Один из монстров (гет)

Тишина стояла оглушительная.

Потом лицо Нарциссы преобразила искренняя улыбка, пробившаяся сквозь невозмутимый фасад.

— Ты сам догадался. Я знала, что так и будет.

— Неужели?

— Конечно. Ты же мой сын.

— Это заняло у меня больше времени, чем мне бы хотелось, — признался Драко. — Сначала я не поверил собственным предположениям.

— Естественно, — сказала она. — Мисс Грейнджер очень беспокоилась о том, как ты это воспримешь. Она говорила, что ты возможно не готов.

Драко поморщился.

— Нельзя сказать, что она ошибалась. Я был не очень-то последовательным.

— Думаю, ты мог убедиться, что она очень терпеливая.

Драко потёр рукою лоб, потом глаза, пока не увидел звёзды. Это будет долгий, странный разговор.

— Мне потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что ты говоришь о ней так свободно, мама.

— Тогда почему бы тебе не присесть? — спросила Нарцисса, указывая на второе кресло. — Нам нужно многое обсудить. Не хочешь чаю?

— Огневиски был бы сейчас уместнее, если ты не возражаешь.

Она пожала плечами, подошла к бару и, открыв хрустальный графин, налила ему щедрую порцию.

— Спасибо, — сказал он, принимая напиток и делая глоток, который прожёг его насквозь. После короткой паузы он сделал ещё один. Ему понадобится сила духа, чтобы начать этот разговор. Его собственная мать лгала ему уже несколько месяцев… Все их разговоры были таким бредом. Тем не менее, он тоже ни разу не говорил правды, бесконечно сомневаясь в своей преданности. Он был так нестабилен, что она не могла посвятить его в свои планы.

Однако. Какие секреты она ещё хранила?

— А теперь, — сказала она, складывая руки и садясь. — Расскажи мне всё, что знаешь.

— Я знаю, что ты каким-то образом узнал, что отец не погиб в битве при Фрондерсе. Я подозреваю, что именно с этого всё и началось.

— Верно, — сказала она. — Я почти ничего не знала. Я подслушала, как портреты сплетничали об этом. Они замолчали, как только я начала их расспрашивать. Но ты понимаешь, как мало способов заставить их говорить, их почти невозможно пытать. Я попросила домашних эльфов лучше присматривать за нашим гостем.

— Они шпионили за Тёмным Лордом для тебя? Это было рискованно.

— Я хозяйка этого дома, — сказала она. — Они отвечают передо мной в большей мере, чем перед кем-либо другим.

Драко кивнул. В этом, конечно, был смысл. Домашние эльфы не просто верны, они связаны с домом и хозяевами на всю жизнь, остальное для их не так важно.

— И что же они узнали?

— Они подслушали разговор между Тёмным Лордом и Беллой, — сказала она, теперь она выглядела очень усталой. — Они спорили. Тёмный Лорд был зол на Люциуса за то, что тот усомнился в его методах. Люциус чувствовал, что война слишком затянулась — он был не согласен с методами и считал, что следует сделать больше, чтобы изменить ход событий и выйти победителями. Тёмный Лорд потерял терпение. Люциус не пережил этой вспышки гнева, — Нарцисса подняла голову, её глаза были влажными. — Белла знала. Это она сказала мне, что Люциус был убит Орденом. Она изменила воспоминания, чтобы появились свидетели, которые подтвердили её историю. Я была вне себя от горя — я тогда не очень хорошо мыслила.

— Тётя Белла, она так поступила? — спросил Драко, чувствуя тяжесть в груди при мысли об отце, убитом человеком, за которым тот шёл всю жизнь, с которым хотел победить. — Мама, но как же семья?.. Она же член семьи…

— Это всё власть, — просто ответила Нарцисса. — Власть, которую я намерена отнять.

— Так вот почему ты нашла Гермиону?

— Да. Было трудно уговорить её встретиться со мной — она очень осторожная молодая леди. Она не так легко доверяет людям.

Драко проглотил очередную волну вины за то, что постоянно терял контроль рядом с Гермионой. Неудивительно, что она не рассказала ему всё сразу. Он вёл себя как проклятый лесной пожар.

— К счастью для меня, вскоре мисс Лавгуд произнесла пророчество, и мисс Грейнджер наконец согласилась встретиться. Вот тогда-то я и узнала об этом… Затруднительном положении.

— Ты имеешь в виду про Поттера?

— В самом деле, бедная девочка была так подавлена. Она быстро теряла надежду. Вот тогда мы и придумали этот план.

— И это та часть, о которой я ещё слишком мало знаю, — сказал Драко, наклоняясь. — По-видимому, план состоит в том, чтобы ты дала яд Тёмному Лорду, чтобы он ослабел и умер, когда придёт время? Мама, при всём моём уважении, я не понимаю, как какой-то яд может помочь, даже если он очень сильнодействующий. Крестражи поддерживают Тёмному Лорду жизнь, независимо от того, насколько он слаб.

— А вот тут ты недооцениваешь свою бывшую одноклассницу, — сказала Нарцисса, качая головой. — Она взяла на себя такую ответственность и так далеко продвинулась. Ужасно, правда, то, что ей пришлось через это пройти, но она настояла, чтобы всем занималась исключительно она одна…

— Что она сделала? О каком ужасе мы говорим, мама? — Драко почувствовал, что ответ ему не понравится. Он вспомнил книги по тёмной магии, запрещённые ингредиенты, сладко пахнущее красное зелье.

Нарцисса поёрзала, чувствуя себя неловко. Драко мгновенно заподозрил, что его мать приложила руку. Нарцисса была блестящей, но в то же время безжалостной. Она не позволила бы ничему встать между ней и успехом этой миссии.

— Допустим, мисс Грейнджер и её друзья уничтожили все крестражи, кроме одного.

— Все, кроме одного? Как?.. Впрочем, это меня не должно удивлять. Она исключительная ведьма.

— Согласна.

— Значит, остался только один, и где он спрятан?

Нарцисса посмотрела на свои руки, а затем подняла глаза и встретилась взглядом с Драко.

— Он был внутри Гарри Поттера.

Драко моргнул, глядя на мать, вертя огневиски в стакане и пытаясь понять, что это значит.

— Но крестраж остался, даже когда Гарри умер, — медленно произнёс он. — Эту штуку нельзя разрушить Авадой или чем-то подобным.

— Верно.

Драко выругался себе под нос, его рука со стаканом начала подрагивать.

Он понял, что это значит. Наконец.

— Пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь.

— Ты ещё не сказал, о чём ты думаешь, дорогой.

Рука Драко задрожала сильнее, огневиски плеснулся через край и потёк по запястью. Он поставил стакан и опустил ладонь, чувствуя легкую тошноту, а жидкость с руки капала на пол.

— Пожалуйста, скажи мне, что Гермионе не пришлось… Не нужно было вытаскивать крестраж из тела Гарри. Пожалуйста, скажи мне, что зелье сделано не из его крови.

— Это был единственный выход, — тихо сказала Нарцисса.

— Мама! — крикнул он, внезапно вскочив и побагровев от ярости. — Как ты могла заставить её это сделать?

— Я ничего не заставляла её делать! — запротестовала она. — Ты хоть представляешь, какая она упрямая? Тело было под Стазисом, оно прекрасно сохранилось. Я предложила ей варианты. Она выбрала, самый лучший.

— Конечно, но ты могла бы предложить что-то ещё. Он был её лучшим другом. Ты знала, что она упряма… Ты знала, что она согласится и даже будет настаивать! Неужели ей пришлось делать всё это в одиночку?

— Это было необходимо!

— Мама, это пиздец, это её уничтожит!

— Война уничтожает всех нас.

— И что, — прорычал он. — Она должна делать яд из останков человека, которого любила? А ты в это время решила прибрать власть к рукам? И это всё? Она даёт тебе зелье, ты вводишь его, Авада Кедавра, и на этом всё? Что от неё останется, после всего этого?

— Почему ты думаешь, что у неё хоть что-то было, когда я встретилась с ней? Люциус… — Нарцисса замолчала, явно расстроенная. — Люциус убил человека, которого она любила. Большинство её друзей мертвы. Этот план дал ей надежду.

— К чёрту план! — прорычал он. — Откуда ты вообще знаешь, что зелье подействует?

— Потому что оно уже действует! — закипела она. — Как ты думаешь, почему я встречаюсь с Тёмным Лордом каждый день? Как ты думаешь, почему он такой тихий уже шесть месяцев? Я не сидела без дела, Драко.

— Подожди… Ты говоришь…

— Я хочу сказать, — отрезала она, поправляя осанку, — что мы не можем рисковать, делая ставку на один приём яда. Каждый день Тёмный Лорд выпивает стакан мёда. Поэтому было так легко добавить сладкое зелье в каждый кубок с напитком. Это прошло более гладко, чем я могла надеяться. Он день за днём поглощал отравленные остатки последнего крестража. Я почти выполнила свою миссию.

Она сделала ещё один шаг к Драко, её лицо исказилось от ярости.

— Он убил Люциуса. Взамен я прикончу его.

Драко изумлённо уставился на неё.

— Сколько ещё доз ему осталось выпить?

— Одну. Сегодня вечером. И теперь, когда ты знаешь, нет причин откладывать с реализацией плана. Ты пойдёшь со мной, и мы упокоим его навсегда, как он того и заслуживает.

— Сегодня вечером? Ты серьёзно? — голова у него шла кругом. Этого просто не могло с ним происходить. Не на самом деле, не сегодня.

— Как ты думаешь, почему битва в Балнсморе началась именно сегодня? Я знала, что ты всё поймешь после разговора с мисс Грейнджер. Это было логично — и перерывов между приёмами не должно быть.

— Грёбаный Мерлин, — выдохнул Драко. — Мама, ты самый жуткий кошмар из всех, кого я встречал.

— Лесть, но спасибо, — фыркнула она, по-видимому, успокаиваясь. — Сейчас главное — закончить дело. Учитывая, что в пророчестве не указано, кто из нас должен наложить последнее проклятие…

— Конечно, я пойду, — прервал её Драко. — После того, что вы с Гермионой сделали… Конечно, я хочу внести свою лепту.

— Это может быть очень опасно. Он всё ещё Тёмный Лорд, и он будет в бешенстве, как только поймёт, что мы сделали.

— Не так важно, — сказал он, качая головой. — Я в долгу перед отцом. И перед тобой тоже. И Гермионой, если она когда-нибудь захочет снова меня увидеть.

— А почему нет? — спросила Нарцисса, нахмурившись.

— Потому что у неё нет причин искать моего общества после того, как всё закончится, — сказал он, пожимая плечами и стараясь выглядеть невозмутимым. — Мама, по многим причинам я могу быть не очень привлекательным для неё. Моё лучшее умение — убивать членов Сопротивления или Ордена, но ты можешь себе представить, что это не даст нам много поводов для разговора.

Нарцисса улыбнулась и лицо её просветлело.

— Она тебе очень понравилась.

Драко решил не отвечать, допил остатки своего огневиски и посмотрел в окно.

— Когда мы пойдём?

— Через полчаса, — ответила она, любезно оставив эту тему, но не без крайнего интереса. — Ты сможешь встретиться со мной здесь?

— Конечно.

* * *

Драко сел на кровать, находясь в полном оцепенении. После всего, что он узнал, он всё ещё не мог поверить, что всё это происходит на самом деле.

Его мать вела двойную игру.

Гермиона Грейнджер использовала душераздирающую тёмную магию, чтобы победить в войне.

Маячащая на горизонте кончина Тёмного Лорда.

И то, что его убьёт Малфой.

Весь этот кошмар, который Гермиона пережила ради миссии, затопил его эмоциями. Сочувствие, но это было не совсем подходящее слово для того, что он чувствовал. Горе, пожалуй, было более уместно. Вспоминать о том, какой Гермиона была в первые годы в Хогвартсе — когда у неё ещё были друзья, до возвращения Тёмного Лорда — было крайне неприятно. У них у всех украли нормальную жизнь. Теперь она сосредоточилась на миссии, и, возможно, это было всё, что у неё осталось. Если быть честным, у Драко было смутное подозрение, что Гермиона не думала о своей жизни после войны. Она даже не ожидала, что переживёт её.

В этом она была не одинока. Драко не был глуп — он понимал, что может не пережить этот день. Он запросто мог умереть. Теперь, когда он знал весь план целиком, он уже не так паниковал. И Гермиона, и его мать пошли на огромный риск, чтобы зайти так далеко. И он хотел быть там, где находился сейчас, когда дым рассеется. Чтобы посмотреть, на что это будет похоже.

Всё оказалось бы ещё лучше, если бы Гермиона каким-то чудом оказалась с ним.

Он вздрогнул, холод в комнате пробирал до костей. Окно было открыто, и как раз в тот момент, когда он подумал, не закрыть ли его, Драко увидел воробья на карнизе.

Что-то затрепетало у него в груди. Он не ожидал, что она вернётся. Возможно, всё не так уж безнадёжно.

— И давно ты здесь сидишь, Грейнджер?

Птица подпрыгнула чуть ближе, наклонив голову на бок.

— Всё нормально. Я уже понял. Я не настолько тупой.

После небольшой паузы воробей полностью запрыгнул внутрь, захлопал крыльями и превратился в очень взъерошенную Гермиону Грейнджер. Она немного споткнулась, а затем выпрямилась, поправляя джемпер. Драко покачал головой и встал, всё ещё поражённый тем, как много он пропустил. Ключ к разгадке всегда был у него под носом, но он просто не мог собрать всё воедино. Конечно, она была тем воробьём, который порхал по его любимой станции метро. Это был бы отличный способ следить за ним, не говоря уже о том, чтобы незаметно передвигаться по Лондону.

Гениально, правда.

Драко посмотрел на неё, удивлённый тем, как ускорилось его сердцебиение при одном её потрёпанном виде. Казалось, на её джинсах была чья-то кровь. С волосами у неё была полная катастрофа.

Но она выглядела чертовски привлекательно.

— Привет, — сказала она, неловко оглядывая его спальню. — Обычно я стараюсь, чтобы ты меня не замечал.

— Обычно? Ты часто бываешь в моей спальне? — ухмыльнулся он.

Она густо покраснела.

— Ты же знаешь, что я не это имела в виду.

— Знаю, знаю, — вздохнул он. — Не кипятись. Вы с моей матерью слишком умны, что к лучшему. Ты воробей, а она ворон, да? Переворачивая мировое господство по одному пёрышку за раз? Я видел вас обеих на платформе метро как-то раз.

— Значит, ты действительно знаешь, — удивлённо сказала она. — Нарцисса тебе рассказала?

Он пристально посмотрел в ответ.

— Я всё понял, большое спасибо. Мне потребовалось слишком много времени, но это и не самая очевидная из головоломок. Меньше всего я ожидал, что вы будете работать вместе.

— Да, такова была идея. Птицы были логичны… Легко передвигаться незаметно, легко встречаться, не вызывая подозрений.

— Сработало. Одурачили всех. Ты молодец.

— Нужно отдать должное твоей матери, — сказала Гермиона. — Поначалу всё это меня немного отпугивало.

— Не могу тебя винить, — ответил он, снова ухмыляясь. — Она страшная женщина.

Гермиона рассмеялась, как он и надеялся. Напряжение немного спало.

В разговоре возникла естественная пауза, и Драко переминался с ноги на ногу, ощущая груз всёго того, что осталось невысказанным. Он всё уяснил про себя, как это ни странно, но она была полной загадкой.

Всё дело в этом чёртовом прикосновении. Нельзя так нежно прикасаться к кому-то и презирать его. Это просто не имело смысла… Ведь, да?

Но в то же время как ещё она могла к нему относиться? Всякий раз когда они разговаривали, он вёл себя как полный кретин, включая годы Хогвартса. Ему ещё только предстояло сделать что-нибудь нормальное в их общении.

Драко отчитал себя за то, как невероятно неловко себя чувствовал. Это было даже смешно. Можно подумать, что ему никогда раньше не нравились девушки.

— С тобой всё нормально? — спросила Гермиона, и Драко моргнул, понимая, что молчал слишком долго.

— Так, и кем я могу быть? — выпалил он.

— Прости, что?

— Если я вступлю в ваш маленький Одюбонский клуб. Какой же птицей я буду?

Осторожная улыбка заиграла на её губах.

— Ты знаешь, кто такой Одюбон? *

— Он был волшебником, — усмехнулся Драко. — Конечно, я знаю, кто он.

— Поверишь ли, — теперь Гермиона широко улыбалась. — Я действительно этого не знала.

— Не уверен, что такое бывает, Грейнджер. Ты избегаешь моего вопроса?

— Я об этом не думала. Какой птицей ты хотел бы быть?

— Орлом, естественно, — сказал он. — Могущественный, сильный, хищный… — он замолчал, заметив странное выражение у Гермионы. И быстро понял, что она старалась не рассмеяться.

— Орёл? — переспросила она, заметно прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержаться.

— Что не так? — нахмурился он. — А кем, по-твоему, я бы был?

— Ты, конечно, был бы павлином, — ухмыльнулась она.

— Возмутительно, — фыркнул он. — Ужасные птицы.

— О, они не так уж плохи, — сказала она. — Например, у них красивое оперение. И удивительно храбрые птицы. Они были символом бессмертия в Древней Греции, и их часто изображают хранителями королевской семьи.

— Красивое оперение? Неужели, Грейнджер, это был комплимент?

Он намеревался только подразнить её, возможно, заставить снова покраснеть, но вместо этого она смотрела на него прямо, с той же лёгкой улыбкой.

«Чёрт возьми, — подумал Драко. — Это на самом деле был комплимент».

Он не мог это просто так оставить.

— А разве это не птицы с самым сложным процессом ухаживания? — пробормотал он.

Румянец, которого он так ждал, стал расползаться по её щекам.

— Не могу вспомнить, — ответила она севшим голосом.

Драко улыбнулся ей. О, это было слишком хорошо. Он собирался отправиться на самое опасное задание в своей жизни, и Гермиона Грейнджер испытывала к нему чувства. Это было блядское чудо. Лучше бы ему сделать что-нибудь полезное и правильное, пока она не передумала.

Наконец-то пришло время ему быть храбрым.

— Кажется, в этом нет необходимости, — сказал он.

— Что?

— Я про сложные ритуалы ухаживания, — ответил он, ухмыляясь. — Кажется, в них нет необходимости. Позёрство и показуха, на самом деле это необязательно, когда видишь подходящую пару.

Она моргнула, глядя на него.

— Хорошо. Это об эволюции? На самом деле, я когда-то читал книгу о…

Драко прервал её, коснувшись губами её губ. Он был очень взволнован и ждал её реакции, он уловил лишь секундное колебание, прежде чем она ответила на поцелуй и притянула его ближе, издав самый восхитительный удивлённый звук, который пробрал его до самого нутра. Он крепче притянул её за талию, затем одной рукой скользнули в волосы. Он углубил поцелуй, и его вторая рука поднялась выше, поглаживая её по спине и прижимая к себе. Она прижалась к нему в ответ. Драко провёл языком по её нижней губе, его колени чуть не подогнулись, когда она коснулась его языка своим, и запустила пальцы ему в волосы. Атмосфера накалилась, а поцелуй стал более жарким, и когда Гермиона отчаянно потянула его за волосы, Драко не смог сдержать стон. Он крепче обнял её, прижимая их тела друг к другу и чувствуя себя полностью наэлектризованным.

Они отстранились, тяжело дыша. Драко почувствовал, как его желудок сжался, когда он увидел слёзы в её глазах.

— Это было… Ты этого не хотела?

— Это ведь будет сегодня? Сегодня вечером, не так ли? — спросила она, её голос стал чуть выше, как это бывало, когда она волновалась. — Это логично… Теперь, когда ты знаешь, нет причин ждать.

Он кивнул, отчаянно пытаясь придумать способ стереть с её лица выражение явной паники.

— Через минуту я встречаюсь с мамой внизу.

— Чёрт, — прошептала она. — Чёрт, я не должна была… Слушай, может, просто забудем?

— Нет! Нет, Гермиона, я не стану ничего забывать.

— Так лучше. И сегодня вечером тебе нельзя отвлекаться. Это было глупо с моей стороны…

— Послушай, это я начал…

— Да, но я ответила, и лучше бы я этого не делала… Мне вообще не следовало сюда приходить.

— Почему нет? — спросил он, схватив её за плечи, когда она пыталась отступить. — Скажи мне это. Впервые с тех пор, как началась эта война, я чувствую, что у меня действительно есть причина. Гермиона, не проси меня отказаться от этого.

Она молчала.

— Я спрашиваю!

Гермиона ничего не ответила.

— Почему? — взмолился он. — Скажи мне почему.

— Потому что никто никогда не возвращается! — крикнула она, вырываясь из его рук. — Все умирают. Все уходят. Не проси меня привязываться, если мне придётся хоронить тебя сегодня вечером. Я не могу этого сделать. Я физически не могу пройти через это снова.

Драко уставился на неё, на мгновение потеряв дар речи.

— Я обещаю, что вернусь к тебе, — сказал он умоляюще. Неужели она не видит? У него появилось что-то такое, о чём он даже не мечтал. Он ни за что не собирался умирать. Боги, он действительно мог быть с ней. Она хотела его. Драко Малфой, абсолютный неудачник, каким-то образом получил Гермиону Грейнджер. Как он мог не вернуться?

— Не говори так! Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать, — теперь она злилась, и он не мог сказать, на кого больше — на себя или на него.

— Клянусь тебе.

— Иди, — сказала она холодно и отстранённо, указывая на дверь. — И постарайся не солгать в этом.

— Гермиона, не делай этого.

— Иди, — она бросила ему пузырёк с тёмной жидкостью, и он поймал его на лету.

Нахмурившись, Драко открыл рот, чтобы возразить. Он не погнушался бы уговорами и мольбой. Он хотел целовать её в течение нескольких часов, пока из её головы не улетучатся все сомнения, к чёрту миссию, но что-то заставило его остановиться.

По правде говоря, он не мог винить её за то, что она пыталась защитить осколки своего разбитого сердца. Невозможно было представить, что ей пришлось пережить, чтобы стоять здесь и продолжать сражаться.

Однако, как только всё это закончится, он собирался целовать её до тех пор, пока она не забудет своё собственное имя.

— Хорошо, я пойду, — сказал он, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — Если останешься в поместье, не выходи из этой комнаты. Если что-то пойдёт не так, убирайся отсюда.

— Конечно.

— Я сёрьезно говорю, Грейнджер. Никакого героизма.

— Обещаю, — сказала она, сделав несколько глубоких вдохов, а затем попыталась улыбнуться. Запоздалая слезинка скатилась по её щеке, и хотя она поспешно смахнула её, Драко почувствовал, как его сердце сжалось под тяжестью ситуации. Он вышел из комнаты и оглянулся на её, казалось, уменьшившуюся в размерах фигуру. Она выглядела совершенно разбитой.

— Скоро увидимся, — повторил он и заставил себя закрыть дверь, чтобы не видеть, как она пошатнулась.

Он мог поклясться, что слышал её приглушённые рыдания, пока шёл по коридору.

Он зарычал.

Он добьётся успеха и вернётся. К чёрту этого паразита, который прожил в его доме шесть лет. После того, что Тёмный Лорд сделал с его семьёй, после того, что он сделал с Гермионой, Драко заставит его пресмыкаться.

Его спина выпрямилась, а плечи расправились, подбородок поднялся, и Драко почувствовал, что превращается в человека, которым он был раньше.

Это был не тот Драко Малфой, сломленный тяжестью войны. Это был Драко Малфой, у которого был бесспорно выигрышный счёт убийств, который был наследником этого поместья и который был последним в гордом роду Малфоев.

Даже Тёмный Лорд не помеха на его пути.