы думать обо всей этой истории? Я подскажу.

Она подняла высоко вверх руку с вытянутыми указательным, средним и безымянным пальцами.